Кодекс чудовища

Гарольд заинтересованно озирался по сторонам. Только что Тир провел его сквозь стену на вокзале! Они словно бы попали в прошлое. По ту сторону стены был современный вокзал, к виду поездов и вагонов которые стояли на нем, Гарольд успел привыкнуть, так как видел их неоднократно. А вот с этой стороны стены все выглядело иначе! Начать с того, что стена из которой они вышли была не бетонной, а сложенной из красного кирпича. Платформа, у которой стоял поезд была выложена шестиугольными каменными плитками. Над платформой был навес для защиты от дождя. Крыша лежала на толстых деревянных балках, а они покоились на каменных колоннах, уместных скорее где-нибудь в Италии, на руинах римских храмов. Стоил внимания и сам поезд. Таких вагонов, облицованных панелями из какого-то дорогого дерева, он не видел никогда. А паровоз? Мало того, что это был настоящий паровоз, из тех что были оснащены паровым котлом, о чем свидетельствовал сам котел и его труба, из которой валил густой дым, так он еще зачем-то был выкрашен в ярко-красный цвет! Не меньше поезда внимание Гарольда привлекали и маги, множество которых прощалось на платформе со своими чадами. За прошедший год мальчик видел магов неоднократно, бывая вместе с Тиром в магических местах скрытых от обычных людей. Чего стоил например Косой переулок. Там от разнообразия архитектуры, магазинчиков, лавок, вывесок и рекламных плакатов рябило в глазах. А если еще и учесть самих магов, многие из которых одевались весьма необычно и цветасто, то впечатление создавалось убойное. Увидев косое и кривое здание магического банка Гриннготтс, Гарольд и вовсе онемел и остолбенел от удивления. А Тир тогда сказал, что какими бы хорошими банкирами гоблины ни были, а строители из них такие же, как космический корабль из кучи навоза. - Правда, - обмолвился он после минуты созерцания этого шедевра гоблинской архитектуры. – Хоть это и напоминает творение маленького ребенка, однако не рассыпается и стоит весьма крепко. Тут, прерывая воспоминания, поезд оглушительно свистнул, выдохнув целое облако пара, и Гарольд заспешил к ближайшему вагону. *** Тир шел следом за мальчишкой, держа в левой руке относительно небольшой саквояж. Он тоже ехал в Хогвартс. Зачем это нужно было им обоим? Тут все было просто. Школа была одним из доступных мест с очень высоким магическим фоном, что нужно было Гарольду для лучшего развития. И единственным, где они могли жить продолжительное время. Кроме того, мальчик хотел побывать в школе, где учились и какое-то время жили его родители. Об их убийстве неким Волдемортом он уже знал. Тиру не составило труда выяснить общеизвестную версию этой истории. Не стало проблемой и внести Гарольда в списки учеников. Сам Тир ехал в Хогвартс потому, что просто не мог оставить мальчика одного. Дети Эрххаатон орс нуждались в защите и подпитке магией от взрослого представителя вида. Без этой подпитки их ждала долгая и мучительная смерть. Вот для того чтобы присутствовать рядом он и устроился преподавателем ухода за магическими существами, благо профессор Кеттлберн готов был променять свою должность на новые руку и ногу. Он и рассказал Тиру об особенностях своей работы. Поделился учебными материалами. А о местной живности Тир и так знал немало, так как на Земле нередко работали исследователи, да и ему самому приходилось здесь бывать. Была и еще одна немаловажная причина для поступления Гарольда в Хогвартс. Рядом со школой находился волшебный лес, способный предоставить юному Эрххаатон орс приемлемые объекты для охоты. *** Далеко заходить Гарольд не стал, а с облегченным вздохом ввалился в первое же купе, где обнаружились свободные места. Правда там уже находился довольно плохо одетый блондинчик, такой же худой каким недавно был и сам Гарольд. Светловолосый мальчишка был невысок и, даже на взгляд Гарольда, излишне красив, несмотря на нездоровый вид, и очень хрупок с виду. Он встретил появление Конноров недовольным и весьма настороженным взглядом. Не ответил он и на приветствие Гарольда. Зато зорко следил за тем как дроид, теперь весьма схожий с киношным прототипом, укладывает на верхнюю полку чемодан Гарольда и довольно вместительную сумку. У самого блондинчика в наличии был сундук, потертый бок которого выглядывал из-под лавки. - Пока, дядя Кайл, - Гарольд, успевший привязаться к этому дроиду, крепко его обнял и проследил, как тот грузно потопал на выход. Его привезти в школу было невозможно. А жаль. Собеседником и напарником для разнообразных игр тот был великолепным. Обернувшись, он вновь встретил недовольный взгляд блондина, но обратиться к нему не успел. Тир, который внимательно присматривался к светловолосому ребенку, что-то