День пятый
Словакия. Где-то недалеко от чешской границы.
Утро для них наступило по всем меркам поздно. Было около десяти утра, когда в окно летнего домика уже вовсю светил пасмурный октябрьский день. Лейла еще даже не открыв глаза, обнаружила на себе приятной тяжестью мужскую руку, обнимающую ее из-за спины и спускающуюся пальцами глубоко под резинку пижамных штанов. Если бы она не знала точно чья это рука, то скинула бы ее очень быстро, не раздумывая. Открыв глаза, увидела перед собой щедро раскинувшегося на пол-кровати Ланнета. Брат крепко спал, страдая в похмелье, откинув голову куда-то за холмы подушек, едва виднеясь, выпирающим щетинистым подбородком и приоткрытым ртом, за накинутым сверху предплечьем руки. Голова девушки лежала на другой руке мага, которая шла дальше через ее грудь, и пальцами ложилась на ребрах, максимально плотно прижимая к ней всем телом своего хозяина. Ее губы почти касались его предплечья, ощущая мощь его аккуратно обнимающей ее руки. Его дыхание, размеренно возбуждающее, щекотало краешек ее уха. Ближе, чем сейчас, за полтора месяца он к ней еще не был. Млея, она едва поерзав попой, прижалась еще плотнее к лежащему сзади. Ощутив, как ей в копчик напряглось его проснувшееся естество, а рука его, неспешно поглаживая, поплыла глубже, в недра белья, она тут же перевернулась к нему лицом, и его теплая ладонь переместилась на ее голую ягодицу, медленно сжав ее. Северус спал. На его розоватых губах была заметна блаженная улыбка еще видящего сон. Растрепавшись, черные волосы прядями сумбурно падали на белый лоб и подушку, а длинные ресницы, застыв в покорном молчании, закрывали окна его души. Постепенно дыхание и сердцебиение мужчины учащалось — он просыпался. Сейчас или никогда! Лейла едва прикоснулась горячими губами к его теплым, и волна возбуждения нахлынула, когда он, неожиданно, ответил ей на поцелуй, сонно прижимая ее к себе одной рукой за голую ягодицу, а второй пробираясь туда же. Его губы прищипывали ее за нижнюю губу, сменяясь лениво щекочущим самым кончиком ее язык языком, и вновь лениво, неторопливо терзая ее губы. Его длинные пальцы лежали на ее мягких ягодицах прижимая к себе. Глаза были закрыты, но сам он был эмоционально открыто счастлив, неторопливо просыпаясь. Она чувствовала это. Ее руки ласкали его радостное лицо. Впервые за долгое время, он был открыт перед ней в своих эмоциях, и огромная сила любви циркулировала между ними, зализывая свежие, нанесенные недавно друг другу, раны. — Ооо… Лили… — чувственно прошептал он рядом с ее губами. Чтооо?! Она мгновенно отстранилась и ее глаза округлились от негодования. Открыв один глаз и ядовито оскалившись, закусив нижнюю губу, мужчина с удовольствием рассматривал ее гневно задыхающееся лицо. Он давно уже не спит! Сволочь! Лейла попыталась выбраться из его сжавшихся мгновенно, подобно щупальцам спрута, сильных рук. Одним рывком он перекинул ее на себя сверху и рукой схватив за затылок, стал вновь притягивать ее к своим губам. Его черные глаза злорадно пылали, а лицо застыло в хищной улыбке. Изо всех сил девушка упиралась в его грудь руками, пытаясь вырваться. И все это было с минимальным уровнем звуков. Никому не хотелось оказаться застигнутыми в такой позе. Дриада пыталась тихими ударами ладоней бить мужа. Привстав к ней корпусом, уворачиваясь от ударов и высвободив из капкана объятий, он сдерживая ее, схватил за обе руки. Северус явно играл на поддавки, давая ей возможность сбежать. Но она не поняла этого. Его губы все же коснулись ее разгневанного рта, прежде, чем слегка прикусив его за нижнюю губу, девушка спрыгнула с кровати, думая, что сама ловко вырвалась и, случайно попутно врезав ему коленкой. — Ооуч… — маг согнулся буквой зю, пережидая выворачивающую его и ощутимо расходящуюся по мышцам живота и ногам от сосредоточия естества боль. Рассмотрев его вынужденное, прикрывающееся обеими руками положение, загнанно дыша, Лейла сдула с лица пряди волос, ничуть не винясь за содеянное; быстро умчалась в душ, дабы кому-то не пришла мысль быстро ей отомстить. Лежа на боку, Северус смотрел, как лениво, на освещенной днем, стене комнаты прыгали, качающихся от ветра, бледные тени ветвей дерева за окном. Значит день не был таким уж пасмурным, там все же изредка выглядывало солнце. Да, он проснулся давно. Всю ночь обнимая ее и не встречая сопротивления, он спал плохо. Периодически терзался затаившимися желаниями и коварными мыслями по их реализации. Утром, когда около семи часов, солнце только начало вставать и где-то за тучами осветило мир, он открыл глаза и почувствовал себя счастливым. Любовался ее лицом, близко лежащим на соседней подушке. Она так забавно поморщила нос, что не удержавшись, он поцеловал ее. Спящая медленно отвернулась к нему спиной, и он радостно прижался сзади, зарывшись носом ей в мягкие волосы. Таким образом, с ощущением полного счастья он заснул еще на пару часов, действительно проснувшись незадолго до ее пробуждения, нежно поглаживая ее горячий животик и вползая пальцами… Когда боль утихла, маг откинулся на спину, вытянувшись в кровати, слушая размеренный храп эльфа и рассматривая, как на потолке, мелькают все те же тени в причудливом танце жизни. Что это все? Стечение случайных обстоятельств? Фатум? Леди Милори, сама того не ведая, внесла в его мир многое из того, чему бы он сопротивлялся в любых других условиях. Одним своим существованием, создала потребность понять себя. На такое понимание пойдешь только, если любишь. Сегодня, благодаря всему тому, что с ним произошло за эти годы, и все что им было прочитано и осознанно за последние полгода, в его руках оказались очень серьезные рычаги влияния и манипулирования. Про Лили Эванс, он еще периодически вспоминал, и она даже снилась ему несколько раз, но скорее уже как сестра или близкая подруга, о потери которой он, безусловно, еще скорбел. Иногда, он размышлял о том, что если бы сегодняшний он оказался в той ситуации, когда Лили выставляла ему свои условия игры и отчитывала за проказы над полукровкой, многое бы могло сложиться иначе. Он бы нашел тот самый компромисс и точно бы не упустил ее. Но все это уже было не важно и не нужно. Он задумчиво водил пальцами по своим губам, улыбаясь своей выходке. Сейчас он может пойти за женой в душ и там…. В любом случае, это будет хорошо. Будет хорошо, если ему дадут, и будет хорошо, если ему дадут по морде. Определенность и однозначность — это всегда хорошо. Да, они будут эти полгода вместе, но он не будет стараться быть лучше, чем он есть. Быть может тогда, когда он уедет, она вздохнет свободно, приняв это за великое благо избавления. Он вскочил на ноги, слегка размявшись на ходу после сна. Стоя в белой ванной за белой занавеской душа, и омывая бархатистую кожу под едва льющимися теплыми струями, Лейла никак не ожидала, что спустя несколько мгновений, чуть отодвинув занавеску, покажется его самодовольное лицо. — Оооо! Лили! — тут же язвительно передразнила она его и направила, легким движением руки, всю воду из лейки душа резкой волной в его сторону, окатив его, стоящего в одном белье, с ног до головы. Не дадут. Он сдержанно обтерев лицо рукой, жадно рассмотрев ее прекрасное тело напоследок, зашторил занавеску обратно. И вроде бы ушел. Девушка некоторое время еще прислушивалась к звукам снаружи. Почему он такой вредный? Похабная язва! Она снова в нем ничего не чувствует. Северус слегка приоткрылся перед ней, для осуществления своей мерзкой шалости, и снова схлопнулся, как встревоженный морской гребешок. Конечно, она поняла, что это просто игра. Провокатор! Он хорош только, когда спит. По-настоящему спит. Ей хотелось плакать от той безвыходности, которая происходила между ними. Она его любит очень-очень сильно, и прекрасно это осознает, но он такой уфф… Эти ее чувства, иррациональны и нелогичны. Ее манит к нему, потому что он сильная личность, умеет принимать решения и добиваться своего, а такие всегда привлекают. Теперь он ее считывает?! Ну что ж, стоит это проверить. Она выключила воду. Несколько минут, приводила свое, сбитое возмущением, дыхание в порядок. Смотрела, как капли стремительно улетают с мокрых волос на белую эмаль, искрясь в свете электричества и разбиваясь на россыпи маленьких бриллиантов. Занавеска неожиданно, но медленно, расшторилась, и Северус, стоя перед ней, раскрыл большое красное махровое полотенце. Какая прелесть. Облизнув воду с губ, дриада переступила через край ванной. Маг с совершенно бесстрастным лицом завернул ее в мягкое пушистое, заправив уголок ткани на ее груди, задержав свои руки чуть дольше обычного действия, чтобы у нее было время осознать это. Подняв взгляд своих больших глаз в его серьезно смотрящие на нее черные, она благодарно улыбнулась, перехватив у него уголок и поправила полотенце потуже и повыше. Вот он. Манящий мужской торс, покрытый средней растительностью, уходящей под край нижнего белья, крепкие чуть волосатые руки, сильные длинные пальцы. Типичное эктоморфное телосложение, одетое в соблазнительный рельеф мышц. Лейла чистила зубы эликсиром, гоняя его по рту и жадно рассматривая рядом стоящего, за тем же занятием, мужа. Зачем надо было так быстро обнаруживать свое пробуждение? Сейчас бы и дальше лежала в этих руках. Непринужденно протянув руку в ее сторону, зельевар собрал чарами воду с ее волос, высушив их. Медные локоны копной рассыпались по плечам, а Северус продолжал умываться, по мере возможностей не отводя от нее взгляда. Наглец. Смотрит на нее совершенно невинным влюбленным взглядом. Насколько вообще это по-хамски наглое лицо может выглядеть невинным и влюбленным. Знает, что уедет. Знает, что бросит ее. И ведет себя вот так. Решится ли он ей признаться? Нужно ли ему дать этот шанс объясниться? Сейчас он намного мягче, хоть и вредничает. Что послужило таким переменам? Это ведь не может быть просто так. Как же тяжело без эмпатии. Она выплюнула эликсир в раковину, смыв остатки водой. — Ой, что это? — девушка подтянулась на носочках ближе к его лицу, внимательно рассматривая. — Где? — маг посмотрел в зеркало. — У тебя щетина, — донесла она и положила свой аккуратный пальчик на его подбородок, чуть проведя против щетины. — Да, я забыл лосьон, — он огорченно вздохнул. — Ты с бородой будешь? — заигрывая, она по-кошачьи пожмурилась и начала протирать лицо розовой водой, — Ммм брутально… Сердито сдвинув брови, Северус, полазив по шкафчику и не найдя одноразового станка, уверил ее: — Я бритву на заправке куплю. — Да, ладно, перестань, — разочарованно протянула она, — давай посмотрим, что получится? — Я буду похож на бледного араба или еврея, — его эта перспектива никак не вдохновляла. — И что в этом плохого? — Фффф… — А ты умеешь бриться?—ерничала она, хитро приглядываясь к его реакции в отражение и упершись изнутри языком в щеку. — Я волшебник, а не дебил, Лей, — отрезал он ее дерзость одной лишь бровью. Кинув на нее прямой гордый взгляд, легким движением скинул на пол белье и пошел к ванной. На прощанье она успела рассмотреть в зеркало две белые упругие мужские ягодицы, исчезнувшие за шторкой. И все же, там, в спальне, он дал ей возможность почувствовать, что происходит у него внутри к ней, показав, что может управлять этим процессом. Ведь это были истинные чувства. Такое нельзя подделать. Нельзя подделать ту энергию, что наполняла их в ту секунду, когда они были открыты друг другу. Значит он специально закрывается. Она тоже умеет закрываться. И если он хочет поиграть, то пусть будет так. Когда свежим после душа, уже в джинсах и майке Северус вышел на кухню, там пахло ванилью и жареным чем-то. Это был странный запах. Приятный, но странный. Точно подсолнечное масло, и ваниль, и…что-то сырное, да. — Лей, чем пахнет? — он перегнулся к плите через ее плечо, рассматривая нечто неопознанное на сковороде. — Сырники, — лаконично ответила девушка, и он к своему ужасу не почувствовал ее эмоций. — Что?! — он скривился и посмотрел на нее, все еще перегибаясь через плечо. — Сырники. — Ээээ… — вскинул бровь он, все еще присматриваясь к ней — похоже на… из… что это? — Творог. — Серьезно?! Жареный творог? — А почему бы и нет? — Господи! — решил вывести ее эмоционально маг, чтобы убедиться в своей догадке, — да, это просто девиз для наших отношений: а почему бы и нет?! — Смешно. Находчиво. Молодец, — в ее глаза набежали слезы, но она их сморгнула, сняв со сковородки несколько сырников в тарелку. Всматриваясь в ее лицо и ничего не ощущая, он понял, что его утренняя проделка дорого ему обошлась. Теперь все будет серьезно. Она все поняла и теперь выстроит ментальные стены. Глупец. — Прости, — поцеловав ее в висок, Северус нахмурился, потянувшись к дверцам шкафа и вытащив молотый кофе. Все теперь будет сложнее. Стоит только дать слабину и, пожалуйста, вот они последствия. И что на него с утра нашло? Мальчишка. Просто