***
Не сказать, чтобы грак оказался такой уж неожиданностью - нет, они его почувствовали, вот только... слишком поздно. И когда на тебя на всех парах несётся эта закованная в броню панциря махина, шустро перебирая своими членистыми лапками и вовсю клацая жвалами - что-либо сделать уже не успеваешь. Разве что отскочить в сторону. В разные. И с неприятием осознать, что нацелилась эта тварь на проводника. И кричат солдаты, все разом, пытаясь отвлечь внимание на себя. Но только клешня проносится над пригнувшимся и перепуганным парнем. Увязают пули в панцире, но только и успевает несчастная жертва уклоняться от вертикальных ударов. Пятится, отпрыгивает, пытаясь безуспешно разорвать дистанцию. А монстр напирает с упорством танка, и хвост от злости и неспособности попасть по слишком юркой цели бьёт о землю со всей силы, и та отвечает обиженным скрежетом. - Все назад! - что есть мочи кричит заметивший это командир. Но и на это среагировать уже не успевают. Очередной удар и очередной скрежет, а дальше столб пыли, и чудовище начинает заваливаться назад. В последний момент Раульф подныривает под вздернутую клешню и, что есть силы, швыряет парня вперёд, просто за шкирку, как щенка. Он успевает ещё заметить, что получилось, когда и сам проваливается вслед за граком. - Капитан! - Джеймс кидается обратно к пропасти, но его перехватывают, не давая приблизится к краю. - Стой, - Тиа удерживает изо всех сил, оттаскивая дальше. - Они же ещё живы! Мы должны помочь! Мы должны что-то сделать! В подтверждения его слов снизу раздаётся автоматная очередь, вторая, целый хор выплёвывающих пули автоматов сливается в дикую песню с людскими криками и разъярённым клёкотом ошарашенного грака. И стучат об камни острые лапки, и земля содрогается от следующего после удара. Край с хрустом осыпается, очерчиваясь кривобокими трещинами. И подбежавший лейтенант помогает девушке оттащить проводника ещё чуть дальше, пока он кубарем не полетел следом за своим командиром. Тут же раздается грохот гранаты, противный визг, и ещё один удар приводит к очередному обвалу, а после всё затихает. - Мы должны что-то сделать! Помочь им! - обращается парень ни к кому конкретному и ко всем сразу. Мозг судорожно перебирает возможные варианты, один другого хуже, и Джеймс уже сам готов спускаться на верёвке вниз (верёвка, у них же есть верёвка?Должна же быть!), и оказывать первую помощь. Их учили, он постарается. И мысли мечутся загнанными птицами, пока холодной волной не прилетает: "Успокойся!". - Капитан, приём, Вы меня слышите? Капитан, ответьте, приём! И потрескивает в рации эфир, шипя на всех тишиной. И какими же мучительными кажутся эти секунды, пока в динамике не раздаётся уставший голос: - Лейтенант? - Вы живы! - облегчённо вздыхает солдат. - Подождите, мы сейчас как-нибудь Вас вытащим. Он озирается по сторонам, окидывая взглядом уцелевших бойцов, и пытается вспомнить, что из снаряжения может быть полезным. - Нет! У нас нет времени! Мы не можем! - вносит свои коррективы девушка. Лейтенант морщится от подобных заявлений и уже собирается возразить, только слова правильно подбирает, когда за него это делает проводник: - Но не можем же мы их бросить! Кажется, будто парень в отчаяние и не до конца отдаёт отчёт своим действиям. Впрочем, он же и не солдат, так, учёный, ему простительна паника в подобных ситуациях. - Не можем мы оставаться здесь, ты и сам знаешь. А вот она спокойна. Спокойна и холодна, будто ничего и не случилось. Можно было бы восхититься выдержкой, но больше хотелось... нет, не ударить, конечно, но лучше бы её сейчас куда-нибудь увели. Подальше. - Мы успеем, мы быстро. Отказывается прислушиваться к её словам напарник. - Тиа, времени действительно нет? - с шипением доносится из рации. - Нет. Нужно уходить, - равнодушно подтверждает она, но в конце всё же добавляет: - Мне жаль. - Ясно... Лейтенант, принимайте командование на себя. Доставьте проводников в центральную, они знают, что делать дальше, - распорядился капитан. - Рассчитываю на Вас. - Что? Нет! Так не пойдёт! - возмутился