***
Драко Малфой стоял на платформе девять и три четверти. Он был дорого одет, статен, от него приятно пахло, он был гладко выбрит, волосы были уложены, костюм идеально выглажен. Но. Он был совсем один. Его сторонились люди, держали дистанцию минимум в метр, никто не хотел и смотреть в сторону пожирателя смерти, хоть и бывшего. Драко забавляло то как родители одёргивают детей в сторону подальше от него, как подруги заставляют отвернуть головы других заглядевшихся на него девушек. Как плюются в его сторону бывшие друзья и приятели их великолепной блистательной влиятельной семьи. Да, он однозначно был хорош собой. Идеальные черты лица, отличное тело, воспитание и манеры. Но, скорее всего, у него не было одного, самого важного — души. Он ожидал своего единственного друга, единственную живую душу, которая не отвернулась от него — Блейза Забини, странно, но скорее всего и у слизеринев бывают друзья. Малфоя бесила эта суета, каждой клеткой тела он ненавидел всех и каждого на этой платформе. Он ненавидел этот поезд, школу, профессоров, гриффиндор, и, наверное, самого себя. Ему было противно, когда его всё-таки касались мимо идущие школьники, когда его рассматривали, ненавидел запах пота, и дешёвого парфюма. Он искал взглядом друга, но его нигде не было. Чертов итальянец. Пробегаясь глазами по толпе, его взгляд зацепился за шелковую макушку, с красивейшими платиновыми волосами, как у него. Они были очень ухожены, идеальное лицо без изъянов, огромные глаза и такие пышные ресницы, что практически касались бровей. Девушка была смутно знакома, возможно они виделись на одном из балов в его доме, или подобных мероприятиях высшего общества. Может она была одной из учениц Шармбатона и перевелась в Хогвартс. Драко не знал, но мог сказать лишь одно она его заинтересовала, и он захотел рассмотреть ее ближе. Его мысли перебил только что появившийся мулат, он приветственно похлопал друга по спине. — Ну, привет, Малфой. Соскучился? — расплылся в улыбке Забини. Раздраженный Драко, натянуто улыбнулся, и повернул голову в сторону друга. Он упустил ее, черт! — Конечно, я не мог без тебя жить. — совершенно отстранено и с ноткой презрения сказал Драко. — Не злись, малыш. Пошли место искать, не хочу сидеть в самой заднице. И Драко резко развернулся, сбивая какого-то с пути, от неожиданности он ляпнул «Простите» тысячу раз проклиная себя и Мерлина. Перед ним стояла она, объект его иыслей. Она была прекрасна. И погодите. Что? Какого нахрен хера? Грейнджер? Что, блять. . От неприязни к себе хотелось помыться, отмыть ее касание, и вычистить бы мозг от таких нелепых и ужасно отвратительных мыслей. И снова от мыслей парня оторвал его друг. -Малфой? Эй, ты чего завис? Идем же. И пошел в сторону поезда. Он шел и проклинал себя, он ненавидел ее, и какого-то только хрена она попала в поле его зрения, и вызвала в нем столько мыслей о ней, и какого хера он вообще все еще о ней думает? Какого хера она так похорошела? И он что? Подумал еще раз о том, что она похорошела? Мысли разрывали мозг, он упорно не хотел о ней думать, но не мог отключить этот поток. врезаясь в кого-то, он вновь ляпнул «Простите». Что за день извинений? И что это за абсурдная вежливость? Когда он увидел, перед кем он извинился, его начало мутить. Выпучив свои идиотские огромные глаза перед ним стоял никто иной как сама грифиндорская принцесса, чтоб ее. -У грязнокровки сегодня, что-то не так со зрением? Или какого черта ты вновь пачкаешь мою одежду собой? — медленно растягивая каждое слово, прошипел Малфой. — Иди-ка ты в жопу, хорёк, — спокойно произнесла Гермиона, обходя его стороной, как и все. — Пошла ты, шлюха, — выплюнул Малфой ей в спину. Но девушка как будто вовсе и не замечая его существования, продолжила путь. Ох, Мерлин, блять, дай мне сил.***
