Несломленное сердце

* * *

Алекс валялся на кровати и бездумным скучающим взглядом прожигал окно в комнате Роберта. Солнечный свет иногда падал на лицо, заставляя прищуриться, и парень недовольно фыркал, отворачиваясь. До слуха донесся скрип двери — Роб зашел в комнату, перетягивая внимание подростка на себя. Безразличный взгляд мазнул по фигуре мужчины, выхватывая из общей картины, блестящий от душа, торс и махровое полотенце, прикрывающее нижнюю часть тела до середины бёдер. Немного задержавшись на полотенце взгляд снова уткнулся в стену. — Почему ты такой апатичный? Тебе не понравился завтрак? — матрас скрипнул под весом Роберта, когда тот сел рядом с парнем. — Нет. Всё в порядке, — Алекс перевернулся на спину, чтобы мужчина мог видеть его лицо. Облака словно вата затянули небеса, укрыв за собой солнце и впустив в комнату больше теней. Зелёные глаза парня потемнели, радужка налилась холодными оттенками, поблескивая голубоватыми. Роберт погладил его по щеке и легонько улыбнулся, рассматривая изящные черты. — Когда у тебя День рождения? — вопрос застал в тупик и Алекс уставился на мужчину. — День рождения? — переспросил он и Роб кивнул, — Двадцать второго ноября, а что? — Ну, разве мы не будем праздновать его, котенок? — рука мужчины легла на бедро и погладила. Алекс замолчал на пару минут, путаясь в своих мыслях и волнении. Он давно не праздновал свой День рождения, а если и праздновал, то без друзей и родителей. Один. И как Роб предлагает его отметить? — Не знаю… Как мы его встретим? — парень хмыкнул и посмотрел на Роберта, залипая на заострившиеся скулы. — А как ты хочешь? Как ты раньше его праздновал? — Уокер снял полотенце, вгоняя Алекса в краску. Улыбнувшись, Роб чмокнул парня в носик и прошел к комоду с вещами. Пока он не собирался трогать юношу. Тот проследил за ним, рассматривая сильные, рельефные ноги, но когда щеки начали полыхать ярче, Алекс отвернулся и шумно вздохнул. — Я либо не праздновал его, либо праздновал один, — после этого Роберт снова сел к нему на кровать, но уже в шортах, — Покупал себе вкусненькое и ел в одиночестве. — А мы похожи больше, чем я думал… — Алекс снова встретился со стеклянным, задумчивым взглядом мужчины, — То есть, ты бы не хотел его отмечать? — Просто поесть вкусного и всё. Этого мне хватит, — когда глаза Роберта потеплели и стали более осознанными, парень смог перевести дыхание и нормально вздохнуть, — А что насчет тебя…? Ты тоже его не празднуешь? — Нет, — Роб залипал на юношеские губы, пока наконец не накрыл их своими, целуя. Поцелуй был недолгим — он почти сразу отлип от подростка и облизнулся. Смущение разлилось по бледным щекам розовыми пятнами и Алекс отвел глаза в сторону. — А когда оно у тебя? — голос дрогнул от прикосновения руки к колену. — Конец августа, — Роберт улыбался, наблюдая, как парень пытается не смотреть на его тело и неумело скрывает своё смущение, — Двадцать шестое, если быть точнее. — Ох, это довольно скоро. Раньше чем у меня, — Алекс подавился вздохом, скользнув по торсу мужчины взглядом, когда тот продвинулся ладонью к внутренней части бедра, — А сколько тебе исполнится? — Тридцать один, милый, — Роберт пощекотал его по ноге и снова вернул руку на колено. — Т-ты такой взрослый, — от волнения сердце билось сильнее и слова дрожали где-то в горле прежде чем вырваться наружу. — Тебя это смущает? — Немного неловко, когда мы занимаемся сексом, — Алекс прикоснулся к горящим щекам, — и всё ещё стыдно… Я объяснял тебе почему. Парень немного помолчал, обдумывая слова в голове, пока Роберт внимательно следил за переменой его настроения, не отворачиваясь. — Я пытался свыкнуться с этим и ты видишь, что я не сопротивляюсь. Но внутри всё равно ощущение, что это всё… — Алекс замялся, прикусывая губу и на