вопросительно проговорил на незнакомом Гарольду певучем языке, заставив обоих мальчишек изумленно вытаращиться на него. Не дождавшись иной реакции, он хмыкнул и, покопавшись в своем безразмерном саквояже, поставил на стол перед блондинчиком маленький фиал, жидкое белое содержимое которого слегка отсвечивало перламутром. Причем, при приближении Тира мальчишка отодвинулся и вжался в угол, сверля того напряженным и злым взглядом, напоминая дикого напуганного кота. Оставив пузатенький флакон на столе, Тир неспешно отступил. - Это подарок, - сказал он. – Зелье немного поправит твое здоровье, придаст сил, и поможет усваивать пищу. Затем, после небольшой паузы, Тир продолжил. – Вижу что здесь мне не рады. Сын, я буду в первом вагоне, том, что для преподавателей и старост. Вы уж тут сами ищите общий язык. *** Фредерик Кук проследил, как за взрослым мужчиной закрывается дверь, и перевел взгляд на оставшегося с ним в купе русоволосого мальчишку. Тот выглядел чистеньким и домашним. В душе шевельнулась зависть. Самого Фредерика жизнь трепала словно пес тряпку. Он был сиротой и все сознательное детство провел в приюте Святого Брутуса, том, что в пригороде Лондона. Своих родителей он не помнил, а воспитатели о них ничего не знали. Только старая уборщица Марта припомнила, что его принесла в приют красивая черноволосая женщина. Она пришла утром и, просто оставив его, удалилась. Никто ничего даже спросить не успел! Когда сторож опомнился и выскочил на улицу, та была пуста… Вот и назвали подкидыша Фредериком в честь ныне покойного сторожа, а из-за книги которую тот читал – Куком. В Англии мало сирот англичан. Процесс усыновления отработан и обычно не занимает много времени. Малыш был красив и ухожен. Но насколько же он оказался капризен и привередлив. Начать с того, что многая еда ему не подходила. Нет, в рот он тянул все, что хоть мало-мальски напоминало съедобный объект. А вот его организм многого не принимал! Ребенок страдал ужасной диареей, худел, бледнел, и неустанно плакал из-за всего этого. Но у персонала и кроме него было много других забот. Неизвестно чем бы все закончилось, если бы не пожилая уборщица. Уже тогда Марте Хэмптон было за шестьдесят. Она и выходила едва не умершего малыша, сумев подобрать ему диету и подкармливая из собственных скудных средств. Второй проблемой была его просто патологическая боязнь людей! Малыш закатывал истерику в руках любого человека. Только с Мартой он смирился и позволял ей себя трогать и брать на руки. Его усыновляли и не раз! Мальчик рос удивительно красивым и трогательно-хрупким, но… Каждый раз он возвращался в приют. Не было у него и друзей… Да и вообще, он испытывал приязнь только к старой Марте. С ней одной он мог поделиться своими печалями, горестями и надеждами. И вот откуда, спрашивается, чужой человек мог узнать о его проблемах? Что это был за странный язык, на котором он обратился к Фредерику поначалу? Что это за зелье? Мальчик уставился на флакон, который его, привыкшего к одиночеству, заботил куда больше случайного попутчика, общаться с которым вовсе не хотелось. После некоторого колебания, Фредерик осторожно протянул руку и, взяв маленькую емкость, поднес ее к глазам. Да, молочно белое содержимое явственно отливало перламутром, который ему приходилось видеть несколько раз. Поколебавшись, не выгоднее ли будет продать зелье, он все-таки откупорил фиал и поднес его к носу. Только понюхать. А в следующий момент он позабыл обо всем! Аромат! Боже, какой у этого зелья был аромат! Оно пахло цветами, летом, и чем-то незнакомым, но очень приятным… У Фредерика едва не закружилась голова. Он больше не замечал вокруг ничего! Для него не существовало ни поезда, ни мальчишки попутчика, ни лохматой девчонки, что заглянула в купе, что-то спросила и проследовала по коридору дальше. Зелье. Только зелье. Фредерик чувствовал как волна тепла прокатилась по пищеводу в желудок, а потом начала медленно распространяться по телу… *** Гарольд с удивлением смотрел: как блондинчик осторожно подносит зелье к носу, как изумленно расширяются его глаза! Он даже окликал этого странного мальчика несколько раз, но безрезультатно! Все внимание того было поглощено зельем, которое он нюхал минут десять, замерев неподвижно и с застывшей блаженной улыбкой на лице. А потом неожиданно опрокинул его в рот! Именно в этот момент в купе бесцеремонно вломилось в поисках какой-то жабы лохматое создание женского пола. Впрочем, Гарольд, занятый наблюдениями за странным поведением попутчика, от назойливой девчонки просто отмахнулся. А она фыркнула, назвала грубияном и, задрав носик, отправилась дальше. Некоторое время спустя в купе заглянул некто рыжий и богато одетый, обозвал