Прибыв в Хогвартс, все школьники отправились в Большой зал. Студенты заняли свои столы «Слизерин», «Гриффиндор», «Пуффендуй» и «Когтевран» и принялись за обсуждение: как прошло лето, свежие сплетни, новых преподавателей. Тема войны была табу, больное для каждого. То, что резало изнутри и рвало плоть раскалёнными ножами. Каждый похоронил близких людей., многие похоронили свое детство. От Хогвартса сквозило болью и смертью. Но каждый старался не обращать на это внимание. Каждый старался жить дальше. Гермиона, Рон, Гарри и Джинни сидели как всегда вместе, обсуждая разные темы. Так было здорово сидеть с ними тут, это было истинным ощущением дома. Они были ее домом. — Интересно, а сколько новеньких у нас будет? — воодушевленно спросила Джинни, стараясь отвлечь друзей от тишины, от нависшей и расползающейся по телам боли скорби. Она сидела с ровной спиной опираясь локтями о стол, переплетая пальцы рук, подставляя их под подбородок, смотрев в сторону сцены, где на данный момент сидел маленький паренек. Каждый из них прекрасно помнил, как находился на том самом месте, это неописуемое волнение и ожидание слов шляпы. Джинни стала еще красивее, огненно-рыжие волосы потемнели, став практически бордовыми обрамляли ее лицо аккуратным каре, зелено — карие глаза были подкрашены тёмными тенями и казалось, что они стали в разы больше, губы подчеркивал рыжий блеск. Она стала лучшей подругой Гермионы, казалось, что никогда еще не существовало более идеальной и гармоничной женской дружбы. Они понимали друг друга с полуслова, делили друг с другом каждую мелочь, помогали, утешали, делились и советовали. Гермиона видела, как завидовали им другие девушки. Она была уверенна, что каждая мечтала о такой подруге. Такой верной, преданной и настоящей. Они были словно родные сестры. — Неизвестно, но, наверное, очень многие дети после войны, захотели быть похожими на нас, — рассудила Гермиона. — Попасть на Гриффиндор. Хоть она и понимала, что совершенно не от желания зависит твое наличие в данном факультете, все зависело от человека и его сильных сторон. Опять обновив воспоминания, которые словно нисходящий ожог поселилось где-то в душе, друзья вновь замолчали. Гермиона погрузившись глубоко в себя начала проводить взглядом по своему факультету, и не слыша никого, скользнула взглядом на слизеринский стол, ее глаза будто жили своей жизнью, и взгляд по какой-то неизвестной причине остановился на Малфое. Этот сукин сын сидел с Блейзом Забини и Пэнси Паркинсон, странно, что эти двое стали парой. Он был все такой же блондин с холодными серыми глазами и аристократическими чертами лица, платиновые волосы были уложены не так как раньше, но выглядели очень красиво. Только взгляд не такой, подумала Гермиона, в нем не было отвращения, злости, ухмылки, он был неправильно спокойным, и каким-то уставшим. Его взгляд был мертвым. Почувствовав пристальный взгляд, он посмотрел в ее сторону. Гермиона еще пару секунд сверлила его взглядом. Нельзя было сдаться в этой игре. Не ему. Они смотрели глаза в глаза — до мурашек. Из транса её выбил Рон. Рон — любимый и родной Рон. Гермиона все никак не могла понять, что же в конце концов, она к нему чувствует. Они с Гарри всегда были и остаются ей словно родные братья, они вместе выросли и прошли жизнь бок о бок. Но, тот поцелуй. Боже, этот поцелуй среди войны — он как глоток свежей воды, кусочек жизни, то, что заставляло легкие дышать, а сердце биться. Такой простой и домашний. Но он не вызывал тех сумасшедших чувств о которых писали в книгах, она любила его, но не той любовью что любят в парах, он был словно брат. Брат. -Эй! Герми, ты чего? — он ткнул ее в бок. Заставив ее поморщится, еще раз он так ее назовет, и она его поколотит. — Прекрати нас игнорировать! — нахмурив брови, продолжил он. По-хозяйски притягивая девушку к себе за талию. Всё-таки она ничего не чувствовала, лишь братские отношения. Не любовные, нет. — А? Что? Простите, я что-то задумалась…- отговорилась Грейнджер, потирая лоб рукой. Еще раз направив взгляд не на того человека. Малфой нахмурив лоб, сидел просверливал взглядом стол. Сейчас он выглядел как тот самый Малфой. Фанат чистой крови, последователь темного Лорда, ненавистник грязнокровок. Как тот, что вновь обозвал ее в поезде. От его вида шел мороз по коже легкой дрожью. Он как статуя. — Я спрашивал, как это ты решила так изменить свою внешность? — еще раз спросил Гарри с упреком в глазах. Руки Гермионы машинально потянулись к волосам, и, посмотрев сначала прядь, а потом на друзей, ответила: — Я была в библиотеке. — после