парень. И, пожалуй, сегодня, вот сейчас, он стал лейтенанту чуточку нравиться. - Джеймс... - Нет! Мы вытащим вас и пойдём дальше все вместе, - даже не стал слушать и нагло перебил. - Джеймс! - повторил капитан громче и строже. - Вспомни, что стоит на кону! Миссия должна быть выполнена любой ценой! Не дури! - Нет, нет, - парень отчаянно замотал головой, - так не должно быть. Растерянный, напуганный, кто только додумался отправить его на эту миссию. Зачем? - Джеймс! Соберись! Возьми себя в руки и доведи отряд до базы! А мы... мы обязательно выберемся и догоним вас, хорошо? - Капитан, мне кажется, - вмешивается в повисшую тишину новоиспеченный командир отряда, так же не желающий смиряться с суровой действительностью. - Лейтенант Рик Андерсон, - тон тут же становится официальным, - только не говорите, что мне ещё и Вам придётся напоминать о долге и обязанностях. - Никак нет, сэр, - неохотно соглашается мужчина. Хоть ему категорически не нравится отданный приказ, и он отчаянно не понимает той спешности, на которой настаивает барышня (да и почему вообще капитан её слушает!), но и позволить себе капризничать, как проводник, он не может. Он солдат! Он должен! Не взирая ни на что. - Прекрасно, тогда берегите наших проводников и до встречи! - До встречи, сэр. Вот только в саму возможность этой дальнейшей встречи лейтенант верит слабо. Его товарищи вместе с капитаном провалились в заброшенную часть гнезда. И глупо надеяться, что насекомые полностью вымерли. - Так не должно быть, - упрямо повторяет Джеймс, уставившись на девушку. - Я не хочу, чтобы он погиб из-за меня. - Ты ни в чём не виноват. Это случайность, - предсказуемо пытается она его утешить, чуть приобнимая. - Прошу. Он выворачивается, хватая её за руки и всё так же заглядывая в глаза. - Это... Риск не оправдан! Она в сомнениях. И складка залегает между бровей, а взгляд устремляется на пропасть. - Оправдан! Пожалуйста! Он молит так, как будто от неё что-то зависит. Как будто она может что-то сделать, на что-то повлиять. - Я... если доживёт. Но... Она не уверена, она не согласна, но и отказать не решается. - Знаю. Не важно. Прошу. Он крепко обнимает её и целует. Счастливый и полный надежды. - Я поняла. Идём. Нужно уходить. И они идут дальше. Их странные проводники и поредевший приунывший отряд.***
Всё вокруг давило, сминало, пугало до дрожи, лишая самой возможности мыслить. Тиа казалась ему бездной, бушующим океаном, готовым поглотить, завертеть, утянуть и перекроить на свой лад, но... он ошибался. Теперь Джеймс понимал, как ошибался. Океан? О нет, она была лишь каплей. Маленьким осколком, отколовшимся с вершины горы. И теперь эта гора... Она была повсюду. Она присматривалась сотней глаз, она шептала сонмом голосов. Ещё там, ещё в долине, единого прикосновения хватило, чтобы осознать весь ужас. Оцепенеть под гнётом своей ничтожности. Вмиг понять, сколь жалки были твои надежды и твоя уверенность в своих силах. "Что ты видишь?" - спросила она тогда, вновь начиная оплетать его сознание. А он и рад был спрятаться за ней. Ибо, что он видел? Что-то громадное, необъятное, невозможное. Оно бескрайне. "Ты видишь суть. Но за ней не видишь многих, гляди". И восприятие накладывалось одно на другое, подсвечивая... кого? Стаи, сущности, отдельные части целого. Что ещё? "Проводников". И восприятие опять меняется, нет, он больше не видит сам, лишь взирает на то, что ему показывают, пытаясь понять. Тут и тут, от одного к другому, кругами восприятия, радиусами связи. Видишь? Это проводники, единая сеть. Через них, всё через них. Тысяча голосов единой воли, переплетённые между собой.