Несломленное сердце

Алекс покраснел, заглянув в глаза напротив. Красивые и влекущие, похожие на холодные и стеклянные глаза Уокера. У Джеймса они так же обжигали холодом, но были более хитрыми. Смотришь в них и видишь, как плещется в глубине ложь, самолюбие, бессердечность и презрение ко всему. У Роберта такого не было и если у блондина за глазами находилась лживая, жестокая, очень эгоистичная и самовлюбленная душа, то у Роба там была пустая, глухая, тёмная дыра. Бездна, в которой ты сгинешь и сойдешь с ума. Интересно, что у всех троих были зелёные глаза, только с разными оттенками. У Роберта фисташковый или как хризолит: нежный, полупрозрачный, желто-зелёный, мерцающий на свету словно цветное стекло. Иногда радужка рядом с зрачком искрилась золотистым, а по кайме голубела до нежного светло-бирюзового, пока не начинался чёрный край, очерчивающий цветные границы глаза. У Алекса был благородный зелёный, как хвоя колючих елей; тёмный с примесью сизого или изумруда, при холодном освещении он отливал синей сталью, а в ярких лучах солнца он светлел до обычного жёлто-зелёного, как листья деревьев или молодая трава. У Джеймса глаза были болотные серо-зелёные с плеядой карих точек у краёв, напоминая собой унакит. Спокойный, мрачный цвет контрастировал со светлыми пшеничными волосами. Когда на лицо блондина падал солнечный цвет радужки вспыхивали горчично-зелёным оттенком и краснели бурые крапинки. Выглядело завораживающе и очень красиво… — Чего ты завис? — Джеймс оглаживал контур его нижней губы большим пальцем и улыбался, — Неужели я настолько тебе нравлюсь, что ты теряешь дар речи, м? — У тебя красивые глаза и волосы… Они мне нравятся, — юноша судорожно сглотнул, красноречиво приоткрыв губы и опустив взгляд, — А ещё улыбка острая. Джеймс приподнял одну бровь дугой и хмыкнул, растягивая уголки рта ещё шире в разные стороны. Лисья ухмылка вырезалась на лице словно изогнутый кинжал и у Алекса в сердце что-то дрогнуло. Оно застыло на секунду, чтобы сразу после броситься в бешеный танец и набатом застучать в ушах и в висках. Он сглотнул, вздрогнул и взглянул в чужие прищурившиеся глаза, налившиеся чистым болотным. За глубоким цветом сверкнуло что-то азартное, обжигающее, приторно лживое и эгоистичное. Перед ним сидел лжец без сердца и совести… Алекс понял, что задержал дыхание только тогда, когда лёгкие наполнились жаром и начали судорожно сжиматься под волнующимися рёбрами. — Ох, да я тебе нравлюсь сильнее чем я думал, — Джеймс навис над Алексом, повалив того на спину и вогнав в ещё большее смущение, — Ты так покраснел, неужели стесняешься? И где же твой стойкий нрав, что был на кухне? Улетучился? Джеймс ехидничал, довольно скалясь и поглаживая его руками по бокам и бёдрам. Алекс чуть раздвинул ноги и соблазнительно выгнулся в пояснице, прикрыв глаза. На юношеских расслабленных губах промелькнула ухмылка, застыв в приподнятых уголках рта. По щекам прошёлся лёгкий румянец, чуть оживляя бледное лицо. — Не льсти себе, мне нравится только твоё лицо и тело, — промурчал подросток и игриво погладил коленями бока блондина, заставив его еле заметно задрожать. — Этого вполне хватит, чтобы поиметь тебя, — одна из ладоней спустилась к низу живота и чуть надавила, — Я точно буду самым ёбнутым и наглым, когда трахну самую любимую сучку Уокера… Губы прильнули к мальчишеской шее, оставив пару тёплых поцелуев, затем метнулись ближе к ушку, опаляя его горячим дыханием. Алекс гладил его плечи, зарылся руками в золотые волосы и легонько сжал их, застонав. Когда его стали прижимать к себе настойчивее и крепче, он слегка уперся в чужие плечи руками и отодвинул. Джеймс непонимающе посмотрел на него. — Покажи мне свои плечи, — прошептал подросток, прикусив нижнюю губу, — Я хочу увидеть твои дельты и грудные. Джеймс смотрел на него в упор пару секунд, а потом приспустил мантию, оголяя плечи и грудь. Алекс сел напротив него и аккуратные, тонкие пальцы легли на ключицы мужчины. Потрогав ямки, руки поднялись к трапециям, туда, где плечи переходят в шею, и легонько сжали. Джеймс чуть склонил голову на бок и довольно улыбался, наблюдая, как завороженно смотрит на него подросток, облизывая губы. Руки гуляли по плечам, гладили их и легонько сжимали. — Они мне нравятся, — Алекс лёг спиной на траву и поднял одну ногу, уткнувшись стопой в живот Джеймса. Стопа поползла вниз, но так и не дошла до паха, — Давай поцелуемся. Джеймс тут же навалился на него сверху и прикоснулся своими губами к его. Сначала нежно, а затем настойчивее, наглее, чуть прикусывая и