этой фразы ребята синхронно закатили глаза, она, проигнорировав жест, продолжила, — И какой-то парень назвал меня «Женщиной»! Ну, вы представляете! — Гарри и Рон прыснули, но заметив злостный взгляд подруги, немного притихли. — К тому же, я подумала, что пара совершенствовать не только свой мозг, можно взяться и за внешнее содержание, — самодовольно добавила Грейнджер и подняла к потолку нос. В зале стало тихо, началась церемония открытия нового учебного года. — Добро пожаловать в Школу Чародейства и волшебства «Хогвартс»!» — сказала Минерва Макгонагалл, торжественно разводя руки в стороны в приветственном жесте. — Хочу сказать, что прошлый год стал очень тяжелым для нас, — голос предательски дрогнул, — и я хочу, чтобы мы почтили память минутой молчания тем, кто ушел от нас слишком рано. Все поднялись из-за своих столов, и опустив головы, поминали своих друзей, родственников и близких людей. — Спасибо вам, за возвращение. Я желаю вам хорошего и успешного года! А теперь, да будет пир!***
Малфой и Забини шли в сторону подземелий. Он шел и думал о Грейнджер, что за мать ее взгляд это был? Зачем и сколько она пялилась на него? и какого вообще это было? Она не имеет права так пялиться на него. Она вообще никаких прав не имеет, ее существование наравне с вонючими домовиками. Фу. — Ты видел Грейнджер? — вырвал его Блейз, из мыслей, в которых он погрязал как в пучине. Да, черт возьми, он видел, миллион раз за сегодня, — Никогда не замечал в ней девушку, — сделал парень вывод. Он что мысли читает? Не хватало того, что Драко о ней думает, так еще и обсуждать ее? Ну уж нет. — Хахах, скорее полка для книжек. Тупая гриффиндорская сука, — истерично подметил Малфой. На самом деле он не понимал почему после всего того что он пережил его оскорбления ее не растут выше второго курса? Но про себя подумал, что она действительно стало походить, прежде всего, на девушку. И как же ей шла эта ее новая прическа. Постойте, блять, что? Драко Малфой только что оценил Грейнджер? Малфой, нет! Это позор, не смей больше думать об этой заносчивой суке. Тупой конченной ты дебил! Разговор прервала новая директриса школы. — Мистер Малфой в этом году вы назначаетесь старостой школы. Обязательно проследуйте в мой кабинет для получения полной информации, — Макгонагалл поспешно удалилась. Какая же это ахиренная новость. Просто супер. Блеск. Ура. -Удачи, — саркастично сказал Забини, и с подходящей к нему Паркинсон, пошел в гостиную Слизерин.***
Гермиона сидела в кабинете нового директора и профессора трансфигурации. Любой мог с уверенностью сказать, что это ее любимый предмет, а Макгонагалл любимый учитель. На ее уроках она сидела с особым вниманием и трепетом. К удивлению, Гермионы профессор была немногословна, и чем-то занята, будто специально тянула время, казалось, что она ожидает кого-то еще. И в этот самый момент мысли девушки подтвердились, сзади нее скрипнула дверь, в комнату зашел Малфой? Черт! Девушку стала душить паника. Нервный истерический смех подошел к горлу комом. Она стала догадываться, зачем их позвали, и молилась лишь бы это было неправдой. — Профессор, — кивнул он преподавателю. Хорек, ни здрасте не до свидания, и что за манера начинать разговор с середины предложения. Макгонагалл лишь кивнула на кресло, которое стояло около кресла Грейнджер. Он сел, даже не повел взглядом в ее сторону. Тогда директор заговорила. — Мисс Грейнджер, мистер Малфой, с завтрашнего дня вы назначаетесь Старостами школы, Вам предоставляется башня старост, некоторые поблажки по учебе, и много новой работы. Так же вы обязаны дежурить в школе, и объявлять походы в Хогсмид. — в своей привычной деловой манере ультра спокойно сообщила Минерва. Выслушав ее монолог, Драко и Гермиона выглядели, словно в них попало оглушительное заклинание. В их головах крутился вопрос «Что?» и каждый понимал, что никуда им от этого не деться отказаться нельзя, нельзя показать слабину. Прежде всего, перед друг другом. — Простите, проф… Директор, я полагаю где-то ошибка. Вы уверены, что именно Я достоин, занять эту должность — растягивая слова, с примесью ехидства и сарказма сказал парень. — Да, мистер Малфой. Вы прекрасно