Кодекс чудовища

Гаргарап далеко опередил собратьев и упорно шел по следу того, кто захватил тело сородича. Короткие мускулистые ноги легко несли закованное в тяжелую броню сильное тело. Вот только его скорость передвижения была куда меньше скорости легко одетого смотрителя. А в том, что пострадал именно смотритель, не было сомнений. Их отличали характерные знаки на одежде. Рядом с воином держалась пара легконогих подростков, помогавших могучему собрату искать след в случае, если тот все-таки его терял. Вырываться вперед они не пытались. Тела самых нетерпеливых и глупых вероятно уже были на пути к грибным фермам. Идиотам не было места в могильниках клана. - Магловский поезд! – внезапно вскрикнул один из подростков, насторожив уши. Слух Гаргарапа был несколько ограничен шлемом, но повода усомниться в словах юнца не было, и воин ускорился. Ну, насколько позволяла тяжелая броня и неровный пол узкой пещеры, по которой они бежали. Тоннели клана остались далеко позади. А пещера уже давно вела к поверхности. Точнее те ее ответвления по которым удирал беглец. Из темноты донесся грохот взрыва и шум падающих камней. Несколько раз беглец, что пользовался волшебной палочкой, пытался обрушить потолок, но его сил хватало лишь на то, чтобы отколоть несколько валунов. Гаргарап рассмеялся бы, вот только после взрыва звук приближающегося поезда стал намного сильнее! А всего через несколько секунд гоблин выскочил из пролома в стене пещеры и вынужден был замереть, ослепленный! Магловский поезд был совсем рядом! Свет его фонарей заливал тоннель и Гаргарап сумел рассмотреть как исчезла фигурка преследуемого. Этот паразит аппарировал, воспользовавшись тем, что магия клана здесь значительно ослабла! Сознание гоблина затопила ярость и он сделал огромную ошибку. Когда поезд проносился мимо, Гаргарап рубанул… Вот только алебарда не меч! Огромное зачарованное лезвие легко вошло, разрубив неожиданно тонкий металл обшивки и несколько балок, а потом намертво застряло… Ослепленный гоблин не рассчитал и всадил оружие слишком глубоко, а рукоять алебарды острых кромок не имеет. В результате - закованная в доспехи фигура исчезла с глаз высунувшихся из пролома подростков! И только вплетаясь в шум, создаваемый поездом, доносилась быстро удаляющаяся гоблинская ругань. Бросать свою любимую алебарду, верно служившую многим поколениям Потрошителей, Гаргарап даже и не думал. Он вообще ни о чем не думал! Он изрыгал чудовищные ругательства и проклятия, намертво вцепившись в рукоять алебарды и старательно поджимая ноги, оказавшиеся в опасной близости от колес поезда. Впрочем, эта «поездка» была недолгой. Вскоре впереди засветились огни станции, и состав начал замедлять ход. Едва он замер, как с противоположной от гоблина стороны послышались чьи-то вопли и шум издаваемый множеством людей. А сам гоблин дергал свое оружие изо всех сил, но оно не поддавалось! Лезвие засело настолько прочно, что пришлось упереться в металлический борт ногами. Гаргарап поднапрягся и… Что-то громко треснуло. Алебарда неожиданно легко освободилась и, не успевший среагировать гоблин с грохотом рухнул на бетонное дно тоннеля. Впрочем разлеживаться он не стал и изрыгая проклятья быстро поднялся на ноги. - Стоять! - Лежать! Брось железяку! Повернув голову, Гаргарап обнаружил неподалеку двух напряженных маглов, что нацеливали в него какое-то оружие! Никогда не бывавший на поверхности потомственный воин, выращенный для войны и защиты клана, среагировал так, как ему и полагалось при встрече с чужаками. Он моментально перехватил алебарду для боя и напал! Что-то сильно ударило в грудь, но остановить закованного в прочнейшую броню гоблина это не могло. Как и раздавшийся грохот. Несколько стремительных шагов, два взмаха алебарды и разрубленные тела, попытавшихся отшатнуться в последний момент маглов, осели на пол фонтанируя кровью. А сам Гаргарап устремился во тьму тоннеля, туда, откуда его уволок поезд. Оставаться на чужой территории он не собирался. Лишь бы собратья дождались его и не обрушили пещеру раньше… А беглец? Ну что беглец? Наверняка остались следы его ауры и магии. Значит, вскоре за ним пойдет специально натасканный отряд ликвидаторов. Гаргарап зловеще оскалился и решил попроситься им в усиление. Гоблины всегда отличались упорством и крайней злопамятностью, а он ничем от собратьев в этом плане не отличался… *** Запретный лес тонул во тьме, только изредка нарушаемой голосами его самых неугомонных жителей. Таких, например, как Хагрид, сидевший у довольно