* * *
Алекс дослушал очередную лекцию и закрыл тетрадь с конспектом, устало откидываясь на спинку стула и прикрывая глаза. Мышцы слабо ныли от вчерашней тренировки, но он всё равно встал и поплелся на кухню. Роберт должен был скоро вернуться с работы, а ужином и не пахло. Холодильник пикнул, раскрывая своё нутро, и парень достал необходимые продукты, кладя их на стол и обратно закрывая светлые дверцы. Готовка проходила в тишине и Алекс немного заскучал — никогда не был в восторге от процесса приготовления, но вот результат любил, поэтому сейчас усердно стоял у плиты в ожидании, когда закипит вода. За время, проведенное с Робертом, он научился довольно вкусно готовить и это радовало. Мужчина его всему учил и время от времени они готовили еду вместе. В подобные милые моменты на них можно было посмотреть, как на счастливую семейную пару… Но это было не так. Парень почувствовал, как тяжелеет воздух в лёгких и ему становится очень сложно, почти невозможно, дышать. Он с усилием глотнул кислорода и потёр переносицу, закрывая глаза и приоткрывая рот, чтобы не задохнуться. Воспоминания о доме, родителях, друзьях и прежней жизни упрямо врезались в память каждый раз, когда он оставался один на один со своими мыслями в полной тишине и это медленно убивало. Будто осколки, застрявшие где-то в грудине, рядом с сердцем. Иногда они застывали на пару недель, но потом снова начинали шевелиться и изрезать его изнутри. И самое ужасное — он не мог их достать и вытащить. — Я пытался забыть… Правда пытался, но у меня не получалось, как бы я не старался. Они будто сами не хотели уходить и я всё помнил. Я помнил всех друзей, родителей, каждый счастливый момент с кем-то из них и иногда они мне снились. А потом я просыпался и видел это — Роберт под боком и пустой, белый потолок… Такой же безжизненный, прям как и я. Воспоминания, как назло, не желали исчезать и временами на глаза выступали слёзы. В такие моменты он старался вдохнуть, как можно глубже и поднимал лицо кверху, чтобы не расплакаться. Так произошло и сейчас — Алекс посмотрел наверх и зажмурился, но слезинки всё равно просочились сквозь чёрные ресницы и поползли с уголков глаз вниз по щекам. Парень плаксиво вздохнул, вытер нос и попытался переключиться на готовку. С хрустальной плёнкой слёз на глазах он закидывал макароны в кипящую воду, видя перед собой цветные размытые пятна. Руки еле заметно подрагивали, пробитые ватной слабостью. — Да блять… Что же это такое, — он зашипел, когда покатились новые слезинки и закрыл глаза руками, — хватит плакать… Хватит плакать… Голос прерывался робкими всхлипами, не желающими прекращаться и Алекс вытер мокрые губы и щёки, садясь на стул. Через секунду слёзы полились сильнее и он зажал себе рот рукой, сдавленно рыдая. Лето уже прошло, наступила зима и скоро должно было быть Рождество, которое он будет отмечать с Уокером, а не со своей семьей. Алекс всхлипнул громче с влажным, хлюпающим звуком втягивая воздух сквозь ватные пальцы. Он любил Рождество, тот был одним из его самых любимых (поэтому Роб и согласился его отпраздновать), но прежняя радость ослабла и была не такой сильной. Он хотел праздновать дома, а не здесь. Пока он плакал макароны успели свариться и таймер запищал, вырывая парня из начинающейся истерики. Тот встал, быстро мазнул ладонью по щеке, стирая слёзы, и слил воду из кастрюли, а потом поставил её на деревянную подставочку и ушёл в зал. Комната была затоплена тишиной, только часы ритмично тикали, разбавляя её. Алекс молча лежал на диване, проглатывая горькие слёзы и вытирая их рукой. Всхлипов от него комната больше не слышала, лишь редкие тяжёлые вздохи. Когда истерика высохла вместе со слезами, он попытался почитать, но бросил эту затею, понимая, что пусто водит глазами по словам, не улавливая сути. Смысл прочитанного рассыпался так и не доходя до мозга, поэтому Алекс взял телефон и зашёл в одну из соцсетей. Спустя какое-то время в голове зародилась мысль завести друга по переписке, но это нужно было обсудить с Робертом, когда он придет с работы. Алекс не знал, как отреагирует на это мужчина, поэтому стоило спросить и надеяться, что всё обойдется без ссор и запретов. Ближе к вечеру Алекс перебрался из зала в комнату Роберта и улегся на кровати, залипая в телефон уже там, а после и вовсе задремав. Зыбкая дрёма рассыпалась от щелчка и лязга входной двери. Парень вздрогнул и сразу же уткнулся сонным взглядом на часы, разбирая в пятнах цифры. Роб пришёл позже чем обычно… С чего бы это вдруг? На работе задержали? Алекс поднялся, протёр глаза, поправил растрепанные волосы и вышел из комнаты, спускаясь на первый этаж к Роберту. Тот мельком взглянул на него и не объяснив причину, почему пришёл так поздно, ушёл на кухню. Алекс прищурился на него, но ничего не сказал и последовал следом. Они ели в тишине, пока подросток не осмелился её нарушить. — Мы можем поговорить? — он неуверенно посмотрел на мужчину, отпивая воды. — Да, — Роб кивнул, не поднимая на парня взгляда, — Я как раз хотел с тобой кое-что обсудить. Точнее, спросить твоё мнение насчет этого. — И насчет чего? — Алекс перестал есть, удерживая приборы над тарелкой и внимательно смотря на Роберта. Мужчина спокойно доел, запил и отодвинул пустую тарелку чуть в сторону, освобождая место для локтей, поставленных на стол. Пальцы сцепились замком и он поставил на них подбородок, наконец-то обращая на юношу свой взгляд. — Я думал над тем, чтобы найти тебе