Зовущие, взывающие. И если так, то шанс есть. Главное лишь их не слушать. Не слышать. Есть? Ей виднее. Он, конечно, пошёл. Поборол свой животный страх, или же она просто вытянула его. Ей нравились эмоции, яркие, живые... вкусные. И пусть. Главное, что он собрался и пошёл. Ступил вперёд, пытаясь не обращать внимания. Он должен был! Он это понимал, помнил, но чем дальше... Оно больше не было просто впереди. Теперь оно окружало. Куда не кинься - там оно. Куда не глянь - оно же. Ознобом по коже, дрожью в коленях. И хочется заткнуть уши. Закричать, чтобы его оставили в покое! Но нельзя! Нельзя! Он не псих. Ещё пока не псих. Он может отличать реальность окружающего и восприятия. Но страх возвращается, цепкий, иссушающий. И сам бы он... нет, не смог. Затерялся во множестве, сошёл бы с ума, сгинул, окончательно забыв себя и свою цель. Он итак был почти на грани. Распахнуть руки и полететь птицей к небу, к самой вершине, где его ждут, он точно знает, что ждут, но она держала. И нежные объятия прибивали обратно к земле: "Я не отдам тебя им!". Холодными волнами, опаляя щёки, омывая сердце и замедляя его загнанные ритмы: "Не бойся, ты не один, я рядом". И страх действительно жался, осыпался осколками по шкуре, не желая встречаться с ней. И хотелось разрыдаться: "Прости меня, пожалуйста, прости, что я так слаб!". И согревала лёгкая дымка, застилая глаза и проникая в самую душу: "Ты не слаб. Теперь мы вместе. Вместе мы сильнее". И её голос оплетал, вселяя уверенность, заглушая прочие голоса. Дарил возможность идти дальше, продолжать вести остальных за собой. За собой? За ней. Джеймс уговаривал её, звал вперёд, а теперь сам идёт следом, беспомощно цепляясь за протянутую руку. Хорош - герой! А она... Он чувствовал её страх, неуверенность, опасения. В каждом повороте головы, в каждом аккуратном шаге. Он чувствовал её решимость, твёрдость, готовность биться до последнего, пока есть силы. Пока остаётся сама возможность стоять и сердце бьётся. Она действительно не отдаст его им. Ни им, ни кому-то другому. Вот только... насколько их хватит? Её сил?***
Сами собой в голове всплыли извинения проводника в первый день встречи - накаркал ведь, чертёнок. Даниэль ухмыльнулся этим воспоминаниям, посмотрел с тоской на небо и повернулся к отряду. Провалились они достаточно глубоко, выбраться тут просто не получится. Единственный шанс - пробираться в глубь улья в поисках выхода наружу. То есть, шансов не было... Но это не означало, что стоит опускать руки и сидеть ждать смерти. - Отряд! Капитан обвёл взглядом своих потерянных солдат. Меньше всего повезло Адаму - повредивший до этого в стычке с тварями руку, в этот раз при падении он повредил шею. Смерть была мгновенной. И кто знает, быть может, ещё окажется, что удача была именно с ним. Тегертон вот повредил ногу - напоролся на какой-то шип при падении. Плохо, очень плохо. Остальные, как и сам капитан, отделались легкими ушибами. И надо бы что-то сказать. Загнуть какую-нибудь воодушевляющую речь, да только... нечего ему было им сказать. Выберемся? Прорвёмся? Ну, может быть, только Даниэль сам в это не верил. - Нашпигуем этих тварей свинцом, а, капитан! - пришёл на выручку неунывающий Ран. - Нашпигуем, - ухмыльнулся мужчина, что же, вполне достойная цель, выполнимая. - Выдвигаемся. И поначалу всё было даже тихо. Темный коридор петлял, иногда разделяясь. Куда идти? А чёрт его знает. Что направо, что налево - какая разница. Но шли. Наугад. Стараясь держаться подальше от нутра. Там-то выхода точно не будет. Если он где и есть, то на окраинах. Но не здесь, да и не тут. И вот в свете фонарей проступает очередной тупик. А за очередным поворотом своими белыми разбухшими телами копошатся личинки, перебирают лапками и противно потрескивают. - Какая же мерзость! - говорит Рудольф. Его ботинок опускается на одну из них, и с не менее противным свистом-криком она лопается, растекаясь зелёной жижей. Раульф лишь недовольно морщится, сам он предпочитает их обходить, обувь портить жалко. А в спину доносится очередной леденящий спину свист, а после и скрежет. Грохот. Вой. Страж. Он проламывает стену и вываливается на небрезгливого бойца. Инстинктивно тот прикрывается рукой, и кость трещит, не способная выдержать напора мощных жвал. Мужчина кричит от боли, а зазубренные лапки уже впиваются в ноги, подминая жертву под себя, страж топчет её, пробивая насквозь. И пули вязнут в его броне. - В голову стреляйте! В голову! - пытается пересилить весь гомон капитан. Если удачно попасть, то тварь умрет. Рудольфу уже