должны понимать, что репутация вашей семьи пошатана, и вы должны вновь заслужить доверие и уважение, — желваки на его лице заиграли, по телу прошла волна раздражения, девушка понимала, что тема семьи для него больная, он потерял отца, мать практически сошла с ума, — Мисс Грейнджер отличный кандидат чтобы поставить вас на путь истинный. Кто как ни героиня войны, лучшая ученица Хогвартса должен занять это место, — лицо парня скривилось в выражении призрения, все его тело показывало отвращение к магглорожденной. — О, да. очень большая честь. — желчно ответил он. Они замолчали. Гермиону будто проткнули ножом, или пустили пару непростительных заклинаний. Она что? Будет жить с этим мерзавцем? Да он же убийца, пожиратель смерти, мать его. А меня спросить вы забыли? Голова лопалась от мыслей. И казалось, что прямо сейчас ее вывернет. Тишину прорезал голос профессора. — Вставайте, я покажу Вам, ваши спальни. И поднимаясь, прошла по кабинету, открывая двери освобождая дорогу студентам.***
Блять. Грейнджер, блять блять! — прокручивал в голове Драко, и за что ему такая соседка, почему именно эта тупая гриффиндорка?! Нервный истерический смех. Это был прям подарок судьбы. Количество этой всезнайской девушки в последнее время было ошеломительно огромным. А теперь, вот же счастье, они будут жить в одной башне. Его решили проучить, что ж надо было сразу валить на сторону старика Дамблдора, гребаный отец! Ооо, как он ненавидел Люциуса, никто ненавидел его так сильно как собственный сын, ведь все из-за него, все хреновы беды!!! Даже эта херова помешанность на крови, чтоб ее! Красная она красная, что у меня, что у этой всезнайкой суки! Сдохли блять на сраной войне все без разбора. Война отбила желание слушать Люциуса, так же как его самого. Его убил какой-то паренек, отомстил за смерть родителей магглов, попросту перерезав ему горло, самым простым маггловским способом. Драко перевел взгляд на грифиндорку. А эта зубрила сделала бы так же? Скорее всего да. Он видел ее в деле на войне и к его неудовольствию она была восхитительна. Он вцепился глазами в профиль девушки. И все-таки она стала интереснее. Какого хрена, Малфой? Грейнджер посмотрела на него, прямо в глаза, и на миг показалось, что во рту пересохло, а давление крови в висках просто раздавит мозг, но это безумие прекратилось, как только она отвернулась. И что это, блять было?! Вероятнее всего он так реагирует лишь по той причине, что пока он находился «в изоляции» его мозг немного съехал, он перестал нормально общаться с другим полом. Или на него влияла болезнь матери, и он тоже стал немного не в себе. Иначе как, черт возьми, грязнокровка так быстро стала предметом вожделения? От количества мыслей Драко не увидел, что Грейнджер и Макгонагалл остановились, он врезался в спину старухе, и, бросив что-то типа «Извините» уставился на стремную картину скрывающую вход в Башню, там была какая-то девушка с приторно сладким выражением лица в отвратно розовом платье, заметив Малфоя она еле заметно, помахала ему пальцами. От отвращения Малфой поморщился, и вновь профессор заговорила, пароль от гостиной — «Свет против тьмы» — и как она говорила, так ее глаза переходили с Гермионы на Драко. Малфой хмыкнул. — Ваши вещи уже в ваших комнатах, располагайтесь. — И она тепло улыбнулась Грейнджер. Оставила их наедине. Гребанные гриффиндорцы, сука. Башня для старост находилась подле Астрономической, и делилась она на три главные комнаты, которые расположились на первом и вторых этажах. Комната слева на втором этаже принадлежала Гермионе, она была в светло-коричневых пастельных тонах. огромная кровать без уже привычного балдахина, письменный стол с ламой и полкой над ним, комод среднего размера и шкаф. Комната не была огромной, но был безумно уютной. Комната на первом этаже, была их общей гостиной, она была в черно-деревянных тонах. Довольно большой, но на вид безумно комфортный и удобный диван, светлый камин, полочки для вещей, общий письменный стол и принадлежности старост. И еще одна комната на втором этаже, но на правой стороне, была комната Малфоя, и была она в зеленых тонах. По инвентарю ничем не отличающаяся от комнаты Гермиона. Между комнатами студентов находилась общая ванная комната. Что ж, блять, добро пожаловать.***