глупый мальчишка. Он поглядывал на нее искоса, оценивая реакцию. — Не получишь ни одного, — мстительно донесла ему она уязвленным тоном. Ну ладно, справлялся же он с ней как-то раньше. Зато теперь не будет этих всех эмоциональных метаний и прыгающего настроения от ненависти до похоти в секунду. Досадуя и винясь, он вытащил турку и начал варить кофе. — О, сырнички, — вышел к ним из комнаты помятый после сна Ланнет и подхватив кругляшок из общей тарелки, исчез с ним в ванной. Любой мужчина — это охотник. Добыча у всех разная и риски разные, а азарт один. Вполглаза присматривая за туркой на плите, маг испытав удачу, потянулся пальцами к маняще пахнущим ванилью, таинственным сырникам и тут же отхватил пластиковой лопаткой по пальцам. — Ай, — игриво расстроился он, одёргивая руку, — Нечестно! Ты вооружена. Это жестоко! — А ты хам. — Согласись, мы хорошая пара? — ерничал он, приобнимая ее за талию. — Возможно, — Лейла загадочно улыбнулась и отпихнула его локтем в бок. Вот что у нее теперь на уме? За полтора месяца он привык прислушиваться не к второстепенным невербальным признакам, а к ее эмоциональному фону. Затаившись в размышлениях о своей дальнейшей тактике, он помог ей накрыть на стол. Умывшийся Ланнет, лениво брякнулся за стол. — Я на вас обоих обиделась, — присаживаясь на стул, Лейла расправила на колени кухонное полотенце вместо салфетки, — вы вчера просто отвратительно себя повели. — Ох, ну не начинай, — Ланнет закрылся руками и лег на столе, — Ну, перепили… бывает. Знаешь, как мне сейчас плохо? — Я себя прилично вел, — невозмутимо уведомил жену Северус и последовал ее примеру со вторым полотенцем, приступая к завтраку. — Твое поведение заслуживает отдельного личного разговора, — заверила его дриада, испепеляя синим взглядом, — как-нибудь потом. Звучало зловеще. Отметив для себя такое интересное блюдо, как сырники, со знаком положительно, Северус все же не мог понять, с чем связан ее испепеляющий взгляд. Ну, скрыл он от нее умения, что такого? Это она еще не знает про гипноз. Или гипноз, или внушение — за время нахождения в городах среди магглов, он еще не успел понять. Нужно будет разбираться детально и подробно. Отпив кофе, маг бросил взгляд на девушку, но она была для него вновь закрытой книгой. Теперь, когда он точно знает, что ее внешние эмоции это далеко не отражение внутренних, каждое ее действие будет ломать ему мозг. Вся эта поездка оказалась сплошным провалом его позиций. — Я поведу Джека, хочешь? — предложил Ланнет, — До самой Братиславы теперь поведу. — Хочу, — согласилась сестра, таким тоном, будто это даже не оспаривалось, — Мне надоело, что ты напиваешься, а так хоть какая-то гарантия. — Ты занудствуешь, — холодно упрекнул ее Северус, — причем в который раз, и весьма лицемерно. — У тебя что учетная книжка?! — резко огрызнулась Лейла. — Возможно, — он прикрыл, испуганный ее выпадом взгляд чашкой, отпивая. Это была не та реакция, которую он ожидал. А что он ожидал? Он ждал не то, что получил. А чтобы получить то, что ждал, нужно было сказать другим тоном. Это конец всего… Все было так хорошо. Что с ней теперь делать? А главное, теперь он совсем не ощущал того восхищения и любви, которые в ней есть по отношению к нему. А ведь это было чертовски приятно ощущать в течении дня. Как наркотик, постоянно активизируя выработку серотонина. Доедая сырники, она равнодушным взглядом рассматривая его, в итоге выдала меру наказания: — Я тебя сейчас подстригу. Здесь неплохие ножницы в ванной. — Ничего себе, — Снейп искренне испуганно удивился, — Я, вроде, не соглашался. — А я тебя и не спрашиваю, — холодно ответила она и отпила кофе, — Можешь отказаться, но я придумаю другую месть. Ее непредсказуемость настораживала его. — Нет уж, стриги, — истерично быстро согласился маг и мгновенно взяв себя в руки, обратился к эльфу, — Ланнет у тебя же есть с собой бритва? — Не так кардинально! — сардонически рассмеялась девушка. — Да, — подтвердил улыбаясь Ланнет, — Все принадлежности у меня с собой. — Возьму у тебя, — холодно сообщил Северус, не среагировав на ее шутку. После завтрака принц Милори выдал Снейпу свою клинковую бритву и все сопутствующие принадлежности: — Вы тут стригитесь, а я пойду пообщаюсь с Борисом. Кстати, Сев, он тебя сфотографирует на документы перед отъездом… — вполголоса говорил эльф, а потом, чуть громче добавил, — имей ввиду Лей, чтоб он прилично выглядел. Наблюдая за тем, как девушка отнесла в ванну стул, Северус снял майку и пошел за ней. Все было похоже на то, что она ему теперь мстит: и за полтора месяца игнорирования, и за продавщицу, и за его поведение в целом, и за сегодняшнее утро… Стоит ли как-то объясниться? Во всем этом были и свои плюсы. Теперь, когда между ними воцарилась настоящая тишина, ее эмоции и чувства не будут больше мешать ему. Он сел на стул стоящий спинкой к зеркалу. Девушка обернула его большим полотенцем вокруг шеи и смочив волосы, расчесала. — Ну что ж, налысо, — решительно заявила она будто и не спрашивая вовсе. — Заметь, я тебе доверяюсь, — судорожно переведя дыхание, бросил он ей максимально холодно, — Чем хуже получится, тем сильнее ты меня любишь. — Да? — ее искренне удивленная интонация выдала в ней противоречие, — Это еще почему? — Я буду уверен, что ты это сделала, чтобы избежать соперниц, — бесстрастным тоном уведомил он ее, — кому еще нужен страшненький парень, кроме тебя? Внезапно рухнул ее ментальный щит, и она рассмеялась, уткнувшись лбом ему в мокрый затылок и обнимая руками за шею. Нежность хлынула волной в его сознание, затапливая мгновенно напрягшийся мозг выработкой дофамина и серотонина. Он блаженно улыбнувшись и прикрыв глаза, наслаждаясь этой секундой, прижался щекой к ее руке, раскрываясь перед ней. Нет, это не феромоны и не наркотик, это все намного хуже. Нейромедиаторы — вот главные чудовища нашего мозга. Из-за них мы чувствуем удовлетворение, любовь, страх, уверенность, влечение, влюбленность и привязанность. И все это не лишь бы как и к кому попало, а к очень конкретным существам. Целый ворох факторов должен сойтись в пространстве, чтобы это случилось. В этом и есть чудо любви. Правильная среда, подходящее время, химические и физические данные объектов, их интеллектуальная и психическая совместимость, накопленный чувственный и жизненный опыт, сойдясь в одном мгновении, позволяет родится такому мощному чувству. А если ты, сверх этого, еще имеешь возможность чувствовать вас двоих, как одно целое, это вообще рождает что-то запредельное, для чего слово «любовь» становится мелким. Эмоции — это всегда слабость — и положительные и отрицательные, потому что они мешают мыслить рационально. Счастье — иррационально, оно отупляет, заставляет расслабиться и перестать идти к своей цели. Но это все то, ради чего стоит жить. Размышляя, маг внутренне собрался и, осознав свою открытость, в ту же секунду закрылся. В ту секунду, когда она обнимала его, хихикая, и он наклонив голову прижался к ее руке, она ощущала его счастье. Их взаимная нежность друг к другу разрывала все преграды, наполняя их обоих и смешивая между собой, объединяя эмоционально. Но длилось это не больше пары секунд. Как только он собрался, закрылась и она. И вновь они были словно две закрытые ракушки, лежащие на дне холодного океана. — Ладно, к делу, — мужчина попытался взять контроль над ситуацией, — Мне не нравятся эти выбритые бока. Непрактично. Это все отрастает быстро. Я не могу так часто ровнять волосы. — Тогда придется сначала коротко, а потом снова отрастишь, как тебе удобно, — она обошла его по кругу, и он следил за ней глазами, — под фрица будет очень актуально. — О, нет это слишком коротко, — начал вставать он, зная эту стрижку, но явно не осознав ее намека, — в задницу тогда. На такое я еще не готов. — Ладно-ладно, — она задержала его за плечи на стуле, обняв за шею, и он сдался оставшись сидеть, — давай сделаем тебе удлиненную британку? Выведу геометрию от твоих отросших боков. Должно хорошо получиться. С твоей привычкой заглаживать волосы, они хорошо будут лежать всегда: либо пышно, либо зализано. Потом, через пару-тройку месяцев выведу каскад. — Коротко? — он отклонился и повернул к ней, стоящей сзади голову, чтобы видеть ее лицо. — Да, это будет короче, чем сейчас. С резинкой попрощаешься на какое-то время, — она спокойно улыбалась ему, — Верхние будут до середины лица. Мне кажется, хорошо должно получиться. — Ладно, — решительно выдохнул согласие он. Волосы, ранее лежавшие в хвосте, отросшие ниже плеч, были собраны ее ловкими пальцами и отсечены одним легким взмахом ножниц. Ах. Целая эпоха полетела кипой прямиком в мусорную корзину. Ее пальцы нежные и шустрые ершили его волосы и легко щелкали ножницами. — Где ты научилась стричь? — непринужденно спросил он, чтобы услышать ее настроение. — На войне. В тридцатых годах мне довелось практиковаться, как медику в русском фронтовом госпитале. — Твой брат рассказывал, что на стороне Германии был ваш клан. Ты была против них? — Я не занимала чью-то сторону. У меня всегда была только одна сторона — моя собственная. Я лечила всех кого встречала на своем пути и кому была нужна помощь: немцев, поляков, русских, англичан. На войне нет хороших или плохих сторон. Дерьма полно по обе стороны. Просто у русских тогда было душевнее. — Расскажи мне про клан, — он словно поддерживал беседу и не более того. Поразмыслив над тем с чего Северуса интересует германский клан, Лейла решила, что может быть маг решил признаться и ей следует как-то правильно воспринять его признание. — Штепенадлер? — девушка привычными движениями выстригала ряд за рядом, — Лучшие подданные Цитадели. Жестокие и злобные ребята. Очень верные своему лорду — Карлу Штепенадлеру, существу жесткому и бескомпромиссному. У него есть трое сыновей: Клаус, Клод и Каспар. Им всегда было плевать на людей. Им интересна только наука, в медицинской ее части. Поэтому именно они стояли за всеми этими жуткими медицинскими экспериментами фашистской Германии. Создание сверхчеловека, идеального война, как формы пушечного мяса. Потом им удалось избежать судов и преследования, не без помощи магии и связей других кланов, разумеется. Сейчас они владеют сетью успешных медицинских центров по Германии, исследовательским институтом и фармацевтической компанией. Крупная медицинская империя. Но ты мало, где увидишь в документации их фамилию. Они очень осторожные. Поддерживают чистоту крови, купируют детям уши при рождении. Межрасовые браки у них страшное табу. С другими кланами можно, с людьми нет. Это самый опасный клан из всех. Почему ты спросил? Северус всматривался в ее лицо, когда она вставала спереди и руки сами тянулись к ее бедрам. И если бы их не сдерживало полотенце, намотанное вокруг него… — Из праздного любопытства, — ответил он, поскольку его мысли занимала сама девушка, нежели та информация, что безусловно была полезной, — Я хочу узнать твой народ. Я ведь теперь часть этого народа. — Ясно, — разочарованно прозвучало из ее уст. Если бы он был немного внимательнее, он бы, разумеется, заметил этот тон, который явно указывал на раскрытие его планов. Но маг был увлечен совершенно другими размышлениями. Восприняв полезную информацию к сведению, он терзался мыслями, что позволив себе сегодня слишком многое с утра, он сделал еще один шаг в сторону своих низменных желаний, и одновременно от благородных побуждений. Но почему нет, черт возьми? Секс он всем нужен, и ей не меньше, чем ему. Это, в конце концов, тоже благородная миссия — поддержка физического здоровья друг друга. Так его мозг и метался, пока через двадцать минут, Лейла не сняла с него полотенце и не велела ополоснуть голову. Движением руки она высушила его волосы, прежде чем он подошел к зеркалу. — Ты совсем меня не любишь, — подвел он итог, рассматривая стрижку. — Почему? — Представляешь сколько конкуренток теперь у тебя будет? — Ни одной, — она уложила расческой его волосы назад, но они, еще чистые, пушились, упав несколькими длинными черными прядями на лицо. Рассматривая результат работы, уже стоя перед ним, тонкими пальцами она вплелась в его волосы, чуть взъерошив их и закусив игриво нижнюю губу, — Я вне конкуренции. — Ох… — вполне с ней соглашаясь, он быстро схватил ее обеими руками за ягодицы, прижав к себе, и наклоняясь к ней, туда, к ее губам. Отстранившись, девушка остановила его, взяв нежно пальцами за подбородок и проведя большим пальцем против роста волос, напомнив о щетине. — Могу тебя побрить, — деловито внесла она предложение. — Я сам побреюсь, — хмуро пробурчал маг и отпустив ее, вновь начал разглядывать свое отражение. Девушка оставила его наедине со своими несбывшимися желаниями и отличной этрасской бритвой. Пока он брился, Лейла прибралась, собрала вещи и переоделась в дорожное: джинсы, майку и длинный кардиган на поясе. Он