большого но почти прогоревшего костра и обнявший огромного тощего пса, восседавшего рядом. Искры уносились к небу. Огонь потрескивал толстыми сучьями и злобно шипел, когда на угли падали капли жира с нанизанной на деревянный вертел оленьей туши. Иногда, налетевший ветерок словно бы играл с притаившимся в углях огнем, и тогда язычки пламени вздымались вверх. В эти моменты они освещали округу на несколько шагов и свет выхватывал из темноты некоторые детали. Например, большой бочонок, стоявший рядом с Хагридом, множество валяющихся вокруг бутылок, и глубокое деревянное корыто перед псом. Два странных товарища были пьяны! И они пели… Точнее говоря, пел Хагрид, а пес подвывал в нужных местах. - Тихо в лесу, - распевал лесник. - Только не спит сова! - Есть у совы смешная трава, - Вот и не спит сова! - У-у-у-о-о-а! – выводил пес. - Тихо в лесу, - надрывался Хагрид, распугивая пьяным ревом местную живность и подливая пива в корыто псу. Огневиски, к его сожалению, тот пить отказывался напрочь. - Только не спит бегемот! - Он был у совы и его тоже прет! - Вот и не спит бегемот. - Оф! – взлаивал пес и тянул свое: - У-у-о-о-о! - Тихо в лесу, только не спит в норке крот, - орал Хагрид. А затем вдруг прервался, уставился на пса мутными глазами и спросил: - Не спит? - И-и-е-а! – проскулил пес, замотав башкой. При этом он широко расставил передние лапы чтобы не упасть, так его мотало. Широкая заросшая бородой рожа Рубеуса расплылась в довольной улыбке. – Правильно! – Заявил он. – Неча спать, когда мы гуляем! Тут, вдруг, его лицо выразило крайнюю озабоченность и Хагрид выдал. - А давай и кроту нальем? - О? – глаза пса округлились в удивлении, и он недоуменно протянул. – У-у-у? - Сову поили? – спросил Рубеус и заглянул под ближайший куст, где разбросав крылья и лапы о чем-то негромко бредила вусмерть пьяная хогвартская сова, совсем не вовремя принесшая записку от Дамблдора. Записку, естественно никто в пьяном угаре не заметил, а вот настойчивой сове не повезло… А может и повезло, ведь Хагрид убил добрых полчаса на поиски «смешной травы» в своем, полувеликаньем понимании. Но к счастью для птицы качественно одурманивающая великанов травка так и не нашлась. Вот ее и заменили обычным пивом… - Поили! – сам себе ответил Хагрид после паузы, и начал перечислять, загибая толстые узловатые пальцы. – Олень того, помер… Медведь сбежал, зараза. Барсука недокопали – глубоко гад зарылся. Волоса у лисы и так все к лету выпали. Ее сейчас даже в руки брать противно… Осел? За осла Аберфорт неплохо работает. Правда ролями с козлом они того, поменялись. Жираф… - У-у-ва! – провыл пес и закрыл глаза лапой. Тут Хагрид широко улыбнулся, а потом и захохотал. - Да, рожа у Флоренца была что надо! Зато, теперь ему на звезды смотреть проще! Деревья не так мешают. - Уф! – укоризненно выдал пес. - А чего он подкрадывается? - принялся оправдываться Хагрид. – Да и от его речей у меня всегда голова пухнет и болит. А сегодня он только про Марс вякнуть успел… Лесник любовно погладил свой розовый зонтик, с которым предпочитал не расставаться, покосился на небо, почесал шею, запустив пятерню под бородищу, и проворчал: - Да и где он Марс-то увидел? Тучи, уже недели две как, на небе. Вона, глянь! Сказав это, Хагрид покопался в одном из многочисленных безразмерных карманов своей походной одежки и извлек оттуда очередную бутылку. Вскоре огневиски хлынул в жаждущую полувеликанью пасть. Затем, он плеснул пива в опустевшее корыто псу, немного помолчал, глядя на огонь, и принялся озабоченно хмуриться, явно пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли. - О чем эт я? – пробормотал он и вдруг расплылся в радостной улыбке. – Вспомнил! Кроту налить! При этом он посмотрел в сторону той самой ямины, где он лечил Бродягу. Там, разворотив навес, усердно закапывался некрупный бегемот, ранее бывший кротом. Правда получалось у него, при его-то пропорциях и коротеньких ногах, откровенно паршиво. Но процесса он не бросал и усердно рыл землю, сосредоточенно сопя… - Не, - после некоторого колебания помотал головой Хагрид. - Наливать ему мы не будем. Пасть больно большая, а снова тащиться в Хогсмит мне неохота… - Там в песне еще хомяк, волки и туристы остались, - после некоторой паузы продолжил он. – Пойдем искать! Но пес заскулил и указал носом на оленью тушу. - Правильно! – согласился Хагрид. – Съедим, еще выпьем, и того… искать… *** Ночь была на редкость неприятной. Темное, затянутое тучами небо расцвечивали ветвистые молнии. Гремел не переставая