репетитора. Он будет ходить к нам домой или ты к нему, а может и по видеосвязи будете общаться, хотя это самый последний вариант, — Роберт чуть отвел взгляд за спину парня, бездумно вглядываясь куда-то и обдумывая свои слова, — Лучше, конечно, чтобы он к нам ходил. Как тебе такое? У Алекса после этих слов, как от сердца отлегло — волновался, что будет что-то серьёзное, но всё обошлось. Всего лишь репетитор, который, кстати, ему очень нужен — девятый класс так и не окончен. Немного покрутив вилку в руках, он одобрительно кивнул, отчего на губах Роберта скользнула улыбка. — Я не против этого, — он немного помолчал, — Ты нашел кого-нибудь или только выбираешь? — Есть одна на примете — пожилая дама, бывшая учительница и заодно спортсменка в прошлом. Очень активная и сама ходит к детям на дом. Коллеги с работы её посоветовали, говорят, что очень хорошо объясняет, не отвлекается на посторонние разговоры и я вполне смогу оплачивать занятия, — Роб погладил юношу по руке, когда тот тоже закончил есть, — Я поговорю с ней лично, всё обсужу. Ты ничего ей не говори о себе, хорошо? Я же доверяю тебе, котёнок. Я сам ей всё объясню. От пронзительного тона мужчины Алекс немного задрожал, сглатывая подступивший комок. Не осмеливаясь поднять на Роберта глаза, он кивнул и напряжение в комнате исчезло, как по щелчку. Осталась только молчаливая тишина. — Роберт, я могу завести друга по переписке? Мужчина уставился на Алекса, пристально прожигая его взглядом около минуты. Тот смотрел куда-то в пол и уже начал жалеть, что спросил об этом. Напряжение, замолкшее пару минут назад, воцарилось с новой силой, давя на подростка удушающей, тяжёлой массой. Алекс перебирал пальцами и поглаживал запястья, чтобы хоть как-то отвлечься. — А зачем тебе друзья? Разве с ними интересно? — Роберт, видя как потряхивает Алекса, потянулся к его ладони своей рукой и погладил. — Ну… — Алекс взглянул на его ладонь поверх своей и немного успокоился, но голос всё равно заробел и стал тише, — Людям нужны друзья… Социум. Вы же с Джеймсом тоже друзья…? — Нет, мы не друзья, — Роберт легонько сжал его руку, поглаживая большим пальцем по её тыльной стороне, — Алекс, милый мой, я понимаю, что людям нужны другие люди, но друзей надо очень хорошо выбирать. Чтобы они не предавали, не лгали, не осуждали… Конечно, ты можешь завести друга. Я разрешаю. Но. Я волнуюсь за тебя, понимаешь? Поэтому ты будешь мне всё рассказывать о нём и показывать. Хорошо, котёнок? Алекс кивнул, ибо спорить с Робертом было бесполезно. Контроль был бы в любом случае, это даже не обсуждалось, а так он хотя бы мог завести себе друга, чтобы общаться с кем-нибудь кроме Уокера. Роб быстро помыл посуду, пока подросток ждал его у входа в кухню. Когда Роберт закончил и повернулся к парню лицом, тот спросил: — Пойдем спать? — Пойдем, мой хороший, — Роберт широко улыбнулся и взял его на руки, унося в комнату.* * *
На дворе стоял день субботы. Роберт уехал в город за искусственной ёлкой, ибо до этого Рождество не праздновал и хвойной красавицы у него дома никогда не было. Алекс в свою очередь убирался в квартире: вытирал везде пыль, мыл полы и расставлял всё по своим местам, а лишнее выкидывал. Закончив, он облегченно плюхнулся на диван и глубоко вздохнул, утыкаясь взглядом в потолок над ним. Сегодня они будут украшать дом к Рождеству и наряжать ёлку, ибо до праздника осталась всего лишь неделя. Также надо было купить подарки, но этим Алекс планировал заняться чуть позже, точно не сегодня. Друга по переписке он, кстати, так и не завёл — решил оставить это дело на потом, да и смелости написать первым незнакомому человеку не хватило, она будто испарилась, когда он зашел на чужой аккаунт. Раньше такого не было, может это связано со временем проведенным у Уокера? Алекс прикрыл глаза, отгоняя эти мысли прочь и через секунду он уже думал совсем о другом. В понедельник у него будет первый урок с репетитором, с которым он будет заниматься два раза в неделю по два часа. Это было довольно волнительно, ведь он так давно не общался с другими, нормальными людьми с глазу на глаз. Да, парень смотрел на них, наблюдал, но даже издалека ему было не комфортно, когда на него глядели в ответ, а тут придется сидеть рядом, выдерживать на себе взгляд и разговаривать. Вдох-выдох и Алекс сомкнул веки, погружая мир во тьму. Роберт попросил репетитора не говорить на посторонние темы, а значит его не будут расспрашивать о нём самом, только об учёбе. Уж об уроках он должен был быть способен поговорить, а если и будет получаться плохо, то он хотя бы попытается. Первый раз всегда самый тяжёлый, потом будет легче. Если же учительница всё-таки начнёт допрашивать его о чем-то личном Алекс будет стараться не расплакаться, ибо старые раны очень сильно болят. В общем он надеялся, что женщина окажется спокойной и адекватной, без лишнего любопытства. Взгляд отлип от потолка и опустился вниз, к полу, наткнувшись на картонную коробку бурого цвета, в которой, словно разноцветные змеи лежали гирлянды, свернувшись в клубок. Цветные лампочки тускло и грустно серели, и Алекс поднялся с дивана, чтобы воткнуть одну из гирлянд в розетку и позволить красным, синим, зелёным и жёлтым огням вспыхнуть ярче звёзд. Роберт сказал, что сам разберется с ней и повесит на ёлку, но парень хотел просто посмотреть. Просто посмотреть и ничего более. Рядом с коробкой с гирляндами стояли ещё коробки со сверкающими игрушками, переливающейся, как