Предупреждение от автора: Будет написано где начало и конец воспоминания из прошлого.
* * *
Джеймс вернулся домой и завалился на большой мягкий диван алого цвета в гостиной. Веки налились тяжестью, словно свинцовые монеты и он закрыл глаза, расслабленно вздыхая. Захотелось закурить и блондин похлопал себя по карманам в поисках пачки сигарет, которой там не оказалось. — Да блять… — Джеймс недовольно зарычал, но не встал из-за лени и усталости, растекшейся по телу и прибившей его к дивану. И почему его так вымотали сутки, проведенные с Алексом? Хотя, может это никак не связано с парнем… Апатия, грусть и усталость терзают его уже два месяца, почти с самого начала лета. Он либо спит весь день, либо просыпается в четыре утра непонятно от чего, неспособный продолжить спать дальше. Грёбаная шутка мозга — проснуться за два часа до подъема и заснуть только, когда будильник вот-вот зазвенит. Наружу вырвался сопящий, тяжёлый вздох и блондин начал массировать виски. — Я приготовила ужин, вы будете есть? — спросила горничная, очень тихо подошедшая к нему, отчего Джеймс вздрогнул. — Нет… — просипел он и слегка приоткрыл глаза, утыкаясь взглядом в потолок, — Не буду. Набери ванну. — Хорошо, — она ушла на второй этаж и скрылась в длинном коридоре. Свинцовые веки снова слиплись, а в голову вместе с усталостью хлынули мысли об Алексе. Он ему понравился, точнее, его личико и наличие хоть какого-то ума в отличие от большинства идиотов вокруг. А ещё его вредность и хитрость. Джеймсу все давали, все на него вешались подобно гирляндам, а эта сучка нет. Только поцеловал, подразнил и резко отшил. Мужчина ухмыльнулся и провел ладонью по лицу, зубы тихо заскрипели от досады — Алекс был не его любовником, он принадлежал Робу. А тот ему глотку вскроет, если узнает, что Джеймс неровно дышит к его парню, и тогда блондину придется бежать, далеко бежать и бросать бизнес, чтобы никто не нашёл его через деловые связи. Возможно, даже на другой континент, чтобы Роб точно не нашёл. Блондин фыркнул, каким бы красивым и умным Алекс не был нельзя так рисковать ради него. Он прекрасно понимал, что подросток не стоит подобных проблем на свою голову, но неприятный осадок всё равно остался. Так хотелось, понравилось, заинтересовало и не получилось. Не его. И даже отбить нельзя! Будь парень любовником кого-нибудь другого, он бы отбил, несмотря на связи, деньги и статус соперника. А тут Роб. Не получится, ибо Роберт не будет обламывать ему бизнес, травить, пытаться похоронить его репутацию, он просто убьет его, и Джеймс был уверен, что рука у Уокера не дрогнет. В этом они были похожи — всегда убирали препятствия на своём пути, только вот Роберт убирал своими собственными руками, а Джеймс чужими. Единственное, что успокаивало так это то, что данная заинтересованность была временной — он точно это знал и понимал. Все чувства, точнее, гормоны временные и скоротечные, поэтому отношения, построенные на этих гормонах, рано или поздно разрушатся и оставят после себя ничего. А вот отношения, построенные на объективной выгоде, логике, успехе и контракте — нет. Хотя, там тоже есть некоторые нюансы, но всё-таки… — Ванна готова, — его мысли перебил голос служанки, которая опять тихо подошла к нему. Джеймс встрепенулся, открывая глаза и пару секунд пялясь на горничную. Та стояла, явно не понимая, что такого она сказала и эта неловкость продлилась пару секунд, пока мужчина не встал и не направился в ванную. — Можешь принести мне сигареты и зажигалку в ванную? Спасибо, — произнес он, поднимаясь по лестнице. Ванная была большой, светлой и чистой. Молочно-бежевый кафель, большое прямоугольное зеркало над белоснежной раковиной и круглая, глубокая ванна, не примыкающая к стене; то есть к человеку вполне можно было подойти со спины. От воды шёл лёгкий пар и потрогав её поверхность рукой, Джеймс быстро стащил одежду и залез в ванну. Мышцы приятно расслабились и будто стали ватными, когда