выдохе закончил, — …неправильно. — Я говорил и повторю опять. Какая разница правильно это или нет, если тебе хорошо? — Роберт взял его за лицо и повернул к себе, чтобы заглянуть в глаза, — Это из-за подвала? Кивок. Алекс отвел глаза в сторону, сдавленно вздыхая. Пару секунд мужчина молчал, поглаживая его скулы рукой. Он не хотел, чтобы его мальчик боялся, хоть и понимал, что забыть дни, когда тебя насиловали, безумно трудно. Но Алекс должен! Если они хотят быть счастливы, его мальчик должен забыть всё плохое и начать с нового листа! — Алекс — Что? — подросток посмотрел на него, чувствуя как тяжелеет дыхание от пальцев рядом с губами. — Мне нужно, чтобы ты оставил всю боль, страх и обиды в Майноте. Они остались там и больше такого не повторится, ты понимаешь меня? — вторая ладонь тоже легла на юношеское лицо и погладила, — Я делал тебе больно. Но это было в прошлом. Забудь это и не вспоминай больше никогда. Глаза опустились вниз с дрожащими ресницами, но пальцы, надавившие чуть сильнее вынудили снова посмотреть на мужчину. Хризолитовые глаза приморозили к себе взгляд тёмно-зеленых, как хвоя елей, не позволяя отвернуться. Ни одна мышца на лице не дрогнула, только губы зашевелились, когда Роберт продолжил свою речь. — Я люблю тебя, — мужчина четко и уверенно проговаривал каждое слово, чтобы мальчик точно его понял, — Я хочу, чтобы и ты и я были счастливы, потому что я люблю тебя. Я больше никогда тебя не обижу. Забудь своих друзей, родителей, Майнот и всю боль, потому что это всё прошло и больше этого не будет. Алекс всхлипнул, но без слёз, только глаза покраснели и блекло поблескивали. Он кивнул, поджав губы, чтобы сдержать плаксивые вздохи. — Ты со мной. Отныне и навеки. Мы живем вместе и прекрати думать, что ты сбежишь, начнешь жизнь без меня, вернешься в Майнот и всё будет, как раньше. Нет, — глаза Роберта предупреждающе сверкнули, — не будет. Теперь только ты и я. И Бисмарк. — Х-хорошо, — Алекс облизнул пересохшие губы и сипло захрипел. — Тебе со мной будет лучше, — руки отпустили его лицо и легли на плечи, — Я буду слушать тебя, я буду уделять тебе внимание и любовь, не то что твои родители… — Не говори так! — Алекс дернулся и закрыл уши руками, будто это могло заглушить голос мужчины. — Они тебя не любили, а я люблю. Я разговариваю с тобой, обнимаю тебя, ты значим для меня в отличие от твоего отца, который даже не здоровался с тобой, — Роберт оттянул руки подростка от ушей и сжал запястья. — Он потом начал здороваться… — После того, как ты пытался вскрыться? Алекс замолк, подавившись обидой и воздухом. Он слишком многое рассказал Роберту и теперь жалел об этом. Не стоило рассказывать подробности своего прошлого...Мужчина теперь будет этим пользоваться, как ему удобно. — Твой отец не любил тебя. Только твоя попытка суицида заставила его хотя бы смотреть на тебя и здороваться с тобой, — голос мужчины шептал, но от этого слова не переставали бить по больному, — твоя мать же была слишком слабой и бесхарактерной, чтобы уйти от него и дать тебе любовь без отца. Алекс заплакал и закрыл рот рукой, слушать дальше не хотелось, но по серьезному взгляду мужчины он понял - тот не остановится, пока не скажет всё, что думает. Роберт вытирал его слёзы, чтобы успокоить, и продолжил: — Они тебя не любили и не любят, — он наклонился к уху подростка, — Они даже не искали тебя… — Ты лжешь! — Алекс рыкнул и ударил мужчину в плечо, пытаясь отодвинуться. — Нет. Ты лжешь сам себе, уверяя себя, что тебя кто-то из них любит, — после этих слов юноша отодвинулся от мужчины и завыл, обливаясь слезами, — Только я люблю тебя. Ты никому не нужен кроме меня. Запомни это и не забывай, Алекс. Всхлипы становились тише и слабее, пока наконец-то юноша не замолчал, проглатывая солёную влагу, горчащую