***
Бывшие капитаны с Орихиме на руках Гина всё ещё брели по пустыне. Что Тоусен, что Гин — оба несли её предельно аккуратно, хоть они и шли по песку продолжительное время. И никто не высказал ни одной жалобы по этому поводу, а ведь она ещё волновалась, не была ли она слишком тяжёлой. Впрочем, она понимала, что эти мужчины не простые, а шинигами, которые могут ландшафт менять одним росчерком занпакто. Да и скорее всего, гигай весил меньше реального тела, так как искусственному телу не требовалось большинство обычных человеческих органов. Впрочем, при беглом осмотре своего временного тела ещё у Урахары, когда она переодевалась, внешне гигай абсолютно ничем не отличался. Не смотря на причину, по которой ей пока что нельзя было касаться земли, Орихиме в душе радовалась этому, потому что её никто никогда не брал на руки. А ей всегда очень этого хотелось! Она вообще была весьма тактильным человеком, который обожал объятия и касания. Просто так. Увы, большинство окружающих неправильно воспринимали её. В школе все были уверены, что она спала со всеми своими друзьями-мальчиками и даже подругами-девочками, из-за чего некоторые хорошо так огребали от Тацки и Ичиго. Достаточно регулярно. Она при любой возможности брала за руку Арисава и светилась как новогодний фонарь, когда её в дождь провожал под одним зонтиком до дома Ичиго или Ясутора. Последний, как догадывалась Орихиме, тоже любил прикосновения без сексуального подтекста, потому что никогда не был против, например, обнимать её во время просмотра фильмов ужасов у неё дома или играть роль кресла, когда можно было сесть между его разведённых ног на пол и откинуться на широкую грудь. Она никогда не ощущала его возбуждения, а он никогда не распускал руки и не подавал намёков на то, что она была ему интересна как девушка, а не как друг. Но им обоим было максимально комфортно друг с другом. И только в их маленькой компании с полным пониманием относились к такому её поведению. Никто в Уэко Мундо пока не знал, что Айзена схватили и заточили в тюрьму, а посему требовалось хорошо продумать, как вести себя с Эспадой и их фракциями. При полном отсутствии достаточного на то времени. Дабы скоротать время и заодно утолить жажду в общении, Орихиме начала разговор: — Было бы неплохо, если бы вы мне рассказали что-то про арранкаров, Ичимару-сан, Канаме-сан. — Особо говорить нечего, — пожал плечами впереди идущий Тоусен. — Они все разные. Есть среди них и женские особи. В Эспаде одна, но у неё есть фрасьёны. — Это что-то вроде лейтенантов и первых офицеров у капитанов Готея, — тихо пояснил Гин. — Есть более слабые арранкары, есть более сильные. На них на всех Воля Уэко Мундо оставила печать в виде сквозной дыры, чаще всего в груди, не до конца разрушенной маски Пустого и цифры, обозначающей силу. Чем ближе цифра у нулю, тем сильней арранкар. — Воля? — удивилась Орихиме. — Впервые слышу про такое. — Айзен долго изучал это измерение, — начал рассказывать Гин. — В любом мире всё подчиняется своим законам, которые установил на то Король Душ. По идее. Но чем дольше он в этом копался, тем больше встречал аномалий, исключений. Которые никак не объяснить обычными правилами. Когда же он попытался внести свои изменения, то возникли препятствия. — Какие изменения? — Превратить шинигами в гибрид Пустого и наоборот. С первым были определённые успехи, а со вторым всё пошло по известному месту. — Шинигами и Пустой? — Орихиме не знала, насколько это хорошо или плохо, но зная, что творил в Сейретее Айзен, она предположила последнее. — Эксперимент удался только с шинигами уровня капитана и лейтенанта, — прокомментировал Тоусен. — И что сейчас с этими шинигами? — Где-то прячутся в мире живых, — отвечал Гин. — На них Совет-46 объявил охоту. Гибриды вне закона, а эти старики боятся всего вокруг. Честно, можно было, конечно, последний состав Совета и не убивать на корню, но… — Вы одобряете такое? — ужаснулась Орихиме. — Не совсем. Совет уже много веков нуждался в обновлении. У них было так много привилегий, власти, что жадность побеждала здравый смысл. Ещё около ста лет назад были распространены казни в глубоких ямах, ограждённых барьером из камня, который блокировал реяцу. Туда бросали кого угодно, кто не нравился Совету — от шинигами или жителей Руконгая до аристократов. Безоружных. И запускали к ним Пустых. Сверху по периметру были установлены сиденья, как в театре, так что наблюдавшие могли всё хорошо рассмотреть. Так Совет любил расправляться с теми, кто, по их мнению, угрожал их власти, положению. Шинигами позволил себе передать человеку свои силы? И пусть даже на то были серьёзные причины — казнь. Аристократ начал набирать больше влияния, власти и популярности среди жителей Сейретея и Руконгая? На всякий случай тоже казнь. — Но ведь Кучики-сан приговорил уже Айзен от имени Совета, — поразмыслив, вспомнила