Сага о дрейфующем солнце. Песнь вторая. Ночь

Октябрь 2003 г. Италия Окрестности Кассино Аббатство Монте-Кассино

Музыка — это слова души. Музыка — это универсальный язык для общения между всеми живыми существами этой планеты. Чарующее великолепие переливов симфоний и множества вальсов, способные излечивать от самых разнообразных недугов. Этюды и пьесы способные повышать настроение, реквиемы и сонаты — обучающие душу чувственности. Все это музыка! И она осточертела принцессе норвежских эльфов за последние три года до тошноты. Но больше всего ей осточертело видеть страдающее лицо скандально брошенного ею дирижера, отбившее в ней всякое желание вновь прикасаться к скрипке. В конце концов, музыкальная деятельность это бесполезный для общества и кошелька род занятий. Куда лучше заняться живописью! Быстренько собрав вещи и покидая Тоскану, Лейла выставила дом на продажу. И его в тот же день быстро выкупил Ланнет, подтверждая ее догадки о том, что она никогда не оставалась без присмотра. На оформлении сделки у нотариуса брат возмущенно отчитывал ее за поспешность, за наивность, за нетерпение и беспечность. Как маленькую! Это было так неприлично! Да, он старший брат, но она способна распоряжаться своим имуществом и жизнью, как пожелает. Разве нет? Почему мужчины всегда относятся к тебе, как к ребенку? Почему не воспринимают всерьез? Все время в общении присутствует это унизительное снисхождение, а эта слежка — это вообще нечто оскорбительное. Она в состоянии о себе позаботиться! Страшно разругавшись с братом после продажи, Лейла хлопнула дверью небольшой нотариальной конторки и, запрыгнув в свой уютный фиат, укатила в Рим. Спустя полгода отъезда из Тосканы, Лейлу отпустило. Злость на мужскую составляющую мира поослабла, и в сентябре Ланнет уже бесстрашно явился к сестре. Туда, в ее уютную съемную квартирку в старом римском квартале, где в большинстве гнездились художники и прочая столичная богема. Осмотрев ее быт и окрестности, принц выразил мнение, что все это не похоже на что-то серьезное, и что пора уже Лейле взять себя в руки, что подобные кварталы точно не подходят для особы королевских кровей. Разумеется, он сказал не так, а очень даже дипломатично, но выводы Лейла сделала именно такие, и отчасти была с ним согласна. После разрыва отношений с Антонио Перро жизнь в городе среди людей стала для принцессы невыносима. Ее всюду преследовал образ мужа. Она не ощущала его присутствия рядом, но он постоянно ей мерещился в толпе. Ведь это была Италия, где подобный типаж весьма распространен. Иногда ей казалось, что она видела его быстро скрывающуюся фигуру, или едва мелькнувший похожий профиль. Знакомый тембр голоса заставлял лихорадочно искать глазами источник и неминуемо разочаровываться. Аромат можжевельника преследовал ее в составе парфюма других мужчин, аромосвечей и благовоний, косметики и кулинарии. Запахи тревожили сердце, а знакомые черты в других мужчинах — душу … Да, Северус уже несколько лет инкогнито присылал ей цветы на сезонные праздники и дни рождения, где бы она ни была. Она просто знала, что это он. Но ей этого было мало. Всегда болтливый Ланнет на удивление скудно отвечал о Снейпе. Все время уводил тему в области высокие, философские и вовсе далекие. Было ясно только, что тот жив, здоров и живет полной насыщенной жизнью среди магглов, занимаясь медициной. От этого информационного вакуума ее тоска только усиливалась, толкая ее на решительные шаги. Тот, кто не хочет, чтобы его нашли, приложит к этому все усилия, и Северус Снейп определённо не хотел, чтобы его нашли. Совы, взятые в аренду и без всякой магии часто не возвращались к изначальному адресату, но в данном случае нельзя было исключать магическое вмешательство. В отчаянии принцесса обратилась к своим умениям. Это было очень энергозатратно, но дало свой результат. Растения предоставили ей больше информации о муже, чем родной брат. Она видела почти всю насыщенную жизнь Северуса и его дом, черт знает где находящийся, благодаря лету и обилию неспящих растений вокруг. Однако в городах и крупных населенных пунктах много помех и лишних образов. Вся информация была расплывчатой, словно акварельные зарисовки, но это лучше, чем ничего. Она видела его стрижку средним каскадом, его новую манеру одеваться и какой-то неброский автомобиль. С виду Северус вел обычную жизнь маггла. И, разумеется, пару раз Лейла наткнулась на очень неприятные сценки из его жизни. Увиденное болезненно садануло по ревнивому сердцу принцессы, и она приняла решение больше за ним не подглядывать. Тем более, каждый такой раз истощал ее силы настолько, что она даже на пару недель схватила простуду. От всего этого нужно было опять куда-то бежать. И решение быстро нашлось. Через пару месяцев аббатство Монте-Кассино встретило