он чуть съехал спиной по гладкой стенке, опускаясь в тёплую воду по шею. Открылась дверь с призрачным скрипом и горничная протянула ему заветную пачку сигарет и зажигалку. Джеймс лениво посмотрел в её сторону, но когда взгляд наткнулся на предметы в руке, он зашевелился и вылез из воды по грудь, забирая их. — Спасибо, — тихо произнес блондин, не обращая внимания на то, как восхищено поблескивают глаза горничной, проходясь по его полностью обнаженному телу и загораются щеки, когда взгляд опускается к паху. Джеймс растекся холодным равнодушием, откидываясь спиной на молочный бок ванны. Давно привык к подобным взглядам от девушек, флирту и соблазнам и уже, к своим двадцати восьми, ему стало абсолютно всё равно. Он на подобное не поведется, блондину нужны только выгода, успех и деньги, а сексом он насытился уже давно и воспринимал его, как инструмент для добычи желаемого, а не удовольствие. Хотя везде есть свои исключения и заигрывание с Алексом было одним из них… Горничная смотрела на него, видимо, ожидая когда ей скажут идти — сама уходить не хотела. Джеймс давно понял, что нравится ей, но к сожалению чувства не были взаимны. Ему было всё равно. Вообще. Ничего не вздрагивало, даже искреннего сопереживания не появлялось, только иногда слабое: «Давай будем честны, у тебя нет абсолютно никаких шансов и никогда их не было», не вылетающее вслух — взгляд прекрасно передавал его мысли, отражая безразличие и каплю жалости к несчастной. Она просто горничная в его доме и ничего более. — Мне сделать вам маски для лица? — на это Джеймс молча качнул головой из стороны в сторону. Зажигалка щёлкнула, показывая язычок рыжего пламени, который обдал лицо блондина нежными желтоватыми тонами и подсветил болотные радужки янтарным отблеском. Его глаза сгорали в глубине, обжигая края зелёного ярким рыжим, а там, где свет попадал меньше всего разливался тёмный мутный омут горчично-зелёного. Суеверные приняли бы его за демона, проявившего свою натуру на пару долгих секунд, и они бы ошиблись — Джеймс был им (почти) всегда, наполненный эгоизмом, жестокостью и ложью. Он поднес сигарету и закурил, втягивая горький дым и выпуская его вместе со словами: — Выключи свет, чтобы горела только основная лампа и иди, — проговорил блондин и снова затянулся, выпуская серую струю. Горничная так и сделала и секундой позже комната налилась бледными и тусклыми тенями, почти такими же бледными, как кожа блондина. Волосы начали отсвечивать серебристым, холодным оттенком и он уткнулся затылком в стенку ванны позади, поднимая лицо к потолку. В голове голосом Алекса прозвучало: — Сколько взяли твои мечты, чтобы ты их достиг? Джеймс усмехнулся и поднес сигарету к рту, затянулся и сквозь приоткрытые губы просочились ленты жидкого дыма, поднимаясь вверх. — Ничего… Начало первого воспоминания Джеймс смотрел на золотое кольцо, обхватившее его безымянный палец правой руки, словно жёлтая змея. Солнечные блики играли на нём, переливались и подсвечивали украшение. Выглядело красиво, но внутри ничего не загоралось, не теплело, когда он смотрел на него, в душе царило безразличие и холод. — Вам ещё только двадцать, не рано ли жениться? — женщина, сидящая напротив него, широко улыбалась, обмахивая себя веером, — ну и жара сегодня, не лето, а пекло какое-то… Где уже этот официант? Женщина тяжело вздохнула, отводя взгляд за спину Джеймса, который не смотря на жаркую и солнечную, почти безветренную, погоду оставался в чёрной футболке и джинсах. — Мама, я люблю Джеймса, — девушка, сидящая рядом с блондином, прижалась к нему ещё сильнее, заглядывая в болотные глаза. Джеймс улыбнулся ей уголками губ и поцеловал в нос. Та застеснялась, одаряя парня искренней улыбкой и блеском в глазах, которые засверкали, будто драгоценные сапфиры. Счастливый взгляд метнулся к тонкому кольцу на руке, довольно рассматривая его. — Ну ладно-ладно, раз любите, то я не против, — женщина усмехнулась и