***
— Эй, Руслан. Он почувствовал, как безвольно качнулась его голова от едва ощутимого толчка в плечо – будто со стороны наблюдал за сломанной куклой. Руки-ноги застыли в неестественном положении на переднем сидении, словно воском залиты, и так не хотелось создавать ненужное движение; Руслан сам себе казался какой-то дымкой. — Руслан. Ты кричал, Руслан… Внезапно в голову стрельнула мысль: «Господи, нет, не она, пожалуйста, не снова, я устал постоянно торчать в душе, дрожа от холода из приоткрытого окна, я устал постоянно соскабливать с себя грязь её рук, пожалуйста». Руслан резко открыл глаза и дернулся в сторону так, что затекшие мышцы протестующе заворчали. На него уставилась пара карих глаз – совсем похожих на те, что он только что видел во сне. На мгновение показалось, что это они и есть. — Не трогай меня, — прохрипел Руслан и вжался в дверь. В спине что-то щелкнуло от долгого однообразного положения. Это привело его в чувство. Очередные карие глаза оказались всего лишь глазами Юлика. Юлик. Парень, который совершенно бесплатно согласился подвезти его чуть ли не на край света. Что там? Сосногорск? — Да больно мне надо, подумаешь, — фыркнул блондин и качнул головой направо. — Не поверишь, но я проголодался. Ты проспал весь день, уже вон вечер. Не хочешь пройтись со мной в кафе? Руслан заторможенно моргнул, а затем перевел взгляд на небо за лобовым стеклом. Такое же пламенно-красное, как и в виде из окна приюта. Такое далёкое, но в то же время гораздо более близкое, чем раньше. Пронзённое невидимыми ослепляющими лучами, заставляющими отвернуться обратно к Юлику. Тот продолжал ждать ответа, терпеливо сжав губы в ровную розовую полоску. Руслан заметил, что на шее парня болтается маленькая колбочка с чем-то белым внутри. Совсем как в тех сувенирных магазинчиках на вокзалах. Это воспоминание было родом из настолько далекого детства, что ощущалось кадром из чёрно-белого фильма про прошлое столетие. Он, Руслан, стоит перед стеклянной витриной: а она уходит так далеко вверх, будто сейчас пронзит и потолки, и небо, а перед ним на прилавке – длинные ряды безделушек. И, конечно же, такие крохотные бутылочки, будто пиратские – для посланий. — Да, — на автомате выдохнул Руслан. Юлик отшатнулся и легко захлопнул дверь со стороны водителя. Затем махнул рукой: мол, вылезай. Руслан послушно опустил ноги вниз, в очередной раз морщась. Тело его не слушалось совершенно. Поэтому он ступил на асфальт как-то неуверенно – не веря, что тот его удержит. — Руслан, — как-то раздраженно проворчал Юлик и сделал шаг навстречу. Он уже успел обойти машину. Протянул руку к предплечью парня, но внезапно резко отдернул руку, будто что-то его остановило. Пальцы так и замерли в воздухе в неосознанном жесте. Руслан встретился взглядом с глазами Юлика, в которых зависло какое-то озадаченное выражение. Затем громко захлопнул дверь со своей стороны и медленно побрел к зданию придорожного кафе, видневшегося совсем рядом – за искусственным ограждением в виде так и сяк посаженных чахлых кустов. — Подожди меня, герой, — донеслось возмущенное Юлика. — На тебя всегда так сон влияет? Ты то тормозишь, то рвешься вперёд. — Понятия не имею, — отозвался Руслан. Он резко остановился и обернулся. — Разве есть значение, кто зайдет первым? — Ну, знаешь, в фильмах ужасов обычно первыми погибают те, кого первыми показывают входящими куда-либо. — Я не смотрел фильмы ужасов. Там у нас была только библиотека. Юлик оценивающе приподнял брови, а затем, не говоря ни слова, ринулся внутрь кафе чуть ли не быстрее, чем сам Руслан пару мгновений назад. Тот молча направился за ним, сунув руки в карманы олимпийки. Вокруг всё указывало на то, что владельцам, в принципе, всё равно, кто сюда зайдёт – богатый или бедный, далекий путешественник или житель соседней деревни. Облупленная бирюзовая краска на старых стенах, видимо, возведенных ещё при Советах, буквально кричала о том, насколько ты рискуешь, заказывая тут что-то. Либо это будет лучший ужин в твоей жизни, либо завтра ты, скорее всего, на больничной койке даже не очнешься. Тем не менее здесь пахло явно лучше, чем на приютской кухне. Потому что там пахло клеем и чем-то неприятно тёплым, хотя внутри всегда было холодно. Руслан ни за что в жизни не хотел бы узнать источник запаха в том помещении. Даже сейчас, когда он находился за много-много километров от своей прошлой жизни. Он опустился на стул за столиком у окна, где уходящие солнечные лучи на столешнице из бурого мрамора очерчивали квадраты от зарешеченных окон, и в тот момент Руслану показалось, что даже советская обстановка не способна уменьшить его радостное волнение. Предвкушение, неуместное