облизывая. Алекс застонал и обхватил его ладонями за скулы, робко отвечая на поцелуй. Спустя пару мгновений Джеймс отлип от его губ, лизнув напоследок в уголок рта и прильнул к чужой шее, оставляя на коже влажный след. После кончик языка коснулся ушной раковины, очерчивая её контур, и Джеймс снова поцеловал Алекса. Губы у парня были мягкие, нежные, отдающие чем-то сладковатым и красиво краснеющие, когда мужчина отрывался от них. Их будто вишней намазали. Пока они целовались Джеймс даже не вспомнил о том, что парень всё ещё болеет, да и сам Алекс об этом не думал. — Давай снимем это, — горячо прошептал Джеймс, распаленный от влажных поцелуев, пока руки тянулись к джинсам на худых бёдрах подростка, — Я думаю, что… — Джеймс, — Алекс смотрел ему прямо в глаза, нагло перебив, — Знаешь что? — М? — пальцы замерли так и не расстегнув пуговицу на джинсах. — Я хочу кое-что сказать тебе... Я передумал, — Алекс отпустил его плечи и попытался чуть отползти назад, чтобы вылезти из-под блондина. Тот застыл, как статуя, недоуменно прожигая парня взглядом. Что только что сказал Алекс? Он ослышался? Юноша прищурился на него, растянув губы в хитрой, насмехающейся, улыбке. Джеймс отмер и твёрдым, серьёзным голосом спросил: — Что? — Я передумал, Джеймс, слезай с меня, — Алекс подтянул джинсы, которые чуть сползли, оголяя низ живота, и опять попробовал вылезти из-под блондина. Тот упрямо поставил руку рядом с его головой, не давая этого сделать, — Я. Сказал. Слезь. С меня. Тут насмешка на губах юноши исчезла и вместо неё лицо исказил озлобленный оскал. Глаза опасно потемнели, сверкая сизыми изумрудами. Той прежней кокетливости и игривости в нём не было, она будто испарилась, заменившись на вредное, раздраженное и агрессивное чувство, от которого у Джеймса зубы заскрипели. Он тоже начал злиться, желая всё-таки получить своё и уломать парня на секс. — Солнышко, не глупи, — когда Алекс снова зашевелился под ним, ладони блондина схватили его за бедра и подтянули к себе, — Тебе понравится вот увидишь… — Нет! — Алекс крикнул и стал отпихиваться от мужчины, который в итоге схватил его за запястья, прижав руки к земле, — А ну отпусти меня! Иначе я расскажу Роберту! — Ты сам этого хотел, а теперь отпираешься? — Джеймс зарычал, притираясь пахом к его заднице, — Я так тебя трахну, что моё имя от удовольствия кричать будешь, засосов на мне оставишь и Роб тебе не поверит… Что ты ему скажешь? Слезу пустишь? Ты хуёвый актёр в отличие от меня. Вокруг тебя лжецы и маски и каждый из нас лжет лучше тебя. У тебя не получится, он видит ложь за километр и поймет, что ты нагло пиздишь! — Оу, ты правда уверен в этом? Алекс прошипел это обманчиво спокойно, яростно скалясь на Джеймса, словно взбешенный волк. Глаза отливали угрюмой синей сталью, зеленели изумрудом и кололи злостью. Так протянулась долгая секунда, за которую сердце Джеймса задрожало от страха. Напряжение во всём юношеском теле усилилось, выплескиваясь в отчаянный рывок, чтобы освободить руки. Следующие слова Алекс проревел в чужое лицо, даже попытался укусить Джеймса и тот отпрянул. — Я такой концерт, блять, устрою, что ты сука ахуеешь. Я взахлеб разрыдаюсь и Роберт, не задумываясь выпотрошит тебя. Он убьет тебя, обещаю тебе, только тронь меня! Он убьет тебя, если ты сейчас же не отпустишь меня! И Джеймс отпустил. Возбуждение стушевалось, прибитое страхом и удивлением. Кто бы мог подумать, что Алекс выкинет такое? Худой, тихий подросток, в котором оказалось столько агрессии, ярости и какой-то отчаянной, безумной смелости. Джеймс сглотнул и сел напротив парня, чуть отодвинувшись. Сердце ещё пару минут взволнованно трепыхалось от сценки, которую выкинул ему Алекс, пока волнение не утонуло в удивлении и отчасти заинтересованности. Юноша не так прост, каким казался ранее. — Зачем ты это сделал? — спросил Джеймс, когда тёмно-зелёные глаза уже не горели на него злобой. — Что именно? — Алекс прищурился, шумно втягивая воздух и выдыхая, что успокоиться. — Соблазнил и не дал, — Джеймс обхватил колени руками поставил на них подбородок, не сводя взгляда с юноши. — Я сделал это, Док, потому что этот знакомый меня заебал. Вот просто заебал. Постоянно пиздел и пиздел, потом ещё и на больное начал давить, плохо помню о чем конкретно он спрашивал, но помню, что мне было больно и неприятно. Он меня чуть до слёз на кухне не довел! — Алекс громко фыркнул и скрестил руки на груди, — Можно сказать, что это была некая месть. Мне просто хотелось сделать ему так же неприятно, как и он мне. Если бы он ко мне не лез с расспросами, то