нищебродами и тоже удалился. Странный блондинчик очнулся только тогда, когда его живот издал громкий стон погибающего кита, заставив хозяина болезненно поморщиться. А вот эти признаки были Гарольду прекрасно знакомы. Не раз и не два его собственный живот завывал из-за отсутствия пищи подобным образом. Не говоря ни слова, он стащил с полки объемистую сумку и принялся выставлять на столик все, что туда упаковал дроид по приказу отца. Да, недавно он в первый раз осторожно назвал Тира отцом! С тех пор и тот стал называть его сыном, пояснив, что по своей сути так оно и есть, так как при перестроении тела Гарри, Тир использовал свои ткани и кровь как образцы. Так что Гарольд с Тиром теперь были одной крови, как настоящие отец и сын. В Англию они вернулись в мае тысяча девятьсот девяносто первого года. Она встретила их дождем. Несколько дней Тир потратил на утрясание дел с их переездом из США. Он уезжал с одним из дроидов, которых на борту малого корабля был целый десяток. В этот раз Гарольд не захотел оставаться на борту корабля и несмело попросился ехать с Тиром. Тот только улыбнулся. Их уже ждал автомобиль, подогнанный дроидом, который выполнял задание по поиску дома. Теперь их путь лежал в агентство недвижимости. А еще спустя час они осматривали подобранный дроидом дом. Участок земли, где стоял дом, основательно зарос деревьями и кустами. Сам дом был двухэтажным, каменным и довольно старым. Входная дверь, к которой вели три ступеньки, привела их в большой холл. Прямо из него, между двумя лестницами, ведущими на второй этаж, была двустворчатая дверь, за которой виднелся большой зал с огромным столом. В боковых стенах были еще две, закрытые в данный момент, двери. Как понял Гарольд из пояснений менеджера, справа была кухня, кладовки и комнаты слуг. Слева располагался тренировочный зал и оружейная комната. Первый хозяин любил заниматься фехтованием. Верхний этаж занимали комнаты хозяев, библиотека и несколько гостевых покоев для важных персон. Остальных предполагалось размещать в разрушенном ныне флигеле. Был в доме и винный погреб, правда, пустой. Увидев этот огромный дом, Гарольд оробел настолько, что боялся отходить от Тира. А тот спокойно прошелся по дому, а потом утвердительно кивнул. Просиявший менеджер тут же залебезил и предложил поскорее все оформить. В общем, тем же вечером Гарольд осматривал огромную комнату. Свою собственную огромную комнату! К ней примыкали отдельный туалет и ванная комнатка! У него никогда не было своей комнаты. А в ванной он имел право только на принятие душа. Очень быстрое принятие душа. И то дядя ворчал что он расходует слишком много воды. Да на мытье посуды ежедневно ее уходило в разы больше! У мальчика даже настроение начало портиться, но потом он вспомнил, что если не пожелает, то никогда больше не увидит Дурслей! И настроение немедленно скакнуло в недосягаемые дали. А потом что-то случилось, и он обнаружил себя ревущим в объятиях Тира! Тот гладил Гарольда по голове, а мальчик захлебывался слезами. И насколько же ему после этого срыва сделалось легче! С души словно упал громадный валун. Только теперь он окончательно принял Тира и поверил, что дальше все будет хорошо… Эти воспоминания пронеслись за тот короткий момент времени, пока он расставлял кушанья. Блондин смотрел голодными глазами, но даже не сделал попытки взять что-либо. - Бери, ешь, - кивнул на еду Гарольд и продолжил, утаскивая себе на тарелку куриную ногу: - Давай знакомиться. Меня Гарольдом Тиром Коннором звать. Блондин несколько раз стрельнул глазами на Гарольда, на еду, снова на Гарольда, сглотнул и проговорил: - Фредерик Кук. Потом, не выдержав аппетитных запахов, тоже налег на еду. Вот только выбор блюд был весьма странным. Кук избегал мяса! Он проигнорировал курицу и отодвинул отбивные, зато отдал должное жареной картошке, спарже, салату из овощей, сладким пирогам и фруктам. Затем он сунул нос в баночку с медом и, сглотнув слюну, явно пересиливая себя, спросил отдельного разрешения. А получив утвердительный кивок слизал грамм двести меда в один присест! Гарольд только глаза вытаращил от удивления. Вот общаться тот не желал категорически. У Гарольда вообще сложилось впечатление, что его новый знакомый весьма замкнутая и осторожная личность. Узнать удалось только что Кук сирота и рос в приюте. Впрочем, молчать Гарольд тоже умел. А если учесть, что на сытый желудок перестук колес убаюкивал, то большую часть пути они просто проспали, расположившись на лавках. Разбудил их Тир, оповестивший о скором прибытии. Кук, при его появлении, снова напрягся и смотрел исподлобья. Тир лишь покачал головой на такую реакцию. Гарольду хотелось расспросить отца о его выводах