вышел, сразу же устремившись к сумкам, намереваясь отнести их к машине, всячески отворачиваясь и не привлекая внимание. Заметив это, она подошла ближе и пригляделась к его суровому лицу. — Что это? — игриво спросила дриада, показывая на красную полоску на его щеке, которая ранее была прижата и теперь виднелось едва заметное пятнышко засохшей крови. — Порезался, — закатил он глаза, констатируя недовольным голосом очевидное. — А это? — Тоже. — А тут? — Лей! — рявкнул он на нее. — А? — она смотрела на него невинно. Сердито чмокнув ее в губы, он продолжил свое движение на улицу, открывая дверь. В чисто выбритое лицо мерзко ударил холодный ветер, заставив поежиться. Навстречу, по тропинке к нему шел Ланнет. — Ого… —присвистнул парень, — и кто у нас теперь главный сердцеед? — Заткнись, Ланнет, — сердито сверкнул на него Снейп, — что это за розовые сантименты? — Пойдем сфоткаем тебя, пока ты такой красавчик, — смеялся парень, и взяв мага за предплечье потащил в дом словака. Дальше была недолгая фотосессия и быстрые сборы. Северус оглянуться не успел, как уже стоял возле машины, пока ребята радушно прощались с хозяином, выражая благодарность за ночлег. Ох, уж эти эльфийские замашки добродушия. Но эти двое, они ему почти семья. Да, и не почти вовсе, а очень даже совсем. Маг наблюдал за юношей и девушкой, осознав, что сегодня, рядом с ними он счастлив. Это осознание легло очередным бинтом на его многолетней болью израненное сердце. Семья — это то, что ему не хватало всю жизнь. Семья не определяется степенью кровного родства. Семья определяется степенью поддержки друг друга, уважением и безусловно, доверием. За рулем наконец-то был Ланнет. Сняв обувь, Лейла раскинулась на заднем сидении, дочитывая булгаковский «Морфий». Северус, иногда поглядывал на нее с переднего пассажирского, удивляясь разнообразию поз, возможных к принятию для чтения на заднем сидении автомобиля. — Так. Ну все, — через некоторое время, девушка захлопнула книгу на последней странице, — Я дочитала, теперь буду вам читать «Мастера и Маргариту» вслух. — Может не стоит? Это даже по названию приторное, — запротестовал маг, — в моей жизни и без того полно соплей. Спиной он почувствовал, как в него полетел злой презрительный взгляд с заднего сидения. — Да ладно, Сев, это хорошее произведение, там про сопли совсем мало, — уверил его Ланнет. — Тем более, ты его уже знаешь. — Давайте сначала заправимся, — Ланнет свернул с дороги на заправку, — можете сгонять в супермаркет за водичкой, он вон там сбоку. И пожевать чего-нибудь возьмите. Придорожный магазин был небольшим, но все же несколько рядов стеллажей и холодильников в нем было. Покупателей не было. За кассой стоял старик в больших очках с толстыми стеклами. Лейла пихнула корзинку Северусу в руки и пошла по магазину, периодически накидывая всякого в корзину. Делала она это подряд, не выбирая и словно ожидая его возражений. — Хочешь взять эту дрянь? — маг рассматривал состав на упаковке. — Возможно. — Нет, ну правда, — недоверчиво скривившись, Северус рассматривал яркие упаковки в корзине, — я думал ты такое не ешь. Никогда не видел, чтоб ты такое ела. Это же…шлак. — Да, котик, ты прав, я росой питаюсь, — съязвила дриада и кинула в корзинку печенье, — как все сопливое в этом мире. — Что это еще за «котик»? — скривился Снейп, потихоньку осознавая ее раздражение. Но это было странно, ведь там, в домике между ними все было уже более-менее хорошо. Не в книжке же дело. Чем он еще успел провиниться? Пока он перебирал в голове, за что дриада на него резко взъерепенилась, Лейла загребла снег с шубы холодильника с мороженым и шустро подскочив, закинула ему за шиворот. — Арррр, — бросив корзинку на пол, он змеей вывернулся весь, вытряхивая лед из-под майки сзади. Схватив ее за руку, зло сверкнул черными глазами, — не веди себя так, иначе… — Ты не сделаешь этого, — ее глаза бросали ему вызов, а губы издевательски разошлись в ядовитую улыбку. Да, что на нее нашло? Она провоцирует его, но зачем? — Ты полагаешь, я не способен? — маг выпустил ее руку. — Попробуй, — кинула она наглое ему. Ох. Нет, только не так. Устраивать ему проверку? С хладнокровным выражением лица, он повернулся к ней, внезапно схватив за горло и начал чуть сжимать, глядя на нее исподлобья. Но она даже не испугалась. Наоборот, ее глаза смеялись, и вся она начала раздражающе хихикать. Невероятно раздражающе. Она. Ржет. Боже, это невыносимо! Заткнуть ее рот чем-то. И он, молниеносно обхватив руками ее лицо, начал целовать ее губы. Теплые и податливые. Спустя мгновение, языком проводя по ее зубам, раскрывая их и втискиваясь в рот, лаская кончиком ее застывший от неожиданности мягкий язык, прижал ее к себе, спускаясь руками медленно по спине к ягодицам. Отвечая ему на поцелуй и теряя голову, Лейла вскочила к нему на талию, обхватив его голову руками, зарываясь пальцами в его еще пушащиеся волосы. Не отрываясь от ее губ, маг подхватил девушку за бедра, пронесся чуть-чуть вперед и усадил на холодильник мороженого. Туда, откуда она минуту назад зачерпнула этого чертова снега. Свет длинных люминесцентных ламп дрожал, с характерным дребезжащим звуком, в магазине, где между стеллажей, сокрытые от любопытных глаз целовались двое. Наконец-то Лейла оторвалась от него и посмотрела глазами полными похоти. — Ммм… какой гладенький, — погладила она его по щеке пальцами, закусив нижнюю губу. — Какая же ты все-таки ведьма, — почти как «стерва» прошептал маг и вновь впился в ее губы. (прим.авт. Bitch — Witch) Повторно оторвавшись от него, рядом с его губами она ехидно прошептала: — Не поэтому ли ты собрался меня бросить? — Ты, о чем? — сначала не сообразил он, все еще пребывая в возбуждённой эйфории. — Германия, Сев? — черты ее лица стали мгновенно острыми, как у гарпии, — Серьезно?! Без меня?! «Ох, Ланнет-болтун! Что ж все так через задницу-то?», — в отчаянии он зажмурился, отходя от нее, оставляя ее там на этом холодильнике, осознавая скорость падения с небес на землю. Вот почему она все эти дни на него обижается. Интересно, как давно она знает? В какой момент начала свою игру? — Ты же не думала, что я буду ждать пока ты разберешься в себе?! — шипя, начал он нападать на нее, жестикулируя у нее перед лицом, — пока ты определишься, что тебе важнее. — То есть, ты даже не испытываешь угрызений совести по этому поводу? — выкрикивала она слова ему в лицо. — Вина — рычаг, которым можно свернуть чужую волю, да Лей?!Не получится! — он злился больше на себя, что не смог найти в себе силы и сразу ей во всем признаться и расставить все точки, и вот теперь эта дурацкая ситуация. — Ты мне клялся, — в ее глаза тихо наворачивались и слезы, и гнев, и досада, — Ты клялся, что будешь со мной… — Я не продавался при этом в рабство! — упрямо маг стоял на своем, хотя мог бы сейчас начать совершенно в другом русле с поиском компромисса, если бы знал, что у нее внутри, — Я дам тебе все, что ты захочешь, если ты этого попросишь. Это моя обязанность. Но я не буду стоять на задних лапках и ждать подачек, зависящих только от твоего сиюминутного настроения. Никогда! — Да и вали!!! Вали в свою всратую Германию! — спрыгнув с холодильника, прошагав гневно мимо и сделав непристойный жест в его сторону, Лейла хлопнула дверцей магазина и стекло в одной из секций двери лопнуло. Вот тебе и леди. В своей памяти он не смог припомнить ее настолько взбешённой. И, более того, так активно демонстрирующей это. Старенький продавец за прилавком смотрел повседневным взглядом вслед ушедшей девушке, и встретившись глазами с магом, стоящим возле двери, отвернулся, занявшись своими делами. Кинув оценивающий взгляд на отвернувшегося старика, Северус провел пальцем по трещине и срастил стекло. Вернувшись к корзине, он выложил все, что посчитал несъедобным. Она не будет все это есть, определённо точно. Докинул фруктов, йогурт, сыр и хлеб, воды. Он хорошо ее знает, чтобы понимать, что даже в среде магглов она берет от жизни далеко не все, а очень избирательно. Лейла просто хотела вывести его из себя и, в конце концов, в свете открывшихся фактов, она имеет право злиться. Однако решение принято. Нравится ей это или нет. Заплатив за покупки, с мрачным лицом Северус загрузил все в машину на задние кресла, которые уже были разложены в спальное место, и застелены пледом. Лейла сидела по-турецки в противоположном углу салона, с подушкой под спиной, с книгой в руках и очень старательно игнорировала его появление. Кинув на нее внимательный взгляд, он разместился на заднем сидении, сняв обувь и вытянув ноги поперек салона. Лейла подняла на него глаза от раскрытой книги. Они сидели словно два бойца в противоположных углах ринга, испепеляя друг друга гневными взглядами под размеренный шорох колес, выезжающего с парковки, джипа. Маг вытащил из пакета большое яблоко, очистил его чарами, и открыв свое сознание, сменил свой взгляд и настроение на нахально заигрывающее, поворачивая красный плод самыми привлекательными местами. Как мелко! Покупать ее на яблоко. Лейла смотрела на него тяжелым взглядом припечатывая, но уже ощущая ту любовь, что все же жила, глубоко за этим нахальством, в его сердце по отношению к ней. Он хотел примирения, источая это желание всей душой. И только в эту секунду, она осознала, что он, все это время считывая ее, прекрасно знал, что у нее на сердце по отношению к нему. Она ощутила себя голой и даже изнасилованной, невольно приоткрывшись в этих эмоциях перед ним. Прочувствовав ее, он испытал горькое чувство вины и опустив взгляд, отправил яблоко по воздуху к ней. Он не хотел, чтобы такие эмоции жили в ней. Она поймав яблоко, бросила на него взгляд согласия на примирение. Улыбнувшись, Северус сел удобнее, подогнув одну ногу под себя. Они остались друг другу открыты. Бросив еще один теплый взгляд на него, Лейла раскрыла книгу и начала читать вслух. Роман был в переводе, так что не было необходимости сильно напрягаться для понимания. — Какая нудятина, — сделал замечание Северус, спустя треть книги, почувствовав, что Лейла уже устала, — Как такое вообще могло кому-то в голову прийти? — Любое произведение — это всего лишь щелка замочной скважины в мир автора, — она решила прерваться на отдых, — Как много мы сможем разглядеть в эту щелку, зависит исключительно от мастерства творца и нашего воображения. — Потуги графоманства, — закатил он манерно глаза. — Ох, серьезно? — она заложила книгу вышитой атласной лентой-закладкой, — Многие считают этот роман вершиной творчества Булгакова. Представляешь, если некий творец уже написал всю нашу историю. И весь мир, который ты сейчас видишь вокруг себя это его мир. Что если ты и я, всего лишь плод его фантазии? — Тебе нужно меньше читать всей этой мистической беллетристики, — нахмурился Северус, ему не нравились подобные философские идеи, хотя то, что она перестала загибать уголки у книг было похвально. — Не соглашусь с тобой, — подал голос Ланнет с водительского сидения, — беллетристика — это все-таки сорт низкопробной литературы, паразитирующей на дешевых эмоциях, аля щеночка сбивает бронепоезд, или мать выкидывает новорожденного в помойку, или двое юнцов насилуют девчонку, за которую потом мстит, чёрствый душой главный герой. Страх смерти, страх боли и секс — вот три кита низкопробной литературы, вызывающей неизгладимый из психики отклик, заставляющий людей перечитывать эти моменты вновь и вновь. Люди возвращаются к этому, гоняя по голове одни и те же образы, но не извлекая из этого особой пользы для души. Как жвачка. Лейла сделала победоносный жест в сторону брата, демонстрируя тем самым свое согласие с его мнением. — Здесь же автор копнул куда глубже, обнажив обнищание душ и само зло в людях, — продолжал Ланнет, — Хотя не спорю, роман про вас двоих, был бы мистической беллетристикой, построенной на мнимом психологизме с тягомотным трагизмом. Вряд ли такое бы кто-то читал, и уж тем более, непонятно зачем ради этого выстраивать целый мир. Победоносно вскинув бровями, Северус донес до девушки свое удовлетворение конечным итогом размышлений ее брата. Лейла нахмурилась. — Может быть творец просто получает удовольствие от того, что создает? — Лейла продолжала философское рассуждение, — Как художник, нарисовав картину получает облегчение, что его мысль наконец-то обрела воплощение и не терзает его больше. История ведь все равно уже написана или пишется, но у всего есть конец. — О, любительница фатума проснулась, — глумливым тоном отозвался брат. — Вряд ли она фаталистка, — заверительно ерничал в тон эльфу маг, — Иначе, у нас был бы нормальный брак. Лейла кинула в мужа взгляд-кинжал, и он словно поймав его, вернул ей обратно нахальным воздушным поцелуем. — Может это тоже прописано вот так… — пробурчала она, — может сопротивление судьбе тоже судьба? — Хреновый значит писатель, если у него такое вот