Синдром Бездарного Экзорциста
3 мая 2020 г. в 00:32
Я редко захожу в литературные паблики (чтобы не портить себе нервы и аппетит), но даже в этих случаях где-нибудь обязательно высветится мем о том, как в человеке сидят два автора: один готов описывать каждую чашечку, ложечку, бантик на платьице с такой доскональностью, что Толстой воскрес и ещё раз умер от зависти, и второй: сухо декларирующий, кто куда пошёл и что поделал.
В комментариях обязательно начинается война мировоззрений и обвинение всех и вся в графоманстве. Кто же в данной ситуации прав? Делайте ставки, господа, и попробуйте угадать мою точку зрения. Точку зрения драматурга, которого денно и нощно учат писать сценарии, где из всех возможных литературных приёмов не позволителен даже лишний деепричастный оборот. Я подожду, а вы подумайте.
В любом случае, ребята правы в одном: именно по деталям можно понять, кто перед тобой: мастер или любитель, графоман или новый Пушкин.
Готовы проверить свою интуицию? Мой ответ: Дьявол кроется в деталях. Деталь — это визитная карточка профессионала. Проблема лишь в том, что многие не понимают, что деталь из себя представляет на самом деле и готовы любой ненужный сюжету мусор тут же подогнать под это понятие.
Кстати, именно поэтому статья и называется Синдромом Бездарного Экзорциста: ибо этот неуч либо прогонит вместе с дьяволом всех хороших духов, либо по дурости своей призовёт легион новых.
Можно наивно полагать, что деталь — это цвет платочка, звук половицы и очередные театральные вздохи-ахи на заднем фоне переживаний героя. Если бы Дьявол прятался именно в этих местах, то его смог бы изгонять даже начитавшийся форумов школьник с нулевым опытом.
Чтобы понять, как изгонять демона, для начала нужно научиться его определять.
Во-первых, во-вторых и в-третьих, деталь должна быть функциональна. Я уже чувствую, как кто-то мысленно готовит гневный монолог о том, как я примитивизирую термин и загоняю его в непонятные рамки. Но не спешите. Дышите глубже. Я просто хочу сказать, что деталь не может существовать для того, чтобы «просто было». Думаю, с этим утверждением спорить получится сложнее.
Деталь (особенно в литературе) очень разнообразна, но всё-таки, в общей своей массе, её предназначение сводится к двум вещам: создание антуража и раскрытие характера (в это понятие я включаю и отношения повествователя к происходящему, сам характер, и отношение героя, его настроение и так далее).
Создание антуража не является привилегией сценаристов, поэтому я не буду о ней долго расписываться. По сути, она нужна для того же, для чего существует костюм и грим: заставить читателя поверить в происходящее. Сценаристы обычно ограничиваются скромным «Англия. 18 век» или «Сказочный мир» — и понимай это, как хочешь. Здесь уже каждый автор сам для себя решает, как не перегрузить текст, но при этом показать основные моменты жизни. Хотя я считаю, что лучше всего антураж будет создан только если герой как-то взаимодействует с этой деталью (что автоматически переводит её на второе предназначение).
Как бы на первый взгляд ни звучало странно, но деталь является одним из немногих инструментов сценариста, требующего аккуратности и мастерства. Как же тогда они выглядят?
Допустим, я посмотрел «Сверхъестественное» (первые 5 сезонов, за которые отвечал автор идеи) и решил во что бы то ни стало заставить человека не из фандома полюбить крутого Кастиила. И вот мне нужно, не пересказывая сюжет, объяснить, что Кас из себя представляет.
Решив примерить шкуру почти мастера слова, я сажусь писать фанфик для человека, который постоянно ворчит, что у него нет времени, он занят, а вокруг ещё штук 300 сериалов, книг, фанфиков и прочей мишуры. Он даёт понять, что на всё про всё у меня одно-два предложения. Как бы его охарактеризовать? «Потерявшийся ребёнок, не понимающий суть человеческой жизни».
Ну? Как вам? Запомнили? Прониклись? Почувствовали глубину? В смысле нет? Я же психологическим языком расписал. Как это вы не почувствовали? Может, с вами что-то не так?