радуга, мишурой и другой рождественской атрибутикой. Юноша сел напротив коробок и аккуратно взял в руки одну из гирлянд. Та безвольно повисла в его руках и Алекс огляделся в поисках розетки, которой поблизости не оказалось. Он недовольно поджал губы. — «Я идиот», — Юноша погрустневшим взглядом смотрел на гирлянду и положил её обратно. Вытаскивать её полностью из коробки, распутывать и тащить к переходнику он не осмелился. Вдруг сломает что-нибудь? Придёт Роберт и они будут наряжать ёлку вместе, тогда и гирлянду достанут. Заинтересованный взгляд переключился на игрушки и внутри что-то ностальгически защипало, вызвав робкую, но искреннюю улыбку. Несмотря на его положение атмосфера праздника стойко стояла в городе, заражая собой каждого человека и его в том числе, просто чуть слабее чем остальных. Повсюду были гирлянды, белый снег, мишура и прочие новогодние декорации; красиво и сказочно, хоть в его сердце всегда было и будет лето с его алыми закатами. В воздухе пахло холодом, корицей и горячим шоколадом, а настроение было — залезть под плед с чашкой чего-нибудь вкусного и горячего и смотреть старые фильмы. Алекс поежился, радостно разглядывая мишуру. Из этой эйфории его вырвал неожиданный звонок в дверь, пустивший по телу волну дрожи. Роберт? Так быстро? Может он забыл ключи? Хотя нет, быть такого не может. Роб всегда помнил подобные мелочи, тем более Алекса закрыли ключами, а значит ключи у Роберта были с собой и он не мог приехать за ними. Потерял их? Тоже не очень походило на Уокера с его внимательностью и щепетильностью. Гостей у них быть не должно, они никого не звали… Второй звонок заставил Алекса нахмуриться, но всё-таки парень подошёл к двери и заглянул в глазок. Джеймс… Что ему здесь было надо? Он не предупреждал о своём визите. Алекс открыл дверь и уставился на блондина. Тот широко ему улыбнулся, как всегда механически, словно заведенная кукла, и поправил светлые волосы. Пряди, напоминающие ленты кукурузного цвета, сияли ещё ярче, словно самое настоящее золото, на фоне дымчато-белого неба и снега. На чёрном пальто хрустальными крупицами поблескивали маленькие снежинки, слетевшие с его волос на ткань одежды. За спиной мужчины было ужа другая машина, которую Алекс заметил не сразу. Белая, чуть меньше предыдущей, но такая же угловатая и приземленная. У него было несколько машин или он просто решил сменить старую? Странно, но ладно… Юноша снова перевёл взгляд на блондина, который, заглянув ему за плечо в поисках Уокера, произнёс: — Роберт не дома, как я понимаю, да? — Да. Его нет дома. Он уехал в город, — Алекс смотрел на Джеймса, как на идиота. На улице стоял мороз, кусающий за щёки и уши, а он был без шапки. Выглядел, конечно, эффектно, но как-бы потом не лежал с простудой. Мужчина смотрел на него, не прекращая улыбаться, только вот улыбка стала более напряженной и натянутой. Простояв так в молчании ещё около минуты и не дождавшись приглашения войти, Джеймс всё-таки произнес: — Впустишь меня? Алекс молча открыл дверь шире, пропуская мужчину внутрь и торопливо закрыл дверь на ключ, а то холодный воздух уже вовсю гулял в прихожей, морозя кожу. Парень поёжился и потёр озябшие плечи, вздрагивая и зевая. Пальто Джеймса уже висело на крючке для одежды, а сам мужчина наблюдал за юношей, не стесняясь рассматривая его тело. — Я сделаю чай, — Алекс фыркнул и ушёл на кухню, пока блондин поудобнее усаживался на диван. Хитрые унакитовые* глаза наткнулись на коробки с игрушками и Джеймс немного удивленно приподнял брови. Губы разъехались в широкой ухмылке и он спросил, не отрывая взгляда от коробок: — Неужели Роберт собрался Рождество праздновать? В этот момент Алекс вышел из кухни с чашкой горячего чая, от которого сочился жидкий пар, и протянул её мужчине. Тот еле заметно скользнул своими пальцами по его руке прежде чем забрать чай. Алекс вздрогнул и непонимающе посмотрел в его улыбающееся, довольное лицо. Он с ним флиртует? Юноша фыркнул и сел к коробкам, продолжая любоваться праздничными, блестящими игрушками, напоминающими собой большие драгоценные камни. На вопрос он, кстати, так и не ответил — предпочёл молчать. Джеймс грел трясущиеся руки об тёплую кружку, потихоньку отпивая из неё и осматриваясь. Так они просидели в полной тишине пару минут, даже не смотря друг на друга — Джеймс глядел перед собой, бездумно глотая чай, а Алекс тихонько шуршал мишурой. Наконец мужчина не выдержал и спросил странным голосом: — Солнышко, а когда Роберт вернется? — он поставил чай на стол и сложил руки на коленях, подрагивая. Алекс посмотрел на Джеймса, замечая его странную нервозность и напряжение. Почему он так волнуется? Что-то случилось? И голос был с наигранным спокойствием через которое вот-вот что-то прорвется и Джеймс переключится на истеричный тон. — Не знаю, он уехал недавно. Думаю, что придёт через час или чуть раньше… А зачем тебе? — Алекс смотрел на него с новогодним шариком в руках. — Нужно серьёзно поговорить с ним, — Джеймс откинулся спиной на диван, глубоко дыша и пытаясь хоть немного успокоиться. — О чем? — О важном, солнышко, — блондин тихонько фыркнул. Алекс не стал его больше о чём-либо спрашивать и развернулся к нему почти спиной. Джеймс на это лишь прикрыл глаза на пару минут, проводя рукой по волосам, отросшим почти до начала шеи. Они падали на глаза светлыми лентами, мешаясь, и мужчина недовольно цокал языком, заправляя их обратно. Тишина длилась недолго, хоть Джеймс сегодня