я бы его так не обломал, вот и всё. Сам виноват. — Алекс, а вы думали о том, как Роберт бы отреагировал, если бы узнал о вашем поцелуе? — Нет. Это же и так понятно — он бы убил знакомого и избил бы меня до потери пульса, — Алекс успокаивающе гладил себя по предплечьям. — Хорошо, — женщина вздохнула, обдумывая слова в голове, — Тогда я поставлю вопрос по другому. Вы думали о чувствах Роберта в тот момент? Вы думали будет ли ему плохо из-за вашего поцелуя с тем знакомым? Алекс замолчал, безэмоционально смотря перед собой в пустоту. Взгляд ничего не выражал, даже свет от лампы на его глаза лёг неживым, глухим, холодным светом, вгоняя радужку в тёмный изумрудный. — Нет, — твёрдо произнес юноша, вернув взгляду отблески жизни и посмотрев на мисс Смит, — Я изменил ему и мне всё равно, если честно. Я не люблю его, чтобы быть верным ему. Я его боюсь. И ненавижу. — Я не осуждаю вас, Алекс. И не считаю это плохим или аморальным поступком, ведь вы жили с человеком, которого не выбирали и не любили. Вас похитили и насиловали. Ваш поцелуй с его знакомым не так уж и ужасен по сравнению с тем, что вам пришлось пережить из-за Роберта. В вашей ситуации вас не в чем обвинять, — она замолчала и так продлилась долгая пара секунд, пока Алекс не произнес: — Я лгал. Я никогда не любил Роберта, но я говорил ему это, чтобы он не злился… Но я не любил, хотя в какие-то моменты мне было… Спокойно с ним? Нормально? — Алекс тяжело вздохнул, надеясь, что он не расплачется, хотя голос уже начинал подрагивать, — Сейчас я понимаю, что я привязался и привык к нему… Это так странно не ощущать его рядом. Будто не хватает чего-то, хоть я и понимаю, что сейчас я ушел от психологического насилия и должен радоваться, но я не радуюсь, я просто не знаю, что… Я чувствую без него. — Считай это была своеобразная месть за допросы на кухне, — Алекс зачесал волосы назад, полностью успокоившись, и позволил мелькнуть довольной ухмылке на губах. Джеймс громко фыркнул и отвернулся, хотя глаза заблестели заинтересованностью. Взгляд так и говорил: Хм, хочешь поиграть со мной? Один балл за тобой, но посмотрим кто будет смеяться последним, солнышко ~ Алекс никак не отреагировал на вызов в горчично-зелёных глазах и наступила тишина. Джеймс не торопился её разбавлять и так же тихо сидел, рассматривая деревья и небо вокруг. Повсюду белели ромашки, словно звёздочки в зелёном море травы, и юноша провел по ним рукой. Те легонько качнулись, но не опустили светленькие головки к земле, всё так же упрямо смотря на солнце. — Ромашки очень красивые, — шепот парня на пару секунд прервал тишину, чтобы потом та сразу же обратно затянулась куполом вокруг них. Джеймс лениво повёл взглядом в его сторону, склонив голову набок. Он молчал пару мгновений, наблюдая, как Алекс трогает лепестки цветов. Подросток хочет поговорить с ним? Как будто бы ничего и не было? Блондин хмыкнул и отвернулся. — Никогда не любил цветы, — равнодушно ответил он и чуть отодвинулся. — А я всегда их любил, мне даже было жалко срывать их, — на это Джеймс лишь прыснул смешком. — Какая разница? Вырастет ещё один, — мужчина зевнул, прикрыв рот рукой. Все движения были неохотными, ленивыми и взгляд отражал скуку, — Он же красивый и тебе хочется. Просто бери то, что хочешь. — Но он умрет, — возразил подросток, задерживаясь кончиками пальцев на лепестках. — И что? Алекс замолк. Джеймс тоже. Они молчали до тех пор, пока мужчина не продолжил говорить, улегшись на траве. — Все умрут. Тем более это всего лишь цветок. Какая разница? Просто не думай ни о чем и бери то, что хочешь. — Но ценой будет чья-то гибель. — Гибель маленького цветочка. Не такая уж и большая цена ради желаемого, согласись. — А если бы это был человек? Если бы это была гибель человека? — Алексу стал интересно насколько далеко зайдет цинизм и эгоизм Джеймса. — Тоже, — холод и равнодушие в чужом голосе покрыли юношеское сердце зыбким холодком, — Успех не возможен без жертв, иногда очень больших, но такова его цена. Мечты всегда берут дорого, но они того стоят. — Стоят чьей-то жизни? — Или нескольких. — Жестоко… — со стороны подростка раздался тяжёлый, дрожащий вздох. — Мир всегда был жесток, — Джеймс безразлично наблюдал за облаками, плывущими над ними, словно белые большие киты, — Все всегда убивали, крали, предавали, изменяли и мстили. И сейчас ничто не изменилось. Все так же убивают, крадут, предают, изменяют и мстят. — Око за око и мир ослепнет... — Он всегда был слеп, — закончил Джеймс и потянулось долгое молчание. Оба варились в собственных мыслях, но