всё равно не помочь - не жилец, но чем быстрее сдохнет страж, тем скорее они смогут свалить отсюда. Тем меньшей жертвой обойдутся. И пока одни недоумевают, другие пулями прошивают тело бывшего товарища. Твари тоже достаётся, в судорогах она всё же застывает, перегородив весь проход. - Уходим. Быстро. И больше не тихо. Издалека доносится свист, какие-то щелчки и, конечно же, скрежет. Этот отвратительный скрежет. Везде. Отовсюду. Будто под кожей скребутся и того и гляди вырвутся наружу. Чёрта с два они выберутся отсюда. Но, отгоняя мрачные мысли, Раульф ведет отряд дальше. Вот только как найти идеальное сочетание между бесшумно и быстро? Хочется бежать и красться одновременно. - Быть начеку. Держатся от стен подальше, - продолжает он раздавать команды. Конечно, вряд ли они все заполнены стражами, скорее всего им просто не повезло, но зачем лишний раз рисковать. Да только туннель сужается, и волей-неволей, всё равно идут тихо вдоль стеночки, и только сердца бешено колотятся от избытка адреналина. А впереди виднеется пещера, открытая область и взрослые особи, штук семь. Жуки - это не стражи, конечно. Не так сильны, не так быстры, не так огромны, но и их лучше близко не подпускать. Копошатся себе в уголочке, жрут кого-то. Хорошо. В дали очередной проход достаточно широкий и пустой. Если просто... - По моей команде все бежим туда, - шепчет он, и подчиненные честно доносят этот приказ до всех. И бегут. Проносятся быстро, перематерившись, наткнувшись на пустой истлевающий панцирь стража, но в темноте ведь живым кажется, кто-то даже пальнуть умудрился. И всполошились личинки, нашедшие себе в этой туше пристанище. Заверещали, расползаясь в разные стороны. А на развилке в них влетела молодая особь, сумевшая повалить Тегертона на пол. Джереми от подобного теплого приема отлетел в стенку, приложившись плечом, Никельсон с Рамски успели проскочить вперед, избежав встречи, Раульф вот затормозить успел и Дерека прихватил с собой. И только Ран, как бежал, так и пробежал прямо по насекомому, выпустив всего три пули и свалив его наповал. Налетел, правда, на Никельсона, но тот уже давно не тщедушный мальчишка, и сам устоял, и Рану упасть не дал. А этот уже и дальше палит в приближающихся тварей. - Сдохните, гниды! - вопит Тегертон, пытаясь отбиться от личинок. Но они наползают, крепко вгрызаясь в костюм, экипировку, кожу. Слабые, ничтожные, они просто берут массой, не давая бойцу подняться. Он отдирает одну, вырывая с руки кусок мяса, но уже две новых висят на нём. Цепляются своими лапками, облепляют тельцами, не давая стрелять. Нож с легкостью проносится, разрезая на части мягкие тельца. - Чего разлёгся, поднимайся! - активно орудует Дерек, помогая другу. Он уже тянет руку к товарищу, когда клешня вколачивает его в стенку. Удар, ещё один, ещё, ещё. И Тегертон выпускает всю очередь, почти не глядя, в мягкое брюшко. Разлетаются ошмётки, отлетают лапки. А личинка, тем временем забирается повыше и впивается в шею. Её тут же отдирают, но теплая алая кровь хлещет, попадая на морду, и она попискивает от удовольствия, пока не разбивается о стену. И проклиная всё на свете, Раульф тем временем вытаскивает допрыгавшегося Рана (и как его только не затоптали, вот же юркий) из-под туши ещё одной только что добитой особи. Тяжелая, скотина, а подкрепление уже подступает. Стягивается с разных сторон. Зараза! И вот уже спина к спине они метят в уязвимые места. - Я пуст! - кричит Рамски. - Лови, - и Раульф отдаёт ему половину того, что у него осталось. А боезапас, тем временем, заканчивается и у Никельсона. А может просто автомат заело. Но он жмёт отчаянно на спуск, и ничего не происходит. Ничего! Ему хватает ума заехать недобитой твари по морде самим автоматом, спасаясь от укуса жвал, но, пошатнувшись, она находит опору, впиваясь клешней в его бедро. Обезумевший от боли, страха, крови, Никельсон продолжает забивать её, осыпая проклятиями и бранью. Они валятся на пол, скрежещущим комком. Умирающее насекомое и измотанный человек. Джереми пытается помочь товарищу, прикрыть, но ноет плечо, трясутся