прописано, — начал распаляться маг, — что это за существо такое, которому нравится, когда его подопечные страдают? — И, разве любовь не предполагает некоторые страдания? — она изогнула вопросом каштановую бровь. — Любить значит страдать? — ухмыльнулся маг, — маркиз Де Сад с тобой, пожалуй, не только бы согласился, но и показал как. — Ты всегда все опошляешь, — она смиренно вздохнула, — Но все же… взять допустим Маргариту. — О, да! Давай, возьмем Маргариту, — он бросил наигранно страстный взгляд на девушку. — Она любит Мастера, — продолжая, Лейла упрямо поджала губы. — И изменяет мужу, — отрезал Снейп. — Мы же не о ее моральных качествах говорим, — оспорила Лейла. — Нет, но тенденция уже задана, — Северус почувствовал раж, — Она разочаруется в Мастере. Не здесь, не в этой книге, а за ее пределами, Мастер надоест, как муж, и там, глядишь, будет другой мужчина, вскочивший перед ней столь же внезапно. Так и будет прыгать от одного к другому. Тенденция. — Но она сильно любит Мастера. Она жертвенна. — Вот если бы она осталась с мужем, вопреки своим желаниям, вот это была бы жертва. А так, она идет на поводу своих желаний, прикрываясь чем? Слабостью духа? Любовью? Изображать из себя добродетель при явном пороке — это лицемерие. Набожность при пороке — это лицемерие. Она лицемерная и эгоцентричная. — Это ты по половине книги уже выводы сделал? — она недовольно поджала губы, — Возможно, мы не можем постигнуть всей созданной Булгаковым вселенной, потому что нам не хватает жизненного опыта, чтобы полноценно заглянуть в этот мир. — Серьезно? — едко усмехнулся маг, — Ты думаешь, что за триста лет тебе не хватает опыта, чтобы здраво оценить то, что написал человек за свои сто? Я прочитал «Идиот» Достоевского, который умыкнул у тебя, и мне не понравилось, что я увидел. Вся эта обстановка. Все эти депрессивные настроения. Главный герой — тюфяк. Главная героиня — зажравшаяся дура. Сюжет, о чем? Благородство душ? Пфф смешно… Как ситуацию не поверни, любое действие можно представить благородно, если знать с какого бока. Это все нежизненно, неоднозначно и ничему не учит. Разве, что от обратного — как не стоит жить. Потраченного времени — два дня. Далеко не во все щели нужно заглядывать, если уж рассматривать жизнь, как забор. — Двести девяноста восемь! — четко напомнила она, а он повторно ласково ей чмокнул губами, безмолвно извиняясь за столь бестактное округление. Лейла продолжила, — Книги — это форма обмена опытом и знаниями. — Книги — да. Но не такие. Это вот — графоманская чушь, — он сделал пренебрежительный жест в сторону книги на коленях девушки, — как любая романтическая и философская литература. Если я захочу пофилософствовать, я своим мозгом воспользуюсь, у меня для этого полно ресурсов. Зачем мне чужие мысли? — Ну хорошо. Я тебя знаю, и я тебя понимаю, — она поняла, что это спор ради спора, а не стойкая позиция мага: ему просто хочется порассуждать, — Я понимаю, что ты имеешь ввиду. В художественной литературе не написаны рецепты зелий или заклинаний. Нет особых фактических данных. Но это всегда про приключения, про отношения между людьми, про любовь. Тебе далеко не всегда может хватить ресурсов на полноценный анализ. Почему бы не поучиться этому? — Ты думаешь в моей жизни мало приключений? — нервно рассмеялся Северус, — Множество романов воспевает то, как должен любить мужчина женщину, но мужчины их обычно не читают и поэтому совершенно не в курсе, как и что они должны. Однако, женщины эти правила вполне усвоили, чтобы требовать. А как женщина должна любить своего мужчину, чтобы вызывать в нем тот рыцарский отклик, на который рассчитывает? — Ну так вот, об этом как раз многие писатели и пишут. — Ничего конкретного он не пишут. Это все ерунда, — он словно ожидал ее такого ответа, — Многие считают, что женщине достаточно просто быть. И, отчасти, это верно, ведь мужчина любит глазами. Но понятие красоты у мужчин и женщин очень разнится. Красота — это вовсе не платья и не прически, не эталонные формы и не ошеломительный макияж. — Да? Поведай нам, о знаток, тогда что? — ерничала Лейла, скрестив руки на груди и, тем самым, эмоционально закрывшись внезапно. — Женская красота — это всегда откровение, — он все еще открытый, хищно улыбаясь, наклонился к ней, пододвигаясь ближе, — Мужчина ищет в женщине уникальное откровение, и раскрыв его, считает своей собственной находкой. Девушка настороженно наблюдала за ним, покрывшись едва заметным румянцем. — Это может быть уникальная форма ушей, — маг сделал ласковое движение пальцами, заправив волосы ей за ухо — или носа, идеальная округлость бедра, выверенный мужским глазомером особый прогиб поясницы, невероятные запястья… Взяв ее руку, ощущая ее открытость вновь, Северус поцеловал ее запястье, не отрывая взгляда от ее глаз, задержавшись губами и носом чуть дольше, чем просто демонстрируя, и затем, немного прикрыв глаза, явно наслаждаясь мгновеньем. — … уникальность — ключевая составляющая, — неохотно оторвавшись, продолжал он, вновь вглядываясь в ее глаза, обнажая свое сокровенное желание, — мужчина не просто охотник, он исследователь. Мы любим, когда все вкусное открывается не сразу. Пусть вначале это будет всего лишь ее запястье. — Похоже на речи гурмана, — усмехнулся Ланнет напомнив о своем существовании, чуть поглядывая на парочку в зеркало заднего вида, — но я согласен. — Настоящий мужчина — это всегда гурман. Всегда только лучшее, — маг смотрел на дриаду проникновенным взглядом, словно подтверждая, что лучшее им было найдено, мягко отстраняясь обратно, спиной к окну, — Он не покупается на уникальность фасона юбки или цвета лака на ногтях. Но…робко открывшиеся ее безупречные ноги в неожиданной обстановке, вполне способны сразить наповал. — Значит все-таки достаточно просто быть? — ее щеки были совсем красными, она была открыта, но было достаточно и видимых признаков, чтобы понять ее возбуждение. — Да, женщине, порой, достаточно просто быть, — он хитро согласился, словно уступая, но вдруг продолжил — Но быть уникальной в мире моды и косметики, делающих женщин стандартными, дано не каждой. Умело подчеркивать свои изюминки и не бежать за массой штампованных кукол. И вот тут, как раз главный козырь, который позволяет не просто быть. А быть особенной. — Хмм… — она с любопытством ткнула в него ногой, которую он охотно взял в свои руки, разминая ее пальцы. — Женщина — лучший друг человека, — вывел радостно он, наблюдая за ее, внезапно ошарашенным этой фразой, лицом и резкой попыткой выдернуть ногу, — да-да, старая сексистская шутка с долей печальной истины. Мужчине нужен друг. Мужчине нужен надежный тыл. Мужчине нужна женщина, которая слушает его и принимает его таким, какой он есть. Все больше ничего не нужно. Даже, если она не будет рожать детей и заниматься уютом в доме, но понимает и поддерживает своего мужчину, можно утверждать, что она действительно его любит. Ну, секс, само собой, мы даже не рассматриваем: он нужен обоим. Она пыталась забрать свою ногу, но он не только не отпустил ее, но и, ловко схватив, вторую прибрал к рукам. — …Это и есть вся суть проблем между двумя полами. Женщина не умеет любить так, как это нужно мужчине. Женщина привыкла все вокруг себя улучшать. В том числе и мужчину, сталкиваясь с его полным и закономерным непониманием. Это ваша натура. — Это проявление заботы, — хмуро смотрела на него она, — Женщины вас обстирывают, готовят и улучшают ваш быт. — Я тебя умоляю, — он закатил глаза, словно она ляпнула очевидную глупость, — Если мужчина не может сам себе постирать носки, ему лучше вообще не покидать материнского чрева. — Разве человек не должен стремиться быть лучше? — сверлила его глазами Лейла. — Сам по себе да, но не под тяжелым капризным взглядом женщины, — облизал он верхнюю губу, издеваясь и скалясь, — Ведь жил же он как-то до ее появления. И был весьма неплох, раз она на него обратила внимание. Но, нет предела совершенству, да? Если женщина нашла себе мужчину, она тут же начинает его улучшать, не важно в каких сферах. Просто катастрофа какая-то. — Ох, ну совсем вас бедняжек прижали к ногтю, — возмутилась она. — Под каблук, — довольный своими манипуляциями, поправил ее Северус, — когда дело касается только внешних вещей: одежды, имиджа, отдельных привычек — умный мужчина готов потерпеть, постепенно выстраивая для себя грань, через которую не переступит. Девушка испепеляла его взглядом и ее эмоции хлестали возмущением через край. Северус наслаждался тем, как легко пошатнул ее самообладание в очередной раз. О да, это честно, это прекрасно. Сейчас она видит его таким, каков он есть. — Но когда начинается изменение его внутреннего пространства относительного того, — спокойно рассуждая, маг начал выкидывать пальцы из сжатого кулака при каждом параметре, — как он должен думать, что чувствовать, как воспринимать мир, как он должен проявлять свои эмоции, когда начинается изменение всего этого и его внутреннего пространства — происходит коллапс, а затем пдыщщ… Северус вскинул обе руки, освобождая ноги девушки и между рук нарисовалась яркая иллюзия огненного взрыва. Лейла не убрала свои ноги, сосредоточенно глядя на расходящиеся в пространстве оранжевые вспышки. — … и все. Их пространство взрывается, и он уходит, — мужчина смотрел на нее серьезным взглядом, — Может уйти просто в никуда, а может уйти к другой, которая понимает его лучше. Рано или поздно, следующая тоже начнет его менять. Может так и будет дрейфовать от одной к другой, пока не встретит ту, что примет его полностью. — Более основательной проповеди в оправдание мужского блядства я еще не встречала, — обдала его злющим взглядом Лейла, медленно вжимаясь носком ноги ему в пах. — А я хорош, — ядовито оскалился он. Он был открыт, и он был искренен. Это не игра. Он действительно, так считает. — А тебе не кажется, что это как-то неправильно, осуждать в таком поведении женщин и оправдывать мужчин? — Нет. Не кажется, — снова искренне и спокойно делился он своим взглядом, — Мужчина природой направлен на то, чтобы рассеять свое семя как можно шире, а женщина должна выбрать лучшего самца и наоборот сохранить генофонд, не распыляясь. — Ммм… — она сердито ввинчивалась в его хамское лицо, — Знаешь, на моих глазах происходило становление феминизма в этом мире. — И что хорошего? — ухмыльнулся маг, — Женщина поставила себя в положение еще худшее, чем было до того. Раньше женщина не существовала сама по себе, за ней всегда стоял мужчина, который оберегал ее и заботился о ней. Отец, брат, муж, сын. Это была его обязанность перед обществом. А что теперь? Теперь женщина, мало того, что все также рожает и воспитывает детей, так она еще и работать обязана, чтобы позаботиться о себе самостоятельно, чтобы поддерживать эту вашу эмансипацию и общее стремление к непонятной свободе. — Мы прекрасно справляемся. — Вот именно, — манипулировал он ее словами, — Вы прекрасно справляетесь. Вы вычеркнули нас из этого мира. Отняли у мужчины его главные обязанности: кормить, защищать и оберегать свой род. Мужчина не нужен, и мужчина становится женоподобным. Вы сделали нас слабыми. — Мы в равных правах, — ее голос стал выше на полтона, а внутри уже бушевала ярость, — никто не мешает вам оставаться мужчинами и взять на себя часть бывших женских обязанностей. — Не в нашей природе подтирать детские сопли, — наслаждался он ее возмущением. — О, ну да, в вашей природе начинать войны и убивать! — взорвалась она. — Да, и вы, знаешь ли, — он был спокоен, осторожно выбирая выражения, — далеко не всегда миролюбивы и рациональны. — Да?! Приведи пример!!! — Ты! — он словно светился от счастья, предчувствуя финал, — Ты прекрасный пример того, насколько вы иррациональны. Ты не можешь принимать решения и следовать им. Ты инфантильна и безответственна. Непоследовательна в своих действиях и желаниях. Несдержанна в эмоциях. И, попробуй это оспорить, я приведу тебе сотню примеров твоих действий за последние несколько дней и даже сейчас это происходит. Нервно громко сглотнув, Ланнет молчал, прикрыв одной рукой рот, чтобы не вмешаться. Лейла задыхалась, подбирая подходящие контраргументы, но в голову ничего, как назло не приходило, потому что эмоции закрыли собой рациональное. Все что она сейчас выплеснет, будет жалкой потугой проигравшего, подтверждая его слова. Готовая расплакаться, она с досадой поджала губы. Он не прав. Не прав! —… может тебе за руль сесть? — тихо добавил Северус, опасаясь за свой генофонд, на который ему уже ощутимо жали пяткой, — Ланнет устал, наверное. — Нет-нет, что вы, продолжайте, — робко усмехнулся Ланнет, все так же прикрыв рот и периодически посматривая в зеркало, — У вас очень хорошо получается дружить. Осознавая, что его немного занесло, Снейп снял пятки девушки со своих ног, нежно, но властно подтянул ее всю к себе. Лейла не сопротивлялась, все