The Silent

Темное эго вынул из головы трупа и зловеще улыбнулся. — Пора приступать ко второй части… *** Рафаэль же, стоял на крыше здания, смотря куда-то в даль улиц, словно выискивая нарушителей покоя города. Раздался звонок че-фона и черепаха ответил на него слегка угрюмым голосом. — Что хотел, Бесстрашный? Из трубки послышались начатые нотации, что были прерваны краснобанданным, что спрыгнул с крыши в переулок. — Хочешь узнать чисто моё мнение о «не выходить в патруль одному»? Я тебе отвечу так: иди в… — не успел договорить мастер сай, как услышал странные шепоты в тёмных недрах переулка. Странная темнота покрыла половину переулка, а в глубине улицы засветились две яркие красные точки, которые хищно смотрели на Рафаэля. Послышался язвительный смешок и из темноты начал медленно выходить знакомый высокий силуэт в фиолетовой бандане, что улыбался во все зубы и держал в руках посох бо. — Ну приветствую тебя, Рафаэль *** Тем временем первым делом Майки и Кейси решили заскочить к тому, кто точно может что-то знать — к Кирби О’Нилу. Осторожно забравшись в квартиру через окно, ребята стали искать глазами выключатель, ибо в полной темноте почти ничего по крайне мере Кейси не удавалось обнаружить. Внезапно парень уловил странный тихий шепот, со стороны спальни и направился туда. Джонс медленно потянулся к дверной ручке и резко открыл дверь. В помещение в углу сидел сам психолог, с боязнью смотря на окружающую его темноту. — Мистер О’Нил? — позвал его Кейси, на что получил внимание владельца квартиры. —… Что вы тут делаете? — как-то со страхом спросил мужчина, вставая с пола. — Мы пришли поговорить о Донни. Точнее о его состоянии… Расскажите нам всю правду. Ведь у него не депрессия, так ведь? — сразу потребовал ответы Микеланджело. Промолчал пару секунд, Кирби оглянулся пр сторонам и вздохнув, присел на старую, накрытую темно-зеленым покрывалом кровать и зажгя до этого святильник, что стоял на тумбочке рядом, начал рассказывать смотря в пол. А святильник слабо освещал тёмное помещение. — Увы, ты прав Микеланджело… Это не то что я рассказывал ранее. У твоего брата Диссоциати́вное расстро́йство иденти́чности (также используется диагноз расстройство множественной личности, непрофессионалами называется раздвоением личности) — редкое психическое расстройство из группы диссоциативных расстройств, при котором личность человека разделяется и складывается впечатление, что в теле одного человека существует несколько разных личностей (или, в другой терминологии, эго-состояний). При этом в определённые моменты в человеке происходит «переключение» — одна личность сменяет другую. Эти «личности» могут иметь разный пол, возраст, национальность, темперамент, умственные способности, мировоззрение, по-разному реагировать на одни и те же ситуации. После «переключения» активная в данный момент личность не может вспомнить, что происходило, пока была активна другая. — Ну… Это нам уже Эйприл пояснила… — прервал психолога владелец нунчак, и подал знак чтобы он продолжил. — Причинами этого расстройства служат тяжёлые эмоциональные травмы в раннем детстве, повторяющееся экстремальное физическое, сексуальное или эмоциональное насилие, а также другие психические заболевания, не выявленные ранее… — продолжил мистер О’Нил, нервно смотря по сторонам. —… Данное расстройство является крайним проявлением диссоциации — механизма психологической защиты, при котором человек начинает воспринимать происходящее с ним так, будто это происходит с кем-то посторонним. Этот механизм полезен, так как он позволяет человеку защититься от избыточных, непереносимых эмоций, но в случаях чрезмерной активации данного механизма появляются диссоциативные расстройства. Вопреки расхожему заблуждению, диссоциативные расстройства не связаны с шизофренией. Ввиду большой редкости данного заболевания само существование диссоциативного расстройства идентичности долгое время ставилось под сомнение. —… «Эмоциональные травмы», говорите? Я помню случай из детства, когда Раф пытался кинуть Донни в пасть алигатора, перед этим сильно его оскорбив. — заметил Майки, пытаясь поймать встревоженный взгляд О’Нила. — А как это лечится? — Наиболее часто встречающийся подход к лечению расстройства множественной личности заключается в облегчении симптомов, чтобы обеспечить безопасность индивида, и в