Джеймс улыбнулся чуть шире ей в ответ, — Главное, чтобы вы были счастливы. — Тем более, свадьба уже завтра и её нельзя отменить, — Девушка поправила рыжие локоны и аккуратно сняла своё кольцо, кладя его обратно в маленькую коробочку, — мне очень нравятся кольца… — Именно поэтому ты не удержалась и примерила их, Лара, — мать девушки отложила веер в сторону, заправляя чёрные волосы обратно назад, чтобы те не выбивались из хвоста, — Хотя, до свадьбы вроде как нельзя… Ну да ладно, кто нам запретит? — Они очень красиво сочетаются на наших руках, — Джеймс тоже положил свое кольцо обратно в коробочку и легонько прижался губами к виску Лары. По девчачьим щекам расплылся розовый румянец и она обняла блондина, крепко прижимаясь к его плечу. Джеймс обнял её в ответ, поглаживая по спине и зарываясь ладонями в медные волнистые локоны, пропуская их сквозь пальцы. Глядя на них можно было подумать, что они оба очень сильно любят друг друга. — Вы будете очень красивой и хорошей парой, — произнесла мать, любуясь ими и искренне радуясь. Конец первого воспоминания Джеймс прикрыл глаза с горькой, застывшей на губах, ухмылкой, втягивая сигаретный дым полной грудью. Лара была хорошей девушкой, не такой красивой, как он, но довольно милой, доброй, улыбчивой и богатой. Жаль, погибла вместе со своими родителями сразу после их свадьбы, оставив всё наследство и состояние Джеймсу. Но другого выхода не было. Ради мечт надо всегда что-то отдавать и иногда это людские жизни… Серая струя снова рассекла влажный воздух, напоминая собой стрелу, и растворилась жидкой пеленой. Мысли путались то и дело возникал образ Лары, затем другие воспоминания, Алекс, снова Лара, прошлое и Джеймс устало протер глаза. Нужно было отвлечься. Мужчина потянулся за телефоном, лежащем в кармане джинс, валяющихся рядом с ванной, достал его и набрал нужный номер. — Алло, Рич, пришли мне домой какую-нибудь шлюху, скажи, чтобы шла в ванную комнату. Ты ведь знаешь, какие мне нравятся, да? — Без вопросов, Джей, — после этого блондин отключился и положил телефон обратно. Рыжая точка от сигареты медленно тлела, пеплом растворяясь в монохромном поле теней вокруг, пока Джеймс не потушил её окончательно и не бросил в сторону, опускаясь в воду по шею. Последний тёплый свет ушёл с бычком, брошенным на пол, а тот свет, что остался от лампы колол своим холодом, освещая всего лишь в радиусе метра. Белый и безжизненный, исходящий от основной лампы над дверью, пока остальное пространство комнаты захлебывалось во мрачности. Джеймс свесил одну руку с края ванны и с пальцев начали капать крупные капли остывающей воды. Он ждал, топясь в мыслях об Алексе, Ларе и себе. Но больше, конечно, о мальчишке Роберта и своей заинтересованности к нему. Может, очередная шлюха поможет забыться? Он надеялся, закрыв глаза и вслушиваясь в глухую тишину, пока парень по вызову не зашёл в комнату и не застыл на месте, натыкаясь взглядом на неподвижного блондина. — Чего встал? — Джеймс вздрогнул и опустил руку обратно под воду, рассматривая пришедшего. Рич молодец, знает, кого надо отправлять, — сделай мне массаж плеч. Тот ловко скинул с себя футболку, джинсы, оставляя на себе только чёрное ажурное бельё и чулки, и подошёл к блондину сзади, мягко опуская ладони на чужие руки и игриво проходясь по ним пальцами. Джейс достал ещё сигарету и закурил, довольно урча от приятных прикосновений. Парень легонько прижимался к его шее губами, флиртовал и гладил по груди, но даже это не заглушало назойливых мыслей. Было бы лучше если бы это был Картер, такая вроде фамилия у Алекса, как говорил Роб… Блондин фыркнул, недовольно зажмурился, пытаясь прогнать юношу из мыслей. Парень позади чуть приостановился, чувствуя появившееся напряжение под ладонями, и непонимающе заглянул в лицо Джеймса, а тот лишь отвернулся и выдохнул дымом вместо привычного воздуха. Алекс всё никак не хотел покидать его голову, вызвав раздраженное тихое