Алекс, конечно, больше. Он смотрел перед собой, уже не касаясь ромашек вокруг и не обращая внимание на пение птиц. Блондин уже закрыл глаза, сложив руки на животе, и впал в подобие лёгкой дрёмы, пока из неё его не вырвало: — Сколько взяли твои мечты, чтобы ты их достиг? — Алекс чуть подвинулся к нему и ткнул в плечо. Джеймс вздрогнул, встрепенулся и открыл глаза, сонливо уставившись на него. Он напоминал рыжего кота, которого только что разбудили и Алекс даже умилился краем сознания. Взгляд блондина стал более осознанным, он провел рукой по лицу и приподнялся на локтях. — Что ещё раз? — Джеймс зевнул, полностью приходя в себя, — Я не услышал. — Сколько взяли твои мечты, чтобы ты их достиг? — повторил юноша, обхватив руками ноги, согнутые в коленях, и положив на них острый подбородок. — Мгх… — Джеймс ответил уставшим вздохом, — Ты хочешь доебаться до меня, как я доебался до тебя на кухне? — Нет, — он повертел головой, — Мне просто интересно. Джеймс медленно сел, выпрямляя ноги и размял плечи. Стоит ли говорить что-то этому мальчишке? Хотя, какие есть причины, чтобы не говорить? Он же из дома только с разрешения Роба выходит, друзей нет, никого нет, только Роберт. На мужских губах расплылась хитрая ухмылка и он сказал: — Чего мне это стоило? Ну. Дай-ка подумать. Я отвечу, что… — он придержал слова, замолкнув на секунду для интриги, — это большой секрет и маленькие, вредные, хитрые мальчики об этом не узнают. А теперь мы пойдем обратно в дом. Алекс недовольно уставился на него, как на последнего придурка, пока Джеймс в ответ лыбился на него, крича взглядом: Один — один, солнышко ~ Затем Джеймс поднялся и принялся отряхивать джинсы от травы, внимательно осматривая ноги со всех сторон. Нехотя парень тоже встал, наспех отряхнулся и последовал за мужчиной к машине. Она ждала их около начала леса, краснея среди тёмной зелени угловатым, вытянутым корпусом. Фары загорелись жёлтым огнём, говоря о том, что машина готова мчаться вперёд и с губ подростка сорвался вздох, наполненный слабым недовольством и разочарованием. Он не хотел пока уезжать из леса, тем более уже вечерело и они могли бы посмотреть на закат. Но спорить юноша не хотел больше. Как он уже понял у Джеймса длинный и колкий язык, если блондин хочет переспорить — он переспорит и не важно, кто будет перед ним. Алекс бы тоже мог, но если бы они встретились до похищения. Парень хоть и чувствует себя более свободно рядом с Джеймсом, но всё равно слова, которые он так хотел высказать, застревали в горле и он давился молчанием. Таким же беззвучным как и тишина в салоне машине, пока они ехали обратно. После возвращения оба завалились на кровать, ибо у обоих устала спина, а Джеймса клонило в сон. — Роберт же не будет против, солнышко? Ему ответили непонятным хмыканьем и тут же уснули, обняв подушку и уткнувшись в неё лицом. Джеймс недовольно цокнул языком, взяв телефон в руки. Посмотрев там что-то пару минут, он тоже отрубился вслед за Алексом. Подросток проснулся ближе к вечеру, мазнув, помутненным от недавнего сна, взглядом по Джеймсу, который всё ещё спал с телефоном на животе. Одеяло под ним зашуршало, когда он задвигался, садясь на кровати и осматривая комнату. Ничего не изменилось, только тёплых теней в ней стало больше. Закат что ли? Или уже прошел? Алекс посмотрел на окно, за которым расплывалось теплое голубеющее небо. Значит заката ещё не было. Коротко зевнув, он вышел из комнаты, обулся в кроссы и пошел на улицу. Воздух обдал его прохладным потоком, пуская мурашки по коже и сгоняя вялость. Во дворе красовалась машина Джеймса, ярким алым пятном выделяясь на фоне травы и забора. Алекс не знал марки и мог только догадываться, но автомобиль был очень красивым, приземленным, с гладким, плавным корпусом и острыми, вытянутыми фарами. Напоминала гоночную или спортивную машину. На бампере сверкала золотистая гадюка, выведенная одной плавной линией. У Роберта машина была такой же красивой, только чёрной, как смоль, массивной и не такой изящной. Прям, как пантера, в то время как у Джеймса машина напоминала леопарда или гепарда. Пока он смотрел на автомобиль в голову ударила мысль сбежать. Сердце забилось, как бешеное, молоточком отдаваясь в висках, и он застыл на месте. Сбежать? Тело парализовало и Алекс тут же отмел эту мысль в сторону. Нет… Нет-нет-нет. Не получится. Не сейчас. Машина закрыта, ключей нет, дороги к автовокзалу он толком не знал. Он даже не знал, сколько стоил билет до Майнота. Сбегать сейчас — обрекать себя на провал и агонию. Он не мог так рисковать. И