еще негодуя и не сообразив происходящее. Обхватив ее руками, мужчина словно выдохнул ментально внутреннее извинение, нежно целуя ее в висок. Прижавшись к ее голове лбом, он смотрел на нее искоса, словно ожидая прощения. В его руках она ощущала себя спокойнее, эмоции улеглись и она посмотрела на произошедшее иначе. Да, он ее спровоцировал, но она правда не умеет контролировать свои эмоции так, как это делает он. И насчет, принятия решений — он прав. Но это вовсе не делает его однозначно правым в его устаревших патриархальных взглядах. Но ведь это всего лишь спор, а в спорах рождается истина, как не крути. Теперь у обоих было над чем подумать. Девушка едва заметно согласилась с его извинением, понимая, что оно лишь за провокацию. На этих ее мыслях он, спокойно перевернул ее к себе спиной, обхватив ногами и положив ее затылок к себе на грудь. Весь этот феминизм, стремление женщины быть самостоятельной и независимой, это все отзывается в ней исключительно из-за ее любви к свободе. Мужчина это понимал, но позиций своих сдавать не собирался ни сейчас, ни потом. Он будет нести те функции, которые считает мужскими, нравится ей это или нет. И будет счастлив, если она когда-нибудь возьмет на себя женские. Ведь это по сути и является корнем их разногласий. Теперь он это понял. Их сердца вновь стали одним целым, хотя разница позиций осталась сохранна. Безмятежно взяв из ее рук книгу и открыв в заложенном месте, маг продолжил читать вслух вместо нее. Когда они вдвоем разыгрывали диалоги — это было забавно. Ланнет смотрел на них и умилялся: они никогда не смогут быть просто друзьями. То какую гармонию эти двое представляли собой со стороны — они совсем не понимали. Машина неслась мимо поселков, рощиц и полей, на фоне виднеющихся вдалеке величественных линий гор. Спустя несколько часов начало темнеть и читать стало трудно, а Лейла и вовсе уснула. Отложив книгу в сторону, Северус подтянул второй плед и подушку чарами к себе. Ложась по диагонали разложенных кресел, он аккуратно пододвинул Лейлу на себя повыше. — Я думаю она права, в той части, что художественная литература, имеет свою ценность, — философским тоном обратился к эльфу маг, полностью уверенный, что Лейла спит, — Как минимум, это еще один ракурс на тот или иной вопрос. Сколько бы у нас опыта не было, мы не можем осмотреть вопросы, касающиеся человеческих отношений, мотивов и поступков со всех точек, мы ограничены не только своим опытом, но и предрассудками. — Пару лет назад ты бы такую мысль не выдал, — удивленно заключил эльф, — И, уж тем более, вряд ли признал бы, что она права. — Боже, упаси! Она не должна знать, что она в чем-то права. Ты что! Не смей ей об этом говорить. Ее тщеславию можно позавидовать. — А твоему? — рассмеялся Ланнет. — А моим нужно наслаждаться, — иронично закончил зельевар и закрыл глаза, устраиваясь поудобнее. За окном мелькали редкие фонари шоссе и огни населенных пунктов. Лейла лежала распластавшись на его груди. Этот теплый комочек счастья сопел, крепко обняв его обеими руками. Он поправил плед, натягивая его ей на плечи и ногами обвив ее стопы, грел их. Как он все это оставит? Он дотронулся губами до ее макушки и замер, обхватывая обеими руками и скрепляя их в надежный замок.День шестой.
Словакия. Братислава
Еще до аэропорта Братиславы, вместе с оружием Ланнет передал Снейпу огромную просьбу не поубивать друг друга в приступе выяснения отношений за эти полгода, и Северус задумался об необходимости обсудить с Лейлой возникшую ситуацию. Да, девушка вела себя так, словно у них и нет никакого конфликта, но маг прекрасно знал, что эта затаившаяся большая обида, является самым, что ни на есть диверсантом в любых отношениях. Теперь, когда они открывались и закрывались друг другу совершенно непредсказуемо, сказать, что внутри этой изящной черепной коробки на самом деле, стало практически невозможно. Задерживаться в городе не имело смысла. Дождь лил практически постоянно, и погода не располагала к прогулкам. После отправки эльфа в Эдинбург, маг заявил о необходимости, как можно быстрее, вернуться в крепость, ибо дел во внешнем мире они больше не имели, а в крепости у него их было очень много. Вопреки своим планам, из-за поселившегося в нем чувства вины, он все же предательски прогнулся под ее каприз, и они отправились на художественную выставку. В городской художественной галереи проходила привозная экспозиция творений Альфонса Мухи, чешского художника и ювелира. Лейла заочно сказала Северусу, что настроения этого живописца очень близки к культуре этрасски, и в этот момент выставка стала представлять для мага личный интерес. Рассматривая театральные афиши и редкие картины среди них, маг пришёл к выводу, что художник мог бы составить вполне достойные карты таро. Слушая с каким упоением Лейла рассказывает ему о каждой картине, плакате или ювелирном изделии, он осознал, что наполнение мира этой девушки, действительно разнится с наполнением его мира. Они дышат разным вдохновением. Но скорее дополняя друг друга, а не противореча. Понимает ли она это? — …рост мудрости можно измерять степенью уменьшения злобы. Так сказал Ницше, — Лейла стояла в пустынном коридоре выставки, перед очередной афишей, влюбленно разглядывая штрихи мастера, — Посмотри какие светлые у Альфонса полотна, сколько в них чистоты и нет даже тени наивности. Это скорее кристальная чистота душ, вплетенная в самую суть природы. Мне кажется он был очень мудр. Посмотри сколько растительных элементов в каждой части, любой афиши. У него есть это — постоянное единение с природой, которая безусловно делает нас лучше. Даже Гамлет не так уж мрачен. Разглядывая черную фигуру принца датского, немного поморщившись, маг обнял девушку, встав позади нее. — Любой человек, как монета, — шептал он ей на ушко негромко, не зная, какие мурашки у нее вызывает один только его голос в этот момент, — У любой монеты есть оборотная сторона. Нельзя получить монету с большим достоинством без равноценной обратной стороны. Мы, разумеется, говорим об относительно психически здоровом среднестатистическом человеке. Не о маньяке. — И что там на обратной стороне? — нервно вздохнула она, легонько поглаживая обнимающие ее руки. — Тени прошлого, — бархатно звучал его баритон, — обиды. Ненависть. Та самая злость. Злость не может просто исчезнуть или уменьшиться. Нельзя взять и просто всех простить. — Кого всех? — Людей, судьбу, и в первую очередь себя — он тяжело вздохнул, — Жизнь несправедлива. Этот факт нужно принять и смириться. Не ждать от жизни подачек. Если бы это было иначе, мы бы все начинали в равных стартовых условиях. — Смотря, что считать стартом, — грустно улыбнулась она. — То что один сперматозоид закончил свое путешествие в яйцеклетке в конкурентной борьбе, не делает его удачливее, потому что все в этот мир попадают этим путем. — ухмыльнулся он пошлой улыбкой и дальше, его уверенный голос холодно выводил позицию, — Но то, как путь продолжается с момента рождения в этот мир, ставит каждого из нас в иные условия от других. Не все рождаются во дворцах. Все не могут вырасти одинаково умными, прекрасными и добрыми. Даже ты в себе имеешь эту обратную сторону: гнев, зависть и спесь. И я принимаю это в тебе. Ты подавляешь себя и стремишься изменить это во мне, потому что считаешь пороком. Но это не порок вовсе, а просто обратная сторона. Где есть добро, там должно быть и зло, и где есть темная сторона, безусловно, будет светлая. Это не повод к апатии, это повод к борьбе. И борьба должна быть направлена на соблюдение баланса. Подавляя в себе все отрицательное, ты копишь это. Не лучше ли использовать злость, как движущую силу собственного прогресса? Зависть к другим заставляет нас хотеть большего и выступает достаточной мотивацией к большим свершениям, двигает наши амбиции к реализации. Желание мести заставляет быть умнее и изворотливее противника. Только агрессия, пожалуй, иррациональна, но это всего лишь эмоция, проявление более глубоких психических проблем. Агрессия — это слабость, как и любая эмоция. — Мне кажется, ты меняешься в лучшую сторону, — ее сердце наполнилось надеждой, что как минимум он осознал свои пороки. Девушка хотела перевернуться к нему лицом, но он не дал ей, крепко сжимая ее. — Вовсе нет, не заблуждайся, — едко лился шепотом его голос, — Единственное, что я могу признать, так то что я все еще нахожусь в стадии размышления над этим миром и не имею однозначного ответа на многие вопросы. Принятие этого факта дает мне ощущение, что я чертовски умен, и ко всему прочему, теперь могу в этом честно сознаться тебе. Без всякой лишней скромности. Его самоирония вызвала в ней усмешку, и он был рад, что она верно поняла его, продолжив ехидно ей нашёптывать: — Всегда будут моменты, Лей, когда ты скажешь мне, что я остался прежним. И, боже упаси, тебя мне ставить это в вину. Но ты, как минимум, можешь быть уверена в бесконечной неизменности моих чувств. И ты, либо принимаешь меня такого полностью, либо нет. Он нежно поцеловал ее шею за ушком оставшись там, возбуждающе водил кончиком носа по ушной раковине, дыша в шею. Почувствовав, что он ослабил хватку, она перевернулась к нему лицом, встретившись с его самоуверенным, хамским, но открыто любящим взглядом. — И все же ты меняешься, — тихо улыбнулась она и пошла к выходу из галереи, ибо афиша Гамлета была последней в их экскурсии. — Если судьба дает тебе второй шанс, имеет смысл пересмотреть приоритеты, — он не отставая, шел рядом. — Ты стал больше философствовать, — словно упрек прозвучало ее утверждение, когда она приняла от него пальто в гардеробе. — У меня теперь куча времени, чтобы по многим вопросам проработать свое мировоззрение максимально детально, — он открыл перед ней дверь на выход. На улице накрапывал дождь, и Лейла достала из сумки длинный черный зонт-трость, протянув его мужчине. Северус открыл его и предоставил ей свой локоть. — Я осталась прежней? — на лестнице она остановилась и развернулась к нему, — С момента нашего первого знакомства я изменилась? — Нет. Ты всегда будешь такой … — маг бегал взглядом по улочке, машинам и пешеходам, подбирая слова помягче, — мммм. — Беспечной? — подсказала она. — Да, — иронично согласился он. — Легкомысленной. — О дааа, — он в подтверждении закатил глаза. — Глупой. — О, нет, такого я не говорил. Но если ты настаиваешь, — ехидничал он и тут же получил ощутимый тычок пальцами в пресс, — Ауч! — И зачем тебе такая? — Вот уж не знаю, — он как обычно осклабился, — Чтобы казаться самому себе сильнее? — Ты упер у меня все книги по психологии, и думаешь теперь постиг вершину самоиронии? — смотрела она на него серьезными синими глазами, — Ты думаешь, я поверю, что ты действительно готов признаться мне в своей слабости? Это просто невероятно как можно перевернуть в свою пользу бихевиоризм и гештальт, психоанализ и физиогномику. Всю эту поездку я поражаюсь тебе. Ты теперь еще и нейролингвистическим программированием увлекся. Черная риторика? — Нууу… зима долгая и она близко. Черная риторика всегда была со мной, — его издевающееся лицо выбешивало, — Кстати, о книжках, я видел там на углу улицы книжный магазинчик, так что неплохо было бы зайти туда. Будем надеется, там есть какая-нибудь интересная литература. — Ты манипулятор, — сердито констатировала она. — У меня в жизни были хорошие учителя, — он быстро чмокнул ее, подхватывая за локоть и направляя в сторону книжного. Под гадко моросящим дождем они перешли через улицу до магазина, и запрыгнув в помещение, маг закрыл зонт, оставив его у стены возле входа. В британских магазинах у входа часто бывают подставки для зонтов — удобная вещь. Но нет, так нет. Быстрым движением, едва касаясь, магически отряхнул с себя и жены капли, не вызвав и малейшего подозрения со стороны окружающих, с ходу спросив продавца есть ли что-то на английском, и крепко взяв дриаду за руку, пошел в указанный кривым пальцем угол магазина. Нужно было признать, что сейчас он выглядел во всей этой маггловской среде органично. Можно было даже сказать слишком органично. С новой стрижкой, одетый во все новое: в темно-коричневых осенних дерби, светло-голубых джинсах и темно-серой водолазке, под новым черным шерстяным бушлатом — он был слишком обыкновенным. Держась немного отстранено, смотрелся скорее закоренелым снобом, нежели чудаковатым волшебником в мире людей. Слишком непохожим на того, кого она знала, и от того еще больше восхищая. — Я думала, ты не любитель общения, — она провела пальцами по корешкам стоящих книг, пока он выхватывая интересные ему, пролистывал содержание, — но ты так легко общаешься с ненавистными тебе магглами, что просто удивительно. — Я не социофоб. Я — мизантроп, — стальным тоном уверил ее он, не отрывая взгляда от читаемого, — лишь необходимость нашего путешествия провоцирует меня на