ее, как старую знакомую — радушно и тепло, предложив принцессе в стенах своего госпиталя должность хирурга. Недостатка в пациентах не было. О существовании древнейшего медицинского заведения знали и маги, и волшебные разумные существа, и некоторые посвящённые магглы. Высокие стены крепости на вершине скалистой горы, воздвигнутые в лучших римских традициях ренессанса, оказались неприступным бастионом для забот мирской жизни, став идеальным пристанищем для леди Милори. Не нужно было вдаваться в подробности своей жизни, чтобы иметь право находиться там. Монастырь всегда бережно хранит тайны своих обитателей, если те соблюдают устав. Никто не интересовался печалями сердца Лейлы и причинами выбора столь укромного места работы. Формально это был, разумеется, не подстриг, но уединение и кропотливый труд спасали и от призраков прошлого, и от самой себя. Италия прекрасна своей простой поэтичностью. Множество озелененных закутков во внутренних двориках крепости давали глазу приятный отдых в перерывах между работой. А за высокими стенами был огромный сад, небольшой участок леса и виноградники. Прекрасная возможность насладиться тишиной и близость к природе. Утром Лейла встречала восходящее солнце на виноградниках, а вечером со стороны сада — провожала его, любуясь закатом. Здесь на виноградниках, на вершине покатого склона, стояла удобная скамья, позволяющая созерцать, как встающее солнце наливает своим светом уже созревшие лилово-красные грозди, подсвечивая их изнутри. И в это утро, как и в большинство предыдущих, встречая встающее солнце, Лейла завтракала, сидя на этой скамье. Ночная прохлада сменялась свежестью испаряющейся росы. Эту испарину было прекрасно видно, как легкий туман, поднимающийся между рядов подвязанных на решетки виноградных лоз. Чтобы почувствовать песню самой природы, не нужно быть дриадой. Достаточно где бы то ни было встретить рассвет, наблюдая, как один мир уходит на покой, а другой просыпается. Звуки и запахи заполняют каждый свободный уголок этого мира, если вслушиваться в них всем сердцем. Подобные моменты всегда хочется разделить с тем, кого любишь. Где бы он ни был. — Леди Лейла Милори? — рядом с ней присел молодой темно-русый этрасски. Вздрогнув от неожиданности, она удивленно осмотрела юношу. Лейла так крепко задумалась в своей печали, что не почувствовала его присутствия заранее. — Эээ… Да, — растерялась она, рассматривая незнакомца, — Как Вы меня узнали? — Мое почтение, Ваше Высочество, — парень склонил голову и его решительные светло-карие глаза блеснули янтарем в лучах восходящего солнца, — Я Бетрайд Милори. — Извините, мне это ни о чем не говорит, кроме того, что мы из одного клана, — поправив с лица волосы, что растрепал ласковый ветер, насторожилась принцесса, хотя и не почувствовала в мужчине опасности. — Все знают, что Ваш муж — Ворон. Он не посвящает Вас в свои дела? Что ж, слухи правдивы. Ваш муж осторожен, — парень настороженно огляделся по окрестностям, и вновь повернувшись к принцессе, решительно взглянул ей в глаза, — Мне нужно с ним увидеться. Вот и они, призраки прошлого! Кто-то зачем-то ищет Северуса, и в этом не может быть ничего хорошего. Лейла решила, что ей пора бежать под магическую защиту стен аббатства, каким бы добродушным не был эмоциональный фон этого странного этрасски. — Ничем не могу Вам помочь, — вежливо улыбнулась она, быстро собирая остатки своего завтрака со скамьи в небольшую корзину, — Я не знаю где он. Попробуйте связаться с ним через принца Ланнета. Прощайте. Упаковав корзину, леди Милори быстро встала и направилась к воротам аббатства, с невероятным желанием как можно скорее скрыться. Этрасски быстро ее догнал. — Вашего брата найти теперь столь же трудно, — молодой человек осторожно прихватил уходящую за локоть, тем самым остановив, — Полгода назад Ваш брат выкупил земли Долины жизни у Норвегии. Весь заповедник. Там отныне запрещена фото- и видеосъемка, вокруг территории обычными наемными людьми начато масштабное строительство ограждений, а дриады не могут этому даже открыто препятствовать, не обнаружив себя… — Сочувствую… но ничего об этом не знаю, — немало удивившись новости, она высвободила свой локоток и попробовала занять ведущую позицию в разговоре, — Опять же, ничем не могу Вам помочь. Мы с братом изгнаны из клана, и он меня в свои дела не посвящает. Если ему захотелось получить свой смертельный приговор лично, я не могу этому воспрепятствовать. Чего вы хотите? Выправка и осанка этрасски, его манера двигаться в пространстве выдали в нем военного. Доверять подобным типам не стоит. Допустим он из разведчиков, и смог найти ее, хотя в этом не было ничего сложного. Лейла иногда чувствовала где-то рядом, в радиусе ста метров, родную кровь. Этрасски давно уже были свободны в своих