относительно нелюдимого мальчишки, но он решил сделать это позже, наедине. Станция Хогсмит встретила их темнотой. Светился только одинокий фонарь в руках огромного лохматого и заросшего до самых глаз бородой человека. Старшие из детей тут же вытащили волшебные палочки и зажгли светляки, освещая себе путь к каретам, в которые были запряжены жутковатые создания отдаленно похожие на крылатых лошадей. Они нервно переступали когтистыми лапами, озирались и фыркали при приближении Тира, который тоже отправился в замок на карете. А их ждали лодки. И пузатый великан, свет фонаря которого на пути к этим самым лодкам совсем не помогал. Детвора спотыкалась, падала, голосила. Гарольд шел молча и осторожно. Рядом так же ощупывая дорогу ногой передвигался Кук. В лодку они тоже погрузились вместе. Третьим к ним в лодку влез мальчишка представившийся Теодором Ноттом. Впрочем, времени знакомиться ближе не было. Лодки довольно быстро пересекли озеро и их передали появившейся из ворот замка ведьме. Та имела очень строгий вид и презрительно поджатые губы. Говорить о чем-либо в ее присутствии просто не хотелось. Вскоре их ввели в большой зал. Тот был освещен сотнями свечей, которые плавали в воздухе. Потолок, словно огромный телевизор, показывал иллюзию хмурого неба, о чем окружающих тут же просветила та самая лохматая девчонка, которая в поезде искала жабу. Кстати, похоже, ту самую жабу обеими руками теперь держал полненький мальчик, который открыв рот смотрел вокруг круглыми глазами. А Теодор Нотт оказался под стать им с Куком – такой же худенький и невысокий. Он имел правильные и привлекательные черты лица, синие глаза и темно-русые волосы. Смотрел вокруг Теодор весело и открыто. Однако действо под названием распределение начиналось. Вначале произнес короткую речь директор школы Альбус Дамблдор – длиннобородый старик старавшийся казаться веселым. Но отчего-то Гарольда не покидало ощущение что это далеко не так. Впрочем, это было не его дело. Он рассматривал преподавателей. За их столом, кстати, уже восседал отец. Ему досталось место рядом с неприятной на вид, носатой и сальноволосой личностью. Этот маг сверлил окружающих злыми черными глазами. По другую сторону от Тира расположился маленький человечек с гоблинскими чертами лица. Он имел выдающийся по размеру нос, слегка остроконечные уши и сероватый цвет кожи. Но в отличие от злобных, жадных до чужого добра коротышек, которых Гарольд видел в Гриннготтс, когда Тир открывал на его имя счет, этот расплывался в доброй и веселой улыбке. Дальше сидели несколько женщин, тип в тюрбане и, уже знакомый мальчику, великан Хагрид. Именно он сопровождал малышню от поезда. Рядом с веселым коротышкой высился трон директора. По другую его сторону пустовало место. За ним сидело еще несколько женщин и пожилой мужчина с самого краю. Он откинулся на спинку стула и гладил роскошную пепельно-серую кошку, что восседала у него на коленях. И тут строгая дама, представившаяся Минервой МакГонагалл, произнесла его имя! Как оказалось, он и не заметил начала процесса распределения! Более того, фамилия Коннор в списках была далеко не первой и некоторые дети уже прошли отбор, который производила… Шляпа? Гарольд даже притормозил, разглядывая шамкающий складкой, словно древняя старуха беззубым ртом, артефакт. Впрочем, опомнился он быстро, как и занял место на старом, но прочном стуле. Шляпа опустилась на голову, а так как была довольно большого размера, то закрыла лицо аж до кончика носа. А потом ОНА зашевелилась и забормотала! Гарольда аж передернуло, настолько необычно было ощущать свою голову внутри чего-то живого, или успешно прикидывающегося таковым. Тем более, что артефакт внутри оказался весьма грязным, липким, и оттого прикосновение сильно засаленного фетра было крайне неприятным. Между тем бормотание становилось все громче и громче. С Гарольдом у Шляпы явно возникли серьезные проблемы. Не читался он совершенно! - Еще бы, - мысленно фыркнул мальчик. После того как Тир поработал с разумом Гарольда ставя защиту, считать его стало попросту невозможным. Отец это специально пояснил, успокаивая Гарольда узнавшего о ментальной магии. Эрххаатон орс давно научились защищаться от любопытных одаренных. Да и сильных в менталистике монстров им встречалось немало, а самому лезть в пасть подобной твари было немного желающих. - Так, - хрипло каркнул, наконец, необычный головной убор. – Снимите защитный артефакт! - Какой такой артефакт? – искренне удивился Гарольд. – Нет у меня никакого артефакта! - Таки шо, у вас нет артефакта? – с каким-то странным акцентом трагическим голосом изумилась шляпа. – Ви таки делаете мне грустно, молодой человек. Совсем, совсем стар стал бедный