на корне языка. Он вытер слёзы и шмыгнул носом, уткнувшись покрасневшими глазами куда-то в сторону. — А твои родители? — ядовито спросил Алекс, — Они тебя тоже не любили? — Нет, меня никто никогда не любил. На меня кричали и били, а всё что их по настоящему волновало — мои оценки, успехи в учёбе и образование, — Роберт горько усмехнулся, но когда подросток посмотрел в его глаза, то вместо боли он увидел в них пустоту. И безразличие, — Но мне всё равно. Я никогда их не любил и я их забыл. Алекс молча покивал головой, проглатывая вязкую горькую слюну, отдающую солоноватостью слёз. Затем резко повернулся к Роберту, задержался взглядом на его лице и уже более спокойно и без яда в голосе спросил: — Мы будем жить вместе всегда, да? Роберт кивнул и стёр остатки слезинок со скул, подбираясь пальцами к губам и нежно оглаживая их контур. Алекс послушно приоткрыл рот, вызвав довольную ухмылку у маньяка. Пальцы замерли у острого уголка губ, не вталкиваясь внутрь. — Я буду любить тебя, я буду спокойным и покорным. Я не буду сбегать, — Алекс приковал к себе внимательный, цепкий взгляд, — только если ты обещаешь мне, что никогда больше не причинишь мне боли. Никогда. Обещай мне, Роберт, что мне не надо бояться и опасаться тебя. Обещай, что не тронешь и не обидишь. Хризолитовые глаза довольно сверкнули и на губах расплылась улыбка. Рядом с сердцем, глубоко в груди, что-то довольно зашевелилось. Как же это приятно, когда тебе отдают себя сами. — Я обещаю, что не трону тебя и буду любить до конца дней своих, — Роб поцеловал его в губы и погладил по волосам, — Я обещаю. Юноша уткнулся лицом в тёплую шею и обнял Уокера, закрывая глаза и облегченно вздыхая. Спокойствие разлилось где-то внутри, расслабляя напряженные мышцы, и он обмяк в крепких руках. Роберт гладил парня, прижимал к себе, вдыхал запах его волос и довольно урчал, как кот. Так протянулась пара мгновений пока их не нарушило: — А… Тебе ведь нравится убивать, то есть… Тебе это приносит удовольствие, да? — Да. Это приносит мне удовольствие, — повторил за ним маньяк и слегка отпрянул, чтобы видеть лицо юноши. — И что с этим делать? Если… Желание убивать вернется? Что тогда? — голос боязливо задрожал вместе с руками подростка, — Ты же тронешь меня, Роб? — Нет, конечно нет, — поторопился успокоить его мужчина и погладил по голове, — Тебя я никогда не трону. Трясучка ослабла и страх отступил, разжимая лёгкие и позволяя сделать нормальный, глубокий вдох. Алекс подышал так пару мгновений, чтобы успокоиться, и посмотрел на Роберта. Тот глядел на него, думая над чем-то, пока не произнес: — Алекс, что бы я не сделал плохого с тобой, мне правда очень жаль. Прости меня… Я был неправ, когда бил и кричал на тебя, и сейчас я обещаю тебе, что этого больше не повторится. Ты веришь мне? — Д-да, — Алекс закивал, не в силах отвести взгляд в сторону. Помолчав пару секунд, он произнес — А ты любил кого-то ещё до меня? То есть, у тебя были раньше серьёзные отношения, как у нас? Роберт отодвинулся и с тяжелым выдохом, задумался. Затем глаза скользнули вверх, к лицу парня, застыв на пару мгновений и он сказал: — Да. Сердце пропустило удар и сжалось от боли, смешанной с ревностью и страхом. Алекс прищурился, шумно дыша и поджав губы. Блестящие от недовольной ревности глаза обрадовали Роберта, согрели душу, но ухмылка так и застряла в приподнятых уголках рта, не растянувшись по губам. Неужели его мальчик заревновал? — Кто это был? — Алекс положил руки на колени, чтобы успокоить непонятную дрожь в теле. — Это было примерно лет десять назад, может чуть больше, — Роб потянулся ладонью к его руке, но тот чуть отодвинулся, не дав коснуться себя, — Это был парень. Мой ровесник. Я пытался построить с ним нормальные отношения, но не получилось… А потом