и был не таким разговорчивым, как обычно, но всё-таки решил разбить молчание: — Алекс как думаешь, мне пойдет, если я подстригусь? — веки разжались и мужчина уткнулся взглядом в угловатую спину подростка, — Или покраситься? Хотя, нет… Я слишком люблю свой цвет волос. — Не знаю, мне всё равно. Это твои волосы и тебе решать какими они будут. Если они мешают, — взгляд изумрудных глаз метнулся на челку блондина, которая лезла тому в глаза, — то отрежь. В любом случае, делай с ними, что хочешь. От ответа так и несло равнодушием, на которое Джеймс лишь недовольно цокнул языком, укладываясь на диване удобнее и вытягивая длинные ноги вперёд. Алекс продолжил копаться в игрушках, отыскивая самые красивые и доставая их из глубины, пока между лопаток не началось зудящее ощущение чужого взгляда на себе. Подросток поёжился и медленно, словно опасаясь чего-то, посмотрел на Джеймса, который лениво наблюдал за ним, сложив руки замком на животе. Они глядели друг на друга пару длинных секунд и когда юноша понял, что Джеймс не собирается отворачиваться, он прервал зрительный контакт первым — скользнул взглядом к мишуре. В голове пронеслась мысль обмотаться ей словно шарфиком, но тут был Джеймс, поэтому Алекс передумал. — Ты будешь ждать Роберта? — вопрос был глупым, но он всё-таки слетел с мальчишеских губ. — Какой ты догадливый, солнышко, — ядовито ответил мужчина, растягивая губы в подобии улыбки, которая больше походила на оскал, — Да, я буду его ждать и не уйду отсюда, пока мы с ним не поговорим. Алекс немного вздрогнул от такой токсичности и обиженно поджал губы, нахмурившись. Джеймс, видимо, понял, что прозвучал очень едко и решил смягчить тон и перевести тему: — Ты стал выглядеть более атлетичным… Ты тренируешься? Мышц явно стало больше, — взгляд скользил по юношескому, угловатому и рельефному телу, пока не остановился на покрасневших щеках, — Теперь ты нравишься мне сильнее. На последнем слове Джеймс растянул губы более приветливо и доброжелательно, хитро поблескивая глазами, и продолжил пялиться на подростка. Алекс немного расслабился от его слов и брови расправились в привычное состояние, обида заглохла и он перевёл взгляд на мужчину, не поворачивая головы. — Если Роберт узнает о том, как ты смотришь на меня, то он убьет тебя, Джеймс, — успокоившийся тёмный взгляд снова уткнулся на игрушки и Алекс подтащил к себе новую коробку, открывая её, — Не играй с огнём. Роберт очень ревнивый. Со стороны блондина послышался разочарованный вздох. Взгляд наконец отлип от подростка и переметнулся к потолку, безмолвно смотрящему на него в ответ. Джеймс сложил руки за головой, слегка потягиваясь и устало щурясь. Нервозность ещё гуляла по телу тревожной дрожью, пока её не приглушили разочарование и недовольство, заполонившие мысли мужчины. Будь Роберт не таким ревнивым собственником, то он может быть и намекнул бы на секс втроем, а так нет… Его точно прирежут, ну, или очень сильно покалечат, хотя вряд ли Джеймс отмазался бы одними переломами… Роберт принял бы секс с Алексом за предательство и просто так бы не отпустил. Джеймс цокнул языком и тяжело вздохнул, снова переводя глаза на парня. — А ты будешь праздновать Рождество? — Алекс встал и сел на кресло, вытягивая ноги и устраивая у себя на животе коробочку с игрушками, — Будешь ёлку наряжать или подарки дарить кому-нибудь? — Не знаю, меня волнует кое-что другое, с чем нужно разобраться… — Джеймс потянулся и зевнул, напоминая собой ленивого котика, который только что проснулся, — Если и буду праздновать, то не у себя дома, может на вечеринку пойду какую-нибудь, если будут подходящие. Может шлюх закажу. А может и просто буду спать в кровати весь день… Не знаю. Алекс внимательно наблюдал за ним, читая эмоции на выражении лица. Разобраться с кое-чем? Наверное, для этого ему нужен Роберт… Юноша догадывался, с чем конкретно Джеймсу нужно было разобраться, и от этого в груди потяжелело тревогой. Больше вопросов он не задавал и Джеймс продолжил пить чуть остывший чай, поглядывая на парня. Алекс уже успел осмотреть все коробки и игрушки в них, когда раздался лязг ключей в замочной скважине и щелчок проворачиваемого замка. Джеймс тут же встрепенулся, принимая сидячее положение, а подросток быстро положил игрушки обратно. Дверь открылась и в дом зашел Роберт, втаскивая за собой большую коробку с искусственной ёлкой внутри. Взгляд метнулся к Джеймсу, ни капли не удивившись, а затем на Алекса, блеснув чем-то ласковым. Блондин тут же выпрямился, механически поправил волосы и подошёл к мужчине, протягивая ему раскрытую ладонь. — Привет, Роб, — ему в ответ пожали руку, — Нам нужно серьёзно поговорить кое о чём. — Это срочно? — Роберт чуть отодвинул коробку в сторону и снял пальто, вешая его на крючок. — Очень, — напряжение в голосе Джеймса выдавало его нервозность, давая понять, что дело и впрямь очень важное. Алекс наблюдал за ними, оставаясь чуть в стороне и поглаживая себя по плечам, чтобы унять лёгкую дрожь. Сапоги стукнули подошвой, становясь на пол и Роб выпрямился, твёрдо смотря пару секунд в глаза блондина. Тот смотрел в ответ и Алексу показалось, что они общаются без слов — взглядами или мыслями. — Котёнок, подожди меня в зале, хорошо? — Роб чуть повернул голову в его сторону, но не разорвал зрительного контакта с Джеймсом, который напряг губы, чтобы те не дернулись от зависти. — Хорошо, — Алекс чуть шагнул назад, пропуская Джеймса на второй этаж. Роберт пошёл