Хороший мальчик

Рейегар пропал на четыре месяца. В университете, который держал его лишь благодаря немыслимым суммам, отчисляемым Эйерисом, он не появлялся. В клубах, излюбленных площадках его кокаинового веселья, вообще считался мертвым. Бывший дилер, смуглый кубинец неопределенных лет, звавший себя Красным Змеем, дал несколько контактов, которые оказались глухими. Тайвин поднял буквально все свои связи, поэтому, будь мальчишка все еще в стране, его бы непременно нашли. Даже если бы тот валялся на дне реки. Стоило обратиться в полицию, но тогда неприятная история с наркотиками неизбежно всплыла бы на поверхность. Скандалы такого рода здорово ударяли по репутации, Тайвин знал это, потому что сам не раз пользовался ими против нежелательных конкурентов. А о фармацевтических компаниях, находившихся на финансировании фирмы, можно было и вовсе забыть. Значит, нужно найти паршивца любой ценой. И если он до сих не кончил свой недолгий век, посадить на цепь в подвале. Жалость, которая начала было зарождаться в нем к этому потерянному в себе мальчику, тот самолично затоптал своей же глупостью и эгоизмом. А ведь тогда, у фонтана в Таргариенском саду, Тайвину на самом деле почудился огонек сознательности в его взгляде. Словно он вот-вот готов признать, что нуждается в помощи и хочет, действительно хочет ее получить. На короткое мгновение Ланнистеру подумалось, что он мог бы возместить Рейегару и ту ночь, и случившееся с его отцом. Но тот оказался таким же самодовольным, неблагодарным идиотом, каким был Эйерис. Пусть только объявится, и больше никаких поступков, ни достойных, ни глупых в его жизни не предвидится. Прибрать к рукам это бесхребетное существо по силам даже Серсее, а уж Тайвину Ланнистеру и подавно не составит труда взять его в оборот. Но Рейегар не объявлялся. Ни спустя неделю, ни месяц, ни два. Иногда на стол Тайвина ложились фотографии с камер наблюдения, но они имели столько же общего с наследником Таргариенов, как и с любым другим светловолосым юношей соответствующих лет. Лишь однажды ему в руки попало кое-что ценное. Заявление о пропаже Эшары Дейн, написанное ее братом. Тайвину было известно, что когда-то эта семья имела самое прямое отношение к Рейегару. С Эртуром Дейном они были некогда неразлучны, как два попугайчика, а с пропавшей Эшарой Рейегар некоторое время состоял в подобии отношений. Эйерис все удивлялся, что общего у его сына и этих двоих, представлявших собой осколки когда-то вполне зажиточного, но ввиду расточительности и неосмотрительности последних его членов теперь практически разорившегося рода. Рейегар во всех смыслах был слишком хорош для них. О девчонке не многое говорили, кроме того, что она весьма и весьма хорошенькая, однако без денег это давало ей мало веса. Эртур же успел обрести имя в неплохих кругах, слыл умным, ловким в делах и достаточно перспективным молодым человеком, не считая того факта, что по окончании учебы собирался вступить в армию. Так вот именно он через некие новообретенные связи пропихнул Тайвину свое заявление. Простым совпадением это быть не могло. Судя по всему, мисс Дейн пропала в то же время, что и Рейегар, и точно также о ней не было ни слуху ни духу. В общем-то не сложно представить, что обдолбанная парочка решила устроить себе очередное приключение, но это не очень вязалось с полным отсутствием следов. Изучив подробности, которых, как и в случае с Рейегаром, практически оказалось, Тайвин решил переговорить с Дейном лично. Решение это могло выглядеть поспешным и несколько бессмысленным. Честно говоря, Тайвин лишь в общих чертах представлял, чего ждал от встречи. Эртур Дейн был едва ли не единственным человеком, которому с одинаковой вероятностью было известно либо очень многое, либо ничего абсолютно. Кроме того, Ланнистеру не больно-то хотелось возиться с его беглой сестрицей. Но попробовать стоило. К тому моменту его злость на Рейегара несколько поутихла, сменяясь беспокойством, которое он дотоле не испытывал даже из-за Джейме и Серсеи. С другой стороны, ему и думать не