я начал убивать. Алекс молчал, немного поникнув. Роберт всё-таки дотянулся до его рук и взял их в свои, мягко поглаживая. Улыбка так и рвалась исказить лицо, но Роб держал губы в напряжении, контролируя их. Какой Алекс забавный, когда ревнует! — Но у меня есть ты и я люблю тебя, — Роберт взял его за подбородок и повернул к себе, заглядывая в глаза. Его встретил твёрдый, уверенный и серьёзный взгляд, отдающий стальной решимостью. Внутри что-то сладко задрожало и Роберт поморщился, чувствуя как потянуло пах. Как же он обожал, когда Алекс смотрел на него такими глазами! Упрямыми, своенравными и отчасти агрессивными, но без ярости, только холодная, хищная агрессия и уверенность. Роб облизнулся и наконец позволил губам растянуться в улыбке. — Если ты изменишь мне или найдешь кого-то нового — я убью себя. Или уйду от тебя. И больше ты никогда меня не увидишь, ты меня понял? — голос звучал так же уверенно, как и смотрели тёмно-зелёные глаза. У мужчины по загривку пробежали мурашки от того, с каким настроем на него сейчас глядел парень. Пах заныл сильнее, подталкивая накинуться на подростка и трахнуть прям здесь без лишних слов, но Роб вовремя остановил себя. — Конечно, мой сладкий, — он впился в чужие губы, слегка прикусывая нижнюю, — Обожаю тебя… — Меня будоражит, когда Алекс так смотрит на меня или когда так говорит. Нагло, смело и агрессивно, но не взрываясь в ярости… Нет. Что-то холодное, опасное и пугающее таится в нём в такие моменты, — Роберт с восторгом смотрел на женщину и улыбался, — Прекрасный и своенравный. Дикая смесь, не так ли, мисс Смит? Они мокро целовались, буквально вылизывая друг другу рты и губы около минуты, пока Роб не оторвался от рта Алекса и не спустился к шее, накрыв кожу поцелуем. Юноша зарылся в его волосы руками, чувствуя, как начинает трепетать сердце под рёбрами от волнения. — Я думал недавно насчет твоего стыда, — пухлые губы отлипли от ключиц и Роберт взглянул на подростка, — и то, как мы могли бы его убрать. Я сходил в один магазин и купил кое-что… Он улыбнулся и встал, перетягивая всё внимание на себя. Алекс смотрел на мужчину, который подошел к комоду и сел на корточки, доставая что-то из нижнего ящика. — Это будет интересным экспериментом для тебя, — Роберт достал коробку, в которую переложил все, купленные недавно, игрушки, — Я взял пару новых, которых раньше не пробовал. Тебе понравится. Алекс почувствовал, как щёки облились лавой и прикрыл лицо рукой от смущения. Сердце заколотилось в груди быстрее, стали дико потеть ладони и дрожать колени. Роб поставил коробку на кровать, довольно прищурился на парня и начал доставать содержимое. — Т-ты уверен? — Алекс отвернулся, приобняв себя руками за плечи, — Эт-то очень смущает, мне неловко. — Это всего лишь игрушки, чтобы получить больше удовольствия, — Роб чмокнул его в губы и погладил по голени, — Я уверен, что после этого ты будешь намного более раскрепощенным. Любопытство взяло вверх над стыдом и Алекс всё-таки скользнул краем глаза по предметам на кровати. Разноцветные вибраторы, фаллоимитаторы, какие-то кольца… Парень засмущался и отвернулся, закрыв лицо руками. — Я попробовал бы их на практике прямо сейчас, но сначала нужно помыться, не так ли? — Роб взял его за ладонь и потянул в ванную, — Не надо тестировать игрушки грязным изнутри. До ванной комнаты дошли быстро, мужчина даже порывался взять его на руки, но подросток недовольно фыркал и отпихивался. Одежда скользнула на пол, оставшись там бесформенной кучей. — Я смущаюсь! — пролепетал Алекс, когда его запихнули в ванную и включили воду. — Именно поэтому мы и сделаем это, котенок, мне надо, чтобы ты перестал меня стесняться, — Роб взял мыло и начал натирать им чужую спину. Алекс ответил подавленным, свистящим выдохом сквозь зубы