клокотание в глотке, напоминающее зарождающийся рык. Он не влюбился и не мог влюбиться! Это бред чистой воды! Начало второго воспоминания Заикающегося от радости и счастья подростка встретили грустные карие глаза напротив, отчего Джеймс непонимающе уставился на свою девушку. Они не виделись почти неделю из-за отъезда Кейт к родственникам, так почему она не радуется так, как он? Блондин поправил, чуть растрепавшиеся от бега, волосы и протянул девушке подарок, собранный своими руками — любимые конфеты, пара тетрадей и красивые браслетики. Всё это было упаковано в коробочку, обвернутую в красивую красную бумагу. — Джеймс… — Что? Что не так? — парень посмотрел на подарок, думая, что проблема в нём. — С подарком всё в порядке, но я хотела бы поговорить, — Кейт взяла коробку, механически поджимая её к груди, и руку блондина, отводя его в сторону своего дома. — Что-то случилось? Почему ты не говоришь мне, что произошло? — Джеймс всё-таки заглянул в её глаза и обжегся от боли, загоревшейся внутри. Грустный, жалостливый взгляд. Так смотрят на обреченных. На тех, кто смертельно болен, но пока не знает о неизбежной смерти и радуется. А ты знаешь. И понимаешь, что тебе придется сказать ему об этом. Вот что это был за взгляд, от которого Джеймса бросило в холод и стало страшно. Они шли в гробовом молчании до её дома и комнаты, и только, когда дверь с щелчком закрылась, Кейт набрала побольше воздуха в лёгкие и начала говорить: — …Пока я была у родственников я встретила парня… — И? — Джеймс уже знал, что за этим последует, но надежда всё ещё была. Вдруг это не то о чем он думает? Вдруг всё хорошо…? — … Мы очень хорошо общались, мы будто бы знали друг друга всю жизнь! — Кейт нервно потирала ладони, то и дело трогая русые волосы; голос иногда взволнованно возносился до высоких нот, давая петухов, а иногда затихал, — В общем… Я буду говорить прямо, мы занялись… Этим и… И я поняла, что л-люблю его. Прости, но это так! Джеймс смотрел перед собой, ощущая, как сердце начинает пульсировать и сжиматься, будто обожженное раскаленной лавой. С каждым вдохом, кислорода не хватало всё больше и горло стягивала невидимая удавка; он задыхался, пока лёгкие, стиснутые капканом рёбер, дрожали. Воздух непроходимым комом застрял в горле и во рту разлилась горечь подступающих слёз, когда Джеймс попытался вдохнуть глубже. — Вот значит как… Мы знаем друг друга и дружим с самого детства, и встречаемся больше года… — слова давались тяжело, то и дело хотелось замолчать и стиснуть зубы от обиды, — А его ты сколько знаешь? Неделю? Меньше? Девушка молчала, боязливо наблюдая за тем, как Джеймса потряхивает от боли и злости. Он замолчал, сдерживая рычание, заглохшее глубоко в глотке. Вдох-выдох… Вдох-выдох… Парень помассировал виски и посмотрел на сжавшуюся Кейт, по щекам которой текли стыдливые, беззвучные слёзы. Болотно-зелёные глаза парня поблескивали от влажной плёнки, грозясь сорваться крупными каплями, и девушка не выдержала — отвернулась в сторону, вытирая мокрые щёки рукой. — Ты меня хоть когда-нибудь любила? — Джеймс сглотнул, не в состоянии заставить голос не ломаться и не дрожать. Кейт замолчала, опуская глаза в пол и закусывая губы. В сомнении уже прозвучал ответ, который оба уже прекрасно знали, но девушка всё равно произнесла его вслух: — Нет. В ушах стояла звенящая тишина с отдаленным, призрачным похрустыванием разбивающегося сердца; он слышал этот звон, почти заплакав от лютой обиды и ярости. Было больно, очень больно. В груди будто пожар случился или кислоты плеснули, сожравшей все ощущения, оставив только острые осколки, разбитого вдребезги, сердца. Эти осколки танцевали заточенными лезвиями, терзая его душу и убивая последнее, что осталось от доброго и хорошего человека. Теперь прежнего Джеймса не было, он умер вместе со своей первой любовью, и остался только лицемер и лжец с золотыми волосами. Джеймс встал и пошёл на выход, и только перед самой