хотелось о том, что кто-то из них оказался бы в подобной ситуации. К счастью, мать Рейегара сразу после похорон улетела во Францию к родственникам. Подобное известие едва ли пощадило бы рассудок бедной женщины. «Удивительное дело, — размышлял Тайвин по дороге в ресторан, где была назначена встреча с Дейном, — если Рейегар, ко всему прочему, замешан в исчезновении девчонки, то своими руками он уничтожает целых три жизни. Вот так просто, по глупости, даже без злобы». В этом было что-то от Эйериса и совсем ничего от Тайвина. Но ведь Рейегар ему и не сын, несмотря на то что Эйерис часто говаривал, будто мальчик слишком уж многим пошел в крестного. Будь это так, он бы по крайней мере знал, чего ждать, а не просил помощи у точно такого же молокососа. Однако Эртур Дейн отличался от Рейегара столь же разительно, как только мог нормальный человек от наркомана. Возможно, будь они все чуть внимательнее, тот чудовищный скачок, который Рейегар сделал до своего нынешнего состояния, мог бы шокировать. Потому что Тайвин отлично знал, как тот умел держаться, при желании это делать. Друга он явно избрал под стать — если не себе, то тому идеалу, что для него выстроили. А когда стены внутри него стали осыпаться, у них с Дейном и разладилось. В Эртуре все казалось цельным и собранным, начиная от внешнего вида, заканчивая манерой говорить. Строгий костюм, сухие выдержанные ответы. Такой человек не тратит времени, решает вопрос и сразу уходит. Тайвин и сам был таков же, потому встреча обещала надолго не затянуться. Они коротко представились, обменялись быстрым, но крепким рукопожатием. — Как обычно, мистер Ланнистер? — осведомился подоспевший к их столику официант. — Да. И принесите бутылку Мерло, — велел Тайвин и бросил ожидающий взгляд на собеседника. — То же самое. Благодарю, — по всей видимости, тот был не очень заинтересован в еде. Потому Тайвин решил не размениваться на лишние предисловия и перешел к делу, едва официант оставил их наедине: — Итак, о чем вы намерены говорить? — О моей сестре. И Рейегаре Таргариене, иначе бы вы не пришли, — проницательно заметил Эртур. Тайвин жестом велел ему продолжать. — Я расскажу, как все было. Это, однако, неприятно, — он чуть поморщился, но легко взял себя в руки. — Около четырех месяцев назад Рейегар пришел ко мне. Признаться, это было неожиданно, такого давно не случалось. Не знаю, что он принял, но что-то его очень тревожило. — Почему вы уверены, что он принял? — Тайвин нахмурился. Уж не сразу ли после их разговора Рейегар, снова закинувшись для храбрости, отправился к старому другу? — Я давно знаю Рейегара. И давно вижу, как он употребляет. Мне не нужно показательных сцен, чтобы понять. Судя по взгляду, который Дейн устремил на него, это был укол — вот только чему? Он даже паузу сделал после этого заявления, словно ожидал, что его потребуют объясниться. Тайвин проигнорировал это ради вопроса, которым мучался куда дольше: — Как давно он принимает? Эртур вздохнул и снова поморщился. Руки его, прежде спокойные, нервно вцепились в лежащую перед ним салфетку. — Вы сами пробовали? — продолжал наступать Тайвин. Темные глаза гневно полыхнули. — Не стоит бросаться такими обвинениями, сэр. Рейегар стал принимать еще в школе, в выпускном классе, но так, по мелочи. Я в этом не участвовал. Потом он почувствовал больше… свободы, — то, с какой осторожностью, Дейн использовал это слово, многое говорило об его истинном отношении к подобным развлечениям. — Бывали разные истории, достаточно грязные, чтобы обсуждать их. Одно могу сказать: Рейегар потерял контроль и вряд ли сумеет вернуть его самостоятельно, — закончил он резко, обозначая, что в дальнейшем не намерен отвлекаться. Тайвин его понимал. Но вместе с тем не мог не представлять шестнадцатилетнего Рейегара, еще внимавшего и ему, и отцу, как святыне, на коленях в каком-нибудь притоне с чужим членом во рту. Это бесило и возбуждало до боли, сладко ноющей в паху. Он вспоминал красивое лицо Рейегара, кажущееся таким смазливым из-за растекшихся блесток и плавающего