руки, вопит истошно паника о скорой смерти, не давая сосредоточиться, и верно потому очередная жучина, погрызенная кривыми выстрелами, налетает на него и опрокидывает наземь. Впиваются острые лапки в мягкую плоть, пробивая насквозь. Ноги, бок, плечо - все они отзываются кусачей болью. И с очередным шагом хрустит позвоночник, неспособный оказать сопротивление. И боец замирает недвижимой куклой. Насекомое же впивается жвалами в живот Никельсона, разрывая всё в лохмотья. И начинает его жрать. Живьём. Кусочек за кусочком. Игнорируя слабые удары автоматом, игнорирую вопли рыдающего бойца. Безумного, отчаявшегося, страдающего. Единым выстрелом Раульф прерывает его мучения, вторым добивает Джереми, и гонит оставшихся дальше. - Да пошли они! - не выдерживает Рамски, - Вы у меня все сдохните, мрази! Раульф кричит. Раульф хочет остановить. Его не слышат, он не успевает, и только Ран, верно всё оценив, тянет капитана прочь, насколько хватит сил, напрямую, через всех, плечом сшибая взрослых особей и не раздумывая прямо по личинкам, да и по взрослым тоже. Спотыкаясь, поднимаясь, да даже отползая на руках. Ошалело, ведь... Взрыв оглушает. Опаляет. Он бьёт наотмашь в спину, протаскивая несколько метров. А за ним грохочет обвал, сминая проходы, засыпая тех, кто смог уцелеть, прикрывшись панцирями. Голова была на месте, руки с ногами тоже. У стенки шевелился Ран. Рамски видно не было, оно и понятно. Если взрывом не достало, то прихлопнуло завалом. Было тихо, или же капитан оглох. Хотя нет, вот болезненный стон он услышал, значит всё-таки тихо. - Что случилось? - тут же спросил он. - Нога, - удивленно ответил Ран. Перелом, тут и без врачей было видно. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Глубокий вдох, выдох. А ведь он же не хотел брать мальчишку с собой. Молодой, самый молодой в отряде, разве что Джеймс младше, но его навязали. А тут был выбор. И слишком молодой, слишком наивный, доверчивый. Вот куда его? Но стреляет как бог. Чёрт, ведь признаться, лучше самого Раульфа стреляет со всем его бестолковым опытом. И это перевесило, подумалось, что уж он себя в обиду не даст. Не дал. - Так, сейчас наложим жгут, шину, что там надо. Обопрёшься на меня и, - капитан поймал перепуганный и обиженный взгляд, - ничего малыш, прорвёмся! Я тебя не брошу. - Уходите, капитан. Уходите. Какой смысл Вам вместе со мной подыхать. Не надо. Сам виноват, - шмыгнул он носом. И противный скрежет вторил его настроению. Второй. Протяжный свист с клёкотом, а после шустрое цоканье лапок. - Уходите. Скорее! - почти приказывает парень. Он даже толкает капитана, с ужасом взирая тому за спину. Хватается за пистолет, но после лезет в карман, и в руках перепуганного бойца мелькает граната. - Бегите, капитан! - жалобно кричит он. Твою мать! И сердце отбивает последние секунды. Свиристит тварь, добежавшая и вцепившаяся в добычу, бьётся об стены экипировка терзаемого парня, хрустит пол под ногами. Поворот, ещё один. И очередной взрыв выжигает всё, до чего ему удаётся дотянуться. Огненно-пыльной волной он проносится, сминая перегородки и засыпая и эту часть. Пара камушков ударяется о подошву ботинка, и жар слегка опаляет лицо. Капитан тяжело вздыхает, откидываясь на стенку выемки, в которой он инстинктивно нашёл укрытие. Ну что, он следующий? На достойную смерть у него осталось два магазина от винтовки и обойма к пистолету. Считай ничего, хотя застрелиться хватит. Готов ли он на это? Кажется, ещё пока нет. Да, определённо нет. Куда с большей охотой он всадит всё это в следующую тварь. А потом... потом у него ещё останется нож. Много не навоюешь, но он попробует. Неожиданно рация зашипела и выплюнула вопрос: - Капитан, слышите меня? - Тиа? - искренне удивился мужчина, уж кого-кого, а её он точно услышать не ожидал. - Хорошо. Прямо перед вами проломленная стена. Оставьте всё лишнее и лезьте внутрь. - Постой, что... Но договорить ему не дали, и спокойный голос невозмутимо повторил, как отрубая топором: - Стена. Дыра. Внутрь. И бегите вперёд. Только вперёд. Быстро. Не нападайте. Просто бегите. В