гром. Шумели деревья, раскачиваясь под порывами ветра. Крупные капли дождя барабанили по воде, земле, листьям. Обитатели сельвы притихли и затаились, пережидая ненастье. Только в реке изредка плескалась крупная рыба. Кук сидел на валуне и смотрел на реку, по поверхности которой плыли многочисленные пузыри от капель дождя. Прохладный дождь, давно промочивший его одежду, иногда заставлял юного Эльдара ежиться. Настроение было неважным. Гарольд с полудня пропадал в лесу. Икари давно спал, а Фредерика мучили мысли и сомнения. Отчего-то сегодня ему вспомнилось то, что он так и не знает где похоронены его родители. Где жила их семья до того как… Кук тяжело вздохнул и, повернув голову, взглянул на приближающуюся жуткую фигуру. Тиру дождь совершенно не мешал. Огромный Эрххаатон орс двигался легко и бесшумно. Впрочем, шум дождя скрыл бы даже приближение слона, но приемный отец сам обозначил свое присутствие, чтобы не напугать. Подождав пока Тир усядется рядом сменив личину на человеческую, Фредерик сказал: - У меня есть просьба… Мне хочется навестить могилы родителей. Посмотреть на то место, где мы жили до того как… Фредерик всхлипнул и отвернулся. Тир протянул руку и притянул приемного сына к себе. - Не вижу проблем, - отозвался он и долго сидел обнимая Эльдаренка. Утро застало Фредерика на том же камне. Он сидел и бездумно смотрел на реку, где вовсю плескалась рыба. Гроза прошла и из-за леса уже показался краешек солнца. Радостно орали птицы. Сонные и хмурые обезьяны подставляли теплым лучам мокрые спины и бока, а пригревшись, счастливыми медузами расплывались на ветвях и дрыхли дальше, свесив вниз хвосты и лапы. Из леса вышел Гарольд, посмотрел на Кука, и залез в реку. Впрочем, долго он там не пробыл, и вскоре опустился на подсохший камень рядом с Фредериком. - Ты чего такой хмурый? – поинтересовался он. – И похоже вообще не ложился? Кук вздохнул и кивнул. - Не ложился. Не хочу. - Что случилось? – обеспокоено спросил Гарольд, изогнувшись и заглянув Эльдаренку в глаза. - Да накатило что-то. Хочется посетить место захоронения родителей и наш бывший дом… - Я бы тоже хотел побывать там где жила моя семья, - после некоторой паузы признался Гарольд. – Я ведь никогда там не был… На кладбище был, а в доме… Он умолк и вздохнул. Некоторое время они оба смотрели на реку, затем, на разминку и водные процедуры сонного Икари. А потом, посреди их лагеря опустился корабль-разведчик, обозначивший себя легким маревом. - Пап, - удивленно обратился Гарольд к отцу, который заявил, что они отправляются к месту где когда-то жила семья Кука. – Ты знаешь, где находился Малфой-манор? Тир знал. Как оказалось, расспросив Беллу, он нашел дом семьи Малфой и исследовал ритуальный зал и оскверненный родовой камень. Земли уничтоженного семейства ныне находились на балансе министерства но, из-за некоторых проблем с магией на них, были никому не нужны. Их просто защитили от маглов и позабыли на неопределенный срок… *** - Что Это? – растерянно спросил Гарольд. Примерно в полдень они вчетвером покинули недра корабля и оказались на краю мертвого леса. Высохшие деревья бессильно тянули к небу голые ветви. На земле под ними не было видно ни одной живой травинки. Ни одного зеленого кустика. Все было мертво! Это место даже птицы с насекомыми избегали! Это было хорошо заметно, так как за спиной жизнь бурлила вовсю. Нет, живность летала и над этим участком земли, но вот селиться там отчего-то не желала. - Это одна из рощ, с которыми был связан алтарь рода Малфой, - спокойно произнес Тир и неспешно пошел вперед, оставляя на голой земле четкие следы. Трое мальчишек переглянулись и поспешили следом. - А это не опасно? – задал вопрос Икари. – Ну, находиться здесь? - Нет, - хмыкнул Тир. – Оскверненный алтарь убил эту рощу разом, забрав всю ее жизненную силу. Здесь погибло все: деревья, кусты, трава, мох, лишайники, грибница. Мертва даже почва, которую в иных местах населяет множество видов мелкой живности. И так будет еще несколько десятков лет, пока не восстановится естественный магический фон. Довольно редкий случай, надо сказать. Эти деревья теперь даже гнили не подвержены. Как и вреду от насекомых. А со временем они и вовсе обратятся в камень. Тир постучал по стволу, отозвавшемуся звоном хорошо просушенной качественной древесины. - Кто-то здесь все-таки бывает, - проговорил Гарольд узревший чужие человеческие следы и несколько пеньков, оставшихся от молодых деревьев. - Некроманты, - хмыкнул Тир. – Эта древесина идеальна для