взгляда. То, как это лицо залило семя, как вязкие капли ползли по красным губам, и язык смахивал их неосознанно… Всего лишь одна из десятка грязных историй хорошего мальчика. — Я могу продолжать? — одернул его голос Дейна, отчетливый, словно давящий на каждую букву. Салфетка в его пальцах приняла вид цветка, который он тут же отбросил от себя, заметив, что за ним наблюдают. — Разумеется. — Он пришел и стал нести… всякое. О том, что боится. Что он следующий. Что его отец, возможно, погиб не случайно, — Эртур умолк, будто сомневался, стоило ли продолжать. Становилось ясно, чем тут пахнет. Когда же этот дурачок умудрился сделать выводы? У фонтана или еще раньше, пока печатал свое нелепое сообщение? Тайвин холодно прищурился. — И кого же он боялся? — уточнил он на всякий случай. — Он думал, что вы замешаны в смерти Эйериса Таргариена. И сбежал вместе с моей сестрой. Вот, что произошло, — Дейн откинулся на спинку стула и вперил в Тайвина тяжелый взгляд. Могла произойти неприятность в роде той, что обыкновенно случались, когда в большую игру вступали те, кто еще не дозрел до нее. Но как раз в этот момент, наконец, подали мясо. Официант разлил вино по бокалам, традиционно предложив закусок, от которых и тот, и другой оказались. Пожалуй, с некоторым напряжением они приступили к трапезе. Что ж, прикинул Тайвин, если мальчишка сделал ноги буквально на следующий день после похорон, он мог быть даже в Америке. Хотя кто вообще мог его выпустить, обдолбанного и в компании такой же невменяемой девицы? К слову, это тоже стоило выяснить доподлинно. — Что насчет вашей сестры? — поинтересовался Тайвин, откладывая приборы в стороны. — Она принимала вместе с Рейегаром? Лицо Дейна потемнело. Резким движением он отложил прибор, хотя на тарелке еще оставалась значительная порция. Его рука метнулась было к новой салфетке, но отдернулась на пол пути. Тайвин наблюдал за ним, медленно пережевывая бифштекс. — Он втянул ее в это, хотя не имел никакого права. Эшара любила его, но Рейегар счел приемлемым испортить ей жизнь, — сцепив зубы так, что на челюсти обозначились желваки, проговорил тот. — Вам неизвестно, куда они могли направиться, — это был не вопрос, Тайвин понимал, что Дейн уже рассказал все, чем располагал. — Мне сказали, она будто исчезла с лица Земли, — Эртур жестко усмехнулся. — Наверное, вы заметили то же самое. Тайвин задумался. Эйерис говорил, что на случай, если возникала потребность бесследно исчезнуть, у Таргариенов были имения за границей. Правда, связаться с ними было не так просто. Можно сказать, невозможно. Предки Эйериса, как в общем-то и он сам, слыли знатными параноиками и сделали все, чтобы посторонние не имели туда никакого доступа. Он и прежде предполагал, что Рейегар мог воспользоваться этим путём, даже отыскал пару усадьб в Лос-Анджелесе и Гонконге. Однако копнуть глубже не удалось. То, что происходило за закрытыми стенами, оставалось секретным. Возможно, задействуй они полицию, дело бы дало подвижки, но, говоря откровенно, если бы им удалось что-то найти, мертвый Рейегар создал бы меньше проблем, чем наркозависимый. Он подлил себе еще вина. — Видимо, пора сообщить обо всем его матери, — Тайвин скривился, усталое раздражение от неразрешимости этой проблемы одолевало его. — Она не поможет получить доступ к заграничным имениям, — проявил прямо-таки фантастическую проницательность Дейн. — Какая поразительная информированность, — обозначил он вслух свое удивление. — Не хотите ли поделиться? Вероятно, не хотел, иначе заговорил бы намного раньше, самодовольный кретин. — Я не оглашаю эти сведения, потому что обещал Рейегару. Он дал мне один телефон, на крайний случай, — Эртур поджал губы. — Крайний случай уже наступил, если вы не заметили, мистер Дейн. — Уж не думаете ли вы, что если бы, оставалась хоть какая-то возможность, я бы не воспользовался ею? Для меня речь идет, в первую очередь, о моей сестре. И к Рейегару я имею отношение не через постель его отца, — очевидно, было задето больное место, Эртур Дейн шипел, как змея, которой наступили