и горящими от стыда щеками. Остальные процедуры прошли в молчании, только Роберт изредка пофыркивал или шумно вздыхал. После ванны Роб отнес его на руках на кровать и положил на матрас, садясь напротив. — Положи руки на колени и смотри на меня, не отворачивайся, — парень сделал, что ему сказали и губы говорящего чуть дернулись, ухмыльнувшись, — Раздвинь ножки, дорогой. Давай… Колени разъехались в стороны, разводя ноги шире. Рука Роберта скользнула на свой пах, слегка сжимая и поглаживая его. В этот момент Алекс взволнованно подавился воздухом, желая отвернуться, но сил увести глаза в сторону не хватило — их взгляды будто намертво примерзли друг к другу. Грудь мужчины мирно вздымалась, но воздух наружу выходил шумно, со свистом, из-за подступающего возбуждения. Подросток почувствовал, как ниже живота начинает потягивать от взгляда Уокера. Голодного, возбужденного и уверенного, такому взгляду подчиняются, ибо он буквально говорит: Ты от меня не уйдешь сегодня, ты достанешься мне весь — Погладь себя, — мужчина облизнул губы, напоминая хищника. Скулы заострились, натянулись, выступая угловатыми контурами, как и слегка прищурившиеся глаза. Как осколки стекла — вот-вот и поранишься об его взгляд. Алекс прошелся по голени и животу, как до него долетело: — Ниже, милый. Пальцы накрыли пах и помассировали его, поднимая мягкую плоть. То же самое сделал и Роберт, только сжал себя чуть сильнее, задерживаясь у основания рукой. — Раздевайся и смотри мне в глаза, — после такого приказного тона подросток не осмелился его ослушаться и покорно начал снимать одежду. Ткань футболки соскользнула с тела на пол, оголяя рельефы и рёбра, затем вниз полетели и шорты. Роберт тоже разделся, замечая, что глаза партнера начали восхищенно поблескивать. Так смотрят на что-то красивое, на то, что очень нравится. По губам скользнула самодовольная улыбка. — Тебе нравится моё тело? — Роберт вальяжно откинулся на изножье кровати спиной, забрасывая руку за голову и надрачивая себе. — Да, — Алекс не соврал, тело у мужчины было потрясающее, прям как он любил, — ты в моём вкусе. — Это льстит, — Роб мягко улыбнулся, — Иди ко мне. Садись на колени, малыш. Алекс, немного посомневался, но подполз на карачках к мужчине и оседлал его бёдра. Под бледной кожей перекатывались крепкие мышцы, приковывая к себе восторженный юношеский взгляд, даже алеющие губы приоткрылись. Так и звали поцеловать, впиться в них, укусить, и Роб не выдержал, припав к ним своими. Как всегда мягкие, нежные, невинные, как при первом поцелуе. Потерзав их, он прошелся по юношеским губам языком и оторвался от них. — Давай начнем, — Роб взял его за талию и уложил на спину, наваливаясь сверху. Раздался рваный свист, когда парня прижали к матрасу всем телом — это прошипел воздух, выгнанный из лёгких, стиснутых аркой рёбер. Роберт отпрянул от подростка, который следил за его рукой. В мужской ладони мелькнул чёрный отрезок ткани, напоминающий гадюку, и Алекс сглотнул. — Закрой глазки, — после этого ткань легла на веки и узлом затянулась на затылке. Теперь мир наполнился чернотой и опустился до уровня звуков и прикосновений, немного пугая неизвестностью. Алекс напряг слух, пытаясь уловить шорохи и скрипы матраса от движений Роберта. Тщетно. Его будто вакуум или толща воды окружили со всех сторон, проглатывая звуки, заменяя их на тишину. Стойкую, вязкую, глухую. До живота дотронулись кончики пальцев, вызвав волну дрожи и резкий вздох. Алекс рефлекторно задержал дыхание и втянул живот, пытаясь ускользнуть от чужих рук. Над ухом раздался смешок. — Ты испугался? — на последнем звуке его лизнули по щеке, рядом с ухом, — Тише, не вздрагивай так. Всё в порядке. Холодная твёрдая ладонь надавила на низ животика, массируя его круговыми движениями. Вторая