изготовления их посохов и палочек. Вот они и добираются сюда всеми правдами и неправдами, когда узнают об этом месте. Как видите, их не останавливает даже политика местного министерства и уготованное им заключение в Азкабан. Показалась граница мертвой земли. Впрочем, роща – это отнюдь не полноценный лес. Размеры несопоставимы. Вскоре, впереди показались контуры огромного дома. От рощи его отделяло то, что когда-то было ухоженным садом. На нем страшная сила покуражилась куда слабее и некоторая растительность сохранилась. По крайней мере дорожки и большую часть земли затянуло странным бурым мхом, влажно чавкавшим под ногами. А вот деревья с кустами сгнили практически полностью. В декоративных, заросших тиной прудах вместо цветных рыбок плескались и орали лягушки, присутствовавшие здесь в поистине невероятном количестве. Как и комары, что радостно взвились отовсюду и кинулись к людям огромной пищащей тучей! Их было такое количество, что они обескровили бы Эльдар за считанные минуты, но Тир рыкнул что-то недовольным голосом и мириады кровососов растерянно заметались, явно потеряв из виду объекты своего вожделения. Мальчишки еще долго оглядывались на пищащую тучу, что заслоняла солнце. Помимо этих мелких кровососов в воздухе было полно стрекоз, что подобно магловским истребителям носились вокруг. Присутствовали здесь и птицы. Сам огромный дом зиял провалами выбитых окон. Входная дверь покосилась и висела на одной петле. Тир снял ее и отставил в сторону, открывая мальчишкам путь внутрь. Да уж! Внутри словно орда кочевников прошла! Причем, вместе со всеми своими стадами… Декоративный фонтан в холле был разрушен. Под потолком с паническими воплями метались ласточки, которые выбрали это место для гнездования. Цветной паркет был покрыт продуктами их жизнедеятельности, а местами и вовсе прогнил. Между стойками перил лестницы серебрилась паутина, а ее хозяева разбегались по укрытиям, недовольные появлением посторонних. Гарольд остановился на входе, рядом с Тиром и Икари, а Фредерик вышел в центр холла и осматривался. Внезапно он вздрогнул, словно от чужого прикосновения и направился к лестнице, что вела на второй этаж. Гарольд, все чувства которого говорили о том, что в доме они одни, неспешно пошел следом. На лестнице лежала разбитая статуя какой-то полуобнаженной женщины. В коридоре со стен свисали клочья обивки, за которыми шуршали и возились многочисленные крупные сороконожки и длиннолапые пауки. Под потолком заметались потревоженные летучие мыши, обосновавшиеся в одном из самых темных углов. На полу валялись разломанные рамы от картин. От холстов остались лишь клочья. Кук дошел почти до конца коридора и замер перед одной из комнат. Дверь в нее была открыта настежь. Гарольд заглянул внутрь и увидел обломки детской кроватки и несколько мягких игрушек на полу. - Я помню, - чуть слышно пробормотал Фредерик. Он шагнул внутрь, подхватил с пола и прижал к груди выцветшего и пыльного толстого плюшевого дракончика. Губы его задрожали, а по щекам потекли слезы, которые он вытер рукавом своей камуфляжной курточки. Затем он круто развернулся и бросился к комнате напротив. Там, из всей обстановки остался только каркас большой кровати. Зато на полу валялись груды каких-то тряпок. - Мама, папа, - прошептал Фредерик и надолго замер, явно что-то вспоминая и периодически смахивая слезы. А затем принялся обходить все комнаты подряд. Гарольд шел следом и видел, как эти поиски увенчались успехом. Кук впился взглядом в колдографию, на которой обнималась счастливая блондинистая чета. Она была вставлена в рамочку и лежала около ножки письменного стола в кабинете. Если не считать слоя пыли, то сохранилась колдография отлично, так как окна кабинета оказались целы. Что же до стола… Его столешница была залита чернилами, а прямо посреди чернильной лужи кто-то навалил кучу ныне давно высохшего дерьма. Видимо поэтому никому стол так и не приглянулся. Зато все ящики из него были вытащены и содержимое их на полу смешалось с частью содержимого исчезнувших в неизвестном направлении шкафов. Впрочем, кроме огромного вороха бумаг там не было ничего интересного. Дальнейшие поиски семейных альбомов, портретов и колдографий не дали ничего. На их судьбу указывало огромное пепелище в центре большого зала. Кому-то семья Малфой была настолько ненавистна, что этот кто-то постарался на славу. Остальное довершили мародеры. По манору они бродили еще более двух часов, но больше ничего интересного так и не нашли… - Пап, - негромко обратился к