перемещениях по миру — не подозревать же каждого встречного в слежке. Да и нечего ей было скрывать от сородичей. Она жила не под своим именем, но кому какое дело? Серьезно нахмурившись, Бетрайд рассматривал наивно улыбающееся лицо принцессы, которая не очень-то хотела идти на контакт. Он слышал, что принцесса умна, но сейчас она такого впечатления не производила. Возможно, намеренно. Все что оставалось, так это говорит с ней прямо. — Я лидер этрасского сопротивления, Ордена Трех лун. Лордом Луцием на Ваших мужа и брата объявлена охота с приличной наградой, — перешел он сразу к сути, — Никто не знает Ворона в лицо. Только по описанию, и описание это, весьма неточно. Точно известно только, что он полукровный этрасски и очень сильный маг. Его деятельность становится опасной для Ливецдала и Цитадели. Есть мнение, что Ваш брат действует по указаниям Ворона и подобное землевладение далеко не всех устраивает. Мы думаем, что на поиски Ворона отправили несколько высших этрасски из воинов Септенеры, потому что один высший был замечен нами два года назад недалеко от Вашего дома в Тоскане. Шпионы лорда Луция тоже периодически нам попадались. — Луций стал полноправным лордом Ливецдала? — принцесса медленно пошла в сторону ворот, якобы не обратив внимания на слова Бетрайда о масштабной слежке, — Что ж рада за него. Он давно стремился обогнать Леманна и претендовал на трон. Кстати, принц Леманн так и не был найден? — Принц Леманн был признан пропавшим и погибшим, — охотно сообщил парень. До ворот монастыря оставалось недалеко, там можно было бы считать себя в безопасности под магическими печатями мира и согласия. Принцесса с надеждой смотрела на открытую дверь в воротах.   — Послушайте, — проследив ее взгляд и осознав намерения, Бетрайд вновь остановил ее, перегородив путь рукой, — Мы выполняем волю духов. Согласно легенде и завещания Вашего покойного отца, Ваш муж — настоящий лорд долины и жрец Трех Лун. Более того, титул верховного лорда после Вашего отца так и не был занят, и на него вполне может претендовать Ваш муж. Мне кажется, Вы знаете, где он, но Вы неглупая женщина и понимаете, что приведете к нему тех, кто следит за Вами. — За мной установлена слежка? — весело ухмыльнувшись, она разыграла наивное удивление, — Но зачем? Я всего лишь женщина и я не участвую в этой политической игре, несмотря на свой статус. Обмануть бдительность мужчины просто, достаточно убедительно прикидываться полной дурой. И тебе выдадут и информацию, и обстоятельства, и все явки-пароли, пытаясь донести суть. А в некоторых ситуациях, еще и решат все твои проблемы. — Да, миледи, — этрасски выгнул темную бровь, словно удивившись ее невнимательности, — За Вами установлена слежка. Когда Вы наконец-то объявились в мире, все решили, что мужчина подле Вас будет Вороном и поэтому образовалась слежка. Но за это время возле Вас был только один мужчина, и он был человеком. Кстати, на днях этот итальянец был убит, возможно кто-то ищет Вас или заметает след, но это точно не мы… Возможно, Луций потерял Вас из виду… Кроме шпионов Луция, за Вами приглядываем только мы, магический департамент Италии… и еще кто-то, кого мы не можем опознать. Двое. Один из них точно этрасски, высший или полукровный. Сложно сказать, он прикрывается искажением реальности. Как и второй. Но второй точно человек, и судя по всему искусный маг. Кто-то из них изрядно мешает нам всем, совершая магические диверсии и расставляя мощные магические ловушки вокруг Вас, явно оберегая. Возможно оба. Мы часто теряли Вас из виду из-за них. Мы не знаем, что за силы еще вовлечены в эту игру и поэтому все действуют очень осторожно. Уже есть смертельные потери у всех. Магические ловушки? Магические печати? Да, это вполне похоже на Снейпа. Это мог быть он. Он умел это делать незаметно, как тогда в Каэр Морхен, когда пытался защитить ее от Эвы. Если бы он тогда не зудел о безопасности, она бы ничего и не знала. Шпион однажды, шпион навсегда? Вокруг нее оказывается такая бурная деятельность: интриги, борьба, жертвы, а она просто пытается спокойно жить. Как может развернуться вокруг нее такая драма, не вызвав подозрений? Она, конечно, не очень наблюдательна по жизни, но все же трупы точно бы заметила. Что-то этот этрасски не просчитал в своей речи. — Это все очень занимательно, — улыбнулась принцесса, сделав максимально глупое лицо, — но я совсем не понимаю, о чем Вы. И я совсем не знаю, где мой муж. У него очень крутой нрав и скверный характер, поверьте, и Вам не стоит искать его. Мне, кажется, Вы многое придумали здесь и сейчас. Я бы заметила, если бы вокруг было все то, о чем Вы говорите. Ваша речь больше похожа на запугивание. И нет, мне не страшно. Извините, мне надо идти. Осознав ее легендарное на весь Ливецдал упрямство, Бетрайд тряхнул