не хотел. Из раздумий его вырвал хлопок двери позади. Плечи вздрогнули, как током ударенные, дрожь прокатилась холодным ознобом по всему телу и где-то в сердце заколол испуг. Алекс обернулся. Недовольный и раздраженный Джеймс смотрел на него с порога дома, затем помахал рукой на себя, подзывая. — Что ты делал на улице? — Я хотел подышать свежим воздухом, — Алекс волновался, но голос не затихал и не ломался. Джеймс пытливо смотрел на него около минуты, а затем втащил в дом и захлопнул дверь. Щелкнул дверной замок и блондин повернулся к юноше, раздраженно фыркая. — В следующий раз буди меня, зайка, если хочешь погулять, — он чуть наклонился к нему, — Ясно? Алекс кивнул и блондин отошел в сторону, направляясь обратно в комнату. Весь вечер они валялись, иногда разговаривали. Алекс подглядывал, что тот делал в телефоне, читал статьи, которые Джеймс открывал для себя и иногда пытался узнать что-нибудь личное у мужчины, а тот с неохотой отвечал, пока они оба не уснули. Утром пришел немного раздраженный Роберт. Джеймс, пожав ему руку, уехал к себе домой и Алекс остался один на один с Робертом. Уокер быстро поел и лег на кровать, подросток стоял рядом с ним. — Сегодня у меня выходной и я хочу отдохнуть, так что не мешай мне, котенок, и не делай глупостей. Хорошо? — Голос мужчины отдавал усталостью и хрипотцой и от этого звучали ещё серьезнее. Алекс кивнул и Роберт перевернулся на другой бок, тут же засыпая. Постояв около него ещё полминуты, подросток развернулся и спустился в зал. Немного подумав, он оделся и вышел на улицу. Людей не было, только птицы изредка напевали звонкие мелодии и Алекс сел на порог. Жидкий полупрозрачный туман стелился у земли и между деревьев. Он опять мог сбежать сейчас. Уйти и попросить помощи. Но получится ли? Он почувствовал, как сердце начало биться быстрее и его бросило в жар. Стало страшно. Сбежать? Получится? Если нет? А если да? Конечности начали дрожать, как вчера, но он встал и посмотрел на пустую улицу. Сделал пару шуршащих шагов. Куда идти? В город? Подросток обернулся на дверь позади и на окна. В ушах гудело, но он сделал еще пару шагов вперед. Земля под ногами будто дрожала и становилась мягче, но подросток не падал. Просто встал и сел на корточки, зажав уши руками. Нужно всё хорошо обдумать. Чтобы сбежать ему нужно как-то добраться до вокзала, купить билет до Майнота и сесть на поезд. Доехать до города и обратиться в полицию и там рассказать, что случилось. Либо же в Бисмарке дойти до полиции и всё рассказать, но Алекс боялся, что ему не поверят и сочтут за сумасшедшего. Тем более Роберт работает в полиции, его все знают и Алекс был уверен в том, что Уокера все считают очень хорошим человеком. Ему не поверят и потом Роберт узнает о том, что тот хотел сбежать… Либо же можно позвонить родителям, только вот номеров он не помнил. Вообще. Единственное, что он знал так это номер друга. Но телефона нет. Звонить с телефона Роберта? Опасно. А домашнего он у них не видел. Алекс протер глаза ладонями и бездумно посмотрел на ворота. Получится сейчас сбежать? Денег то у него нет и города он не знает. И тут Алекс заплакал. Резко, неожиданно для самого себя и довольно сильно. Рыдал и глотал слезы, вытирая их похолодевшими ладонями, содрогаясь от истерики. Взглянув на дверь еще раз, он сел на траву и обхватил ноги руками. Веки сами закрылись и Алекс впал в странную полудрему, пока слезы продолжали катиться из-под ресниц. Время исчезло и он встрепенулся от непонятного свербящего ощущения между лопаток. Парень обернулся на дверь. Закрыто. Взгляд метнулся к окнам и из глотки чуть не вырвался крик. На него смотрел Роберт. Алекс почувствовал, как его медленно, но очень цепко парализует диким ужасом и по задубевшим конечностям расплывается могильный холод. Вместе с телом застыло и дыхание, воздух осел в сжавшихся легких. Сердца он больше не ощущал и не слышал, будто его вообще из груди вынули. Силуэт Роберта отдалился из окна и пропал из виду, видимо, мужчина собирался выйти к нему на улицу. Алекс слегка отпустило и он задышал, шумно, глубоко и нервно. Так. Он ничего не делал? Он просто сидел. По нему не скажешь, что он думал о побеге так, что причин злиться у Роберта не было. Возможно, он просто спросит, почему Алекс на улице. — Котенок, ты почему здесь? — негромкое, хриплое и слегка раздраженное послышалось за спиной. Парень поежился и посмотрел на Роберта, затем встал и отряхнулся. Мужчина стоял на крыльце, ожидая, что к нему подойдут и Алекс подошел. — Я просто хотел на улицу, а ты спал… Поэтому я