за ним следом, но остановился рядом с юношей, чтобы нежно поцеловать того в губы. Джеймс застыл на лестнице, слегка оборачиваясь на них и почти сразу же недовольно отвернулся. Скулы натянулись и напряжение прошлось по остальному лицу, подёргивая брови, но Джей почти сразу же остановил себя, придавая лицу более спокойный, расслабленный вид, и прошёл в комнату Роберта. Пальцы Уокера погладили мальчишеские порозовевшие щёки и только после этого Роб поднялся в комнату следом за блондином. Проводив широкую спину взглядом, Алекс тут же переключился на ёлку и поспешил оттащить коробку от входной двери, ближе к залу. Лезвие канцелярского ножа прошлось по ленте скотча, с лёгкостью распарывая его и позволяя раскрыть картонные листы. Из коробки на него смотрели тёмно-зелёные части растения, аккуратно сложенные и компактные. Немного порывшись, парень достал крестовину и обернулся на зал, думая, куда же её поставить. Угол с цветком хорошо подходил и поэтому Алекс перенёс живое растение подальше от первоначального места, освобождая пространство для ёлки. На месте растения встала крестовина, в которую вставили нижнюю часть ели, фиксируя её и раскрывая хвойные, густые ветви. Потом к ней присоединилась средняя, верхняя и Алекс проверил конструкцию на прочность — подёргал и пошатал дерево. Держалось крепко и он хмыкнул, оценивая труды своей работы. Роберт с Джеймсом так и не вышли из комнаты, поэтому Алекс взял коробки с игрушками и поставил их рядом с ёлкой. На зелёных лапах один за другим повисли разноцветные шары, блестящие и сверкающие от света, падающего на них. В цветном стекле отражались блики и рефлексы, завораживая человеческий глаз своей радужной палитрой. Парень наблюдал за тем, как играет свет на игрушках, пока в голове не просочилась назойливая тревога. Роберт пойдет убивать? О чём Джеймс его попросит? Это что-то очень важное, может кто-то очень серьёзный и сильный встал на пути Джеймса? А что будет если Роб после убийства опять захочет насилия…? Парня затрясло страхом, а от мысли о том, что кто-то снова умрёт от рук Уокера стало не по себе, в груди разлилась горячая тяжесть. Алекс поёжился и посмотрел в сторону второго этажа. А может…? Парень с дрожью в конечностях набрался смелости и словно мышь стал подниматься по лестнице, подкрадываясь к комнате. В голове не переставало звучать: «Идиот-идиот-идиот… Иди обратно!» Но в ответ Алекс лишь подошёл на цыпочках к двери и прислонился к ней ухом, боясь дотрагиваться до дерева руками, поэтому ладони остановились в паре миллиметров от двери. Слух напрягся, ухо словно стало волчьим и он прислушался, задерживая дыхание. Голоса звучали спокойно, тихо, но разобрать можно было. — …Убей её как можно раньше, — эти слова явно принадлежали Джеймсу. Алекс почувствовал, как вместе с дыханием замирает сердце и по его телу разливается страх вкупе с молчанием. Тишина вокруг слилась с его мыслями и голова опустела, всё на что он обращал внимание — голоса за дверью. — Можно сегодня, если настолько срочно, — а это произнёс уже Роберт и у Алекс начали подрагивать колени. — Да, сегодня. Она, как раз приезжает этой ночью… — дальше голос Джеймса стал шептать и парень не смог разобрать конкретных слов. Сердце в груди сходило с ума, убиваясь об грудную клетку, даже стало больно и тяжело, и Алекс прижал ладонь к груди. Под рукой чувствовалась ритмичная вибрация и подросток попытался успокоиться. Вдох-выдох… Он закрыл глаза и приоткрыл рот. Глубокий вдох… Сопящий выдох… Снаружи и внутри всё затихло, когда неожиданно раздалось: — Я думаю на этом всё. Пойдем, — отозвался голос Джеймса немного громче и Алекс отпрыгнул, как током ударенный, от двери. Дыхание, начавшее успокаиваться, сорвалось и он ринулся в зал. Была мысль забежать в ванну, но он почему-то понесся в гостиную, перепрыгивая по две ступени и с разбега сиганув на диван. Давление в ушах приглушало какие-либо звуки, сделав подростка почти глухим; сердцебиение сводило с ума, грозя проломить ему кости, а в глазах в это время гуляли цветные, расплывчатые пятна. Алекс сделал глубокий глоток воздуха, со свистом втягивая его через рот, и сомкнул веки. В висках стучало, как звон колоколов, который затих через пару минут, позволяя юноше раскрыть глаза и встретить взглядом Джеймса и Роберта, спустившихся с лестницы. Он через силу унял дрожь и выдавил из себя улыбку, смотря на Роберта, который выглядел очень серьёзным. Что произошло? Его услышали? О нет. О нет-нет-нет… Сердце под ладонью, прижатой к груди, снова начало ускоряться и парень посмотрел на блондина. Джеймс выглядел устало, но не так нервно и напряженно, как было раньше. Во взгляде не читалось даже намёка на то, что его услышали, поэтому Алекс расслабился и оторвал ладонь от груди. — В-всё в порядке? — он слегка заикнулся, через силу выталкивая слова из глотки сквозь лживо растянутые, улыбчивые губы. — Да, котёнок, — Роб ухмыльнулся и погладил его по волосам. Не смотря на улыбку взгляд не изменился — остался таким же тяжёлым, собранным и серьёзным. Готовым к чему-то… Он точно сегодня уйдет? Мальчишеские губы поползли вниз, снимая с себя улыбку куда-то в приподнятые уголки рта. Джеймс легко накинул на плечи пальто, застегивая его на пару пуговиц под наблюдением Роберта, который стоял облокотившись о стену и скрестив руки на груди. — До встречи, Роб, — Джей улыбнулся ему, пожав ладонь, — Пока, Алекс. Алекс слабо махнул ему в ответ рукой и блондин ушёл, и через