подобные вещи. — Та продавщица, это тоже была необходимость? — она едва облокотилась на стеллаж, укоряюще глядя на него. — Я с ней не трахался, если ты ведешь к этому, — он даже бровью не повел, продолжая выбирать книги. — Ой, да мне все равно, — она манерно закатила глаза, но в ее тоне прозвучала ревность. — Разумеется, тебе не все равно. Мы же женаты. Для тебя это вопрос принципа. — У нас свободный брак. — Свободный брак? — тут он взглянул на нее удивленно, оторвав взгляд от страниц, — Правда? Ты уверена, что это подходящий термин для наших сегодняшних отношений? Лейла опустила взгляд и покраснела. — Даже не думай, что я на такое подпишусь. Себе этого не позволяю, и тебе не позволю, — его недоуменный взгляд сверлил ее, — Когда я уеду, пожалуйста. С кем угодно и где угодно, сколько влезет. Но не при мне. Сердито раздувая ноздри, он вернулся к изучению полок. Ей для понимания позиции вполне было достаточно того, что она чувствовала в нем адски бурлящую смесь гнева и ревности. Не это она имела ввиду, вовсе, но оспаривать его выпады не стала. Не было в этом смысла. На ее глаза набегали слезы, от того, что он совсем не понял ее. Ей хотелось быть с ним, но не хотелось принадлежать ему. Не хотелось сдаваться в угоду его самолюбию. Краем глаза он видел ее слезы и чувствовал ее досаду. Она была такая ранимая, такая хрупкая в это мгновение, что он не мог не склониться к ней и не сказать ровным тоном: — Ты можешь поехать со мной. Почувствовав в ней мгновенный протест, он понял свой промах сразу же. Но было поздно. — Ох, ну спасибо, что ты наконец удостоил меня этой чести, — гневно сверкнув льдом глаз, дриада пошла на выход из магазина. Глядя ей в спину, он не сильно долбанул в бок кулаком по стеллажу, и тот чуть качнулся. Что с эмпатией, что без — с этой девчонкой немыслимо сложно. Не так все это надо было. Но что уж теперь. Быстро заплатив за несколько выбранных книг, он выскочил за ней на улицу. Она шла по направлению к припаркованному за несколько кварталов отсюда джипу. Зонт они, на эмоциях, увы, забыли в магазине. Погода отрывалась на двух представителях магического мира, совершенно беспощадно разразившись ливнем. — Ты упрямая, гордая и избалованная! — прокричал Северус дриаде, сквозь шум стучащих по асфальту и крышам автомобилей крупных капель, почти догнав ее, но она не слушая его удалялась, — Ты сама все рушишь! Ты постоянно делаешь нам обоим больно. Запыхавшись, он догнал ее на тротуаре и остановил. Капли стекали по их лицам, заставляя волосы прядями прилипнуть к голове. — Ах, ну извини меня, пожалуйста, что тебе так не повезло со мной! Не все можно получить силой и хитростью, Сев! — Вот уж действительно не повезло! — его уже это все изрядно достало, — Ради того, чтобы доказать мне свою позицию, ты готова пожертвовать нами? Он пытался взять ее за мокрые руки, но она вырывала их. — Ты манипулятор, Сев, — она упрямо стояла на своем, — Все знания, которые ты получаешь, ты используешь для получения власти над другими. Но я не собираюсь тебе подыгрывать. Никуда я с тобой не поеду. Иди, найди себе другую, посговорчивее. Может быть она согласится терпеть все твои выходки и характер? — Может быть, Лей. Я даже уверен, что такие найдутся, — с горестным лицом он сделал несколько шагов с тротуара от нее назад, — Но мне нужна только ты, и я знаю, что…. Резкий визг тормозов разрезал размеренный шум городской улицы. Послышался глухой удар об жесть капота, резкая боль в правом бедре и мир замелькал перед глазами… грузное падение. Удар оземь. Запах жженой резины… В глазах потемнело — маг ощутил, как проваливается в темную бездну. …огромный черный ворон на фоне звездного неба спустился к нему, обдавая ветром с крыльев, приземлившись рядом на скале и взметнув облако пыли. Запахло мокрой землей. Могильный запах. Ворон огромного размера обратился подобием человека и пошел к нему. Кожа человекоподобного существа обсидианового цвета, в некоторых местах была покрыта мелкими, едва заметными, перьями. Вместо волос были черные длинные перья. Глаза полные тьмы смотрели прямо на Северуса. Его явно мужская фигура обладала смазанными чертами лица, но длинные уши выдали расу. Маг осмотрелся. Они были на небольшой скалистой площадке под звездным небосклоном и больше вокруг ничего не было. Страха не было. Наоборот, расслабление и спокойствие. Чувство, как при встрече старого друга. — Посмотри, Северус, — заговорил с ним этрасски, не размыкая губ и сделав плавный широкий жест рукой вокруг, — это был мой дом. В грудь ударил свежий ветер, принесший самые невероятные запахи трав и цветов. Просторы серебристо-голубой долины, сменяющейся холмами, раскинулись перед глазами. Где-то внизу виднелись серебристо-зеленоватые кроны деревьев небольших рощиц, красивейшие водопады искрились в лучах голубой звезды на огромном небе. Грандиозность простора поражала воображение. — Фаэтон, — говорил величественный голос духа, — Пятая планета от Рас Альгахе. Они думают, что они этрасски. Но они фаэты. Разнообразные животные двигались где-то вдалеке стадами и по небу стаями, привлекая внимание невозможностью форм и размеров. Разум мага замер в восхищении не в силах родить ни одну мысль. — Этрасски — значит блуждающие, — рассказывал мягкий голос. Три луны, разных цветов и размеров, едва заметно висело в небе и их света хватало, чтобы видеть отчетливо горизонт и встающие на горизонте голубые пики гор. Удивительный мир гармонии наполнял сердце умиротворением. В следующую секунду все начало разрушаться и огненные трещины, полные лавы, испещрили долину, словно очертания рыбьей чешуи. — Этрасски они стали, когда улетели отсюда в ковчегах и должны были заселить другие планеты… Только два ковчега из двенадцати уцелели. Их фигуры отнесло на расстояние от планеты, и он видел, как оболочка шара треснула и из нее вылупилось огромное существо, чем-то похожее на щитоносца, змея и дракона одновременно. Куски планеты разлетелись по бездонному космосу и существо зигзагообразно отправилось куда-то вглубь, неспешно царственно уплывая. И было во всем этом одновременно и что-то правильное и что-то ужасное. Это была сама жизнь в ее течении и цикличности ее проявления. Возмущение и восхищение наполняли душу Северуса. Он все понимал, но понимание свое находил диким. — А это твой дом… Мгновенно, сквозь пространство и время, они перенеслись к голубой планете. — Ваш римора тоже скоро вылупится. Слишком рано. Планета начинает умирать, и это случится намного раньше, чем должно было. Он будет слабым и нежизнеспособным. Не сможет продолжить род. Его уже не спасти. Вдвоем они, подобно ветрам, неслись над поверхностью планеты достаточно близко, чтобы видеть следы рук человека. Смог, грязь, мусор. Ломанные и прямые линии городов, нарушающие гармонию природы. Люди словно клопы или личинки в каждом уголке, расплодившись и заполнив планету, высасывая ее ресурсы и отравляя продуктами своей жизнедеятельности. Паразиты. Он все это знал. Он вырос в таком городе. Он ненавидел себя за то, что он один из них, даже будучи магом. — Ты, — внушал ему ласково голос, — Ты поведешь их к благоденствию. Спасешь их. — Всех? — Нет. Только избранных. Свой народ. — Какой народ мой? Ведь я полукровка. — Тот народ твой, что пойдет за тобой. — Что я должен сделать? — Время еще не пришло. Ты должен воспитать свой дух, раскрыть свой потенциал. Ты идешь верным Путем. Они остановились посреди одной из улиц Братиславы, и он видел со стороны, как над ним лежащим, быстро наклонилась Лейла, приподнимая его голову от асфальта, словно он был сбит только что и осматривая его. Из машины выбежал водитель, истерично вопя бегал вокруг. Несмотря на ливень собирались немногочисленные зеваки. Все звуки были приглушенными и потусторонними. Дождь капал сквозь его дымчатые очертания. Это было странно видеть свое физическое тело со стороны. Странно, но не впервой. Он уже так видел себя, тогда в хижине, и сейчас очень четко вспомнил это. Он смотрел на встревоженное лицо жены и сердце зашлось нежностью. — Я поклялся быть с ней в горе и в радости, — сказал маг духу. — Без тебя у нее не будет ни горя, ни радости. — дух Ворона стоял перед ним, едва раскинув руки в разные стороны обозначая равновесие, — И у тебя, без нее ничего будет. Она — вода, ты — огонь. Вместе вы движущая сила. Ты не удержишь ее. Отпусти ее, и она сама вернется. Она твоя путеводная звезда. С ней ты выиграешь главную битву. — Я не воин. — Ты не воин, — этрасски вскинул руки, и они обернувшись крыльями обдали мага порывом ветра, — Ты — жрец… Его тело наполнилось тяжестью и болью. И вот, вода уже ощутимо мерзко растекалась по лицу холодными струями, а в воздухе снова отвратительно пахло жженой резиной. Он открыл глаза, фокусируясь и видя перед собой встревоженное лицо Лейлы, держащей его голову. С другой стороны, нависал водитель, радостно воскликнув, когда увидел, что маг ожил. — Сев, я перепугалась, — девушка помогла ему встать, подперев под руку, — Повреждений я не увидела, но это не значит, что их нет. Как ты? Он прижал ее к себе обнимая, прижимаясь губами к макушке. — Я намного прочнее, чем ты себе представляешь.День седьмой.
Словакия. Высокие Татры
Маг отделался несколькими ссадинами и грандиозным синяком на бедре, и по настоянию девушки ночь они все же провели в отеле, в одном номере, и даже в одной кровати. Обоюдно было объявлено временное перемирие до более спокойных времен. А в перемирие принято целоваться — так заявил зельевар. Дриада идею не поддержала, но обработав ссадины мужа, все же составила ему дружескую компанию под одеялом, засыпая с ним в обнимку. Мужчина остался джентльменом, да и синяки к романтике не располагали. Ранним утром отправились в дорогу. Ушибы Северуса болели меньше, да и в целом он был бодрее, хотя признаться не ожидал, что столкновение с автомобилем могло пройти настолько легко. Он ничего ей не рассказал про свое видение. Совершенно ни к чему, сейчас, не разобравшись, заполнять свою голову ее теориями и догадками. Но вопросов к мирозданию у него появилось теперь очень много. По большей части он был закрыт, молчалив и задумчив, и не сильно отличался от своего обыкновенного состояния. Не раздражал ехидством, и на том, спасибо. Лейла решила, что накануне все же переборщила со своей гордостью и отстаиванием позиций. Но и ехать с ним, на его условиях в Германию была не готова. Есть еще полгода, чтобы подумать об этом, как следует или найти какой-то компромисс. И, все-таки, она видела, что он меняется. Он во многом стал мягче и теплее. Может быть ей в это просто хотелось верить. День радовал хорошей погодой и теплым осенним солнцем. Полдня они ехали в сторону Высоких Татр, периодически останавливаясь, чтобы Лейла могла отдохнуть от дороги. Один раз удалось перекусить в придорожном кафе. Потом они свернули с основной трассы и кафе больше не попадались. Время близилось к ужину, когда у них на пути встало небольшое озерцо. Сумерки уже спускались на горы. Пока Северус рассматривал местность, Лейла раздевшись до гола пошла в воду. — Лей, вода уже холодная, — его голос был обеспокоен, — солнце почти село, не стоит купаться. — Иди сюда, — позвала его девушка, обернувшись к нему, — Ты же не боишься холода? Вид ее голой груди вызвал кратковременное замыкание разумной части его мозга, и он очень быстро раздевшись, пошел за ней. Вода была не такой уж и ледяной. Каэр Морхен был выше над уровнем моря и вода в заводи около водопада, была куда холоднее. Однако здесь, в отсутствии солнца было вообще ветрено и зябко. Он скрестил руки на груди, прикрыв напрягшиеся соски. Уже жалея о своем поспешном решении маг подошел к дриаде стоящей по пояс почти вплотную. Лейла присмотрелась к нему: волоски на его руках встали дыбом. Она была готова поспорить, что за этими руками мужчина скрыл напряженные соски, находя это эротичным. Девушка пошла дальше от него вглубь, лицом к нему, лукаво закусив губу, и внезапно обрызгав его водой, поплыла скорее прочь. — Лей! Рррр! — он весь мокрый поежился на ветру и вынужден был быстро окунуться за ней следом. Быстро нагнав, он схватил ее за ногу, и она взвизгнула, пытаясь увильнуть. Но было поздно — он утащил ее сначала под воду, а когда девушка вынырнула, мгновенно взял на руки. Дно было под ногами, так что он крепко встал, тяжело дыша и дрожа всем телом в воде по грудь, держа ее, пока она обвила его шею. Она такая горячая в этой холодной воде. Рассматривал ее жадно. С ее мокрых волос по лицу струились ручейки, пока она пыталась проморгать попавшую в глаза воду. Нет, этому было невозможно противиться. И он медленно широким языком, слизал воду с ее дрожащих от голода губ. Она смотрела на него сердитая, упрямая, разъярённо дышащая. Улыбаясь как дурак, Северус восхищался тем контрастом, что видел перед собой: ярко синие глаза и белая от холода кожа. — Вода