пошел сам, — он надеялся, что голос его дрожал несильно. Роберт прищурился и взял Алекса под локоть, заводя в дом. За ним наблюдали краем глаза, дыша через раз. Щелкнул замок. — Я буду спать, а ты лежи рядом и не уходи. Пойдем, — Роберт не отпускал чужой руки, пока не дошел до спальни и не завалился на кровать. Через пару минут мужчина уже сопел, повернувшись спиной к парню, который молча лежал рядом и смотрел в потолок. Поскучав так пару минут, он прикоснулся к плечу Роберта и нежно провел по нему пальцами. Роб был очень большим, очень сильным, выносливым. Намного сильнее и опаснее Джеймса. — В принципе… Бывают и хуже маньяки, — начал Алекс, судорожно перебирая пальцами, — Роберт в Бисмарке меня не бил… Почти… Конечно, он психопат, но для психопата он был спокойным со мной. Он пытался обрадовать меня, дарил много подарков, обнимал, гулял со мной. — Но вы всё равно чувствовали постоянный страх и напряжение? — Да… Я тревожился, чтобы Роберт не злился и не раздражался. Боялся, вдруг не понравится что-то, — Алекс боязливо посмотрел на мисс Смит. — Постоянное напряжение и страх разрушают, и это деструктивные отношения, понимаете? — женщина смотрела на него с минуту, — У вас была сильная или постоянная ненависть к нему? Алекс задумался, опускаясь в глубинные ощущения, которые он испытывал в прошлом. Губы и брови были напряжены, взгляд стал блеклым и непонятным. — Не знаю, Док… Я вроде ужился с ним. Вроде он был более-менее спокойным со мной. А вроде и… Глубоко внутри я всё-таки ненавидел его. Глухо и слабо… Эту ненависть давил очень сильный страх, — Алекс погладил свои предплечья и закрыл глаза, — Меня рвут противоречия и я просто, блять, не понимаю, что со мной… Я не знаю, кто я и кем я стал… Я не знаю, что я чувствую. Я не знаю… Всё очень сложно и я запутался. Наверное, Алекс не хотел бы попасть к кому-то другому. К Роберту он более-менее привык и пусть лучше этот высокий, мощный, жестокий, бессердечный маньяк-психопат, который обнимает, целует и дарит подарки, чем что-то неизвестное. Тем более Роб больше не ругался на него, не бил, только мог гаркнуть или схватить за руку, если был уставшим и голодным. Но не более. До прежнего насилия у них не доходило, а секс уже приносил удовольствие. Вроде бы всё было в порядке, они ужились вместе, привыкли друг к другу, но только вот будущего Алекс всё равно не видел. Никаких мечт, планов или целей. Никаких занятий, хобби, просто существование сегодняшним днём. Самое больше, что он мог представить — год их отношений, дальше года в будущем тянулась пустота и густой туман неизвестности. Что будет после года отношений? Опять переедут, найдут новый дом в новом штате или стране? И что Алекс будет делать в этой новой местности? Всё так же спать, есть, смотреть в потолок и бояться? Нет… Долго он так не протянул бы. Может начать создавать что-то, как раньше? Рисовать, писать, делать хоть что-нибудь своими руками, чтобы не деградировать? Алекс глухо хмыкнул и закрыл глаза. Идея была хорошей, только Роберт контролировал бы всё и парню было бы, мягко говоря, неловко. Не было бы ощущения свободы в творчестве и это начало бы сводить с ума, а потом всё и вовсе полетело бы в бездну вместе с Алексом. Из-под ресниц потекли слёзы. Он не хотел себе такой жизни, он хотел другого — мечтать и рисовать, а не жить с маньяком под одной крышей. У него должна была быть другая учесть, ведь всё так хорошо начиналось и для чего? Чтобы позднее упасть в Ад? Это слишком жестоко, но помнится… Кто-то говорил, что мы не выбираем своей судьбы? Тогда за что с ним так? Неужели ничего не изменить? Это всё слишком жестоко.  — Это всё просто шутка… Это всё просто ёбаная шутка…Так не должно было быть, но это произошло Алекс всхлипнул и поморщился от головной боли. Ладони начали обливаться потом и он убрал руку от плеча Роберта. Тот не шевельнулся и продолжил спать, как ни в чем не бывало, пока Алекс вытирал слёзы и тихо всхлипывал, захлебываясь в жалости к собственной личности. У него было намного больше причин для этого чем у обычных людей, поэтому Алекс плакал, пока не закончились силы и слёзы. Он устало застонал и вытер зудящие глаза, проваливаясь в тревожный сон. Днём проснулся Роберт и ворочаясь случайно разбудил парня, от чего тот встрепенулся. Довольный мужчина смотрел на него и улыбался. — Хороший мальчик, — Алекса потрепали за ухом, а потом Роберт встал, потянулся, похрустел костяшками пальцев и зевнул. — Мы можем погулять? — спросил парень, сев на кровати. — Да, — ответил мужчина, — Поедем с тобой в магазин. — Правда? Мне