головой и полез во внутренний карман куртки. Ни к чему рассказывать о том, как скрупулёзно подчищаются следы чужого присутствия вокруг нее, с целью не вызвать политического скандала между людьми и этрасски. Доказательств у него все равно нет. Принцесса напряглась, но он вытащил из внутреннего кармана лишь белый конверт. — Что ж, миледи, пусть будет так. Вы — моя королева, и я не имею права на Вас давить. Возьмите это письмо. У меня больше нет никаких зацепок, кроме Вас. Если он получит это письмо, любым на Ваш взгляд безопасным способом, я буду счастлив. — Вы считаете, что я Вам должна верить?! — язвительно заметила принцесса, выхватив из рук этрасски конверт, ее глаза налились синевой, выдав внутренний гнев. — Нет, миледи, разумеется, нет, — испуганно сглотнул парень, внимательно проследив, как принцесса убрала конверт в карман своего белого халата, — Вы, конечно, можете вскрыть письмо и, если захотите, передать сообщение каким-то другим способом. — А что, если я вообще никому ничего не буду передавать? — она близко-близко подтянулась к его лицу, заглядывая в янтарно-карие глаза. В них мелькнула досада. Черты лица принцессы устрашающе заострились. — Доктор Левитская! — быстрым шагом от ворот к ним приближалась молодая монахиня, — пройдите, пожалуйста, в восемнадцатую палату. Елена, это срочно! Леди Милори уже давно должна была быть в госпитале, вот за ней и выслали сестру Августину. Весь завтрак насмарку! Не хотелось бы, чтобы монахиня разглядела в дриаде ее животную ярость, это здорово пугает простых смертных, даже посвященных в магический мир. Лейла издалека кивнула монахине, давая понять, что услышала ее. Та, увидев кивок Лейлы, быстро вернулась обратно в ворота монастыря, ожидая там. — Извините меня, Бетрайд, мне нужно работать, — отрезала Лейла всякое дальнейшее общение и ее внешний вид вновь стал нормальным, — Все ваши шпионские и революционные игры занимательны, но мне совсем неинтересно. Смерть мне не грозит, и это все что я предпочитаю знать. — Я Вас очень прошу! — умоляюще взвизгнул парень, схватив Лейлу за руку, — На карте стоит выживание всей расы и только Ваш муж способен нас всех спасти. Ливецдал ждет революции! Ваш муж должен занять трон Ливецдала! Но для начала — он должен выжить. Нам необходимо защитить его, пока он окончательно не окреп и не набрал полную силу. — Я подумаю над Вашими словами, — быстро кивнула принцесса, пытаясь отцепиться от него и продвигаясь в сторону спасительных ворот, — Но рассматривайте вариант своего самостоятельного спасения. — Да, Ваше Величество, — он быстро припал поцелуем к ее руке. — Вы ошиблись, ко мне следует обращаться Высочество, — выдернула она свою руку, понимая насколько ситуация со стороны выглядит неуместно, желая избавиться уже от настырного парня. — Это временно. Для нас Вы уже Величество, — наконец-то улыбнулся он и, развернувшись, быстрым шагом ушел в сторону автомобильной стоянки. «Какая глупая сцена!» — мысленно чертыхнувшись в спину парню, Лейла решительно направилась к ожидающей ее монахине. — Поклонник? — понимающе захихикала монашка. — Точно, — кивнула Лейла, эмоционально отмахнувшись, — И чрезмерно настырный. Даже в монастырь пришлось уйти, а он все не отлипает. Как вот от них избавляться? Вместо ответа монахиня густо покраснела. От ворот до госпиталя они шли пока еще тихими коридорами. Туристы в эти стенах появляются немного позже, после десяти. И тогда здесь стоит шум, гам и звуки щелкающих фотовспышек. Для монастыря туристы неплохой способ заработать. В местной лавке можно купить вино, мед с монастырской пасеки, монастырский сыр, свечи, крестики, иконки, все то, что обычно бывает в подобных сувенирных лавках. Спрятать что-то необычное под самым носом у магглов это идеальная схема, давно прижившаяся в волшебном мире. До госпиталя от центрального входа маршрут занимал около семи минут. Что ж, самое время подумать. Все услышанное из ненадежного источника всегда дели на два. Возможно за Лейлой действительно есть слежка, но в стенах аббатства ее боятся не стоит. Монте-Кассино прекрасно магически защищен. Не зря она использовала этот монастырь уже двести лет, как временное и эффективное убежище. Возможно, Северус действительно выкупил Долину жизни у Норвегии, оформив ее на Ланнета. У того бы точно не хватило денег, а Снейп умел добиваться своего. Честными или нечестными путями, неважно. А все это значит, что у него есть план. Он самостоятельно продвигается к трону Ливецдала, не на кого не полагаясь, с той скоростью, которую считает приемлемой, осторожно опутывая невидимыми ловушками всех врагов, словно хитрый паук. Эти параллели вызвали в принцессе необъяснимый приступ гордости. Да, этот коварный паук — ее муж! Но кто и зачем убил Антонио Перро? Эта новость скорее больше насторожила