слишком холодная, — вместе с ее строптивым взглядом прижимал он ее к себе, не зная кто кого лучше греет, — Пойдем на берег? Надув губы, она потупила взгляд, глядя на него насупившись, своенравно ударив несколько раз ногой по воде и обрызгав их обоих. — Перестань, капризы ни к чему, — глумливо щерился он и в воде неосознанно ласкал ее бедро, а осознав, перестал и пошел на берег. Она не сопротивлялась, обнимая его за шею. Усадив дриаду в открытый багажник, он протянул руку к своему саквояжу и открыл его. — Акцио полотенце, — прошептал он и поймал голубое полотенце рукой, тут же обернув в него жену. — Так и будешь произносить заклинания? — Наверное, да. — он высушил движением руки ее волосы, — Привычка. — Какие у тебя еще привычки? — Ты моя самая плохая привычка, — вытирал он ее полотенцем, растирая замерзшее белое тело. — Мне кажется есть и похуже, — она обиженно надула губы. Он капая водой с волос на нее, наклонился к ее лицу достаточно близко и буквально в паре сантиметров от ее губ прошипел: — Пить я не брошу. Никогда. Даже не рассчитывай. — Ой, да мне вообще плевать, — она манерно закатила глаза, — Ты все равно уезжаешь. Хоть цирроз себе заработай. Плевать. Ты же понимаешь, что умереть от неестественных причин и болезней у тебя шансы все равно остаются? Ты же не бог. — Жаль, что ты так думаешь, — он все еще наклоненным к ней рассматривал ее, тяжело дыша. — Что ты умрешь? — Что я не бог, — он претенциозно посмотрел на нее, скривившись. — Раньше в тебе не было столько самомнения, — она окинула его брезгливым взглядом. — Я просто его не озвучивал, — он ловко прихватил губами ее за губу, доставая безмолвно еще одно полотенце из сумки, и оторвавшись от ее губ, пошел прочь. Высушив себя чарами и накинув на плечи полотенце, Северус начал разводить костер. С берега подтянул чарами сухостой и поваленное деревце. Разломал это все в воздухе на кусочки, сложив на земле, окружив все рядом камней по кругу, и щёлкнув пальцами зажег. Безмолвно извлек из сумки решетку, сковороду, нарезал картошки, колбасок и трав. Через пятнадцать минут шкворчания уже доносился вкусный запах. Дриада сидя в багажнике, подобрав под себя ноги и положив подбородок на колени, подавленно молчала, разглядывая его фигуру, стоящую возле костра. Он словно греческий бог, с абсолютным чувством превосходства над ситуацией и любым человеком в этом мире, привлекал уже на уровне базовых женских инстинктов. Но характер… Жить с ним — значит находиться в вечном бою. — Ты должна одеться, солнце село, через пару минут будет уже совсем холодно, — заметил он ей. Вот кто его спрашивал? И все-то он знает. Северус присел на корточки, помешивая на сковороде еду и уже поставил на решетку походный котелок под чай. — Тебе обязательно быть самым умным? — она надела белье и майку. — Безусловно. Иначе быть не может. Комплексуешь? — А если и да? — Совершенно зря. Я не считаю, что ты глупее меня, — проходя мимо за тарелками он наклонился к ее уху, — Ну, разве только совсем чуть-чуть. — Это лесть? — она искренне удивилась. — Возможно, — он равнодушно пошел обратно к костру. Она фыркнула и залезла снова в багажник, по-турецки собрав ноги и завернувшись в плед. Маг вполглаза наблюдая за ней, положил еду в одну тарелку и влез рядом с дриадой в багажник. Наскребая картошку на вилку, начал кормить принцессу. Она, под его прохладным властным взглядом, не могла не открывать рот. — Ты очень самолюбива и эгоцентрична, — начал вдруг он, — Все же, тебе следует понять, что мир не крутиться вокруг твоих желаний и капризов. Ты сильной воли и способна влиять на мир вокруг себя. Подминать этот мир под себя. Но видишь ли, солнце мое, я такой же. Ты раздражаешься от меня, только потому что видишь во мне все свои черты. Все то, за что ты ненавидишь себя. Я зеркало твоей обратной стороны. — Неправда, я не жестокая, — прожевав наконец-то выдавила она. — Да? — он сдержанно удивился, — А кто, вот уже шесть дней этой поездки и два месяца до, мучает меня, зная, как сильно я тебя люблю? Она проглотила, освобождая рот и подыскивая слова, но тут же получила еще порцию еды. — Не агрессивная — согласен, — он словно и не заметил, что она собралась ему что-то возразить — Агрессия — это вообще больше мужская черта. У женщин агрессия проявляется только как форма самообороны. Маг шустро наскребал по тарелке новую порцию. — Но ты такая же деспотичная, самовлюбленная, жестокая, жесткая и тщеславная, — он закидывал в нее еду, не давая даже малейшей возможности с собой спорить — Но умная да. Почти как я. При всей этой инфантильности и безрассудстве, я не могу отрицать твоего интеллекта. Только странно, что твоя возможность анализировать происходящее не распространяется на тебя и меня. Ты не способна контролировать свои эмоции и чувства, и не способна посмотреть на наши отношения абстрактно. — А ты способен? — быстро жевала она, наполняясь возмущением. — А я способен, — самодовольно он положил следующую порцию картошки себе в рот. — И что ты увидел? — Я увидел, что должен уехать от тебя подальше, — он тяжко вздохнул и опустил взгляд, — Только тогда мы сможем нормально существовать и чего-то добиваться, не отвлекаясь на эту постоянную войну между нами. В одной плоскости для нас сейчас нет места. Она гневно прожевала. Выпрыгнула из багажника и начала надевать джинсы. На нее накатывала обида и слезы. Он это чувствовал. Она пыталась совладать со своими эмоциями, тем более спорить с ним все равно было бесполезно, да и отрицать названных качеств она не собиралась. Само ее упрямство базировалось на этих качествах. — Если ты будешь есть с таким настроением, у тебя будет язва желудка, — холодно ткнула она ему пальцем в область тарелки, выскребая языком остатки еды из-за щек и подтянула чарами с костра котелок с чаем, в воздухе разливая чай по жестяным кружкам. Поставила одну чашку рядом с мужем, а другую к себе в руку, остудив и отпивая. Ухмыльнувшись ее замечанию, он сделал вывод, что она прекрасно его поняла. Ей нужно просто смириться с положением вещей. Ей ведь был предложен альтернативный вариант развития событий. — Зачем тебе уезжать из Каэр Морхен? — она словно цеплялась за него, — Это самое безопасное место на всей планете. — Согласен, — поспешно согласился он, — И буду рад, если после моего отъезда ты останешься там, даже невзирая на Анджи. Так я буду уверен, что ты под надёжным присмотром. — Нет, я не о том спросила. Что ты собрался делать? Меня ты не хочешь посвятить в свои планы? — Нет. Я никого никогда не посвящаю в свои планы. Ты могла бы уже это понять. Так надежнее. — Клан Штепенадлер очень опасен, — в ее взгляде пылала озабоченность и тревога, — Они разорвут тебя на мелкие кусочки и даже не заметят. — Это все не твоего ума дело и не смей даже влезать! Я не буду это с тобой обсуждать, — процедил он сквозь зубы, так жестко, что она даже поежилась. — Не доверяешь мне?! — Пусть так. Не вижу смысла оспаривать. Мы вообще не об этом говорим. Не переводи тему, — маг чувствовал, как в ее голове накручивалась пружина, — В Каэр Морхен мы никогда не станем нормальной семьей. Я так не хочу. Обуваясь, дриада сердито смотрела на него, осмысливая его слова. Да он прав, но она не хотела себе в этом признаваться. — Если бы мы были сейчас в Хогвартсе, я бы купил или построил нам дом в Хогсмиде, — подбирая слова и чувствуя ее упрямство, маг отложив тарелку, пересел к ней ближе, — Но не вот так и не здесь. Когда я предлагаю тебе ехать со мной, я предлагаю тебе попробовать стать семьей. Настоящей семьей. Мы оба были этого лишены, но почему бы не попробовать? Но если я уезжаю один, я даю тебе свободу, Лей. Полную свободу. Ты меня знаешь… Мои принципы… Мне такое нелегко дается. Я даю тебе право выбрать. Это моя жертва ради тебя. — Ради меня ты мог бы измениться! — она сердито ударила ладошкой сбоку автомобиля. — Не мог бы! — проревел он в ответ на нее, и его глаза начало заволакивать черной пеленой, — Я себе нравлюсь таким какой я есть! Сегодня я сильнее, чем никогда, и умнее, чем никогда. И, вообще, кто определил, что меняться нужно мне?! Может быть, это тебе надо измениться?! Может быть, это ты неправильна, потому что не можешь принять темную сторону ни в себе, ни во мне. У меня больше нет ни времени, ни сил, ни желания выяснять наши отношения! Ты либо едешь со мной, либо нет. Все просто. У тебя полгода на раздумья. — И ты мне говоришь, что любишь меня?! — она не ожидала его вспышки, и ее глаза в ответном гневе налились синевой. — И ты тоже … — глядя в ее глаза, он взял себя руки и его тон мгновенно стал спокойнее, а пелена спала, — слушай, я знаю, что ты… — Ничего ты не знаешь, Северус Снейп, — оскалившись, гневно вскинула она палец около его лица и из него поблескивали мелкие искорки, и он заткнулся. Она шустро ушагала куда-то по берегу от джипа. Маг всматривался в тихую гладь озера под потрескивание огня, восстанавливая свое сердцебиение. «Успокоится и вернется, — мужчина сел обратно в кузов, доедая ужин, звонко ковырял вилкой по тарелке, — До чего же упрямая! Из всех строптивых мне досталась самая-самая. Самая вредная… По всем параметрам самая-самая… Самодурство и только. Ничего ведь конкретного не предложила… Как ее понять? Как дать ей то, что она хочет, если она даже сама не может это сформулировать? Мерлин, как я устал! Она мое наказание от мироздания за все грехи… Это точно». Сумерки уже ложились на горы, но Лейлы все не было. Пусть уединяется сколько нужно. Хоть до утра. Он не побежит ее успокаивать и уговаривать. Если бы ей грозила опасность, то змея-кольцо на его пальце среагировала бы. Так он настроил их кольца. Она не знает насколько он обложил ее со всех сторон соломкой. К кулону он мог снова трансгрессировать, причем даже на дальние расстояния в пределах материка, кольца были настроены на обоюдное отслеживание опасности. Нет, он бы не уехал, оставив ее просто саму по себе, без прикрытия. Одевшись, он убрал костер и сложил остатки еды с собой. Очищающими чарами зачистил местность. Когда она вернулась в джип, он уже сидел на переднем сидении и читал основы экономики. Да, ему много теперь что понадобится из того, что совсем неинтересно. Безмолвная она села и завела машину. О чем тут говорить? Несколько часов ехали молча. Он читал. Она думала. Иногда она сверялась с картой. Самолично. Но могла бы и попросить о помощи. Он не встревал. Выехали на горные тропы. Больше асфальта не было, была щебенка. Все стало сложнее и опаснее. Северус отложил книгу, почувствовав внутреннее напряжение девушки. Здесь редко ездят автомобили, и дорога была ухабистая, местами побитая недавними оползнями. Через полчаса они все-таки встряли в какой-то яме, и машина забуксовала на месте. Девушка вышла из джипа, чтобы оценить положение. Над головой раскинулось огромное чистое звездное небо. Звезды свисали так близко, будто действительно, как писали в древности были нашиты на полотно небосклона. Северус вышел следом за девушкой и поежился. Холод был уже почти зимний. Подошел к ней, освещающей шариком света колеса. — Ты только посмотри какие шикарные звезды, — мужчина смотрел на нее сверху, обхватив на морозце свои плечи, и выдыхая эту фразу горячим паром. — С каких пор ты такой романтик? — кинула она на него сердитый взгляд. — Космос всегда манит, потому что там много неизвестного, — парировал он, вспоминая, что он был там, пусть и в своем видении, но теперь это пространство действительно манило его, — Хотя, надо признаться, и на этой планете еще много всего непонятного. Она встала и отошла на некоторое расстояние от машины, осматривая философствующего мужчину, как нечто бесполезное. — Тебе просто нравится надо мной издеваться, — констатировала она и попыталась вытолкнуть джип из ямы чарами. Но машина была очень тяжелой. Как никак — две тонны. Северус смотрел на все ее попытки, совершенно ничего не предпринимая. Еще в машине он решил, что если они серьезно встряли то, имеет смысл дождаться утра и при дневном свете уже разобраться, что к чему. Скорее всего, яма может быть не последней, а ехать по горам ночью — неоправданный риск. — Может поможешь? — упрекнула его истерично Лейла. — Бессмысленно, — хладнокровно медленно протянул он, — Темно и ты уже очень устала. — Эта чертова машина слишком тяжелая, — с досадой принцесса пнула колесо, скрестив от холода руки на груди. — Уже поздно и холодно, — мужчина подошел к ней, ласково взяв ее за плечи и потирая их — Давай в машине переночуем, а утром попробуем вместе? Я считаю, сейчас нет смысла ехать куда-то дальше. Немного молчаливо поупрямившись, она согласилась. Двигатель пришлось заглушить, чтобы не тратить бензин и аккумулятор. Если с аккумулятором утром еще можно было бы разобраться с помощью магии, то бензин в горах они вряд ли нашли бы. В сумке Лейлы нашелся один спальник, одеяло и ещё пара подушек. Спальник они