можно с тобой? — глаза заблестели от радости и губы расплылись в улыбке. — Ага, собирайся, — Роберт ушел в ванную умыться, а Алекс быстро натягивал черную худи и джинсы. Поехали за продуктами они в самый центр города, в большой супермаркет. Алекс взволнованно смотрел на улицы из окна машины, провожая другие автомобили и группы людей взглядом. Это было интересно, но городской шум изрядно давил на уши, поэтому Алекс закрыл окно. Тихий лес и цветы ему нравились больше. — Смотри, — Роб показал на очень высокое, громадное и красивое здание, темнеющее на солнце глубоким синим цветом. В зеркальных панелях отражались люди, машины и улицы, — Здесь Джеймс работает. Это его бизнес-центр, он им управляет. — Очень большое и красивое, — Алекс завороженно проводил взглядом здание, а Роб угукнул ему в ответ. Рядом с супермаркетом обосновались ещё десятки различных магазинчиков и кафе, которые встретили их толпами людей и шумом. Парень держался за руку с Робертом, опасаясь потеряться и запутаться в этой суматохе. От чужих взглядов ему стало не по себе и он надел капюшон, прикрывая холодной тенью часть лица. Так было спокойнее и комфортнее. Они двинулись вдоль магазинов, чьи витрины пестрели и сверкали, привлекая к себе внимание. Алекс прищурился на них и отвернулся. — Это всё очень непривычно… — парень почувствовал запах еды и живот заурчал. — Ты хочешь есть? — Роб взглянул на него, крепче прижимая к себе и взглядом выискивая ближайшее кафе, — Тогда сначала поедим, а потом за покупками. Колокольчик на двери звякнул, оповещая о новых посетителях, и они сели подальше от остальных гостей. К столу сразу же подошла официантка, приветливо улыбаясь и начала что-то говорить. Её речь напомнила Алексу говор птиц — быстрая, радостная, но довольно четкая. Он особо не вслушивался в её слова, которые звучали как-то отдаленно, пока в уши не врезалось: — Также у нас проводится акция для влюбленных пар… Алекс медленно повернул к ней голову и уставился прямо в глаза. Что? Что она только что сказала? Роберт мельком взглянул на него, так же пребывая в шоке, но намного слабее, чем парень, потом посмотрел на девушку и улыбнулся. — Мы не пара. Это мой младший брат, — он снова посмотрел на покрасневшего Алекса, который молча сидел и прожигал стол взглядом, — Хотя нас часто принимают за пару, но это не так. — Ох, простите, вы просто так смотритесь вместе… И её речь снова понеслась птичьей, звонкой трелью. Роб сделал заказ за двоих и девушка засеменила прочь. — Ты в порядке? — мягкая улыбка всё ещё держалась на губах мужчины, не желая слезать, — сними капюшон, а то внимание привлекаешь. Алекс шумно вздохнул и стянул капюшон, приглаживая растрепавшиеся волосы. Теперь ему было ещё более не комфортно после того, как их приняли за пару… То есть, по факту так и было, но неужели это так заметно? Щеки запылали пунцовым и он поторопился прикрыть их ладонями. — Да ладно тебе, что в этом такого? — Роберт погладил его по ладони и Алекс смущенно отдернул её, боязливо обводя взглядом пространство вокруг себя. — В тот момент мне казалось, что на меня смотрят абсолютно все и мне было очень страшно, стыдно и неловко. Хотелось убежать в лес или в дом, чтобы никого не видеть, или же спрятаться под кофту Роберта, чтобы он защитил, — Алекс плаксиво вздохнул, погружаясь в те ощущения снова, — Чтобы никто не смотрел. Чтобы никто не осуждал. Я боялся людей и особенно сверстников, и я не знаю почему. Мне было интересно наблюдать за ними, но я боялся, что они заметят меня, будут смотреть, осуждать, говорить что-то обо мне… Роберт напрягся от такого резкого выпада со стороны Алекса, но остался спокоен. Улыбка стушевалась и ослабла, но голос оставался всё таким же мягким и дружелюбным. — А вдруг так все думают? — Парень старался говорить тише, но волнение и тревожность давали петухов в голосе, — А вдруг… — Ну и что? — холодно и тоже тихо ответил Роб, — Ну и что, что они там себе что-то думают? Тебе страшно? Не комфортно? — Угу, — Алекс немного успокоился, когда последний посетитель вышел из кафе и они остались в зале одни. — Тебя никто не тронет и не обидит. Обещаю, — его голос стал ещё тише, хотя их и так никто не слышал. Официанты были слишком далеко, а других гостей уже не было, — Я убью их всех, если они обидят тебя и мне будет всё равно, кто они и какой у них статус. Я убью их, кто бы это ни был. Тебе понятно? — Д-да, — он кивнул и отвел взгляд к стеклянным витринам. Мимо кафе ходили люди, радостные и говорливые. Он и забыл, насколько люди шумные. Это было непривычно. Тем