принцессу, чем огорчила. Кому от этого могла быть польза? Он ничего не знал и даже понятия не имел о магическом мире, считая дриаду просто необычной девушкой. Его было немного жаль. Он хоть и оказался полнейшим ничтожеством, но смерти все же не заслуживал. И это все мысли, что вызвала в ней новость о его смерти. Она была с ним, потому что иногда физически он был похож на Снейпа, в остальном страшно раздражая ее. И все же эта смерть не может быть случайностью. Тучи над ней явно сгущались. В ее смерти не было бы толку, но ее вполне могут использовать как приманку. Понимает ли это Снейп? Не от того ли он невидимо оберегает ее? Любопытство взяло верх, и она вытащила конверт из кармана. Совершенно никакой защиты — обычное письмо. Дилетанты. На ходу вскрыв конверт, она бегло пробежалась по содержанию письма. «Опасность… охота… награда… привлечены воины септенеры…», — ну да, высокородные этрасски в миру! Тот еще нонсенс. Интересно, как они маскируются? Ну, уши ладно, они не сильно длиннее, чем у дриад, но длинные крупные брови и яркие глаза, необычные цвета волос, которых они никогда не стригут, бледная почти голубая кожа. Такое точно бросается в глаза. Впрочем, вампиры же как-то умудряются сосуществовать рядом с людьми… Ладно, что там дальше, — «…Сопротивление, мольбы возглавить революцию… место встречи в Осло, ресторан «Клостеред»*, каждое седьмое число, каждого третьего месяца, третий столик у окна от входа…». Никакой реально стоящей информации. Хотел бы Северус получить подобное письмо с риском для жизни? Вряд ли. Однако, само то, что лидер какого-то левого подпольного сопротивления ищет законного лорда Ливецдала, было весьма занятно. Ну, допустим можно воспользоваться зеркалом-порталом в ее дорожной сумке и передать письмо Анджи Рамирски. Тот наверняка найдет Ланнета. А Ланнет доставит письмо Северусу. Да. Схема вполне рабочая. Не думают же эти несчастные шпионы, что она лично побежит передавать письмо? Впрочем, это было бы неудивительно, если ее действительно приняли за дуру. В тон своим мыслям Лейла недовольно фыркнула. Об этом всем она подумает позже, сейчас ей нужно работать. Убрав письмо обратно в карман, она зашла в больничную палату вслед за сестрой Августиной. В палате пахло соответственно возрасту пациентки — старое тело уже преследует дух смерти. Эта затхлость вперемешку с сладким ароматом розового масла была привычна в стенах госпиталя. На самом деле, Лейла частенько приходила к мысли, что с ее острым обонянием профессия врача все же не самый удачный выбор. Палата была индивидуальной, что могло говорить лишь о том, что пациент был особенный. — Что здесь у нас, сестра Августина? — взяла Лейла карточку пациентки со стенда в изножье кровати. — Это Мойра, старейшая пациентка госпиталя, — рассказывала монашка, — У нее плохие почки, и сейчас есть подозрение, что идет камень по мочеточнику. Во всяком случае, крутит ее от боли с самой ночи. Последние несколько часов ситуация значительно ухудшилась. Внимательно рассматривая документацию, Лейла не могла не обратить внимания на фамилию — Мойра Эйлин Принц. Любопытное совпадение. — Да, действительно, старейшая. Двести восемь лет, это даже для мага очень много, — принцесса перевела взгляд на сморщенное тонкое тело, что вздыхало и пыжилось под одеялом, и чуть громче обратилась к пациентке, — Очень приятно, Мойра, меня зовут Елена Левитская. Я ваш врач. Где-то в середине обтянутых тонкой желтушной кожей костей сильно лысеющего черепа, которые уже сложно было назвать лицом, виднелись злющие черные глаза. — Пошла вон, чертова вейла! — явно из последних сил прокричала почти беззубым ртом старуха, — В этом госпитале что, нормальные целители перевелись?! Дайте, мне нормального врача, а не эту эльфку! — Доктор Левитская — наш лучший врач, — усмиряла ласковым голосом бабку сестра Августина. — Сестра Августина, вы мне льстите, — ухмыльнулась Лейла. Скабрёзно ругнувшись, бабка натянула одеяло на голову, скрывшись полностью. Непростой пациент, однако. Совсем непростой. Как день начнешь, так его и проведешь? А начался он явно через задницу. Чуть наклонившись к бабке, дриада постаралась максимально терпимо донести до нее суть проблемы: — Мойра, Ваше положение очень серьезно, возможно Вы на грани смерти. Мне нужно Вас осмотреть. Вы мне позволите? — Я хочу уже сдохнуть! — мерзко рявкнула бабка из-под одеяла. — Мне очень-очень жаль, но это нарушает порядки этого мира и этой страны, — ехидничала принцесса, — Эвтаназия у нас, пока что, запрещена. — Да срать мне на ваши порядки! Я видела самого Наполеона на балах! — Ну, что ж, значит, у нас есть общие воспоминания, — радостно заметила ей врач. — Да? — приободрилась вдруг бабка, и из-под кромки одеяла показались ее заинтересованные глаза. — Да, — закивала Лейла. Воспоминания