дверью остановился и произнес: — А я любил… Конец второго воспоминания Джеймс встрепенулся, вырванный из воспоминаний чужими руками, гуляющими по животу и ногам. Секса перехотелось и он поморщился, отводя бедро чуть в сторону от юношеских пальцев. Всё о чем он думал — Кейт. Его первая бывшая, с которой он продумывал планы и идеи для бизнеса, на одной из которых он и построил свою компанию; а также та девушка, которую он любил всем сердцем в свои пятнадцать… Живым, добрым, чувствительным сердцем, ещё способным любить кого-то кроме собственного лица и тела. Внутри начала закипать злость и Джеймс нахмурился. Тупая шлюха… Как же он ненавидел её! До сих пор ненавидел до трясучки, хотелось выпотрошить эту блядь, забить до смерти охотничьим ножом прямо в грудь, чтобы грудная клетка проломилась с влажным хрустом и руки окунулись в горячую багровую кровь. Он выдохнул очередную ленту дыма подрагивающими губами. Он ненавидел её, ибо эта тварь бросила и предала его ради мудака, который сразу же после их расставания выебал её и бросил. — Пхах… — на лице блондина треснула острая улыбка, будто вырезанная ножом, — Пхах… Ха-ха… Он истерично засмеялся во весь голос, давясь дымом и проглатывая его. Смех напоминал карканье ворона или скрежет ржавых, старых механизмов — такой же скрипучий, хриплый и протяжный, наполненный тяжестью. Джеймс зажмурился и ржал, пока на глазах не появились слёзы и из лёгких не вылетел весь воздух. Тупая шлюха, так её и надо было… Она это заслужила. Было бы ещё лучше если бы тот уебан избил её… Или убил. Джеймс ещё раз хихикнул, искренне радуясь. — Что-то случилось…? — голос парня позади дрожал от зябкого страха, прошедшего по коже из-за каркающего смеха. — Просто… Вспомнил шутку, — Джеймс облокотился спиной о стенку позади, позволяя заглянуть в своё лицо. — Точно всё в порядке? — юноше всё ещё было не по себе от кривой улыбки на чужих губах. — Да, — тихо произнес мужчина и свесил руку с сигаретой с края ванны. — Хм… Ну тогда, может мне сделать ещё лучше? — ему игриво замурчали на ухо и легонько лизнули в шею, скользя руками по плечам, — Ты мне нравишься… — Тебе нравятся мои деньги, а не я, — возразил Джеймс на что парень хмыкнул. — И всё же ты очень красивый клиент… — человек обошел его и хотел уже залезть в ванну, когда Джеймс сказал: — Уходи, я перехотел, — и устало затянулся. Юноша стоял в недоумении пару секунд, как это перехотели? Неужели, он сделал что-то не так? Вглядевшись в холодные и безразличные глаза мужчины, он всё же натянул на себя одежду и встал, ожидая когда отдадут деньги. Джеймс не торопился тянуться до кошелька, медленно куря и смотря прямо перед собой. Юноша устал ждать и произнес: — А деньги? — За что? За то что ты потрогал мои плечи? — Джеймс фыркнул и затушил сигарету, бросив её к первому бычку. — За вызов. Вы вызвали меня и это тоже стоит денег, — он зачесал чёрные, поблескивающие волосы назад. — Не так много, как полноценный секс, — Джеймс лениво достал бумажник из карман джинс, отсчитал половину и сунул в чужие руки. Тот молча взял их и ушел, оставив Джеймса в одиночестве наедине со своими мыслями. Вода уже остыла и покусывала кожу холодком, отчего блондин покрылся мурашками. Он лежал так в полной тишине и единственное, что он слышал — собственные мысли у себя в голове, грызущие изнутри хуже голодных волков. Как же паршиво он себя ощущал, очень мерзко, лживо и ужасно. У него не было друзей, у него не было доверия, у него не было тех, кто полюбит его и поможет просто потому что он в беде, а не потому что он даст за это деньги. Он был окружен лжецами, масками и лицемерами, которые в любой удобный момент без раздумий подставили бы его… Но самым неприятным было то, то что он был таким же… Такой же искусственной маской. Захотелось курить, но рука не дотянулась до джинс и он бросил эту затею, не двигаясь с места. Он лжец с того самого момента, когда лишился собственного сердца и жалости из-за