реинтеграции различных личностей в одну хорошо функционирующую идентичность. Лечение может происходить с использованием различных видов психотерапии — когнитивной психотерапии, семейной психотерапии и клинического гипноза. Медикаментозная терапия не позволяет добиться заметных успехов и носит исключительно симптоматический характер; не существует никакого фармакологическогопрепарата для лечения самого диссоциативного расстройства идентичности, однако некоторые антидепрессанты используются для облегчения сопутствующих депрессий и тревоги. — ответил Кирби, сжимая ладони в замок. — Но боюсь это не поможет… Ведь то что сидит в Донателло — очень необычный и даже вне-человеческий случай. Он стал снится мне в кошмарах… Точнее то что сидит в нём. И это… — он указал на темноту на стене —… Его признак. — Тогда что нам делать? — спросил будто бы у всех спрашивал Майки. — Сперва словим. Потом разберёмся. Но для начала предупредим других… *** Сайлент стоял напротив Рафаэля, весь в чужой крови и широко улыбаясь, что повергло в небольшой страх второго. — Донни, что это за фокусы?.. Это чья кровь?.. — Того алигатора, в пасть которому ты хотел меня закинуть много лет тому назад. Помнишь, Рафи? — с язвительной усмешкой спросил «Тишина», вертя в руках старые разбитые очки. В памяти Рафаэля сразу что-то закричало о том, что это никак не мог быть его брат и заиграли воспоминания старых лет. —… Ты не Донни… Он бы никогда не убил никого… — А ты догадливый ублюдок, как я вижу. А по тебе и не скажешь… — убрав улыбку и сверкнув глазами, сказал альтер-эго умника. — Я ношу имя Сайлент. И ты его услышал перед смертью в последний раз. Сайлент замахнувшись нагинатой, набросился на отбивающего атаку Рафаэля. Пусть и пару минут их силы были на равне, но «темная сторона» взяла вверх и серьёзно избила краснобанданного. Тот, отплёвываясь кровью, всё-таки не собирался сдаваться метнув пару сюрикенов в «брата». Тот отбив их крютящимся модернизированным посохос бо, получил всё-таки от одного длинную царапину на правом плече. От этого он пуще разозлился и ранил сорвиголову в бок. Сделав ката, он повалил Рафа на землю и приставил нагинату к его шее. — Последние слова, подонок… — холодно проговорил Сайлент. —… Зачем… — прохрипел воин. — Что? —… Зачем ты это делаешь?.. — Зачем? Зачем он ещё спрашивает?! — владелец нагинаты залился в безумном смехе, и с отвращением и глубоким презрением начал давать ответ на вопрос. — Да потому-что я помогаю Донни быть счастливым! Ты, редкостная гнида, всё время задирал его как и рыжего придурка, и даже однажды чуть не убил! Ты тогда унизил его! Твой приятель, сукин, мать его, сын оказался той ещё скотиной, что подобна тебе! Конкуренция за рыжию с ботаником и полное втаптывание в грязь им же! Тот же рыжий придурок, что часто раздражал и доставал, но менее терпимее, чем вы, рушил всё и вся! И наконец Эйприл, редкосная мразь… Она причинила боль Дону и обманула его вдобавок! Я просто делаю так чтобы вы все сдохли и наконец перестали губить Донни изнутри! Сайлен тяжело и гневно дышал, всё ещё приставляя лезвие нагинаты к шее Рафаэлю. Тот в глубочайшем шоке слушал всё это и постепенно до него пришло понимание и угнетение совести, за всё что он сделал. —… Последнее, что я хочу сказать: …Прости меня, Донни… — Ч-что? — не поверил своим «ушам» личность. —… Прости меня за всё что я сделал, Ди… Я… Я действительно кусок дерьма… Я… Я просто хотел, чтобы ты вырос сильный духом и физически и… Смог ответить когда нужно… И у меня вышло… Ты стал сильнее, чем кажеться на вид… А то что я сделал тогда… Я до сих пор проклинаю себя за тот кошмарный поступок… Я… Я люблю тебя, брат… Руки фиолетобанданного стали дрожать, а на глазах начали стоять слёзы. Донни услышал слова своего брата и смог взять контроль над телом. — О, Раф… Я… Но не долго это продлилось. Глаза вновь вспыхнули алым пламенем гнева, а рот в злобной и в то же время гневной улыбке. — Умри, дрянь! — закричал он перед тем, как воткнуть лезвие оружия в пластрон Рафа, и делая это несколько раз, при этом крича первое слово. Тот стал захлёбываться собственной кровью и в итоге, спустя пару секунд конвульсий, замер навсегда с потухшими мёртвыми глазами, откуда стекала последняя слеза сожаления. Сайлент смотрел на это с огромным удовольствием. И растянув рот с хищной улыбке, пошел назад в канализацию.