конце будет пологий склон, сможете вскарабкаться наружу, если успеете. Всё ясно? - Пролезть. Бежать. Карабкаться. Жить. Ясно, что тут непонятного. - Ха-ха, правильно, - только посмеялась она и добавила: - Давайте, Даниэль, это Ваш единственный шанс выбраться оттуда. Не упустите его. И связь на этом прервалась. Да уж... Дурь, конечно, но с другой стороны, почему бы и не попробовать. Терять ему всё равно уже нечего, а так... И всё-таки дурь! Но, тем не менее, он затянул туже лямки рюкзака, зафиксировал автомат, взял в руки нож, протиснулся в этот чёртов пролом и побежал. Быстро. Как и велели. Пол противно хрустел под ботинками, и топот эхом проносился по коридорам, пробуждая гул и жужжание. Первая же развилка встретила капитана мерзким писком взбудораженных личинок. Сильно не церемонясь, он с чавканьем пронесся прямо по ним. Буквально тут же из стены с хрустом высунулась морда стража, хаотично щёлкающая жвалами, в надежде зацепить нарушителя. Он боком проскочил между ней и стеной, не сбавляя скорости, запоздало соображая, что если сейчас рюкзак зацепится за что-нибудь, то он искренне пожалеет, что не прислушался к совету и не оставил всё там. Но пронесло. Даже когда из второй развилки вывалилась взрослая особь, Раульфу удалось ловко вонзить ей нож в сочленение головы и, оттолкнувшись от панциря под которым скрывалась жирная откормленная туша, увернуться от второй и всё так же бежать. Вперёд. Как велели. Пока капитан не вылетел в очередную пещеру, споткнулся и не полетел в скопище ломких панцирей. Обеденная - чудесно! Просто замечательно! И обещанный склон оказался не чем иным, как горой костей и истлевших трупов. Но выход действительно имелся, и дневной свет, такой желанный, предательски слепил глаза. И ведь совсем немного осталось! Обдирая руки, капитан поднимается, в два прыжка добирается до груды и начинает лезть. Срывается, больно ударившись. Кидает попавшуюся под руки кость в заползающих внутрь личинок и вновь к стене. Личинки - это не страшно. Не очень. Но за ними придёт страж, он уже рядом. Время поджимает! И глубокий вдох, чтобы успокоиться. Три секунды, чтобы взять себя в руки, унять сердце, сосредоточиться и лезть аккуратно. Да, он спешит, но шанс действительно последний, если опять сорвётся... Опора хрустит, подминается, смещается, разваливается, но он лезет. Выше и ещё чуть-чуть. Небольшое смещение вправо и снова наверх. Прижимаясь всем телом, тщательно выбирая точки опоры. Уступ, ещё один. Уже совсем немного остаётся, когда со скрежетом влетает страж. Сотни лапок крошат кости, и он вопит, растопыривая жвальца. У этой скотины хватит сил и возможностей вскарабкаться следом или разломать всё. Недолго думая, капитан ловко разворачивается, упираясь плечом и спиной в уступ. Удачное место, хорошая опора. Вскидывает автомат, и будь что будет. Или завалит тварь и выберется или... с собой он её точно на тот свет утащит. Щелкает затвор, и тут кто-то вцепляется ему в рюкзак, приподнимая в воздух. Недюжинных усилий стоит побороть первое желание, а именно вывернуться и спустить всё в непредвиденную опасность, прошив автоматной очередью. Нет! Тогда он полетит обратно внутрь и там точно сдохнет, раздираемый стражем на части. Это он всегда успеет, а если его сейчас выдернут на поверхность - там ещё можно попытаться отбиться. Да, потому перехватив автомат поудобнее одной рукой, второй капитан тянется к застежке рюкзака, чтобы в нужный момент выскочить из лямок и доказать, что как обед он не очень. Одним мощным рывком его вытягивают на поверхность, и мужчина уже спешно оценивает окружающую обстановку, группируется и готовится отстаивать своё право под солнцем, когда шею что-то болезненно обжигает, и автомат предательски выскальзывает из рук. Застежка тоже не нажимается. Ничего вообще не шевелится. Он валится недвижимым кулем на землю и только и может, как наблюдать за тем, как его "спаситель" встряхивает мордой, облизывая длинным языком очень клыкастую пасть. И, кажется, он всё же не успел. Жаль. А может, у Тии просто очень оригинальное чувство юмора. Обидно.