о былом это все, что осталось у этих несчастных людей на пороге смерти, и поэтому дриада легко нащупала этот рычажок, — Мне вот уже триста три. Так что, мы с Вами точно сможем вспомнить Наполеона Бонапарта. Вы позволите? Убрав одеяло в сторону, Лейла подняла сорочку старухи и начала ощупывать ее живот мягкими движениями, наблюдая за реакцией. — Герцога Андре Массена помните? — хитро улыбнулась принцесса, подмигнув Мойре. — А как же, — уже довольная такой компанией увещевала старуха. На ее лбу виднелись капельки пота, указывающие врачу на температуру, — Такой красавец мужчина был. Ни одной юбки не пропустил — паскудник…. Статный, гордый. Такая порода! Не то что нынешние — безродные хлюпики…. Если бы я тогда не была замужем за графом Жозефом Северином Принцем, я бы ух… Четырнадцать лет мне было тогда… Нас рано выдавали замуж и не очень-то интересовались чувствами… А муж у меня был жёсткий…ревнивый. Ай! Вскрикнув, бабка тут же нахмурилась и уже смотрела на врача исподлобья. Ох, уж эта мимика. Есть в этом всем что-то очень знакомое. Но может это только кажется? — Похоже, у вас не камень, а аппендицит, — после серии соответствующих тестов подвела итог Лейла, накрывая желтушный сморщенный живот тканью сорочки, — Вам же не удаляли аппендицит? — Нет, я никогда не ложилась под чей-либо нож! Лучше смерть! Среди магов не бывает нормальных хирургов, а связываться с магглами себе дороже! — Ну, что ж, я буду вашим первым хирургом за двести лет, иначе Вам придется умереть в страшных муках. Но потом, мы с Вами обязательно отметим Вашу первую операцию. — А ты ничего, — хитро проверещала бабка, довольно осмотрев девушку, — Правильно мыслишь. Хоть и вейла. — Расскажите, а у вас дети есть? — решила все же уточнить Лейла, пока Мойра была в хорошем расположении духа. — Померли, — поникла старуха и как-то задумалась, — Двое сыновей у меня было. Совершенно бедовые. Один в Ла-Манше утонул вместе с кораблем и всем экипажем … всё дома ему не сиделось, а второй — позор семьи… на шотландке женился, представляешь? Породнился с врагами! Пусть она и была чистокровной ведьмой из аристократии, но все-таки. Шотландская шлюшка окрутила моего бедного Луи. Но он сам виноват. Он сам виноват во всем. Я ему говорила… говорила, что ничего хорошего в этой Шотландии у него не будет! Вот и издох, как пес последний. Трус! Сошел с ума и повесился…. Так мне сказали… Вот ни разу не жалко паскуду! Опозорил семью со всех сторон! Извращенец! — Тише-тише, — осторожно укрыла разгорячившуюся бабку Лейла, — Вам лучше не волноваться. Сейчас Вам сделают укол обезболивающего, и Вы отдохнете немного. Через пару часов прооперируем Вас. Покинув палату вместе с монахиней, доктор Левитская дала указание старшей медсестре относительно укола. Сестра Августина стояла рядом пока Лейла заполняла документацию по предстоящей операции на посту медсестры. — Как она вообще попала в госпиталь? — поинтересовалась Лейла между делом у монахини. — Ох, — вздохнула, покачав головой сестра Августина, — Я знаю, только то, что она сама рассказывала. Когда во Франции была революция после падения Бонапарта, многие аристократы бежали. Мужа ее арестовали, а она успела сбежать на родину, на Корсику. Сыновья тогда уже, видимо, были кто где и далеко. Мужа ее в итоге расстреляли в тысячу восемьсот семидесятом, когда третья республика образовалась…или на костре сожгли — я вот не помню…. В тысяча восемьсот восьмидесятом она бежала уже в Италию. Какое-то время жила в Неаполе, и судя по ее рассказам, была не последней дамой в местном магическом собрании аристократов. Прожила там спокойно лет сорок. А потом в Италии начал разворачиваться фашизм, стало сложнее. Незадолго до бомбардировки американцами Неаполя, она предпочла вовсе скрыться в лесах. Жила там, как местная ведьма. А потом…уже в девяностых годах, кто-то из магов обнаружил ее старую, немощную и больную, в ужасных условиях. Ее сразу же передали в наш монастырь на попечение, так что она тут лет десять. Мы искали ее родственников, но так никого и не нашли. Старший сын погиб в тысяча девятисот шестьдесят втором году, как она и сказала — утонул. Младший умер через пять лет после старшего — самоубийство. Она получила письмо от Британского министерства магии с сообщением о смерти, в нем же ей сообщали, что у нее есть внучка. Но внучку она не признала, и связи не поддерживала. Что стало с той ветвью родственников мы не знаем. Характер у нее ужасный. И она любит выпить, так что Вашу реплику про отмечание она поняла на свой лад. — Мда, — ухмыльнулась Лейла, размышляя надо событиями насыщенной жизни старой ведьмы, — Неудобно получилось. Я-то имела ввиду торт и чай. Не думаю, что ей навредят после реабилитации сто грамм хорошего бренди. Но это будет нашей маленькой тайной, сестра