Лежа в своей новой кровати Гермиона смотрела в потолок и прокручивала последние годы в голове, сначала самая обычная жизнь, но вдруг она узнает совершенно новую жизнь. Жизнь волшебства и магии. Далее девушка обретает свою новую семью, завоевывает любовь преподавателей, влюбляется в парней. Живет уже новой самой обычной жизнью, но вдруг — война. Господи, сколько погибших, таких родных людей они потеряли. Было безумно больно. И сколько бы лет не прошло эта рана будет болеть и дальше. Она увы не пройдет, они просто научатся с ней жить. Потом лето с родителями, это было первое лето, когда Гермиона никуда не поехала с ними, просидела дома, в библиотеке, в парке на лавочке, в маленьких кафе. Затем это ее изменение. По правде говоря, она до сих пор не привыкла к новому образу, девушка не до конца понимала, как она к этому относится. Она чувствовала, как ей завидуют девушки, как желают парни. Столько комплиментов, непривычных взглядов и приглашений на свидание еще никогда не было в как жизни. Даже несмотря на то, что у нее уже как бы был парень. И самое странное событие, которое произошло с ней совсем недавно. В ее голове прочно засел Драко Малфой. Слизеринский принц живет практически через стенку от нее. Это было безумно неправильно. Ей не было страшно, ее лишь бесило такое соседство. Она прекрасно поняла бы будь на его месте кто-нибудь другой. Вообще любой парень, в принципе, который учиться в этой школе. Мысли быстро утомили девушку, и он решила, что было бы полезно проветрить голову, накинув на тело серое платье-свитер, спустилась в гостиную. Она была меньше гостиной гриффиндора, и казалось новее. Пройдя к камину, она разожгла его заклинанием. И усевшись на мягкий диван, открыла учебник по зельям. Девушка любит быть готова ко всему. Шаги на лестнице отвлекли ее от чтения, в комнату зашел Малфой. Он был одет в черную рубашку, брюки и туфли. Волосы слегка растрепаны, но это было красиво. От него пахло лаймом, шоколадом, перцем и деревом. Это был довольно дорогой аромат. И он ему чертовски шел. Так же, как и черная рубашка, на контрасте с волосами смотрится довольно сексуально. Девушка прикусила губу. — Грейнджер, ты ненормальная, у нас уроков то еще не было, и хватит на меня пялиться. — спокойно начал Драко, но заметив этот оценивающий взгляд начал немного закипать. Что ж ему нужно просуществовать с грязнокровкой всего год. Год, Мерлин его подери, он как-то сможет ее протерпеть. — Ага, — сухо ответила Гермиона, совершенно не понимая, как он может быть таким сносным? И стараясь не выдавать своих мыслей не поднимала головы. Чем быстро вывело парня из себя. — Я блять, с тобой разговариваю, тупая ты грязнокровка! — раздраженно, произнес слизеринец. — Да, Малфой. Я знаю, что мы еще не учились. — с нажимом на фамилию сказала она, посмотрев ему прямо в глаза. — Просто решила ознакомиться с тем, что будет в этом учебном году, и тебе бы советовала, Хорек, — спокойно договорила она, и опустила глаза обратно в книгу. — Тупая дура! — рявкнул он, и ушел из гостиной хлопая портретом. — Иди к черту. — сказала она, смотря на закрытую только что дверь.***
<tab.> Проснувшись от резкого звука будильника, Драко не сразу понял где он. Во-первых, из непривычки что он в школе, а не дома. А во-вторых, эта была комната не Слизерина. Чертова башня старост. Он ненавидел это место, но нужно привыкнуть. Он жил тут уже неделю, пора бы свыкнуться с этим. Он встал и пошел в душ, поверхность раковины была влажная от того что недавно в нее лилась вода. Овца Грейнджер, голая овца Грейнджер, даже не отчистила помещение после себя. Драко скривился. Взмах палочки, долбанный взмах палочки. Видимо он позабыл момент, что стал домовиком, или как объяснить то, что ему придется за ней убирать он не мог. Злость рвалась наружу. Парень не сразу понял, от чего болит кулак. Только когда он всматривался в себя в осколках зеркала. Он понял, что его разбил. На самом деле это странно. Он так неистова ненавидел эту девчонку, что буквально плевался пеной от бешенства, ненавидеть Грейнджер так по-детски. Будто она отняла у маленького