В общем, вернувшись в свою шкурку мастера действия, вместо тысячи слов я описываю одну гифку:
https://disk.yandex.ru/i/bSh2PuLORsGAYA
В смысле «это деталь»? Что за фигня? Да-да. Это прописано в сценарии. Кас держит значок ФБР перевёрнутым, Дин его поправляет. Этот маленький кусочек вообще не влияет на сюжет. Какое сюжету дело до того, как держит значок Кастиил, если на дворе конец света? Эта живая мелочь и есть деталь. Такая маленькая, длящаяся всего пару секунд, рассказывает нам всё о герое, делая его живым (не смотри, что не от мира сего).
Или аналогичная ситуация с ним. Кас перемещается на шоссе и звонит Дину. И тот говорит перезвонить ему позже через несколько часов. Кас соглашается. Сюжет связан только с Дином, по большому счёту, но до этого нам показывают буквально две секунды, как Кастиил стоит на обочине у шоссе и смотрит по сторонам. И мы понимаем, что он планирует простоять столбом всё время ожидания. К слову, так оно и было. Так как в конце серии Кас переносит Дина ровно на то же шоссе, а сам он стоит на том же месте.
Повлияло бы на сюжет то, что Кас пошёл бы в ресторан? Нет. А если бы это было не шоссе, а безлюдный парк? Нет. Единственное, что есть в этих десяти секундах от сорокаминутной серии, это символ дороги и стоящий Кас.
Вот это и есть деталь. Деталь — это когда мы видим и делаем из этого выводы. Сознательно или подсознательно. Зачастую характер раскрывает и углубляет не столько сюжет (на нём процентов 50, но ведь не все 100), сколько детали. Ни отзывы других ангелов о нём (а они были, особенно в начале), ни его монологи не способны передать его суть, показать героя живым.
Это забавный баг мозга: он устроен так, что мы не хуже запоминаем абстрактные слова, однако стоит добавить привязку к чему-то физическому, он тут же это выхватывает даже из монолога или диалога.
Но что же делать, когда необходимо написать только диалог? Или это театральная постановка. Там на пару секунд показать перемещение или полицейский участок себе дороже. Я сегодня решил блеснуть классическими произведениями, поэтому «Вишневый сад». Хоть и не самое моё любимое произведение, но это не умаляет его качеств.
Помните тот момент, когда Любовь Андреевна возвращается и оказывается в детской?
Вот её реплика:
«Я не могу усидеть, не в состоянии… (Вскакивает и ходит в сильном волнении.) Я не переживу этой радости… Смейтесь надо мной, я глупая… Шкафик мой родной… (Целует шкаф.) Столик мой».
И через несколько минут, не сразу, когда речь заходит о шкафчике и о том, какой он старый и сколько стоит (это тоже детали, ведь пока одна проникается воспоминаниями, другой уже подсчитывает стоимость, очень тонкое сопоставление), лучшую реплику говорит всё-таки Гаев:
«Да… Это вещь… (Ощупав шкаф.) Дорогой, многоуважаемый шкаф! Приветствую твое существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости; твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в течение ста лет, поддерживая (сквозь слезы) в поколениях нашего рода бодрость, веру в лучшее будущее и воспитывая в нас идеалы добра и общественного самосознания.»
Мало того, что это комично, но ещё и характеризует Гаева: он хочет быть похож на сестру. И если та искренне радуется дому, воспоминаниям, с которыми связаны вещи, то Гаев видит в шкафу… мебель. И разводит соответствующие монологи. И опять. Не абстрактная «мебель», а конкретный шкаф.
Кстати о Чехове. Давайте вспомним, хотя бы, «Ионыча». В литературе есть преимущество перед сценарием — там можно и нужно пояснять многие вещи, демонстрировать отношение к ним.
И давайте вспомним, как Котя играет на рояле. Как бы это сделал скромный Синдром Бездарного Экзорциста? Честно и открыто: «Девушка сидела и играла на рояле невероятно плохо, но Ионыч делал вид, что ему нравится». Неплохая строчка для школьного сочинения. А вот так отозвался об игре Коти сам Чехов:
«Екатерина Ивановна играла трудный пассаж, интересный именно своею трудностью, длинный и однообразный, и Старцев, слушая, рисовал себе, как с высокой горы сыплются камни, сыплются и всё сыплются, и ему хотелось, чтобы они поскорее перестали сыпаться, и в то же время Екатерина Ивановна, розовая от напряжения, сильная, энергичная, с локоном, упавшим на лоб, очень нравилась ему».