Шлема. А в следующее мгновение акцент пропал без следа и шляпа поинтересовалась заговорщическим шепотом, но так громко, что ее в зале вероятно слышал каждый. - Так куда же мне вас направить? Гарольд пожал плечами и ответил, что ему в общем-то абсолютно безразлично. - Так, так, так, - зачастила шляпа. – У слизеринцев недобор. Значит, Слизерин! Последнее слово она буквально проревела, заставив Гарольда подпрыгнуть от неожиданности. А уже в следующее мгновение он обнаружил, что шляпу сдернули и, с облегчением направился к столу под зеленым знаменем со змеей. Свободных мест было немало, и он опустился на скамью ближе к краю, там, где незанятого пространства было побольше. Вскоре его надежды оправдались. Рядом, на самый край скамьи сел молчаливый Кук. А немного погодя к ним присоединился и Нотт, с которым они познакомились в лодке. Гарольд оказался между ними, причем заметил, что Фредерик старается держаться так, чтобы он его не касался. - Вы только посмотрите, кого занесло на наш факультет! - неожиданно раздалось напротив. Гарольд вскинул голову и уставился на смуглого мальчишку, темные волосы которого казалось корова языком прилизала. Он был красив, но впечатление портила презрительная усмешка, которая искривила его губы. Он был увешан золотом и очень дорого одет. Это было понятно даже Гарольду, который в одежде не очень-то и разбирался. Еще год назад он донашивал вещи Дадли. А Тир к шмоткам был полностью равнодушен и смотрел не на дороговизну, а на прочность и удобство, предпочитая свободный крой армейской одежды. Эрххаатон орс в этом покрове для тела вовсе не нуждались. Они не боялись ни жары ни холода. Но это пока не относилось к Гарольду. - Нищеброды и грязнокровки! – протянул смуглый противным голосом и сморщил физиономию от отвращения. При этом он смотрел на всю троицу, хотя Гарольд, на его собственный взгляд, был одет вполне прилично. А то, что из-под распахнутой мантии виднелись пятнистая рубаха и штаны, сшитые на манер армейских, его не трогало совершенно. Да и ценил Гарольд лишь два мнения: свое и Тира. Однако вокруг засмеялись! А взглянув на Кука и Нотта, он увидел, что их задели эти слова. Нотт зло сверлил холеного мальчишку взглядом, а на щеках Кука появились красные пятна. Гарольд поколебался, но промолчал и лишь пожал плечами, усмехнувшись. Он мог бы сказать, что у него в банке лежало около сотни килограмм золота. Что Тир вполне способен был достать столько этого металла, сколько будет нужно. А при желании, вероятно, мог облицевать золотыми плитами Хогвартс! Но для чего? Он помнил высказывание, вычитанное или слышанное когда-то. Нечего метать бисер перед свиньями, – гласило оно и Гарольд был в данной ситуации с ним полностью согласен. Не оценят. Более того, теперь он и дальше будет одеваться практично и удобно. А кружавчики пусть сами носят. Может оно и красиво, но не функционально. Этот взгляд на вещи от Тира Гарольд уже успел перенять. Что такое грязнокровка Гарольд не знал. А вот Нотт с Куком закипали словно два чайника, хоть и выглядело это по разному. Кук краснел, а Нотт сжимал кулаки. Неизвестно чем бы это закончилось, но тут поднялся Дамблдор, произнес короткую речь, и на столах появилась еда. Перед смуглым мальчишкой оказался добрый десяток ложек и вилок всех размеров и форм, как, впрочем, и перед всеми остальными слизеринцами. И он принялся ими весьма ловко орудовать. Видя, что это зрелище напрочь отбило аппетит у новых знакомых, да и не только у них, Гарольд хмыкнул, ухватил руками целую курицу, оторвал у нее ногу и с рычанием вгрызся в сочное мясо. У смуглого от удивления и возмущения даже кусок отбивной изо рта выпал! Теперь смутился он сам. Со стороны здоровячка, сидевшего рядом, послышался смешок. И он тоже потянулся за курицей, благо на большом блюде их целый десяток лежал. А следом за ним принялись за еду и все остальные. Теперь никто не боялся показаться неумехой. После ужина их повели в подземелья, где, как оказалось, и располагалось общежитие Слизерина. Что ж, Гарольду жить под лестницей было не привыкать. Ну и что, что теперь каморка будет располагаться несколько поглубже, сама побольше, а жильцов в ней, как выяснилось, целых четыре. Что с того? Все равно это не личная каюта на корабле и не дом. А ход в подземелья действительно начинался под лестницей… В комнату вместе с их троицей вселился и тот самый здоровячок, представившийся Грегори Гойлом. Он был выше каждого из троицы как минимум на полголовы и шире их почти вдвое. - А здорово ты с курицей придумал, - обратился он к Гарольду, стоило двери в комнату закрыться. – Забини аж перекосило. - Не любишь его? – поинтересовался Гарольд, проходя к кровати в углу, рядом с которой уже