рука прошлась по боковой части бедра, зашла под ягодицу и сжала. Алекс закусил губу, краснея и постанывая. — Хочешь я буду с тобой разговаривать, пока ты не привыкнешь? Вот так, ласково, тебе же нравится? — Роберт оглаживал его ноги и те невольно разъехались в стороны, — М-м-м, какой ты красивый, когда раскрываешься передо мной. Алекс напрягся, когда перестал чувствовать его ладоней и услышал шорох ткани, матрас странно прогнулся, будто Роб наклонился куда-то в сторону и потянулся за чем-то. Затем раздался скрип кровати и матрас вернулся в изначальное положение. Вход между ног обожгло скользким и холодным, сорвав удивленный вскрик. — Тише! Тише, это всего лишь смазка, — шепчущий голос успокоил, трепыхающееся от испуга, сердце, — Я же не буду входить в тебя сухим, верно? Это будет больно, любовь моя. Мужские пальцы нежно оглаживали колечко мышц, которое рефлекторно сжалось, не впуская внутрь. Роберт размазал остатки смазки по паху, чтобы тот блестел, как маслом намазанный, и замолк, любуясь. — Расслабься, Алекс, мне ведь надо тебя смазать внутри, — он втолкнулся двумя скользкими пальцами, почувствовав, как напряжение мышц ослабло. Подвигавшись внутри, пальцы выскользнули, чтобы их ещё раз облили смазкой, и снова вошли в нутро. Не глубоко, всего лишь на одну фалангу. Когда Роб убедился, что больно при проникновении не будет, он взял понравившуюся игрушку. Чёрная, матовая на ощупь, гладкой формы и удобно ложащаяся в руку. К основанию она утолщалась, конец же был чуть скошен. Интересная форма. Упругий конец уткнулся в колечко и надавил, проталкиваясь. Алекс задышал быстрее, поджимая ноги и втягивая живот. — Тише, тебе понравится, вот увидишь, — Роберт вставил предмет до середины и медленно потянул назад, затем снова вперёд, — Как ощущения? — Эм… Необычно, — Алекс принимал в себя игрушку, пытаясь угадать её форму по ощущениям внутри, — Она… Скошенная в сторону? — Угу, неплохо правда? — Роб втолкнул до основания, наблюдая, как твердеет и краснеет мальчишеский член. — Мгх… — Алекс поджал губы и отвернулся. Предмет продолжал двигаться, свободно скользя внутри и хлюпая, под довольные вздохи мужчины. Роберт ласкал себя рукой и фыркал, затем взгляд метнулся к аккуратным юношеским пальцам и он ухмыльнулся. — Потрогай меня, малыш, — он вложил свой член в чужую ладонь и толкнулся одновременно с искусственным фаллосом. Алекс сжал его достоинство рукой и стал дрочить, подрагивая от желания передёрнуть и себе. Роб хлопнул его игрушкой по ляжке, выскользнув из нутра, размазал остатки смазки по внутренней стороне бедра и отложил предмет в сторону. — Можешь потрогать себя пока я разрешаю, — Роб отвернулся к неиспользованным игрушкам, — а то потом будешь терпеть и просить об оргазме, сладкий ~ Алекс тут же схватил себя за член и стал дрочить, не забывая ублажать рукой ещё и мужчину. Тот наконец выбрал следующий искусственный член замысловатой формы с толстым узлом у основания и тощим, закругленным в сторону, концом. Сантиметров пятнадцать или шестнадцать в длину, гладкий на ощупь, как и первый, упругий и удобный. Основание темнело бордово-бурым, затем плавно перетекало в яркий малиновый, немного голубело и конец горел насыщенным красно-рыжим, словно огонёк. Немного смазки растеклось по игрушке и Роб стал медленно вставлять внутрь, подавляя сопротивление мышц. Парень дёрнул головой, будто пытаясь скинуть повязку с глаз, посмотреть, что там происходит, но чернота никуда не сдвинулась с места. Поэтому он замер, прислушиваясь к ощущениям внутри, угадывая форму. Довольно небольшой конец легко протолкнулся внутрь, но затем предмет стал утолщаться, заполняя всё свободное место в заднице. Игрушку вставили полностью, но без узла, и нутро заныло от напряжения. Член у Роберта не такой массивный