минуту со стороны улицы послышался шорох шин по дороге и хруст снега. — Я нарядил ёлку, только гирлянды не повесил… — подросток встал с дивана и подошёл к мужчине, позволяя прижать себя к точеному торсу. — Моя умница, — губы Роберта чмокнули его в лоб, а затем спустились к щекам, покрывая их влажными поцелуями, — Хочешь, чтобы мы вместе развесили их? Алекс кивнул, обнимая руками талию мужчины и прижимаясь к нему плотнее. Если честно, то он был бы не против самостоятельно повесить гирлянды, но отказ Роб расценил бы, как отдаление Алекса от него и это бы разозлило его. А Алекс никогда больше не хотел иметь дело со злым Робертом, поэтому согласился и потёрся об него лицом, словно довольный кот. Тот опешил от такой нежности и запустил одну ладонь в волосы парня, пропуская пряди сквозь пальцы и поглаживая за ушком, отчего по бледной коже пробежали мурашки. Затем Роб поцеловал его, легонько сжимая своими ладонями чужие скулы, и Алекс ответил, подаваясь навстречу и цепляясь тонкими пальцами за мужские запястья. Нехотя, Уокер оторвался, понимая, что ещё немного и ёлку они наряжать не будут. Он молча улыбнулся и отпустил чужое лицо, нежно погладив подушечкой большого пальца контур нижней розовеющей губы. Гирлянду распутали быстро и так же быстро раскинули её на хвойных зелёных лапах, подключая к розетке и наблюдая, как загораются разноцветные огоньки. К цепям гирлянд добавилась тонкая серебристая мишура и звезда, насаженная на макушку дерева. — Тебе нравится, мой милый? — прошептал Роберт, чуть наклонившись вперёд и поглаживая юношеские плечи. — Да, она очень красивая, — Алекс поднял лицо на мужчину и одарил его улыбкой, — А тебе? — Ничего не испытываю, — Роберт не переставал улыбаться, прижимаясь к парню со спины, — Но я рад, что она нравится тебе, для меня самое главное, чтобы тебе было хорошо. Улыбка не слезла с лица юноши, но глаза отразили отблеск чего-то непонятного, смешанного с боязливостью или неприязнью к услышанному. Алекс поспешил отвернуться от Роберта, чтобы тот не разглядел того, как ему стало не по себе от последних слов. — Я пойду в комнату, котёнок. Займись пока чем-нибудь, хорошо? — широкие ладони соскользнули с угловатых подростковых плеч Алекс кивнул ему, проводя взглядом спину Роберта и когда раздался хлопок двери на втором этаже, он надел куртку, джинсы, сапоги и шапку с помпончиком, и вышел на улицу. Щёки тут же порозовели из-за мороза, обдавшего его лицо. Было холодно, но солнце светило довольно ярко, прям как летом, только совсем не грело, лишь кололо яркой белизной. Молочных облаков, затянувших небо ранее, уже не было — растворились до белесой, жидкой пелены на светло-голубом полотне небес. Белоснежный чистый снег хрустел под ногами, словно разбитое стекло, пока он обходил их дом и немного улицу. Всё сияло и мерцало, гирлянды на домах переливались радужными цепочками, обвивая треугольные крыши и высокие столбы. Пейзажи в Бисмарке были красивыми и летом и зимой, только вот Алекса здесь не покидало ощущение одиночества и грусти. Город будто бы был пропитан печалью и дышал отчуждением, непринятием. Он здесь был, как не в своей тарелке, не на своём месте… Парень быстро-быстро заморгал, смахивая слезинки с уголков глаз и шмыгая носом. Тоску по дому удалось отогнать, и немного погуляв, парень вернулся домой, переодеваясь в домашнюю одежду. Загривок и шею стянуло мурашками и он поёжился, зевая. Наверное, это было от тепла, обнявшего его тело со всех сторон, после прогулки на морозе. Роберта в зале не было, дом будто бы был пустым, и Алекс тихонько поднялся наверх в комнату. Он остановился рядом с дверью. Может постучать? Почему-то от этой мысли парень отказался и бесшумно открыл дверь (даже скрипа не раздалось), заглядывая внутрь. От того, что он увидел в сердце начало покалывать. Роберт точил нож. От вида острого лезвия тело подростка начало сотрясаться от дрожи, а слюна во рту стала очень вязкой почти как клей. Он, конечно, слышал, что Роб пойдет убивать, но почему-то всё равно это было очень страшно и неожиданно. Уокер застыл, видимо, почувствовав, что в комнату зашли. Алекс тоже стоял, замерев, как перепуганная мышь, пока мужчина медленно не повернулся к нему. — Ты что-то хотел, милый? — Роберт говорил спокойно, но от его голоса всё равно проносилась дрожь по всему телу. — Я просто хотел спать… На диване неудобно, — произнес он первое, что пришло в голову и это прозвучало довольно убедительно, ибо Роб кивнул на кровать. — Ложись, — коротко ответил мужчина, отворачиваясь от него, и продолжил точить большой охотничий нож. Алекс неторопливо прошёл к кровати, стараясь не привлекать к себе внимание и лёг спиной к Роберту. Даже намёка на сон или хотя бы на зыбкую дрёму не было, ибо её разбивал лязг и скрежетание стали, доносящиеся в спину. Парень поёжился и закрыл глаза, отчего слух стал ещё острее и он пожалел о том, что сделал это. Щелчок и глухой стук. Что-то щелкнуло прежде чем его положили на стол… Что это? Загорелся секундный порыв оглянуться и посмотреть, что там такого делает мужчина, но осознание следующего задушило его: Роберт точно уйдет сегодня и этой ночью кто-то умрёт После этого захотелось плакать и парень с силой зажмурился, чтобы не всхлипнуть. Голос робел и дрожал, но он всё-таки вымолвил: — К-куда ты пойдешь? — Лучше тебе не знать, милый, — Роберт продолжил выбирать оружие и раскладывать его на столе. — Ну ладно… — Алекс обнял себя руками, будто это могло