Драко игрушку и испепелила прямо у него на глазах. Он ухмыльнулся от представившийся ему картины, где-то внутри он понимал, что она не выбирала какой родиться, и что до одиннадцати лет понятия не имела о волшебстве, чистоте крови, войне факультетов в ней не взращивали этого, не вкладывали ежесекундно в голову с самого рождения. Все ебучий отец с его болезнью — помешанность на сраной крови. Драко не мог изменить себя, он ненавидел Грейнджер. Он так воспитан. Кровь. Вновь в голове жуткий образ его обезумевшей тетки, и одна из самых страшных картин в его жизни. Пытки гребаной Грейнджер, ее обессиленное тело и дикая ненормальная Белатрисса вырезающая слово «грязнокровка» на ее тонкой светлой руке кинжалом. А ему хотелось помочь. В глубине души ему было даже искренне жаль. Ее кровь стекала, оставляя следы на полу. Ее кровь, такая же, как и его. Но грязная, блять, грязная! Драко никогда бы не смог сделать, так чтобы Грейнджер истекала кровью. Может когда-то он и угрожал золотой девочке, возможно даже хотел ударить, но никогда не желал ей такого. Ему просто было не нужно это. Малфой посмотрел на себя очень внимательно, вглядываясь в самую глубину глаз, он искал ответ. Какого хрена она занимает большую часть его мыслей? Какого черта он жалеет эту дуру? Что вообще происходит, блять, с ним. Открыл кран, умылся ледяной водой, стараясь вымыть из мозгов все это дерьмо. Не получается. Вода лилась по рукам вымывая зеркальную пыль из новых ран, смешиваясь кровью. Вода скользила с локтей на пол, стекала по рельефному телу вниз, утопая в плотной резинке спортивных штанов. В какой-то миг в комнате Грейнджер что-то разбилось золотая девочка начала орать сплошным матом. Драко ухмыльнулся, его несколько удивила осведомленность заучки такими словами. Он вышел из ванной оставив все как было, пусть грязнокровка убирает за всеми сама.***
<tab.> Сидя за столом в Большом Зале, Гермиона слушала рассказ Гарри и Рона о новом сезоне квиддича, они были счастливы. Наконец парни смогут расслабиться — думала Гермиона, ей было жаль, что ее мальчишки потеряли детство, так же, как и она сама. Было приятно наслаждаться обычной жизнью. Восполнять потерянное беззаботное время. — Гермиона, поздравляю с новым званием! — весело сказала Джинни, обнимая Грейнджер за плечи, подсаживаясь к ней. — Слышала тебе «повезло» с соседом — полушепотом сказала она, смешно скривила лицо будто откусив лимона. — Ах да, Гермиона, поздравляю! — сказал Гарри, немного стушевавшись. По правде говоря, он понятия не имел кто староста мальчиков. Гарри. Мальчик-который-вырос, его мягкие черты лица стали более резкими, от чего парень возмужал, став очень интересным для девиц, благо кроме Джинни его не интересовал никто. Гарри Поттер такой родной человек, Гермиона не представляла жизни без него. Он очень дорог и важен ей. И ей искренне жаль его, жаль, что на плечи столь юного мальчика упали такие проблемы. Джинни и Гарри были самой завидной парой Хогвартса. Многие поговаривали «и даже смерть не разлучит их», наверное, было мило, если бы не так страшно. Даже Гермиона завидовала им, самой настоящей, но доброй завистью, ей тоже очень хотелось столь глубоких и более чем настоящих взаимных чувств. Ей хотелось бы знать какого это. — Гермиона, а кто твой напарник? — спросил Рон, подмигивая какой-то девушке из Когтеврана. И засунул в рот тост. И всё-таки у них были очень странные отношения. На прошлой неделе, когда Гермиона подняла этот вопрос. Рол лишь пожал плечами. — Малфой. — отрезала девушка. В ответ на что Рон начал задыхаться, подавившись куском хлеба. Гарри уставился на нее во все глаза полностью потеряв дар речи. — Кто? Малфой? — подал первым голос Гарри, спустя минуты молчания. — Он же Пожиратель. Я конечно, понимаю, что ты справишься. Но по мне старостой должен быть человек на которого стремишься быть похож. А Малфой это точно не тот человек. — Макгонагалл так сказала. У всех есть шанс измениться, и что я должна на него хорошо влиять. — устало с грустью сказала девушка, пожимая плечами, и посмотрела в свою пустую тарелку. — А если она так сказала, значит так надо, — вздохнув, договорила она. Завтракать больше не хотелось.