на хвост. Интересно, чего он добивался этой детской провокацией? Тайвиново терпение и без того уменьшалось с каждой секундой. Он бросил непроизвольный взгляд на циферблат часов, прошло не так уж и много, значит, дело в собеседнике. Дейн не сводил с него своих внимательных глаз, цедя вино с такой осторожностью, будто кому-то могла понадобиться смерть такого, как он. До чего мнительная молодежь пошла. Когда Тайвин уже стал подумывать о том, чтобы закончить встречу, тот вдруг заговорил: — Я звонил туда десятки раз. Каждый день. И ничего. Изо дня в день ничего. Хотел бы я быть тем самоуверенным молодчиком, каким вы меня теперь, наверняка, считаете. Но правда в том, что я не хочу, чтобы тратилось еще чье-либо время. Эртур потер переносицу, прикрывая глаза, будто пытался собраться. Подумать только, еще одна жизнь, разнесенная Рейегаром в клочья. Вероятно, он и сам догадывался, что его сестра и друг, бывший для него всем когда-то, могли быть уже мертвы. Тайвину не было жаль этого юношу. Собственно, он и не смотрел на людей с точки зрения подобной дешевой сентиментальности. Нет ничего дурного в жалости к голодной дворняге, что, как бы не рвалась, не лезла из кожи вон, обречена на смерть от холода или пули какого-нибудь живодера. Человеку всегда достаточно взять себя в руки, в его силах управлять всем на Земле, и собой, в том числе. Надо лишь перестать хныкать и жалеть. Хорошо, если парень совладает с этим дерьмом, а нет — так размазывание невзгод хуже выстрела в лоб. — Дай мне номер, — Тайвин чувствовал, что гордый Дейн готов спустить небольшую фамильярность. — Я сам разберусь со своим временем. Дейн вскинул брови, все верно поняв, но спорить и бросаться опрометчивыми фразами уже не спешил. Казалось, он очень рад возможности разрешения проблемы руками Тайвина, пусть и не желал бы показывать это. Стоило признать, полномочия молодого человека, хоть и весьма способного, однако не имеющего под собой фундамента влиятельных родственников и только-только начавшего обрастать знакомствами, были довольно ограничены. Он набросал несколько цифр на салфетке, не скрывая значительного облегчения. После чего они попрощались, пожалуй, с излишней поспешностью. Оттуда Тайвин направился прямиком в «Пересмешник» — место, где помимо продажи постельных услуг и разного рода интересных веществ, занимались торговлей чужими тайнами. Посвящать в это дело Бейлиша, хозяина сего порочного гнезда, Тайвину хотелось меньше всего — личности, вроде Мизинца питались историями, подобной той, в которую влез Рейегар. Доверия этот тип не внушал, вероятно, даже собственной матери. Однако он единственный, кому хватило бы ума понять, как ухватиться за столь крошечную ниточку. — Это может занять время, — произнес Бейлиш, выводя на обратной стороне отданной ему Тайвином салфетки сумму с несколькими нолями. Тайвин даже не посмотрел в ту сторону. — У вас его немного, — отрезал он. Губы Мизинца тронула льстивая улыбка, но глаза оставались острыми, как ножевое лезвие, которое тот всегда готов был направить в спину. — Как всегда, сэр. Через три дня Тайвин снова сидел в кабинете на втором этаже «Пересмешника». Мистер Бейлиш все также тонко улыбался. — Плохие новости, сэр, — протянул он и, набрав что-то на клавиатуре, развернул ноутбук монитором к собеседнику. Это было очередное видео с камер наблюдения. На черно-белой картинке было сложно что-либо разобрать. Просторный холл, кусочек стены, завешанной гобеленом. И скрюченный в самом углу неподвижный силуэт. — Что это такое? — Тайвин чувствовал, как, несмотря на годы выдержки, теряет дар речи. Человек на экране не имел ничего похожего на Рейегара, однако не было никаких сомнений, что это именно он. Короткие волосы, из одежды только какая-то тряпка, в которую тот заворачивался, видимо, борясь с ознобом. Его несколько раз вывернуло на себя. — Я должен вызвать скорую? — невинным тоном осведомился Мизинец, и так зная, каков будет ответ. — В противном случае, вам лучше поторопиться. Кажется, я видел еще одного человека. Девушку без сознания.