и странный, к таким нагрузкам парень не привык и поерзал. Стыдно пока не было, только неловко и неприятно, но когда искусственный член толкнулся внутрь, задевая какую-то точку, по телу пробежала сладкая дрожь и Алекс застонал. Воздух вокруг будто расплавился, навалился текучей горячей массой на тело, и стало тяжело дышать. Заметив странную реакцию юноши, Роб двинулся точно в то же самое место и напряженные мышцы ног затряслись сильнее. Алекс выгнулся, приподнимая таз и попытался отодвинуться, вытолкнуть предмет из себя, но рука мужчины легла на талию и сжала. Игрушка стала вдалбливаться в тело, фиксируемое крепкой хваткой, и как бы он не пытался выкрутиться, двинуться, предмет продолжал бить в точку удовольствия. — Мгх… Роб, хватит, — подросток вывернулся на живот и изогнулся, как змея. — Ах, да перестань, ты же не хочешь, чтобы это кончалось, — после раздался хлёсткий шлепок по ягодицам и взвизг Алекса, — Тебе это нравится, кого ты обманываешь? Роберт ударил его по внутренней стороне бедра, чтобы ноги разъехались, и Алекса немного скосило набок. Он завалился на одну ногу, пока его не вернули в изначальное положение и не продолжили трахать игрушкой. Руки мужчины гуляли по телу, шлёпали и щипали, оставляя голубеющие синяки. Алекс дёргался, ёрзал, вошкался от прикосновений и ударов, прогибался в пояснице, чтобы игрушка входила глубже. Поначалу контролировать стоны и тело получалось, а потом пальцы Роберта подлезли под живот и задели его пах. По комнате пронесся стон, свистящий от резко втянутого воздуха. Возбуждение внизу живота загудело сильнее, раздразнивая обоих. Алекс задыхался, жадно глотал воздух ртом, которого не хватало, не смотря на приоткрытое окно. Стало душно, жарко, а когда Роб почти лег на него, прижавшись всем телом, кожа парня будто расплавилась. Он растаял в чужих руках, цепляясь за плечи и шею, тыча губами наугад в ключицы, щеки, губы. — Моя милая сучка, скажи кто ты? — Роб мазнул губами по покрасневшей скуле, опаляя её горячим дыханием, — Скажи чей ты. — Твой… — слова еле выходили наружу, ибо смущение связало язык. — Ещё раз, — сильный шлепок, обжегший кожу. — Я твоя сучка, Робби. — Ещё раз, давай, скажи, — мужчина прильнул губами к шее, выцеловывая её. — Я твоя…сучка, Робби, — Алекс всхлипнул, прожигаемый стыдом. Заметив его слёзы, Уокер слизнул их кончиком языка и прошептал: — Т-ш-ш… Всё хорошо. В этом нет ничего плохого, — и здесь он всунул игрушку вместе с узлом, — Это хорошо, когда два человека получают вместе удовольствие. Алекс подавился вздохом и закашлял, принимая круглый узел в задницу. Нутро приятно распирало и он уже приготовился кончить, когда на основание члена натянули мягкое силиконовое колечко. Злобно зашипев, он потянулся, чтобы снять, но по рукам хлестанули. Узел вытащили, в след за ним и остальную часть игрушки. Внутри стало неприятно пусто и Алекс фыркнул. — Дай руки, — раздалось со стороны Роберта и Алекс послушно подставил запястья. Их тут же обвила нейлоновая нить средней толщины, связывая и обездвиживая. Оставшийся конец нити привязали к изголовью, чтобы Алекс не мог махать руками. Раздался шорох и совсем тихий щелчок. Юноша повернул голову в сторону звука, пытаясь расслышать чуть больше. — Сейчас всё поймешь, сладкий, — в него начали засовывать овальный предмет, очень похожий по форме на обычный член. Он уже хотел было расслабленно вздохнуть, готовясь принять очередную игрушку полностью, когда та завибрировала. Алекса чуть подбросило от неожиданности и он застонал. Веревка скрипнула, сдержав порыв рвануться вперёд, а тьма перед глазами, как назло сгустилась сильнее. Он сцепил зубы и застонал, шевеля руками. Вибрация усилилась и Алекс задергался быстрее, ерзая и постанывая, но сорванная повязка заставила замереть. Алекс