более, что пока он был у Роберта, его страх громких звуков усилился. — Здесь так суетливо… И шумно, — он вздохнул и посмотрел на Роберта. Тот задумчиво рассматривал стены, подперев подбородок рукой. Широко раскрытые глаза метнулись к подростку. Мужчина помолчал, будто осмысливая услышанное, а потом выдал: — Ты стал чувствительнее к звукам. Здесь не так уж и громко. Я бы даже сказал, что тихо, — Роберт поглаживал его руку и рассматривал запястье. — Ясно… Потом им принесли заказ, оба быстро поели, Роб оплатил счёт и они покинули кафе, с головой окунувшись в суетливость города. Алекс снова прижался к Роберту, щурясь на слишком яркие вывески и слишком громких людей. Пару раз он заметил своих сверстников и каждый раз завороженно смотрел на них, как баран на новые ворота, пока не отворачивался, избегая их ответных взглядов. Они были очень странными, непонятными, но интересными… Как что-то чего ты боишься, но очень хочешь узнать получше или понаблюдать за этим. После супермаркета Алекс уснул в машине и Роб не стал его будить, просто отнес на руках в дом и в спальню, садясь рядом. Алекс не знал, но когда тот спал Роберт часто рассматривал его, гладил и поправлял волосы, если те падали на его глаза. Так и сейчас. Он сидел на кровати и держал в руках ладонь парня, гладя её большими пальцами. Тонкая, аккуратная и хрупкая, такая бледная, будто созданная из белого мрамора. Его маленькое сокровище. Роберт поцеловал парня в лоб и уснул рядом. — Я так любил его, мисс Смит, его кожу, тело, его глаза и губы, его всего… — Роберт тяжко вздохнул, — но иногда я думал, как же красиво будут смотреться алые и багровые пятна на его коже… Но так нельзя. Я обещал ему, что не буду срываться. — И? — Я понял, что не смогу без крови…

* * *

Понемногу они осваивались, Алексу можно было гулять дальше на пару кварталов от их дома. Но только на определенное время и с отчетами по телефону, который ему купил Роберт. Сам выбрал, купил и подарил, заранее установив на нём приложения, блокирующие некоторые сайты и пару датчиков слежения, чтобы он всегда знал, где его мальчик и что он делает. Так было спокойно. Когда Роберт приходил с работы Алекс телефон ему сдавал и мужчина проверял и смотрел в нём, что хотел. Смотрел все социальные сети и историю поиска. Пароль на телефоне был, но Роберт его знал и менять его запретил. Такой контроль напрягал парня, но это лучше чем сидеть без связи одному дома, имея только телевизор и книги, поэтому он молча терпел это. Теперь хотя бы мог сидеть в соцсетях, хоть и под фейковым аккаунтом с картинкой котика на аватарке вместо своего настоящего фото. Роберт строго запретил ему выкладывать свои фотографии и отправлять их куда-либо. Если вдруг кто-то его узнает, то обязательно найдут. Алекс слушал лекции по телефону, самостоятельно слушал программу девятого класса, которую пропустил и делал по ней конспекты. Получение знаний отвлекало от неправильности происходящего вокруг. Он обучался дома по собственной инициативе, даже пытался тренироваться. Но, конечно, тело отвыкло от его прежних тренировок и пришлось тренироваться почти с нуля. Постепенно помаленьку, сначала более лёгкие упражнения, потом более тяжелые. Знания о правильном питании остались и поэтому через пару месяцев его мышцы пришли в тонус и слегка увеличились. Роберт удивился, когда увидел его новое тело и конспекты парня по математике, биологии и другим предметам. Ребенок сам учился и развивался. — Какой же он у меня хороший, — Роберт улыбнулся, — Сам тренируется. Сам учится. Большинство детей по пачке сигарет в день вытягивают, запивая спиртным, а потом баки мусорные пинают и их полиция ловит, чтобы потом родители вытаскивали. А мой сам учится. Я ничего не говорил ему об учебе. Он сам начал учиться… Он просто прелесть, мисс Смит. Но апатичное и тревожное состояние не ушло. Оно осталось и Алекс не знал, как от него избавиться. Ему очень хотелось послушать лекции о психологии, патологиях, о типах личности, но боялся, как на это отреагирует Роберт. Поэтому он ограничивался просмотром документальных фильмов, мультиков и аудиокниг, и вроде бы всё начало налаживаться. Алекс мог пойти гулять, пока Роберт был на работе, только надо было предупредить мужчину заранее. Гулял он утром (когда было мало людей и шума) по улицам, чужим кварталам, даже ездил в центр города пару раз, где покупал блокноты, тетради, иногда вкусняшки или одежду на деньги, которые давал ему Роб. В общем всё налаживалось. — В какой-то момент, Док, я даже начал думать, что смогу быть счастливым с ним…