Августина. — Хорошо, Елена, — хитро улыбнулась монахиня, лукаво прикрыв глаза, — Я ничего об этом не знаю. Вы врач — Вам виднее. Операция Мойры Эйлин Принц прошла успешно хоть и не без ворчаний, даже под наркозом. За несколько дней последующего общения с пациенткой Лейле удалось выведать некоторые подробности и еще раз убедиться в том, что какое-то отношение старуха к корням Северуса все же имела. У бывшей графини оказалось во владении поместье во Франции, поместье в Шотландии и небольшой домик на Корсике. Все это, разумеется, было или изъято властями, или давно заброшено. Наследников своих Мойра назвать не могла и считала себя единственной оставшейся из всего рода, а посему владениями своими никак не интересовалась. Про внучку то ли не помнила, то ли не хотела помнить. Своим положением в монастыре была довольна и ничего менять не хотела. И это были единственные более-менее логичные мысли и воспоминания в разрушающемся деменцией старушечьем мозгу. Осознав, что больше от бабки добиться ничего не получится, Лейла больше ею не интересовалась. У нее и без того хватало пациентов. Вряд ли Мойре так уж нужна была компания, а уход в монастыре за ней был превосходный. В ее возрасте и с ее характером это было лучшее положение. Спустя пару дней, по обыкновению заглянув вечером в ординаторскую, чтобы попить кофе и немного перевести дух, Лейла застала там жаркую дискуссию. — А я тебе говорю — это конец всего! Совершенно бессмысленно теперь на них озираться, — жарко спорила местный отоларинголог со старым офтальмологом. — О чем спор? — изрядно уставшая Лейла прошлась до кофемашины и, подхватив одну из общих чашек с подноса, налила себе кофе. — О, Елена! — чудаковатая лор сразу решила заманить на свою сторону вновь прибывшую кровь, — Вы слышали? В Германии повысился уровень постабортной смертности! — Да, слышала, — помешивала кусочек сахара в чашке дриада, — Несколько крупных клиник закрылось из-за скандалов. Всего-то. Не думаю, что это серьезная проблема. Просто ошибки руководства по найму низкоквалифицированного персонала. — Воооот! — обрадовался старенький офтальмолог, погладив клиновидную бородку, — И я говорю, что такого? Германия всегда была ведущей страной в медицине, и останется ведущей. — Это ужасно! — возмутилась лор, огорченная тем, что не удалось заманить на свою сторону подмогу, — Ведь это ошибка куда страшнее! Изначально фармацевтическая компания выпустила на рынок некачественные противозачаточные. В Германии демографический бум. Одно к другому. Полный бардак! — А два года назад был скандал с аспирином, помните? — подал голос с дивана заведующий госпиталем Марселло Минти, совершенно индифферентно читая газету, — Мы ведь тоже получили эту испорченную поставку. Пришлось два месяца обходиться травами и иглоукалыванием. Германия всегда была примером для всего медицинского сообщества, а последние несколько лет у них какой-то бардак. То фармацевтика некачественная, то вот клиники… — Ужасно, — качала головой отоларинголог, — Падение империи! — Вот уж точно, — задумалась Лейла Милори, — Падение империи… Внезапно все сошлось. Все фармацевтические скандалы связаны с империей Штепенадлеров. Немногие знают об этой империи и об этой связи, но Лейла Милори в силу своего положения знала. Если вспомнить, что закрывшиеся клиники принадлежали им же — многое встает на свои места. И логично, что именно Северус Снейп развернул страшную и масштабную кампанию уничтожения медицинской империи. Так он все ближе подбирается к Ливецдалу, а значит и к Цитадели. Штепенадлеры — верные слуги Цитадели, и, разрушив их изнутри, Северус легко склонит остальные кланы на свою сторону. Но Керрол знает Северуса в лицо, от чего тогда немецкий клан, словно слепые котята? Почему Керрол не предоставил такую информацию своим верным орлам? Карл Штепенадлер всегда хотел полной власти. Луций Милори еще не выбран верховным лордом. Значит между Луцием и Карлом идет немая борьба. Аристократия и мелкое дворянство — это общества, давно привыкшие жить в подобных играх. Никто не откроет карт раньше времени. Поддержав одного из претендентов, Керрол обеспечит ему звание верховного лорда — короля этрасски. Подобный титул сейчас ничей, а значит все решения принимает верховный жрец и у него вся власть над кланами. Луций протеже Керрола, но сейчас поддержать лорда жрец не может. Это подточит его репутацию внутри Цитадели. Он не будет помогать черни искать врага. Выслуживаться Луцию придется самостоятельно. Знает ли Северус, какому риску подвергает себя? Разумеется, знает! В таких играх он тоже не новичок, хоть и рангом пониже. Единственное, чем ему можно сейчас помочь, так это не влезать. Но именно теперь ей очень захотелось влезть. Просто необъяснимо захотелось. Все события за последние пару недель просто кричали о