Ветер тем утром не блуждал в твоих не уложенных волосах, а солнце не улыбалось прохладными восходящими лучами. Первого не было вовсе, второе скрылось за густой ватой тумана, так и не успев проснуться.
Весь город словно умер, позабыв возродиться обратно на рассвете.
Ни души на улицах, по которым мы ходили без знания, зачем нужен сон. Высотки скалами окружили нас со всех сторон, оставляя где-то наверху кусочки квадратного и прямоугольного серого неба; я был не против, когда ты взял меня за руку, кончики пальцев, так и не повернувшись назад.
Тишина заглушалась звонкими стуками наших чëрных туфель об уличный асфальт; брызгами мелких луж, наличие которых мы и не замечали. Воздух был сырым на вкус, горьким на привкус; от его свежести и тяжести давило нос, начинала болеть голова.
«Будто солнце и не всходило никогда, ха?»
— произнес ты тихо, словно и не хотел никогда, чтобы я в самом деле услышал.
Остановился на середине шага, повернувшись ко мне поломанной юлой, и наклонил голову к закрытому пальтом плечу. В твоих синих съевших небо глазах тогда читалось, скорей всего, простое любопытство или блеск скучного интереса от чего-то ожидаемого, до последнего черта похожего на всë до этого. Растянутая на белом и юном лице улыбка схожа с тонкой ниткой. Нет, рыбачьей леской.
«Тогда, по новой проведем ”вчера„»
— твоя улыбка стала шире от моих небрежно сказанных слов, и ты закрыл глаза, скрыв руки за спиной.
Кивнул, когда твои брови чуть дëрнулись, двинулись к носу на беглой мысли, после вновь быстро расслабившись.
«Это было бы весело»