Тиру Фредерик. – А где может быть родовой склеп? Тир развернулся и молча направился на улицу. Вскоре они стояли перед каменной лестницей, что вела на углубленную в землю площадку, ограниченную черными мраморными стенами, с дубовой, окованной железными полосами дверью в одной из них. Фредерик шагнул на лестницу и замер на первой ступеньке. Его била нервная дрожь. - Вы ведь сходите туда со мной? – жалобно спросил он обернувшись. Гарольд тут же направился вниз. Не то, чтобы ему так уж хотелось идти туда, но и отказать почти брату и своему лучшему другу он не мог. На двери давно уже не было запирающих чар, поэтому она уступила усилиям Коннора и с протяжным душераздирающим скрипом поддалась. В темноту склепа Гарольд тоже шагнул первым. Впрочем, все его чувства утверждали, что бояться там нечего и некого. Отсутствовал даже запах тлена. Так, просто пахло затхлостью давно не посещаемого помещения и все. А когда он зажег магический огонек, то обнаружилась и причина отсутствия запаха разложения. Все тела в огромном склепе находились в наглухо замурованных нишах. Все, что удалось увидеть – только имена на каменных плитах. Перед двумя из них замер Фредерик. Нарцисса и Люциус Малфой – гласили надписи на гладком камне, надежно скрывающем содержимое ниш. Покой мертвых мародеры тревожить не стали. В магическим мире это было попросту глупым и на редкость опасным занятием… Вечерело. Гарольд тяжело вздохнул. Он сидел в кресле в гостиной их с Тиром дома. Завтра они планировали навестить могилы Поттеров. Наверху, в спальне, недавно заснул Фредерик, которого основательно расстроили поход в манор и проснувшиеся воспоминания. Но сказалась бессонная ночь. Малолетний Эльдар так и уснул, прижимая к себе отчищенного плюшевого дракончика и Икари. Впрочем, последний против объятий не возражал и был не прочь поддержать братика. Вновь тяжело вздохнув, Гарольд взглянул на отца, сидевшего во втором кресле и с задумчивым видом потягивающего вино из бокала. Эрххаатон орс практически не пьянели, но Тиру, по его словам, нравился вкус некоторых из этих напитков. - Кто убил Малфоев? – прервал уютное молчание Гарольд. - Достоверно это мне неизвестно, - легонько пожал плечами Тир. - А узнать можно? – продолжил допытываться подросток. - Можно, - кивнул Тир и задумчиво посмотрел на сына. – Нужно поспрашивать старших Уизли. Они на Малфоях неплохо нажились, так что точно в курсе. Вот только зачем нам это? - Месть?! Тир хмыкнул. - А смысл? Это право Фредерика. Но нас он об этом не просил. Да, скорее всего и не попросит, а навязываться – против наших обычаев. Кроме того, месть может свершиться и без нашего участия. Поверь, скоро в магическом мире Англии и так станет весьма неуютно. Особенно тем, кто наживался на крови в прошлую «магическую войну». - Почему? – Гарольд насторожился и подобрался. - Ну ты же слышал, что воскрес этот их Тот-Кого-Нельзя-Называть. Думаю, он будет мстить за своих сторонников. - А если нет? Тир пожал плечами. - Кодекс не запрещает охоту на разумных. Но в этом случае, тебе придется отведать их мяса, или хотя бы символически глотнуть крови. Но ты ведь откажешься? Гарольда передернуло от упоминания о крови. Память немедленно подкинула воспоминание о боевике, которого он загрыз. Вот уж где крови пришлось хлебнуть от души. Да и людоедом он становиться совершенно не желал. А по поводу мяса и крови - он прекрасно знал, что Кодекс предписывал Эрххаатон орс употреблять добытое на охоте в пищу и не убивать дичь без необходимости. Все-таки охота - это не война, где все ограничения снимались. Месть была бы исключением, но отец и тут был прав – право на нее было только у Фредерика. Сам он имел право отомстить лишь за Поттеров. Вот только почему-то делать это его совершенно не тянуло. Может быть из-за того, что своей семьей он привык считать Тира и Кука с Икари? Да, с некоторых пор он вспомнил и раннее детство, и родителей, но они по-прежнему оставались для него кем-то далеким. Да, его печалил сам факт их потери, но трагедией это уже давно не казалось. Тир сказал бы, что мальчик наконец-то начинает думать как Эрххаатон орс – а они никогда не были подвержены долгим терзаниям. Но и своих родных и близких они не забывали никогда. В том числе и умерших. И вновь с родителей мысли Гарольда скользнули на Дурслей и «счастливое» голодное детство. Он нахмурился. Мысли перетекли на Дамблдора, виновного в этом. Вот кому отомстить хотелось! Но и в его случае возникал вопрос – а столь ли велика вина этого мага лично перед Гарольдом? После