успокоить его тревогу. Через какое-то время, когда уже начались сумерки, к нему лёг Роберт, прижимаясь носом к хрупкой, бледной шее. Мужчина шумно вдохнул запах каштановых волос и уткнулся кончиком носа куда-то за ушко парня. Тот зашевелился, слегка поворачивая голову к мужчине и позволяя чужим губам скользнуть к скуле, прижаться к ней в виде влажного поцелуя, затем переместиться к щеке и закончить юношескими приоткрытыми губами. Алекс полностью развернулся к Роберту и положил ладони на пах, слегка сжимая, отчего ему в губы довольно рыкнули. Роб ещё больше напоминал хищника, когда рычал, и от подобного внизу живота у мальчишки страстно потягивало. Мужчина позволил перевернуть себя на спину и оседлать бёдра, что Алекс и сделал, резво запрыгивая на него с широкой улыбкой на губах. Во взгляде темнели оттенки похоти и юноша потянулся руками к штанам мужчины, желая стянуть их побыстрее. — Не думал, что ты такой развращенный и активный мальчик, — Роберт помог раздеть себя, а затем снял с парня шорты, отбрасывая их в сторону и следом полетела футболка. — Мне резко захотелось, — Алекс припал к его губам своими и замычал в поцелуй, прогибаясь под чужими ладонями, погладившими его между ног. — Жаль, что парни не умеют течь, — простонал Роб и потянулся за смазкой, обильно выдавливая её на ладонь и смазывая парня. Затем он пристроился и одним толчком вошёл во всю длину, заставив Алекс дёрнуться и подпрыгнуть на члене. Раздался звонкий шлепок и юноша застонал, прикусывая внутреннюю сторону щеки. Постепенно он начал сам насаживаться на член, слабо покачивая бедрами из стороны в сторону, будто крутил невидимый круг на талии. — Какой ты пластичный, хотел бы я видеть тебя у шеста, мой милый… — Роб застонал чуть громче, представив эту картинку перед глазами. Возбужденный, покрасневший и распаленный Алекс извивается и танцует у шеста в длинных чулках. Мужчину повело и из глотки вырвалось рычание. Он прижался губами к мальчишеской шее, прикусывая кожу и под губами расплылся сиреневый цветок засоса. Алекс вцепился в мужские плечи ноготками из-за тягучей боли рядом с ключицей, и оставил там пару розовеющих полумесяцев. — И ты меня называешь развращённым? — юноша ухмыльнулся, отодвигая лицо мужчины от своей шеи. Ладони метнулись на живот, находя в нём опору и парень начал двигаться активнее, объезжая Роберта. Тот крепко держал его бёдра, иногда задавая свой собственный ритм. Член свободно вдалбливался в нутро с хлюпающими, чавкающими звуками и стонами, оглашающими комнату на подобии сирены, только не такой звонкой и назойливой, наоборот ласкающей слух своей сладостью. Когда Роб задерживался, подкручивая таз, Алекс начинал стонать глубже, протяжнее и шире открывать рот, будто на грани экстаза. Юноша охнул, подавившись воздухом, когда его резко перевернули на спину и навалились сверху. Роб на это лишь хитро оскалился и вогнал член по основание, выбивая ещё один довольный стон из-под выгнувшегося Алекса. Напряжение прошлось от живота, прорезая рельеф ещё заметнее, и застыло в плечах юноши, а затем резко стихло, заменившись на расслабленность, когда Роб вошёл чуть медленнее, но под нужным углом, чтобы достать до точки удовольствия. — Ещё, сделай так ещё, — рука парня поскользила по животу и схватила вставший и покрасневший член, надрачивая его. — Как скажешь, — следующий толчок оказался чуть сильнее, но попал, словно стрела точно в цель, и Алекс снова очень громко застонал. Казалось, что их можно было услышать на улице, поэтому он стыдливо прикрыл себе рот рукой. Роберт недовольно шикнул на этот жест и парень убрал ладонь с губ. — Не стесняйся, нас никто не слышит, — мужчина покачивал бедрами, удерживая его за ляжки. — Точно…? — прошептал Алекс. Дыхание было таким же горячим и влажным, как и само тело подростка — блестящее и мокрое от пота, покрасневшее от смущения и духоты, обволокшей его со всех сторон, и взволнованно дрожащее от возбуждения. Роб смотрел на него помутненным взглядом и ощущал то же самое, ускоряясь и чувствуя, как внизу живота набухает и затягивается пульсирующий узел всё сильнее и сильнее. Дико хотелось спустить внутрь, но он приостановился, не давая оргазму выплеснуться наружу. — Нет… Двигайся! — из-за усталости восклицание прозвучало шёпотом и походило больше на мольбу. Роб толкнулся по новой, гортанно рыча и борясь с желанием покусать мальчишку, оставить багровых следов на коже и синеющих засосов. Как красиво бы они смотрелись на бледном, словно созданным из фарфора, теле. Он прислонился к плечу Алекса, обнажая клыки, как голодный вампир и пронзил ими кожу, ощущая на языке солоноватый привкус. — Роб! — Алекс не понял его, но не смог не заметить, как сильнее затряслись его бёдра от возбуждения и внизу живота загорелось, — Прекрати! Мужчина отлип от него, лизнув место укуса напоследок и присосался к манящим губам. Он терзал их, вылизывал, сминал своими и иногда отрывался, касаясь языком уголков рта или рядом с ухом. Алекс таял в его руках и довольно мурчал, подмахивая бёдрами в такт его толчкам и довольно фыркая. Пару раз его пальцы хватали Роберта за основание члена и массировали, либо ложились на свой собственный, лаская. В паху изнутри обжигало чёртовой лавой и неясно у кого было сильнее — у Алекса, глотками хватающего воздух и закусывающего губы, или у Роберта, который наоборот их приоткрыл и не сбиваясь с ритма, втрахивал парня в кровать. Оба стонали, оба сгорали и оба прижимались друг