одной бляди… Если бы не она он был бы счастлив. Счастлив… Джеймс повторил это слово у себя в голове и закрыл глаза. Он мог бы быть нормальным человеком, мог бы быть счастливым, не лгать, не предавать, но судьба решила иначе. Ему суждено жить во лжи и одиночестве и умереть во лжи и одиночестве. Чем жизнь наполнена тем она и кончится… И его жизнь сгнила насквозь в лицемерии и жестокости. Всхлип. Джеймс прикрыл рот рукой, по щекам потекли маленькие скупые слёзы, сопровождаемые призрачными вздохами и всхлипами. Он вытирал мокрые дорожки подрагивающими ладонями и тихонько плакал. Недолго, около минуты, но впервые за последние несколько лет. Даже удивился, ощутив на пальцах солёные влагу. Так непривычно. Джеймс шмыгнул носом и умыл лицо, сгоняя с него зуд от соли и покраснения. Стало легче, когда он выплакался и вылез из воды, вытираясь полотенцем и обматывая его вокруг талии, прикрывая пах. Забрав из карманов джинс всё нужное он вышел из ванной, направляясь в собственную комнату, в которой было пусто и темно, из-за плотных штор на окнах, под стать душе её владельца. Джеймс лёг на кровать и посмотрел на экран телефона, светящийся голубоватым прямоугольником и вырезающийся ярким пятном на фоне темноты. Хотелось поговорить с кем-нибудь, просто поговорить без лжи, притворства или делового тона, но таких людей не было… Только Роберт. Позвонить ему? Джеймс задержал руку, смотря на контакт с именем Уокера и всё-таки нажал на него. Пошла череда гудков, пока её не прервал чужой бархатный голос. — Алло? Джеймс? Что-то случилось? — по хрипотце и усталости Джеймс понял, что тот скорее всего спал, а он его разбудил. — Я просто хотел поговорить… Ты занят сейчас? — Ну, вообще-то я спал. А о чем поговорить? — голос стал чуть более понятным и осознанным, это значило, что Роб приходил в себя после сна, — Мгх… Неужели, ты бухой? — Нет, я трезвый… Я просто внезапно вспомнил, насколько я одинок и что никому я не нужен. Только деньги и лицо. И всё… Но это ведь только часть меня, да? — Джеймсу было неловко, возможно, если бы он позвонил в ванне, то этой неловкости бы не было, только горечь и всхлипы, — То есть, во мне есть не только это… Хотя, я понимаю, что меня трудно любить. Во мне столько лжи и мерзости… Может, деньги и внешность это всё самое лучшее, что во мне есть? Хах… Смешок прозвучал очень горько, грустно, без единого намека на радость, но зато очень искренне. Послышался тяжёлый вздох и спокойный голос Роберта. — В тебе лжи, как и в остальных людях, просто они это скрывают и можно сказать то, что ты честнее их, ибо признаешь, что ты мудак, — в речи не осталось и отголоска от сонливости, Джеймс разбудил Роберта окончательно, — Все мудаки, просто кто-то больше, а кто-то меньше. Кому-то же надо не соответствовать нормам морали, принятой в человеческом стаде, и быть жестокими, аморальными и мерзкими в этом мире, и это мы с тобой. Без таких, как мы, остальные не могли бы думать, что они хорошие и правильные. — Хах, — теперь Джеймс усмехнулся более весело, — Ты прав… Кому-то надо быть мразями. Мы с тобой, как две гадюки. — В таком случае я буду удавом. — Ну, тогда я буду гадюкой, — произнес Джеймс, окончательно успокаиваясь и радуясь. Тут они немного помолчали, а затем блондин спросил: — А ты помнишь как мы познакомились? Столько лет прошло… — Конечно помню, как ты застукал меня за убийством, а потом вместо мольб о пощаде предложил убить кого-то за деньги, — послышался скрип кровати, — Как такое забыть? — Действительно, — согласился Джеймс, — Роб. — М? — Я рад, что знаю тебя и ты, возможно, единственный человек, который походит на друга для меня. Ты очень умный, хитрый, хладнокровный и в каком-то смысле напоминаешь мне меня… Хотя, мы оба понимаем, что… — Мы не друзья и наши шкуры для нас важнее. — Да, — Джеймс кивнул, — Но ты всё равно мне нравишься. — Спасибо, — Роберт усмехнулся ему в трубку и Джеймс услышал скрип кровати. — Что делаешь? — В окно смотрю. На Алекса. Сидит на траве во дворе, — Роб помолчал, — Ладно. Я пойду. Пока. — Пока, — Джеймс отключил телефон и отложил его в сторону, чувствуя, как боль отступила и осталось только спокойствие.* * *