разложили вместо матраса. Забрались на заднее сидение и закрылись. Северус зажег шарик света, подвесив его посредине под потолок. Пространство, пусть даже разложенных задних кресел, все равно не позволяло особо развернуться двоим. — Очень холодно, — девушка поежилась, размышляя о том, что у нее еще есть теплого надеть. — Я знаю способ согреться … — зельевар невинно закатил глаза. — Северус Снейп! Как ты может думать об этом, в таком холоде? — Голые тела лучше согревают друг друга, — равнодушно ответил он и его черная бровь с укором изогнулась, — Я имел ввиду это, а не то, о чем ты подумала, развратница. — Да, я тоже что-то об этом слышала, — поразмыслив согласилась Лейла, в конце концов и она была не против прикрыться этой отговоркой. Помогая ей раздеться, он стянул с нее узкие джинсы, так аккуратно насколько это было возможно в этой тесноте. Она сняла с него водолазку и майку. Сам он кое-как стащил с себя джинсы. Девушка осталась в черном кружевном белье и нырнула под одеяло на подушку. Расправив сверху несколько пледов, мужчина лег к ней, и дриада вся прижалась к нему мгновенно, дрожа. Северус загасил свет. Прижимая ее к себе мужчина методично гладил ее по бедрам, по ягодицам, по спине, растирая их ладонями. Исключительно с практической целью согревания. Но через некоторое время, жар их тел уже позволил расслабиться и его руки постепенно перешли к ее лицу и волосам, становясь все более невесомыми и нежными. Глядя на нее, в свете заглядывающих в салон звезд, он любовался чертами ее непокорного лица. — Я должен уехать, — его голос прозвучал немного сдавленно, так непросто ему давалось подобное объяснение, — И я не могу быть с тобой так, как ты этого хочешь. Пойми меня, пожалуйста. Она молчала не глядя ему в глаза, а глядя куда-то внутрь себя за опущенными ресницами. — Все или ничего, Лей, — тяжко вздохнув, продолжал он, отведя от нее взгляд, так сложно было все это, — Мне нужна либо вся ты, либо ничего… И, поэтому нам лучше быть друг от друга подальше. Я даю тебе возможность решить… но не буду ждать вечно. По ее щекам покатились слезы, которые она больше не могла сдерживать. — Свободный брак это не про меня. Не при мне. Если у тебя появится кто-то другой, я не хочу быть где-то рядом… не хочу иметь возможности придушить его, — ухмыльнувшись Северус погладил ее по щеке, и ощутив ее слезы тяжко вздохнул, — Буду присылать тебе открытки на праздники. Лейла нервно сглотнула, внутреннее протестуя против его слов. Маг осознал, что она вовсе не хотела быть с кем-то еще, она просто не хотела принадлежать ему. Безумное свободолюбие. — Местами было очень трогательно, спасибо, — сухо ответила она, но внутри ее сердце рвалось на части и она даже не прикрылась от растерянности. «Ох! Господи! Ну что за стерва?» — закатив глаза, он закрыл их, ядовито ухмыляясь. Да, он любит ее такой неподатливой и такой свободной. Он любит эту ее строптивость и упрямство. Совершенно мазохистской любовью. Она вызывает в нем желание. Желание владеть ею. Именно то, чего она боится. — Местами трогательно… — влюбленно шепотом передразнил он ее и взял ее пальцы, сначала к своим губам, глядя в ее глаза. А затем маг шустро переложил ее руку к себе на возбужденный член, оставив там. Всю ее, недоуменную его наглостью, прижал к себе, впиваясь в ее губы поцелуем, переворачивая на себя сверху. Давая ей эту власть над собой, продолжая упрямо вторгаться в ее рот. Недолго побрыкавшись и неубедительно хлопая его ладонями по рукам и плечам, она сдалась. Его пальцы бережно, но сильно держали ее за затылок, и когда она сдалась, собрали всю копну волос, упавшую ему на лицо, перекинув ей через одно плечо, отпуская ее и нежно гладя по плечам, затем через лопатки, упрямо проходясь по пояснице, спускаясь ниже, остановились на бедрах, поглаживая их. Отстранившись от его губ, задыхаясь в порыве возбуждения, сменившем возмущение, она смотрела в эти безумно горящие любовью глаза и ощущала его нежность. Он был открыт ей, пусть даже и с хамской ухмылкой тонких губ. Легким движением кисти, ее музыкальные пальцы коснулись его брови и тонко поструились по закрывшимся векам, гордому носу, спустившись до все еще нагло ухмыляющихся губ, которые тут же слегка обхватили их. Архитектура его лица — суровая, надменная, упрямая и такая родная. Все было предопределено. Все было логично. В этой ночной тишине, сквозь порывистые возбужденные дыхания и учащенные сердцебиения, любые слова были излишни. Ее пальцы, словно изучая его заново, откидывая за подбородок голову назад, на подушку, ласково спускались ниже к шее, по шрамам. Словно бабочка крыльями, девушка едва касалась жаркими губами его тонких теплых губ, спускаясь ниже к устремленному к ней упрямому подбородку, судорожно дыша, пока он откинув голову позволил ей все, ничего не предпринимая. Ее бархатистые чувственные губы спустились к шрамам и целуя их по всей длине, спускаясь прерывистыми поцелуями ниже, через пороги ключиц, к его груди. Эти упругие мышцы, напряженный сосок, который она неминуемо слегка прищипнула губами, спускаясь ниже по ребрам, через середину пресса, щекоча носом линию черных волос, попутно, ловко освобождая от, определенно лишнего, нижнего белья. Зависла с приоткрытым ртом, кинув оттуда явно плотоядный взгляд ему в глаза, и он, нервно сглотнув, весь подался к ней, всем телом желая. Но нет. Касаясь едва лишь, обжигая дыханием и изредка самым кончиком языка, она собралась мучить его и вдоволь поиздеваться за все. Осознав ее намерения, Северус издал низкий утробный рык, не соглашаясь с такой постановкой вопроса. Собравшись с последней, неопьяненной нейромедиаторами, мыслью, чарами он избавил ее от бремени кружевного нижнего белья и дотянувшись, подцепив за ногу, подтягивая к себе, потребовал сатисфакции, усаживая на грудь попой к себе. Сильным движением обеих рук за бедра придерживая, одновременно вкрадываясь языком туда, где все было уже намокшим и горячим. Вожделевшим. Нащупав языком ее возбуждение, ритмично распаляя его, он медленно, но упрямо доказывал, что умеет мучить ничуть не хуже. Если уж страдать так обоим. Женские губы взялись за дело серьезнее, полностью отдаваясь всем пространством рта и изощренной гибкостью влажного языка.Чуть отстраняясь, она пыталась выиграть время для свершения своей мести, чтобы доказать ему, что он не сможет выдержать, собираясь довести его до оргазма первым. Но, к своему огорчению, как Лейла не старалась, но не могла сопротивляться. Как можно иметь такой сильный язык? А его нахальные губы, иногда нежно пощипывающие ее по складочкам, вовсе заставляли потерять голову. Он крепко держал ее за бедра, не давая отстраниться, рывками иногда усаживая обратно и совершенно по-садистски наслаждаясь ее беспомощностью и близостью к проигрышу. Когда победа беспрекословно досталась ему, и она изогнувшись в разливающемся удовольствии поднялась от него, все еще придерживаемая его руками за бедра, изгиб ее поясницы вдруг засветился, поднимаясь голубоватым свечением выше по позвоночнику, Северус на секунду замер, не веря своим глазам. Голубоватое мерцание разлилось по всему ее телу, словно капля акварели упала на мокрый белый лист, заполняя все участки ее тела. Он уже видел это однажды, на озере. Но никогда при сексе. Шустро приподнявшись из-под нее, он перевернул ее к себе, убеждаясь, что кожа мерцает и на лице. Рассматривая это медленно затухающее сияние ближе, видел как миллиарды маленьких голубых точек под тонким слоем ее кожи вразнобой — то зажигались, то гасли. Он гладил ее по лицу, шее, груди и животу, желая знать это на ощупь, но ничего не почувствовал, кроме шелковистости ее кожи. — Ты прекрасна, — тихо прошептали его губы, все еще не веря в видимое и маг откинулся назад на стенку салона, словно желая видеть полную картину. Не понимая его, она игриво покусывала губу, стоя над ним на широко расставленных коленях, внимательно разглядывая его, обожествляющий ее, взгляд. Северус, полулежащий под ней, любующийся ею, полный азарта и обожания, вновь приподнялся, откинув волны упавших ей на грудь волос назад, припал губами к ее обнаженным темно-розовым светящимся соскам, лаская их. Запах ее горячей кожи манил его. Все еще светящееся тело девушки поражало его разум. И он опустил ее за бедра на себя, входя в нее горячую и дрожащую от накопленного возбуждения, сажая ее на себя плотнее. Обнимал ее крепко за тонкий стан, забравшись в нее до конца, так глубоко, как только она позволила, чувствуя ее каждой клеточкой своего тела, соприкасающейся с ней. Вместе с ее возбужденным стоном в момент его проникновения, по ее телу разлилась новая яркая световая волна. Чуть поддерживаемая им за спину, Лейла начала двигаться, медленно и чувственно, чуть изгибаясь в пояснице, позволяя насладиться видом груди в полумраке. С чувством превосходства наблюдала за тем, как он сходил с ума, желая уже ускорить ритм, но сдерживая себя, периодически прижимаясь лицом к ее шее и груди, щекоча ее носом и вдыхая запах, жадно целуя, словно неторопливо утоляя жажду. По мере собственного возбуждения Северус видел, как и его кожа начала подсвечиваться белым. Совсем незаметно, буквально едва. — Ты видишь это? — показал он ей свою руку, так четко видимую им в темноте. — Что? — шептала она непонимающе, все еще не ускоряя темп, наслаждаясь им, таким горячим, полностью заполняющим ее. — Свечение, — констатировал он. — Нет, — она испуганно перестала двигаться и ее свечение начало слабеть. Подстегиваемый еще и любопытством, Северус бережно уложил Лейлу под себя, спиной по диагонали кресел, подхватывая ее рукой под поясницу, а мгновенно обнявшие его ноги, к себе на спину. Если бы он раньше знал, что его ждет такая мистерия, он бы не потратил эти полтора месяца на игры в благородство. Такая мысль мелькнула, в то мгновение, когда он вновь вошел в нее и с этим его решительным действием открылось для него в ней настоящее откровение. Двигаясь сосредоточенно и ощущая каждый ее вздох и каждое биение ее сердца, Северус чувствовал ту огромную любовь, которая вдруг полилась из нее светлым потоком в его сознание, он ощущал, как его любовь наполняет ее. Словно перламутровые переливы, волнами световые волны всего холодного цветового спектра разбегались по их телам. Но все это было мелким по сравнению с тем, какое таинство открылось для него между ними на астральном уровне. Он словно был и собой и ею одновременно. Это было странно — чувствовать за двоих, быть двумя. Словно к тебе прикоснулось божество. — Что ты видишь? — теряясь под ним, от его необыкновенно точных и умелых, даже для него, действий спросила она, не зная, как ярко бирюзовым пульсирует радужка в ее больших синих глазах и как он растворяется во всем этом в эту секунду, не имея возможности разделить их сознания. — Ты невероятна, просто божественна, — единственное, что он смог выдавить из себя, покрывая ее лицо поцелуями, двигаясь в ней ритмично и постепенно прибавляя темп, как того требовали их сознания. По мере приближения к кульминации, переливы обоих стали ярче, цветовая гамма разнообразнее и впервые, вместо рычания, застонав от нахлынувших эмоций и чувств вместе с ней, кончив вместе с ней, сплетаясь с ней, всем чем только можно, он испытал такую странную смесь ощущений, которой он не сможет подобрать земных слов никогда. Рухнув на нее удовлетворенно опустошенным, почти теряя сознание, прижимаясь к ней и тяжело дыша, он не ощущал, как по его щекам скатываются слезы. Лежа под ним и ощущая его стекающие ей на лицо слезы, Лейла сразу поняла, что этот раз был для него особенным, не таким, как когда-либо между ними. Таким идеальным секс быть просто не мог. Девушка предположила что это все из-за того, что теперь они были открыты друг другу, но он для нее в сексе был открыт всегда, именно поэтому этот раз был ей удивителен только точностью его действий и движений… Но это свечение, о котором он сказал. Это было любопытно. Она понимала, что сейчас он точно не станет об этом говорить, все еще загнанно дыша на ней. Осознав, что навалился на нее всем весом, Северус сполз, поворачиваясь на бок, на подушку, прижимая ее мокрое тело к такому же взмыленному своему, укрывая одеялом. Она дышала ему в шею, а он застыл губами, припав к ее лбу, не желая начинать какой-либо диалог, хотя его разум уже разрывался сотней вопросов. Нет, не сейчас… Все это еще требовалось осмыслить. — Не уезжай, пожалуйста, — робко прошептала Лейла, перебирая кончиками пальцев по его груди и уткнулась в его шею, вдыхая хвойный пряный запах. — Куда я от тебя денусь? — ответил зельевар, искренне сомневаясь уже в своих планах и растроганно улыбнулся, медленно поглаживая ее по волосам. Каждый опытный мужчина и каждая разумная женщина знают, что обещания данные сразу после секса силы не имеют. Но сейчас, этим двум хотелось верить в то, что это не так.