довольно продолжительных раздумий, он пришел к выводу, что, пожалуй, вина не так уж и велика. Да, Дурсли не любили подброшенного им племянника, но ведь и в детский дом его не отдали! А в свете того, что рассказывал Фредерик, Гарольд в очередной раз решил, что жилось ему у родственников совсем даже неплохо, и не мешало бы этих самых родственников отблагодарить. Но в свете открывшихся обстоятельств, он посчитал свое появление на Тисовой улице в ближайшее время крайне нежелательным и несвоевременным. Была и вторая причина. Не попади он к Дурслям и с Тиром они никогда бы не встретились. Ну или встретились бы при иных обстоятельствах… Но думать о том, что мог бы стать обедом для Эрххаатон орс не хотелось совершенно. А потому Гарольд решил заканчивать с размышлениями и самокопаниями. И отправился спать. Утро было по-английски хмурым. По небу ползли низкие тучи, из которых на землю изливался мелкий дождь. Впрочем, на Эрххаатон орс погода влияния не оказывала и, позавтракав, Гарольд в сопровождении Тира отбыл в Годрикову Лощину. Кук и Икари остались дома, под присмотром нескольких дроидов. Фредерик еще не окончательно пришел в себя после посещения манора и расстраивать его видами кладбища и заброшенного дома Поттеров не хотелось. А вот в Лощине дождя не было, хотя и здесь низкие тучи затянули все небо. Покинув корабль-разведчик на окраине поселка, дальнейший путь они проделали пешком. Дорогу в дом Поттеров Тир проложил легко, просто выбрав момент когда рядом не будет посторонних и открыв портал за границу охранных чар. Попасть в само строение, где часть окон была лишена стекол и вовсе труда не составило. Гарольд долго бродил по дому, где сохранилась большая часть обстановки и разнообразных мелочей. В отличие от Кука он и не думал лить слезы. Просто осматривал и навсегда запечатлевал в памяти все детали обстановки. В одной из комнат он нашел и забрал на память альбом с колдографиями. В полуразрушенной детской он долго стоял и хмуро смотрел на основательно подгнившую кроватку. Тир не вмешивался. Похоже он чувствовал, что в данный момент сын не нуждался в утешении. Много ли времени прошло с прошлого посещения кладбища? Да не столь уж и много. Но за этот срок психика Гарольда успела существенно измениться. Все больше и больше он смотрел на окружающий мир как Эрххаатон орс, а человеческие черты постепенно уходили в прошлое. Да он и сам это замечал. Вот и теперь он не чувствовал привязанности к этой груде камней, называемой домом, пусть здесь и началась когда-то его жизнь. Для человеческого ребенка этот дом, где он родился и потерял родителей, вероятно значил бы многое. Для ребенка Эрххаатон орс он не значил ничего. Да и могло ли быть иначе? У него теперь была иная жизнь. Иная семья. И он уже не был человеком… Гарольд развернулся и направился к тому самому окну через которое они и попали в дом. Больше здесь он находиться не хотел. А вот на кладбище их ждал сюрприз. У могилы Лили Поттер неподвижно стояла мрачная фигура, в которой Гарольд безошибочно опознал Северуса Снейпа. На могиле лежали цветы. - Пришли поглазеть на местную достопримечательность? – хмуро бросил Снейп на звук шагов, даже не потрудившись обернуться. Как и Тир, он предпочитал держать округу под постоянным контролем и Гарольд уже об этом знал. Он посмотрел на отца, мысленно советуясь как быть? Отчего-то в этом месте не хотелось врать. Да и разве Снейп не доказал того, что умеет молчать? Тайны происхождения Кука он ведь никому так и не выдал! Тир лишь пожал плечами и мысленно ответил, что это личное дело Гарольда. А при необходимости они легко покинут Хогвартс в любой момент. Теперь пребывание там для Гарольда стало не так уж и необходимо. Хотя и желательно. Развитие и преобразование его все еще шло. Молчание несколько затянулось и Гарольд решился. - Пришел на могилы тех, кто дал мне жизнь. Снейп вздрогнул и, обернувшись, впился взглядом в лицо Гарольда. - Поттер? - Нет, - уголками губ улыбнулся Гарольд. – Я уже давно сын своего отца. Он сделал шаг назад и привалился к Тиру, который обнял его и погладил по волосам. Как и ожидал Гарольд, отец принял его выбор, хотя и не одобрял этого спонтанного желания открыть перед кем-либо часть истинной истории. Тир просто не видел в этом смысла. Но у Гарольда была причина сделать это. Ему вдруг захотелось побеседовать с кем-то о родителях, чтобы узнать о них побольше. Ведь скоро он покинет Землю и этот шанс будет, вероятнее всего, утрачен навсегда! Срок жизни людей так короток… Так почему