Орихиме. — Да, но раньше она бы точно также получила бы смертный приговор за это, — ответил Тоусен. — Просто её бы казнили не на горе Сокиоку, а кинули безоружную в яму к Пустому. Сейчас за такое её бы просто лишили звания, отобрали занпакто и отправили доживать свои дни в застенках поместья, так как казнь в яме всё-таки наконец упразднили. Да и она уже давно является не какой-то там босоногой руконгайкой, а младшей сестрой главы влиятельного клана. — Методы Айзена оставляют желать лучшего, — подытожил Гин. — Но некоторые причины можно понять, они довольно ясны. — А есть неясные причины? — удивилась Орихиме. — Что вообще он планировал? — Истину, скорее всего, знал только сам Айзен. Мне известно лишь про то, что он хотел изменить на корню всю систему жизни Общества Душ, путём попадания в измерение Короля Душ. Может, он хотел с ним встретиться и о чём-то договориться. Скорее всего, принудительно. Может, он хотел его убить и занять его место. Как минимум — узнать, что это за существо и есть ли он вообще. Потому что у него была теория, что Короля как реальной фигуры не существует, а это что-то вроде группы наиболее сильных душ, мощь которых за гранью чьего-либо понимания. — Никогда не думал, что ты такой болтун, — усмехнулся Тоусен. — Завидуешь? Ведь со мной никогда не скучно, — губы Гина растянулись в его фирменной улыбке. — Верно, Иноуэ-сан? — Со всеми вами не скучно, — призналась Орихиме.***
— Рудборн, эта женщина — не враг! Гин уже довольно долго спорил с командиром Экзекиасов. Не смотря на то, что тот должен был подчиняться Гину наравне с Айзеном. Но арранкар был неумолим, похоже. Орихиме благополучно была доставлена в Лас Ночес и теперь стояла на своих родных двоих. К счастью для всех, песчаного стража Уэко Мундо — Рунугангу, не пришлось ни убивать, ни упрашивать. Он хоть и был почти что бессмертен, но перед мощью бывших капитанов и Айзена преклонялся безусловно. Гин очень сильно не хотел выдавать причину отсутствия Айзена в Лас Ночес, пока они не встретятся со всей Эспадой. Тоусен об этом догадывался, но был противоположного мнения. — Айзен-сама не давал никаких распоряжений принять кого-то из внешнего мира. — Рудборн Челуте, — выступил Тоусен, — Айзен-сама не явится в Уэко Мундо. Никогда больше. Так что можешь перестать его так звать. Вместо лица у Рудборна была маска, напоминающая быка. Так что Орихиме было невозможно понять, испытывал ли он какие-либо эмоции от прозвучавшей новости. Впрочем, она пока ещё крайне плохо представляла, что вообще могут и не могут переживать арранкары. — Это… Правда? — всё ещё сомневался Рудборн. — Правда, — ответил Гин. — Айзен имел массу личных планов, среди которых арранкары и даже мы с Канаме-саном были инструментами для их осуществления. Сейчас этим планам не суждено осуществиться. — Тогда, что вы здесь забыли? Орихиме вздрогнула от неожиданности. Из-за колонны вышел высокий долговязый мужчина. Очень высокий! Его цепкий взгляд пронзал Орихиме словно насквозь. Один глаз был скрыт за повязкой. — Ннойтора, — констатировал Тоусен. — Он самый, — кисло улыбнулся Ннойтора. — Как раз для того, чтобы обсудить будущее между шинигами и всеми арранкарами в Лас Ночес, мы и пришли. — Предатель раз — предатель навсегда, да, Ичимару? — едко заметил Ннойтора. — Сначала предал своих, примкнув к ублюдку Айзену, а когда запахло жареным, дал задний ход? — Тебе не ведомы мои настоящие мотивы, Квинта, — усмехнулся почти добродушно Гин. — Квинта? — вырвался вопрос у Орихиме. — Десятку сильнейших арранкаров Айзен назвал Эспадой. Ннойтора Джируга, что стоит перед тобой, Иноуэ-сан, пятый по силе. Квинта. — О-о-о! Я поняла! — хлопнула от радости Орихиме в ладоши. — Он не придумал системы получше, чем в Готее-13, но чтобы была видимость отличия, взял не тринадцать арранкаров, а десять! Но всё равно с ним, Ичимару-саном и Канаме-саном выходит та же цифра! После секундной паузы Ичимару и, как ни странно, Ннойтора, разразились громким смехом. — Интересную вы зверушку притащили сюда, — отсмеявшись, выдал Ннойтора. Но всё же зря. Если она не сильная, то мы её быстро сломаем. — Осторожнее со словами, «пятёрка», — в голосе Тоусена скользнула угроза, — Может Айзена здесь и нет, но с нами тебе всё равно не тягаться. — Чё сказал?! — мгновенно окрысился Ннойтора. — Хочешь, тебе твой слепой глаз на жопу натяну сейчас? Какой первым выберешь, правый или левый? — Ой, ой, давайте не будем начинать драку, не успев толком разобраться во всей ситуации! Орихиме сделала самый свой смелый вид и быстро встала между двумя мужчинами. — Я не зверушка, а Иноуэ Орихиме, — она постаралась как можно милее улыбнуться. — И я здесь не для того, чтобы спокойно смотреть на бессмысленные драки и пустые споры. — Чё? Что за херню ты несёшь? — А вот с этим давайте разбираться, — Орихиме улыбнулась ещё милее, хотя куда ещё?***