стоял его чемодан. - А за что любить эту заносчивую сволочь? – изумился Гойл. – Я его давно знаю. Маменькин сынок, плакса и ябеда. Богатством и родовитостью кичится. Видал сколько на нем золота? Гарольд хмыкнул. - Зачем ему столько побрякушек? Ходить-то, наверное, тяжело… - Любит он это дело, да и матушка ему потакает. Кроме того, все эти висюльки и побрякушки непростые. Защитные амулеты это. - На все случаи жизни, - усмехнулся прислушивающийся Нотт. - Вплоть до подтирания задницы! Гойл усмехнулся. - Насчет задницы не знаю, а вот бить и проклинать его не стоит. Шарахнуть в ответ может основательно. Да и безобидный он, в общем-то. Только обзываться да болтать и может. А чуть заденешь, заплачет. Да и скорее всего не продлятся эти нападки долго. Я слышал, что Снейп - декан суровый и разгуляться на своей территории никому не позволяет. - А Снейп это который? – заинтересовался Гарольд. - Злой тип с немытой головой, - немедленно отозвался Нотт. - Это ты зря, - вступился за декана Гойл. – Снейп несколько раз бывал у нас и могу с уверенностью сказать, что он весьма чистоплотен. А волосы имеют такой вид из-за защитного геля. Снейп – зельевар. Ему приходится ежедневно смазывать волосы защитными составами, иначе он запросто облысеет от испарений. А вот насчет злобности, тут ты полностью прав. Характер у нашего декана еще тот… - Принято, - отозвался Гарольд, и улыбнулся, вспомнив собственного терминатора, названного им Кайлом Ризом. Вот уж кого у Забини точно не было! Да и быть не могло. Предаваясь воспоминаниям, Гарольд стянул мантию и повесил ее на плечики, что были в шкафу рядом с кроватью. Нужно упомянуть, что у каждой кровати стоял подобный шкаф и небольшой письменный стол со светильником над ним. Было предусмотрено место и для сундука, как у Кука. В спальне было лишь одно довольно большое круглое окно, выходившее на дно озера. Но там было темно, и только в свете из комнаты сновала какая-то рыбья мелочь. Ну а больше, кроме кроватей с балдахинами, да дверей в душевую и туалет и не было в спальне ничего примечательного. Быстро разобрав чемодан, развесив и разложив вещи, Гарольд разделся. Нотт продолжал копаться в своем сундуке. Гойл, у которого была пара чемоданов, разобрал только один, да и то лишь частично. Сейчас он стоял в одних трусах, с большим полотенцем на шее и что-то обдумывал. - Ну ты и здоров! – восхитился Гарольд. Действительно, рядом с Грегори ни один из них не котировался. Тот довольно усмехнулся и, ухватив мочалку с куском мыла, отправился в душ. Кук уже лежал под одеялом и только настороженно поглядывал на остальных мальчишек. Пожелав ему и Нотту спокойной ночи, Гарольд нырнул под одеяло. Вскоре он уже сладко спал. Утро началось с громкого удара колокола, звон которого неведомым образом распространялся в толще камня. Усевшись на кровати, Гарольд широко зевнул и принялся осматриваться. А потом его лицо расплылось в широкой улыбке. Короткая шевелюра Грегори выглядела так, словно он и не ложился, а вот довольно длинные светлые волосы Кука топорщились во все стороны, что придавало худенькому сонному мальчишке вид одуванчика. Не лучше выглядел и Нотт. Только одуванчик в его исполнении был темным. Подойдя к шкафу и глянув в зеркало Гарольд засмеялся. Ему вторил Гойл, который до этого сдерживал смех титаническими усилиями. Длинная челка Гарольда лежала в точности как у Гитлера на фотографиях. Помимо этого на голове торчали вверх два пучка волос словно рога. Отсмеявшись, Гарольд отправился в душевую. Она была довольно просторной, так как рассчитана на всю четверку разом. Стыда от того, что кто-то увидит его голым, Гарольд уже не испытывал. Какой там стыд после года общения с Тиром, который предпочитал ходить именно обнаженным. Хотя, как раз у него и не было видно ничего лишнего. Случалось, правда, что он пребывал и в человеческой личине… Вскоре под соседнюю лейку встал стесняющийся Нотт. Повернулся спиной… Только теперь Гарольд смог рассмотреть его тело и пораженно замер. Вся спина Теодора была иссечена и изборождена шрамами! И ниже, тоже были шрамы. - Кто это тебя так? – спросил Гарольд, продолжая рассматривать старые раны. Тео вздрогнул, поежился, плечи его опустились, и повернувшись лицом к Гарольду он тихо выдохнул: - Отец… На груди и животе была та же картина. Уродливые рубцы были и на руках с ногами. Услышав свистящий выдох, Гарольд повернул голову и увидел Кука. Фредерик стоял у раковины с зубной щеткой во рту и тоже рассматривал Теодора. А в дверях высился только что вошедший Гойл. - За что он тебя? – после продолжительной паузы все-таки спросил Гарольд. Тео стиснул челюсти и отвернулся, подставив лицо теплым струям воды, но Гарольд успел заметить