Про камни уже понятно — деталь. И локон, упавший на лоб, тоже — в фанфиках и не такое падало. Но уточнение, что пассаж был выбран только по уровню трудности — это тоже немаловажная деталь. Убери её — мы всё равно поймём, что она бездарна. Однако эта деталь важна: Екатерина выбрала трудный пассаж, который ничем, кроме уровня сложности не отличается. Она уверена в своих силах. И после, когда она по сюжету собирается в большой город, чтобы стать известной пианисткой, мы ей верим. Ведь её амбиции заявлены нам задолго до того, как она принимает такое решение.
Литература гораздо проще и фривольнее, там легко прочитать «Коля был дураком». Посредственные авторы на этом и заканчивают. Талантливые подтверждают свои выводы деталями.
А как же всякие шторы… столы… На сцену выходит Пушкин (что за выпендрёж начитанностью без Пушкина?). «Капитанская дочка». Вспомните приезд героя в Оренбург и то, как нам показывают Василису Егоровну. И инвалид, и манера общения, и всё-всё-всё. Мы узнаём о ней и о её семье даже раньше, чем видим саму женщину:
«В углу стоял шкаф с посудой; на стене висел диплом офицерский за стеклом и в рамке; около него красовались лубочные картинки, представляющие взятие Кистрина и Очакова, также выбор невесты и погребение кота.»
Офицерский диплом очевидно мужа, как и картинки с военными действиями. А рядом совершенно «ни к селу, ни к городу» висят картиночки с котом и невестой. От такого сочетания дизайнер давно бы умер от сердечного приступа. Не думаю, что подобные чувства терзали Александра Сергеевича. Но зачем это нам? Очень просто: мы видим семейную идиллию, где, несмотря на какие-то противоречия, они вместе.
Кстати, любителям словесных портретов тоже не стоит унывать. Хоть мы и плохо запоминаем диалоги и монологи, наш мозг может запоминать шутки и в принципе вещи, основанные на контрасте (это легко понять даже по примерам, которые я приводил).
Так как я выпендрился литературой, которую все читали, настало время демонстрировать свою насмотренность и знание фильмов, которые никто, кроме них, не смотрел. «За витриной универмага». Автор очевидно сталкивается с проблемой — слишком много героев на одной локации, всем деталей не наснимаешь да и поимённо хорошо бы их представить. На помощь приходит приятный, слегка ироничный закадровый голос. Указывая на одну из молоденьких продавщиц, голос вещает: «…Юленька Петрова, это довольно миловидная девушка… К сожалению, она уже знает об этом».
Всё. Мы уже сложили о ней впечатление. Всего пара деталей, а лично я уже глубоко ей симпатизирую. Можете написать в комментариях, смогли ли вы найти эти детали.
Тема, на самом деле, достаточно сложная, всё-таки деталь более абстрактна, чем то же действие, а узнав все эти хитрости, ближайшие часы предложения будут составляться с таким их количеством, что Дьявол (мы же все помним, где он кроется) попросит побояться бога. Могу преподнести урок от мастера, которым я до сих пор пользуюсь.
Ситуация приключилась ещё на первых занятиях. Моя одногруппница рассказывает этюд. И вот, кратко описав место, она говорит: «За столиком сидит блондинка, смотрит вдаль».
Мастер тут же её останавливает: «А вот это проблема. Ну вот представь, что нет у режиссёра подходящей актрисы, ни одной блондинки. Одни тёмненькие. И что делать? Красить? Парик надевать?»
«Не знаю…» Мастер продолжает: «Я понимаю «Блондинка в законе», там архетип и так далее, цвет обыгрывается, а у тебя это хоть на что-нибудь влияет? Если да, прошу прощения, претензия снимается». У одногруппницы это не влияло ровным счётом ни на что. На что мастер жестко отрезал: «Тогда убирайте это к чёртовой матери».
Мне кажется, в литературе к деталям нужно относится так же категорично, как и в кино. Конечно, это не значит, что вы не должны описывать внешность героев, обстановку и так далее. Но если драматург каждый раз задаётся вопросом «Это хоть на что-нибудь влияет?», обычный писатель встаёт перед суровым «Что именно я хочу показать этой деталью?».