душевное возбуждение от того, что его ждёт впереди, будто ты вот-вот толкнешь дверь, за которой тебя точно ждёт что-то хорошее. — Интересный выбор места, — бросил Юлик. Он с усилием опустил поднос на столешницу и сел напротив Руслана. — А что не так? — поспешно отозвался тот. — Ничего. Клянусь, я бы точно так же выбрал, будь я тобой. Будто в тюрьме сидим. Руслан опустил взгляд на поднос, и при виде на две тарелки, доверху заполненные простой домашней едой, живот скрутило в очередной раз. Что может быть лучше горячего пюре, от которого даже пар поднимается кольцами, да нескольких ароматных котлет по-киевски? По крайней мере, Руслан верил, что они называются именно так, ведь неоднократно видел их на картинке, прикрепленной к доске объявлений в детдомовской столовой. Он неряшливо дернул подбородком и недоверчиво сощурил глаза – столовых приборов хватало как раз на двоих. Затем поднял голову и вопросительно глянул на Юлика. — Чего? — ухмыльнулся тот и протянул: — У меня же башка есть, я шарю, что ты так долго не продержишься. Взамен можешь мне машину помыть или что-то такое. Как хочешь. — Спасибо, — выдавил Руслан и стремительно ухватился пальцами за одну из тарелок. — Нет, — бросил Юлик и переставил поближе к Руслану другую тарелку, где еды было на порядок больше. — Возьми вот эту. Я не так уж и сильно голоден. Но на деле он умял свою порцию за пять минут. Дальше Руслан просто чувствовал внимательный взгляд парня на себе, пока с осторожностью клал ароматные горячие кусочки курятины в рот. — Это хорошо, что ты так быстро не ешь, потому что горячо, — усмехнулся Юлик. Но в детдоме говорили: после длинного перерыва слишком быстро есть нельзя, иначе стошнит. Ещё в детдоме говорили: вам нужно есть, вы что, не цените то, что вам дают? На вас и так денег не хватает. Вы должны есть. Вы должны есть. Денис был одним из соседей по комнате. Короткие чёрные волосы, агрессивный взгляд мутных от усталости глаз, растянутая спортивная одежда, полинявшая от старости – типичный набор детдомовского. Руслан помнил: он сказал, что Денису слабо не есть три дня. «Ты издеваешься», засмеялся Денис в ответ. Конечно же, он просто не мог отказаться от этого спора. Руслан и остальные завистливо смотрели на Дениса, который расслабленно откинулся на спинку стула, постукивая пальцами по столу в липких компотных разводах. Когда ты касался этих столов, то твои пальцы просто приклеивались. Потом отклеивались с видимым усилием и четким «ч-чавк». «Ч-чавк». Раз за разом, пока не становилось тише. Денис продержался день. А потом, на следующий день, во время обеда, воспитательница с усилием опустила ладонь на его плечо и похлопала два раза. — Вот так ты плюешь на всех людей, которые тратят на тебя время, — сказала она. Потом улыбнулась. Руслан чётко помнил: у неё из кармана необъятной кофты всегда торчал платок странного бежевого цвета с засаленными потемневшими краями. Он торчал и в тот раз. «Ч-чавк», звучал он, когда она грубо сминала его и убирала обратно в карман. — После долгого перерыва быстро есть нельзя, иначе стошнит, — мягко заметила она, а потом резко наклонила голову Дениса вниз, к столу, и он всё с тем же «ч-чавк» приклеился к нему щекой. — Поэтому ты сделаешь это медленно. Помимо компотных разводов, на столах всегда оставались хлебные крошки. Кусочки засушенных фруктов. Остатки гречневой каши. Что-то неприятное, что вообще никак нельзя было охарактеризовать. Руслан видел только до боли выпученные глаза Дениса, отчаянно дрожащие плечи, побуревшее от злости лицо воспитательницы. Все остальные просто испуганно жались к стенам столовой. Никто не хотел пропустить шоу. Всем было интересно, как же первый хулиган детдома будет слизывать всё, что осталось на столе. Руслана ещё долго тошнило там, в туалете, за углом столовой, пока в детдоме стояла гробовая тишина. И когда он вышел, спустя долгие часы, проведенные там в попытках отдышаться… когда он вышел, с его волос капала вода, потому что он пытался соскрести всю грязь со своего лица, и когда он вышел, Денис стоял у выхода из столовой, и его лицо никогда не выглядело чище. Там, в детдоме. — Прости, — пробормотал Руслан и стремительно вскочил из-за стола. — Ты куда? — Туалет, — выдал он одними губами, и Юлик понимающе кивнул в сторону дальнего помещения с двумя покосившимися табличками.***