бы этим источником сведений не стать Северусу Снейпу? - Знал бы Дамблдор, - усмехнулся Снейп после продолжительного молчания. - И что? – хмыкнул младший Коннор. – Я живу своей жизнью, где директору нет места… *** Северус Снейп пил прекрасно заваренный чай и наблюдал за семейством Конноров в естественных, так сказать, условиях. Да, его пригласили на обед и неплохо накормили. Чай был кульминацией. На стол накрывали два молчаливых здоровяка. Впрочем, Снейп заметил, что в этом доме нет домовиков, зато в наличии имеются еще несколько накачанных парней, ненавязчиво контролирующих обстановку вокруг. Впрочем, это было не его дело. За столом собрались все члены этого необычного семейства. Его глава – Тир Коннор неторопливо цедил чай с самым задумчивым видом. Рядом с Северусом расположился Икари. Этот индейский мальчишка, неведомым образом влившийся в семью Конноров, трескал сладости с самым непосредственным видом и немалым аппетитом. Фредерик был тих и задумчив. Но стоящая перед ним емкость с ароматным медом пустела буквально на глазах. Впрочем, Снейп и раньше замечал, что Кук был неисправимым сладкоежкой. Впрочем, куда чаще взгляд Северуса останавливался на Гарольде Конноре. Снейп невольно искал в нем черты его отца Джеймса Поттера и не находил их! Не было во внешности мальчишки фамильных черт Поттеров или Блэков. Не было в нем и черт Лили. Нет, если мальчишка на кого и походил внешне, так только на Тира Коннора. Но как это могло быть? Простым усыновлением и введением в род дело тут явно не обошлось. Впрочем, лезть в жизнь этой семьи Снейп не собирался. Его взгляд снова вернулся к Фредерику. Тот, в данный момент, недоуменно заглядывал в посудину, где еще недавно был мед и выглядел при этом таким растерянным, что Северус невольно улыбнулся. Похоже, мальчишка и сам не заметил, как расправился со сладостью. Убедившись, что мед действительно закончился, Фредерик тяжело вздохнул. И в этот момент Тир Коннор предложил перебраться в более удобное для беседы место. Наевшиеся мальчишки подхватились, и Снейп в очередной раз поразился тому, насколько маленьким был Фредерик. Даже Гарольд, бывший отнюдь не самым высоким среди одногодок, уже превосходил Кука на целую голову! И вновь пришли сомнения в том, что с последним Малфоем все благополучно. С этого вопроса он и начал разговор, удобно разместившись в беседке в одном из плетеных кресел. Поэтому и обратился к Тиру подчеркнуто официально. - Мистер Коннор, простите за мой неуместный интерес, но не кажется ли вам, что с Фредериком что-то не так? - Что вы имеете в виду? – поинтересовался старший Коннор, покосившись на упомянутого мальчишку. - Он значительно отстает в росте. Коннор хмыкнул и покачал головой. - Нет, для своих лет он развит вполне нормально. - Но… - Он принял наследие. Это слово поставило в расспросах Северуса жирную точку. Читать о подобном Снейпу приходилось и он прекрасно понимал, что в подробности никто вдаваться не станет. Но это объясняло отклонения в развитии. Северус помолчал, с интересом всматриваясь в мальчишку и все-таки спросил: - А пристрастия в еде тоже относятся к его особенностям? Икари? Коннор кивнул. Взгляд Снейпа переместился на Гарольда. И в нем снова засветилось понимание. - И Гарольд тоже? – внезапно осенило его. – Но он другой… Тир усмехнулся и кивнул. - У него были другие предки. - Почему вы посвятили меня в эти нюансы? – спросил Снейп. Коннор старший лишь пожал плечами. - Это желание Гарольда. Это его жизнь. Его решение. - А вы? - Я здесь появился только ради него. Федерик и Икари попались мне на глаза куда позже. С этими словами он скользнул взглядом по мальчишкам. - Я вижу, что и у Фредерика к вам есть вопросы. Кук утвердительно кивнул, что не укрылось от глаз Северуса. - Тогда у меня к вам будет просьба, Северус, - продолжил Тир Коннор, взглянув на Снейпа. – Ответьте на вопросы мальчишек, откровенно и без приукрашиваний. А я пока подумаю, чем вас отблагодарить. Он поднялся и вышел, а неподалеку от беседки тут же появился хмурый здоровяк. Увидев подозрительный взгляд Северуса брошенный на него, заговорил Гарольд: - Это мой телохранитель. Он всегда находится рядом в отсутствие отца. Просто не обращайте внимания. Дядя Кайл не предаст… *** На чердаке одного из домов Лондона было жарко и пыльно. Где-то неподалеку за грудами хлама ворковали озабоченные проблемой размножения голуби. Во дворе дома вопили дети. Визгливо орала на мужа какая-то баба. Волдеморт сидел на старом стуле у стены и скривившись от отвращения рассматривал