прищурился на свет в комнате, пока взгляд не перешел на Роберта, а затем вниз к своему паху. Фиолетовый поблескивающий член жужжал в заднице, входя по основание и выходя почти до конца с пошлыми хлюпающими звуками. Щеки засияли алым, раскаленные от стыда, и он отвернулся, упираясь в стену помутненным взглядом. — Какой ты шлюховатый, — Роб сжал его за горло, урезая количество воздуха, которым парень мог бы дышать, — отсоси папочке, сладкий. Роберт подвинулся пахом к его лицу и ткнулся стоячим членом в губы, пока его не впустили в рот. Алекс стал двигать головой в такт с вибратором между ногами, закрыв глаза и постанывая от удовольствия. — Прими то, что ты моя шлюшка в постели, — прорычал мужчина и толкнулся глубже в горло, вызвав волну кашля, — ты был хорошим мальчиком раньше, но теперь ты мой во всех смыслах, смирись с этим, любовь моя… Мгх! Ах, вот так, да… Алекс заглотнул почти до основания, расслабляя глотку и вылизывая ствол языком. Роберт рычал от удовольствия, трахая его в рот пару минут, пока не вынул и не облил лицо струями спермы. Юноша мазнул языком по головке и слизнул остатки спермы, внимательно смотря в хризолитовые глаза. Силиконовое кольцо и веревки позволили снять и спустя минуту быстрой, возбужденной дрочки, он запятнал простыни своим семенем. После оргазма в теле разлилась тёплая эйфория и оба завалились на спины, облегченно выдыхая. — Тебе понравилось? — Роб нежно провел пальцами по худому животу и поцеловал парня во влажный от пота висок. — Да, — выдохнул тот, сладко подрагивая. — То есть, так Роберт отучал вас от стыда, Алекс? — мисс Смит тяжко вздохнула, подперев подбородок рукой. — Угу… — А вы? — она вопросительно приподняла бровь. — Смирился с тем, что я шлюха. Принял это и теперь не стыжусь этого, — Алекс поднёс к губам сигарету, затянулся и выпустил струи дыма — да, я шлюха. И что? Да, я блядь. Мне похуй, что вы думаете обо мне. Я ебался с Робертом и мне было хорошо. Я перестал стыдиться и забил на… Моральные принципы…? Ну, на то, что раньше мне не позволяло открыто и самозабвенно стонать под ним, не думая о том, что я плохой, получая удовольствие. Я шлюха и я принял это, принял самого себя со всеми своими желаниями, даже низменными и мерзкими. — Жаль не всё попробовали, но для начала хватит, — Роб чмокнул его в щеку, — В следующий раз я буду трахать тебя намного дольше. Взгляд подростка метнулся к остальным игрушкам, выхватывая пару новых силуэтов и вернулся к мужчине. Тот довольно лыбился и терся об него носом, обнюхивал и целовал. — Мы потом ещё плётки пробовали, маски, кляпы, наручники, множество вибраторов… — вместе со словами сквозь губы сочился белёсый дым, тонким слоем растворяясь перед глазами, — В общем было весело и хорошо. — После того эксперимента вы избавились от скованности перед Робертом, да? — Как я уже сказал, — голос прозвучал немного раздраженно, — я принял себя и своё желание похоти, которое было со мной всегда. Я ещё раньше, до похищения хотел попробовать различные... штуки. Но стеснялся и избегал своих желаний, а теперь понимаю: если тебе это доставляет удовольствие, то какая разница, хорошо это или плохо? Да, я такой и я принимаю себя таким. Роберт, разморенный оргазмом, тихо мурчал, рассматривая Алекса. Тот уже стёр сперму с лица и тоже посматривал на него. Краснота с щек исчезла, вернув коже бледность, контрастирующую с тёмными зелёными радужками. — Ты у меня самый красивый. С губ подростка слетел смешок и они растянулись в робкой улыбке. Алекс застеснялся и уткнулся лицом в чужую ключицу. Роберт погладил каштановые волосы и загривок, устало прикрывая глаза, но мокрые пятна спермы на простыни не дали нормально уснуть. — Ты т-тоже… — донеслось тихое до уха, когда мужчина встал, чтобы сменить постельное белье.