слезы. - А ни за что, - негромко донеслось от Нотта. – Просто так. Он и маму убил. Ему, скоту, весело было… Если бы не тетя Арахна, меня давно бы среди живых не было. Она меня отбила, узнав все от домовика. Ее папаша боится… Домывались в угрюмом молчании. Тео беззвучно плакал, стоя под душем и делая вид что моется. А у Гарольда и Фредерика тоже было что вспомнить. Негатива в их жизнях хватало… Да и утешать никто из них не умел. Гойл тоже молчал и хмурился. На завтрак они отправились все вместе. *** Грегори Гойл шагал рядом с угрюмой троицей и размышлял. Хотя он и не подал вида, но его поразило то, что он увидел на теле Тео. Как отец мог сделать подобное с родным сыном? Убить жену! Хотя он что-то слышал о Нотте старшем… Того, кстати, тоже Теодором звали. Если Грегори не ошибался, то дядя говорил когда-то, что Нотт старший безумен. Но при этом он был хитер и скрытен. Он был одним из Упивающихся Смертью, но скрылся при пропаже Темного Лорда и до сих пор где-то прятался. Но Англии он точно не покинул… Из воспоминаний его вырвали крики. *** Перед дверями в большой зал собиралась толпа. Судя по голосам, там ожесточенно ругались двое. Внезапно детвора шарахнулась во все стороны, а в стену неподалеку врезался бледно-розовый луч. Побледневший Блейз Забини увернулся от второго луча, отмечавшего путь чар, запущенных рыжим мальчишкой. Одет рыжий был ничем не хуже Блейза и золотых побрякушек таскал не меньше. Вот только, похоже, что именно побрякушками эти вещицы и были, поскольку от третьего луча Забини увернуться не смог… Защита без труда поглотила удар. Затем полыхнуло белым и рыжего запулило по коридору с такой силой, что окажись на пути стена и его размазало бы по ней в тонкий кровоточащий блин! Однако то, что попалось ему на пути, едва ли было лучше, ибо препятствие оказалось Северусом Снейпом, уже отчего-то основательно озверевшим с самого утра! Злобный зельевар остановил полет рыжего шмеля легким мановением волшебной палочки, неведомо когда и как оказавшейся в руке. Опустив добычу на пол, Снейп рявкнул: - Уизли! За нападение на ученика пятьдесят баллов с Гриффиндора и неделя отработок у меня! За попытку улететь с места преступления еще пятьдесят баллов! За попытку таранить профессора минус тридцать! За порчу стен еще десять! Все? Жаль! Забини! Зря улыбаетесь, грязные котлы ждут и вас! Две недели отработок, для начала! - Профессор Снейп! – раздалось из большого зала, и в коридор выглянула Минерва МакГонагалл. – Что здесь происходит? - Где? - Оглянулся по сторонам Снейп с недоуменным видом, при этом он даже в зал заглянул через ее плечо. – Ничего не происходит! А жаль, я бы еще баллов сто снял с удовольствием. Это ж так приятно с утра… - Профессор Снейп! - Я уже десять лет профессор Снейп! – внезапно рявкнул он и, зло уставившись на деканшу Гриффиндора, едва ли не прошипел. - Будьте любезны держать своих львят под контролем. Сегодня ваш, неуважаемый мной, Артур Уизли мог недосчитаться одного из своих сыновей! Или вы считаете, что детей у него слишком много? А может вы думаете, что он всю жизнь мечтал подуэлировать с миссис Забини? Ну так порадуйте его, думаю вскоре эта дуэль состоится. Нападения на единственное любимое чадо Черная Вдова не простит, а многочисленное семейство Уизли вполне может лишиться папаши из-за сынка-остолопа! Или второй остолоп лишится мамаши. Впрочем, сами виноваты. Воспитывать надо было. Я бы таким сыновьям задницу поперек пересек! Затем он обошел МакГонагалл и скрылся в зале. Впрочем, она тут же последовала за ним, пытаясь о чем-то спорить… - Что это было? – спросил шокированный Кук, у которого даже молчаливость куда-то подевалась. - Это был наш декан, который, похоже, запорол какое-то экспериментальное зелье и оттого сегодня слегка не в духе, - донеслось сзади. Там стоял незнакомый пока Гарольду слизеринец старшекурсник. Он был высок и широкоплеч. Серые глаза смотрели весело. Правильные и даже красивые черты лица были безнадежно испорчены очень крупными зубами, да еще и с неправильным прикусом. Жесткие даже с виду волосы были зачесаны назад. - Маркус Флинт, - представился он. Четверка представилась в ответ. Правда при этом Кук как-то незаметно оказался за спинами Гарольда и Тео. А потом Гарольд спросил. - Это называется «слегка не в духе»? - Ну да, - ухмыльнулся Флинт. – Когда он бывает сильно не в духе, Хогвартс пустеет. Ученики боятся покидать общежития даже днем. Только на уроки и поесть строем ходят. Да и профессора отсиживаются по кабинетам. Правда бывает такое очень редко. На моей памяти только один раз и приключилось. Но тогда у него пол лаборатории накрылось разом, вместе со всем комплексом чар и запасами зелий. Ох и страшно было! Взрыв! Ругань! Мы