в наколдованное зеркало серо-зеленую гоблинскую харю. Скривившись, он смачно плюнул на пол и развеял зеркало. Снова все усилия пошли прахом. Эта внешность не желала меняться! Он прекрасно знал о том, что подобное случается. Довольно часто маги не могли изменить какую-то из своих черт. У кого-то это рост, как у Флитвика. У кого-то цвет волос, не поддающийся корректировке. У Флинтов например всей родне свойственен неправильный прикус и крупные зубы, что при общей привлекательности черт их лиц непоправимо портило внешность. Все Поттеры в мужской части рода были лохматы и имели отвратительное зрение. А из Блэков, светлой за многие поколения уродилась только Нарцисса. Уизли – рыжие. А вот его угораздило занять тело, чья гоблинская внешность отказывалась меняться! Не жить же всю жизнь на оборотном зелье? Впрочем, об этом можно подумать и позже. Сейчас же перед ним стоял извечный вопрос – что делать? Изучив последние газеты из магического мира, а также память парочки неосторожных магов в Лютном, он с изумлением узнал о возрождении себя самого состоявшемся некоторое время назад! И тот Волдеморт успешно набирал сторонников, напал на Азкабан, и делал, в общем-то все правильно. Ага, за одним маленьким исключением! Если Волдеморт он, то кто сейчас сидит на чердаке? А если Волдеморт - на чердаке, в чем он лично не сомневался, то кто, спрашивается, захватил положенное ему место? Кто этот самозванец? И как он посмел занять чужое место? С этим следовало разобраться. Однако были два момента которых он при всем желании игнорировать не мог. Первым была внешность. Ну не мог он показаться Пожирателям в этой мерзкой личине! Вторая тоже была связана с гоблинами. Он прекрасно знал о мстительности и упорстве злобных коротышек. А в том, что они могут, при желании отыскать его где угодно, он не сомневался, так как идиотом не был и о том, что основательно наследил в подземельях Гриннготтса не забывал. Подумав о подземельях, Волдеморт расплылся в улыбке, что на гоблинской роже смотрелась пугающе, и аппарировал. Было место, где он мог скрыться на время и найти защиту, библиотеку и все, необходимое умному магу. Он направился в Хогвартс, где было полно потайных местечек. Например Выручай-комната! Там можно будет отсидеться и заняться внешностью куда более основательно и в спокойных условиях. А попутно разобраться наконец с Тайной Комнатой Слизерина и его упертым василиском… *** Фрэд приходил в себя тяжело. Голова гудела, словно она превратилась в магловский колокол и какой-то нехороший человек по нему основательно ударил. После нескольких мучительных попыток Фрэду удалось разлепить веки и слезящиеся глаза наконец-то получили возможность обозреть обстановку. Лучше бы они этого не видели! Парень обнаружил себя в каком-то подвале, прикованным к стене и абсолютно голым! Но и это было не самым страшным. К противоположной стене был прикован его брат Джордж, продолжавший пребывать в блаженном беспамятстве. Но куда хуже этого было то, что неподалеку на стуле расположился и с мерзкой улыбочкой на него пялился Питер Петтигрю… Увидев его, Фрэд вздрогнул и вспомнил все. Это «все» заключалось в том, что они как последние идиоты попались в ловушку прямо на выходе из собственного дома! Причем даже не осознали этого! Просто рывок за пупок, как от сработавшего портключа и… Все… - Что засранцы, не ожидали? – спросил Петтигрю, когда в себя пришел и Джордж. – А дядя Питер ничего не забыл. В этих словах было столько ненависти, что близнецы синхронно содрогнулись. - Вижу, начинаете осознавать, - мужчина оскалился в поистине крысиной улыбке. – Как долго я этого ждал! Ну ничего. Я придумал для вас хорошую месть. Дядя Питер тоже умеет шутить! С этими словами он достал нож. - Тебе, - он указал ножом на Джорджа. – Я отрежу правое ухо. А твоему братцу левое. Затем выколю по одному глазику. Отрежу по одной ручке и ножке. У вас так много лишнего! Я не стану торопиться и растяну удовольствие надолго… На несколько дней, а может быть и недель… А потом я испытаю на вас кое-что из Темной Магии и чар химерологов и сращу то, что останется воедино. Вы же всегда были так неразлучны, а станете еще ближе… Намного ближе! Это наверняка повеселит моего Лорда, велевшего страшно отомстить вашей семейке, но старших пока не убивать… Сказав это, он залился безумным хохотом. Затем направился к Фреду, поигрывая ножом и улыбаясь. А парень, распятый на стене, мог только испуганно смотреть, корчиться и кричать… А на улице светило солнце. Лето подходило к концу…