По словам британских ученых, все американцы слепы, а русские глухи.

Америка достаточно просто мог убедить себя и остальных в том, что всё вокруг было хорошо, даже если всё вокруг него горело огнём. Он искренне верил в это «хорошо», поэтому его уверенность было не сломить ни плоскими насмешками одного англичанина, ни ироничными и ненужными советами всяких канадцев с французами. Много ли они понимают, ха. И если США и был уверен в чем-то, то был уверен до конца, потому что не может быть иначе, да и ошибается он редко. Да, чёрт возьми, он никогда не ошибается! (Лишнее подчеркнуть, добавить сноску). И потому, очевидно, он не нуждался в советах, таких непрошенных и тупых — особенно. Будто он сам не может со всем разобраться, будто это так сложно, будто бы от одного упоминания про всё это дело неприятно сводит челюсти и правый глаз слегка, невидимо для других, подергивает так... Слишком подробно для того, чего с Америкой точно не (выделить жирным) происходит. Ладно, может, Штаты готов признать, что совет про кофе был и неплохим. Не потому, что это был совет кого-то «опытного» в подобных делах, ха, нет. (Очевидно нет, подчеркнуть). Просто США любит кофе, все любят кофе, — это отличный напиток и хорошая причина для болтовни в рабочий промежуток времени, да и вне... Можно ли пригласить кого-то на кофе вечером? Или это странно, слишком? А если на ча...(Перечеркнуто жирным, никогда). Значит, кофе. Лучше принести его с собой, чтобы было неудобно отказать. А если США не угадает с выбором вкуса, то можно свести всё в шутку и дойти до автомата вместе, без неловкостей всяких. Плюс Штаты узнает, какой вкус ему больше всего нравится. (Чертов гений, Бог мой. Подчеркнуть, добавить звездочки). Хорошая идея. В итоге США сделал две кружки фильтр-кофе (единственное, что было, какого чёрта? Получается, что прогулка до кухни отклоняется, тогда – кафе? Знаки вопросов и хмурый смайлик) с помощью капельной кофеварки, что одиноко стояла на тумбе в офисной кухне (ей пользуются или это местная достопримечательность?), и, молясь неслышно, пошёл с двумя раскалёнными до температуры Адского пекла кружками по длинным коридорам. Посматривая на тёмно-коричневую водянистую жижу, пахнущую просто чудесно, несмотря на вид, Штаты задумался. Их первое знакомство произошло смазано на его вкус, чересчур смазано для такой интересной личности, как он. Пальцы обжигались о края кружек, пока Штаты думал, что обязан порушить первое впечатление о себе, просто обязан, он был уверен в этом, рвался к этому. И если сопоставление его нынешнего поведения с прошлым заставит чужие мозги взбиться в яичницу с белковыми пиками, то так тому и быть. Потому что Штаты милашка и очаровашка (и умняшка с красовашкой...) в первую очередь, а потом всё остальное. И так он не заметил какую-то тупор(зачеркнуть), не очень внимательную страну, бежавшую по коридорам с кипой бумаг. Она врезалась в его плечо, кружка дрогнула, от чего кофейные капли попадали на сжатые пальцы американца (как же горячо, Господь, за что). Страна очень быстро и очень много раз извинилась перед ним, помчавшись дальше ещё более неловко, чем до этого, пока Штаты пытался отойти от жгучей боли и его почти расплавленной конечности. Настроение было испорчено, но это не могло его остановить. Штаты очень тяжело выдохнул, когда посмотрел на красный след, что успел уже проявиться на белой коже, вдохнул ещё тяжелее. Штаты не мог заставить себя сосредоточиться на чем-то одном, им правили многозадачность и действие, — потому он упал в мысли снова, но теперь в более мрачные и не обещающие ничего хорошего для одного несносного бегуна. (Подумать над этим побольше). И не успел США углубиться в эти мысли поглубже, как ещё одна встреча, но теперь с держателем для бумаг, настигла его, а точнее – несчастные кружки в его не менее несчастных руках, вновь. — Да вы, чёрт подери, смотрите вообще, куда идёте или без разницы, а?! — взорвался Штаты, оскалив клыки и грозно посмотрел на очередно... (Ох, твою-) Миссия провалена, отбой. — Прошу прощения, мистер США, — сказал СССР (так же? Знак вопроса, кривой) таким голосом, спокойным и чистым, как река, что у Штатов глаза запотели, — Не заметил вас, — а, это очки, не глаза. Точно, — Вы в порядке? Штаты встрепенулся малиновкой весь, выдохнул неровно, постарался выглядеть не таким разбитым и сокрушенным, каким себя чувствовал. — Эм. Да не, всё ок, это... — вздох, неловкое движение плечом, рукой с полной кружкой бесполезной жижи, которою он выльет в первый попавшийся туалет или цветочный горшок, — ... Это моя вина, не смотрел, куда шёл, — Штаты улыбнулся кисловато, — Так что, не держи - те зла, ха? — наклонил голову. Пока они стояли в узком коридоре (нужно было убежать, слишком много неудач за один день. Зачеркнуто, печальные смайлы и разбитое сердечко, неровное), СССР глянул на две кружки в руках нового знакомого; одна была привезённой им сюда лично, красной с забавным рисунком белого медведя, а другая, видимо, самих США с провокационной надписью и синего цвета, вся в каплях и разводах. В них плескалось нечто чёрное и гнетущее, на запах — ядреный кофе. Советский Союз хмыкнул, когда США зажевал губу и шаркнул ногой, словно желая, но будучи не в силах, что-то сказать. — Мистер США, а вы сейчас сильно заняты? — начал СССР ненавязчиво, встряхнув держатель для бумаг. С него скатилось несколько чёрных капелек, что сразу же впитались в ковёр. — Мм, вовсе нет, а вы что-то хотели? — Да. Не откажитесь ли пропустить кружечку другую со мной? Я имею в виду кофе, конечно, — он улыбнулся и тоже наклонил голову в бок, и Штаты почувствовал, как в горле стало сухо и в нем заплясало сердце. Штаты не может ошибаться, даже если всё вокруг него горит огнём и пахнет горьковатой жижей. Ведь, ха, Кто не любит кофе? (Подчёркнуто. Много неоднозначных сердечек).