Огни окон высоких зданий и домов прожигали ночную темноту рыжими и жёлтыми огнями, вспыхивая и угасая то тут, то там. Прохладный ветер гулял в золотистых волосах, трепля их широкими лентами, пока Джеймс выдыхал горький дым и стряхивал пепел с сигареты. Тот порхал маленькими хлопьями, растворяясь в ночи, как и чёрная мантия, которая сливалась с синей темнотой и только по волосам можно было заметить человека, ибо пряди сверкали, как расплавленное золото. Джеймс наслаждался ночным спокойствием и тишиной, пока телефон в кармане не завибрировал от СМС, пришедшего на его личный номер, который был только у самых важных людей. Отправителя не было в списке его контактов и Джеймс нахмурился, просматривая текст сообщения. — «Это Джеймс Аллен?» — Джеймс недоверчиво щурился на предложение, но ответил. — «Кто вы и откуда у вас мой номер?» — «Это Кейт Тейлор» — после этого сердце блондина пропустило удар и пришлось глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы успокоить дрожащие дыхание. Он набрал её номер телефона, ожидая, что, возможно, их разговор будет записан девушкой, поэтому придал голосу спокойный, адекватный тон. Послышались гудки и через пару секунд ему ответили. — Алло, это Джеймс? — голос девушки был таким же звонким, как и в молодости, только чуток сипел. Может, много курит? — Да, — коротко ответил мужчина и прищурился, пусто смотря перед собой, — Зачем ты написала мне? Говори по делу, у меня мало времени. Времени было полно, он просто не любил, когда диалог раскачивали, гуляя вокруг да около, вместо того, чтобы сказать сразу и прямо. Тем более, чтобы выносить разговор с Кейт, даже по телефону, ему требовались силы и самоконтроль — так и не зажившие раны прошлого напомнили о себе тупой, глухой болью. — Привет, Джеймс. Я бы хотела поговорить насчет твоего бизнеса и идеи, которую ты использовал для него, — тут Джеймс напрягся, догадываясь, что будет дальше. Хочет судиться? — И что же? — Он говорил очень серьёзно и твердо, без капли волнения, только сердце в груди сходило с ума. — Ты использовал ту часть, которую создавала я, и я хочу, чтобы ты вернул мою долю, — после этих слов блондин сдержал раздраженное рычание. Какая же эта сука наглая и мерзкая, как была тупой мразью, такой и осталась! Как он вообще мог её любить? Розовые очки и вправду жестокая штука, но это уже было не важно сейчас. В голове молниеносно выстраивался план, что делать дальше. Своей компанией он делиться не хотел и он не собирался отдавать ей что-либо, ни единого доллара эта сука не получит! Джеймс сам развивался и рос, используя начальный капитал, который остался после Лары, а теперь эта тварь, бросившая и предавшая его, звонит спустя столько лет и требует деньги за то, чего она не делала? Да, она придумала часть плана, но этот план осуществил он, он этот план укрепил, развил и улучшил своими силами, а не Кейт и нет у неё прав что-то требовать от него! Джеймс вдохнул-выдохнул, чтобы говорить спокойно, не смотря на клокочущую злость внутри, и произнес: — Я хочу поговорить об этом с глазу на глаз, такие решения нельзя принимать через телефонный звонок, тем более суд… Документы, бумаги, сделка, это всё нужно провести в живую и я надеюсь, что ты это понимаешь, — Джеймс правда надеялся, что девушка не будет глупить и согласится приехать в город. — Пока я не могу приехать в Бисмарк по личным обстоятельствам. Я позвоню, когда приеду и мы решим, что будем делать, — девушка отключилась и Джеймс выключил телефон, переводя дух. — Ну, это ты так думаешь… — он зарычал, потирая запястья, а затем пафосно поправил волосы. Он уже принял решение и знал, что нужно было делать, осталось только затащить Кейт в Бисмарк и чем раньше, тем лучше…