сдуру прибежали, помочь думали. А он как выскочит! Мне потом дымящийся всклокоченный Снейп с безумными глазами пару месяцев снился в кошмарах! Он тогда даже с Дамблдора баллы снять умудрился, а факультетские соревнования отменили из-за того, что при таком долге как у всех внезапно образовался это было попросту бесполезным! - А с директора то за что? Флинт усмехнулся и принялся загибать пальцы. - За попытку сбежать из школы при чрезвычайном происшествии. За неподобающий внешний вид. За ненадлежащее исполнение должностных обязанностей: не обеспечил своевременное обновление чар в лаборатории, не явился к месту взрыва, даже не объявил тревогу и не начал готовить детей к эвакуации. Ну и за пьянство на рабочем месте! Причем все баллы слетели с Гриффиндора! А ор стоял такой, что говорят даже в большом зале было слышно. - А Дамблдор действительно во всем этом был виноват? – задумчиво поинтересовался Нотт. - В том-то и дело, что да, - подтвердил Флинт. – Никаких мер. А пьет он давно, лет семь, наверное. Ладно, вы вроде бы завтракать шли? Поторопитесь, а то уроки скоро. Ели быстро и молча. Первым уроком была трансфигурация. Тир, ознакомившись с учебниками, признал некоторые из ее разделов полезными, а остальное только лишь развлечением. Впрочем, Гарольду пока магия Эрххаатон орс была недоступна, а не зря говорят – «Кушай то, что дают». Хуже ему от изучения этого предмета точно не будет. Вот и пыхтел он, тщетно пытаясь обратить спичку в иголку, но до конца занятия так и не преуспел. Впрочем, как и весь класс. Только у той лохматой девчонки, что искала жабу, получилось посеребрить эту несчастную спичку. Затем были чары. Насчет них Тир предупреждал. Левитация при помощи магии была недоступна Эрххаатон орс. Как и аппарация. Летали новые нечеловеческие родственники на кораблях и прочих устройствах, ну или отращивая крылья. А перемещались, при необходимости, порталами, в изготовлении которых были великими мастерами. Так что левитировать перо Гарольд даже не пытался. Флитвик уже был извещен Тиром о данном выверте родовой магии и не настаивал. Тут выделился Нотт. Чары давались ему легко. Зато на зельях вперед вырвался Кук. Да еще как! Он оказался первым с всего потока и удостоился похвалы от декана. Впрочем, судя по виду, ему просто нравился процесс. А похвала… Произнесенная подкравшимся Снейпом над самым ухом, она заставила Кука шарахнуться в сторону, едва не опрокинув котел! Быстро сделав домашнее задание, Гарольд валялся на кровати, когда рядом, испросив разрешения, присел на краешек ложа Кук. Гарольд с самого утра видел, что того волнует какой-то вопрос. То и дело Гарольд ловил на себе его взгляды. А сейчас они были в комнате вдвоем. Грегори Гойл играл с Ноттом в шахматы в гостиной. Первым Гарольд обращаться не стал, хотя любопытно было. - Я хотел спросить, - нерешительно начал Фредерик, прервался, сглотнул и продолжил. – Что это было за зелье, там, в поезде? Гарольд пожал плечами. Этого он не знал. Отец пропадал где-то в Запретном Лесу и спросить у него мальчик не мог, хотя и хотел разузнать о Куке. Что-то ведь о нем Тир понял! - Я этого не знаю, - ответил он. – Нужно ждать возвращения отца и спрашивать у него. А что, оно помогает? Отец ведь что-то о пищеварении и здоровье говорил? Фредерик немного помялся, а потом медленно кивнул. Но пояснять не стал, да Гарольд и не настаивал. Он видел, что Кук общается с окружающими очень неохотно, а старших еще и боится. Ему просто тяжело было открыться. Даже в таких незначительных мелочах. И Гарольд решил не форсировать события. Сам все расскажет, когда будет готов и если того захочет. А пока можно было и помолчать. Гарольд ожидал, что Кук уйдет к себе, но тот не торопился, о чем-то напряженно раздумывая. - Ты поможешь мне с ним поговорить? – лихорадочно блестя глазами спросил он наконец. Гарольд кивнул и положил свою руку поверх руки Кука. Он только хотел подбодрить. Кук сидел опираясь на эту руку. Вот только последовавшей реакции Гарольд не ожидал. Фредерик вздрогнул, глаза испуганно скользнули по лицу Гарольда, он как-то съежился, но руку, правда, так и не отдернул. Гарольд сделал вид что ничего не заметил и проговорил: - Конечно, я помогу. Кук прерывисто вздохнул, словно собираясь заплакать и, спохватившись, Гарольд медленно убрал ладонь. Кук словно только этого и ждал! Моментально подхватился с кровати и быстро ушел к себе, где скрылся с глаз, задернув полог. Теперь осторожно вздохнул Гарольд. Ему упорно казалось, что он слышит приглушенные всхлипы. Мальчика терзал вопрос, что же такое пережил Кук, если так боится людей, что даже простое прикосновение сверстника доводит его до слез? Или дело не только в прикосновении?