Он вышел из кафе тогда, когда стало ужасно стыдно за то, что он так долго не может справиться со своими же воспоминаниями. Руслан не знал, сколько времени провел в компании мутного зеркала и привычной холодной воды. Руслан был готов найти свои вещи где-то у бензоколонки. Юлик бы явно не стал столько ждать. — Паршиво, — пробормотал Руслан, оглядываясь в поисках машины. — Да уж, и не поспоришь, — послышался недовольный знакомый голос в ответ. Руслан дернулся от неожиданности, обернулся и наткнулся на Юлика, выходившего из дверей кафе с двумя стаканчиками в руках и газетой, торчащей из заднего кармана джинсов. — Ты идешь или как? — Иду. Руслан поспешно плюхнулся на уже своё переднее сидение и по привычке поджал ноги под себя. Рюкзак лежал всё так же на полу, и Юлик всё так же был рядом, и он не уехал – он ждал его. Почему-то это заставило Руслана нерешительно улыбнуться. — Возьми, — Юлик протянул ему один из стаканчиков. Руслан аккуратно обхватил его пальцами левой руки и с удовольствием вдохнул ароматный пар. Пахло малиной и картоном. — Я не знал, что тебе ещё взять. Ты такой бледный был, когда вскочил и убежал. — А что ты за газету притащил? — осторожно поинтересовался Руслан. Уже темнело, и вдоль трассы зажигались первые огни. — А, это? — хмыкнул Юлик и кинул её на колени Руслана, отчего тот дернулся. — Да мне вручили на кассе. Наверняка какая-то реклама. Я взял, чтобы не отказывать той женщине. Вдруг ещё плюнет в чай напоследок. Он мягко повел машину вперёд, и Руслан опустил взгляд на газету. Она оказалась достаточно толстой, из плотной бумаги: может пригодиться для того, чтобы огонь разжечь, когда Юлик решит от него избавиться. С каждой секундой это событие всё приближалось. Никто не захочет кормить какого-то детдомовского за свой счет, если он даже отдать ничего взамен не может. Чай и на вкус был картонным, но зато приятно согревал. А ещё ассоциировался только с дешевой забегаловкой и Юликом, а не с людьми из прошлого. Руслан лениво листал странички. Средство от потенции за пятьсот рублей, уникальная овощечистка – две по цене одной и ещё одна в подарок, если закажешь до конца недели. Коврики всех расцветок и размеров. Разнообразное кухонное оборудование. Дальше шли гороскопы. И ещё реклама. Руслан фыркнул, когда наткнулся на раздел с гороскопами. Юлик взволнованно дернул головой в его сторону. — Что там? — А кто ты по гороскопу? — По гороскопу? — удивленно протянул Юлик и машинально вскинул брови в излюбленной манере. — Я такой дурью не занимаюсь, ты чего. Но можешь поговорить об этом с моей девушкой в Сосногорске, если пересечетесь. Затем выдержал небольшую паузу и добавил: — Если тебе уж так хочется. Руслан почему-то был уверен, что он даже и Сосногорска не увидит.***
Они съехали в небольшую рощи неподалеку от трассы, когда уже перевалило за полночь. Луна слепила Руслана каждый раз, когда он слишком плотно прижимался носом к окну, пытаясь рассмотреть хоть что-то за окном. — Ты хочешь лечь на заднем сидении или просто откинешься? — спросил Юлик. Он вышел из машины, но всё ещё стоял рядом с открытой дверцей, потягиваясь. Руслан устало наблюдал за тем, как тот сонно морщится, словно его только-только разбудили. — Мне всё равно. — Хорошо, тогда сваливай-ка назад. Я сейчас своё кресло откину, — в привычной живой манере заключил Юлик и скрылся где-то за машиной. Руслан выбрался из машины и сконфуженно посмотрел вниз. Его узкие чёрные штаны были короткими, как и носки, поэтому лодыжки оставались беззащитными. Сейчас их холодила трава. Хотелось сбросить кроссовки и уйти куда-то подальше, в поле, которое виднелось совсем рядом, за деревьями. Но он этого не сделал. Просто тупо боялся, что машины уже не будет, когда вернется, ещё и окажется, что Юлик – очередной миф его воспаленного мозга, и что он сам добрел сюда, за неизвестно сколько километров от детского дома, и что от этого путешествия его ноги сбиты в кровь. И что за ним гонятся. И вот-вот настигнут. — Тут есть плед, я его бросил тебе на заднее сиденье, — послышался голос Юлика. — Давай скорее. Я хочу закрыть машину на ночь, но ключи будут у меня в кармане, если тебе вдруг понадобится отойти. Руслан машинально кивнул. На заднем сидении было ещё уютнее за счет того, что Юлик уже успел откинуть водительское кресло назад, поэтому формировалась приятная тьма. А ещё тут было тепло. Руслан давно не закутывался в такой мягкий плед. Почему-то даже настолько далеко от дома он чувствовал себя гораздо более живым. И когда Юлик устало лег на своё кресло, замотавшись в другой плед чуть ли не до ушей, Руслан вновь улыбнулся. Потому что он до сих пор не мог поверить, что жизнь продолжается. И что обладатель белоснежной макушки, замотанный в ткань с разноцветными ромбиками, даже накормил его – просто так. — Прекрати на меня пялиться, — пробормотал Юлик куда-то себе в плед, и Руслан поспешно захлопнул глаза. — Так-то лучше. А то что на вокзале, что тут… Он не закончил предложение – просто шумно выдохнул, будто с его груди сняли тяжёлый камень.