к другу, гуляя руками по телу партнера и иногда любовно проводя пальцами по щекам, стирая капли пота. Алекс засосал Роберта, обнимая за шею и прикрывая глаза, а потом снова плюхнулся на подушки, улыбчиво смотря на Уокера. Румянец гулял по щекам и скулы поблескивали от пота, будто подсвеченные серебристым; ресницы каймой из чернеющих, влажных и острых кинжалов, очертили его глаза и те смотрелись будто накрашенные, а губы начали отливать вишнёвым, которые парень так соблазнительно закусил. — Трахни сильнее, — попросил Алекс, разводя ноги в стороны ещё шире и принимая в себя член глубже, — прижмись… Сильнее… — вылетело отрывками из-за нехватки воздуха, — Я хочу, чтобы ты прижался ко мне… Навались и трахни меня, как животное, Роб, прошу тебя! Мужчина так и сделал — вмял парня в матрас, размашисто вдалбливаясь с громким рыком и стонами. Бешеный ритм продлился пару минут, пока Роберт с гортанным, звериным стоном не схватил его за бедра крепче, вталкиваясь до самого основания со звонким шлепком. Алекс вскрикнул, дёрнув ногами, но из-за стальной хватки мужчины получилось лишь неуверенное трепыхание. В него размашистыми, сильными толчками, которые больше походили на рывки, вливали горячую сперму, полностью наполняя нутро. Роб стонал, широко открывая рот и скалясь, напоминая собой хищника, пока не влил всё и не завалился на мальчишку, подминая под себя. Он тяжело дышал и рычал, прижавшись к Алексу всем телом и лениво скользя внутри, проталкивая членом сперму глубже. Подросток постанывал, прикрывая глаза и закусывая губу, на собственном животе красовалась белая струя. Наконец оргазм Роберта из яркой вспышки перешёл в нежную эйфорию и он слез с парня, вытаскивая из него и садясь на кровати. От неожиданно появившейся пустоты внутри Алекс поморщился и свёл ноги вместе, закусывая губу и чувствуя, как приятно течёт по бёдрам и ягодицам. Плечи Роберта были чуть расслабленны и опущены вниз, во всем теле прослеживалось спокойствие и эйфория, но оно всё равно выглядело очень устрашающим, массивным, крепким и большим, как скала. Алекс рассматривал его фигуру, ощущая, что внизу живота начинает сладостно потягивать и он хочет второго раза. Взгляд обвёл широкие плечи, спину и спустился к зауженной талии; весь силуэт напоминал перевёрнутый треугольник, идеальная фигура для мужчины. Силуэт Роберта вырезался тёмным, угловатым и гротескным пятном, словно статуя, выточенная из чёрного гранита, на фоне холодной темноты. Юноша не удержался и легонько провёл пальцами по пояснице Роберта, обращая его внимание на себя и довольно улыбаясь. Во тьме, залившей комнату глухой жижей из синих теней, не было видно ухмылок, всё мешалось в единые обобщенные пятна, но в свете луны, выглянувшей из-за сереющих облаков, глаза мужчины выделились бледным непонятным цветом. Рука юноши поползла вверх, прижимаясь к спине, чуть выше поясницы. Мышцы под пальцами напрягались и перекатывались, вызывая эстетический восторг, и в итоге Алекс не удержался и прижался к нему сзади, приобняв. — Ты такой красивый… Давай ещё раз, — он без разбору тыкался губами в шею, плечи и лицо Роберта, пытаясь утянуть обратно в постель, — Я хочу второго раза, Робби, пожалуйста. — Прости, котёнок, но мне нужно идти, — Роб посмотрел на время в телефоне и отложил его в сторону, чуть наклоняясь вперёд, чтобы встать. Тут Алекс включил истеричный, ноющий и канючащий тон, прижимаясь к нему сильнее и трогая руками грудь мужчины. Дыхание Роберта начало тяжелеть и становиться более шумным, несдержанным. — Я хочу, чтобы ты выебал меня во второй раз, не уходи, — юноша недовольно куснул его в плечо и фыркнул, не желая отлипать, — Неужели ты уйдешь и оставишь меня? — Это важно, милый, — Роб отцепил его руки от себя и поцеловал в щёку, — А будешь ругаться, то накажу тебя ~ — Накажи сейчас, я хочу сейчас, — Алекс безуспешно попытался освободить запястья. Новая волна желания не была единственной причиной, почему он так хотел затащить Роберта обратно в кровать, второй было желание спасти чью-то жизнь. Чтобы Роб не пошёл, чтобы остался с ним и никто не умер… Но мужчина отцепил его руки и встал, и тогда Алекс заплакал. Отчасти слёзы были искренними, отчасти нет, но это подействовало. — Тише, котёночек, не плачь, — Роб сел на корточки, нежно вытирая солёные, влажные дорожки, — Я обещаю тебе, что я вернусь и тогда у нас будет и второй раз, и третий, и четвертый, и какой хочешь, хорошо? Даю слово, я не слезу с тебя, пока ты не захочешь, веришь мне? — А если тебя убьют?! — голос сорвался на истерику и парень завыл, прикрывая рот ладонью. Роберт прижал его к груди и начал гладить по агатовым волосам, почерневшим от темноты вокруг. Когда плач затих он оторвал мальчишку от себя и взял за подбородок, чуть поднимая лицо. — Ты правда думаешь, что есть кто-то, кто сможет убить меня? Алекс застыл с высохшими слезами на щеках и сухо шмыгнул носом. Молчание продлилось пару секунд, пока Роб снова не заговорил: — Тем более, когда дома меня ждёт мой котёночек ~… Я убью любого, слышишь, любого, кто посмеет разлучить нас. Я выпотрошу любого, кто попробует навредить тебе или сделать так, чтобы мы расстались. Ты меня услышал? — молчаливый, но ясный кивок, — А теперь успокаивайся и жди меня. Папочка обязательно вернётся и сделает тебе очень хорошо ~ Парень снова кивнул, проглатывая слова, и Роб начал быстро собираться, пока не вышел из дома, оставив Алекса одного со своими мыслями, тьмой и тишиной.