том, что ей нужно к нему. — Елена, но Вы все равно поедете на тот медицинский съезд весной в Мюнхен? — спросила повисшую в мыслях Лейлу, отоларинголог. — А? — словно очнувшись, переспросила леди Милори. — Вы всё равно поедете в Мюнхен весной? — повторила вопрос лор. — Да, — быстро закивала дриада, поставив пустую чашку на очищающий поднос, — Я хочу быть там. Это полезно. Будет очень много интересных докладов. — Там ведь не будет докладов магических целителей и лекарей, — заметила ей врач, — Магглы не признают нетрадиционную медицину. — Зато больше научных фактов. — Вы просто одержимы этой наукой, — фыркнув, поджала губы женщина, не то недовольно, не то скептично. — Это родная моему мировоззрению область. Я несу пользу, и меня это здорово подбадривает в жизни, — улыбнулась Лейла лору и вышла из ординаторской с намерением дойти до своей комнаты, принять душ и переодеться. В коридоре ее догнал заведующий госпиталем — Марселло Минти. Этот бойкий итальянец был на голову ниже ростом и имел раннюю лысину строго по центру макушки, однако это никак не влияло на его обаяние. Одними лишь глазами он умело выражал все свои желания, а белозубой улыбкой на загорелом лице беспощадно добивал девичье сердце. Как такого обольстителя вообще пустили в монастырь было непонятно. — Не хотите сегодня вместо столовой отужинать в ресторанчике в городе? — игриво он вышагивал рядом, заглядывая в лицо дриады. — Нет, — Лейла мило ему улыбнулась, немного смутившись, — Извините. — Дружеский ужин, — кашлянул он, увидев ее смущение. — Боюсь, нам все равно по статусу не положено, — назидательно улыбалась Лейла, — Вы заведующий, а я Ваш хирург. — И прекрасный хирург, надо сказать, — тут же отпустил комплимент Марселло и остановился, — Но воля Ваша. Мне просто нужно с Вами поговорить, с глазу на глаз. — Так пройдемте в Ваш кабинет, — Лейла тоже остановилась, удивленно разглядывая его, — Или Вы считаете, он обзавелся ушами? — Нет. Пожалуй, те уши, что там могли бы быть, не будут опасны, — Минти огорченно вздохнул и широко указал в сторону своего кабинета, — Пройдемте. В кабинете Марселло Минти было весьма просторно и по-итальянски скромно. Сдержанность стиля в интерьере вполне соответствовали общей атмосфере аббатства. Большой основательный стол из красного дерева сразу бросался в глаза, гармонируя с такими же стеллажами, которые были наполнены книгами и брошюрами, в основном медицинского характера. Макеты скелетов разных существ стояли повсеместно, перемежаясь художественными анатомическими схемами на стенах. Пара невысоких светло-коричневых кожаных кресел для посетителей и большое кожаное кресло самого хозяина кабинета, говорили о его любви к простой роскоши. Широкими быстрыми шагами Минти прошел до окна и, отодвинув розоватый вуалевый тюль, открыл створки, впуская в кабинет свежий воздух и запах цветущих амариллисов примешавшийся к тяжелому запаху бругмансии, так томно зовущей к себе в вечерней прохладе. — Елена… — внезапно замялся заведующий. — Да, я вас слушаю, — Лейла деловито присела в кресло посетителя. — Мы с Вами давно знакомы… — растерявшись, Минти начал заламывать короткие волосатые пальцы, — Вы много раз посещали наш госпиталь, еще не работая здесь… И мне казалось я хорошо знал Вас все эти годы… Вы ни разу ничем не скомпрометировали себя. Но сейчас сложилась такая непростая ситуация. Я должен знать, не сделали ли Вы что-то противозаконное? Скрываетесь ли Вы сейчас в стенах этого монастыря? — С чего Вы взяли? — брови девушки удивленно взметнулись вверх. — Вам знакомо имя Антонио Перро? — Да, — Лейла невозмутимо закинула ногу на ногу, — И что? Мы расстались больше года назад. Некрасиво, но расстались. А в чем дело? — Его убили месяц назад, — сухо сглотнул Минти и продолжил, — Вас, разумеется, никто ни в чем не обвиняет и не подозревает. Но департамент мне поручил осторожно Вас расспросить, поскольку не хотят попусту беспокоить официальным допросом… Перро был магглом, но отдел расследований убежден, что дело магического характера. Обстоятельства его смерти таковы, что это могло сделать только магическое существо. Даже не знаю, как рассказать… это так ужасно, но необходимо Вам рассказать, чтобы Вы могли дать оценку. — Я крепкая, — напряглась дриада подобным окольным словесным структурам. — Да, впрочем, Вы же врач, — быстро закивал Минти, тут же быстро выдавая информацию по обстоятельствам смерти, — Убийство произошло в Тоскане в квартире Перро ночью. Тело жертвы было иссушено в тонкую нить, знаете, как часто делают черные маги… А голова осталась нормального размера… И все это было спущено в унитаз. Голова не прошла. Он захлебнулся. Никаких следов, улик или намеков, кроме того, что это очень непростое убийство. Разумеется, Вас никто ни в чем не винит. Вы все это время были здесь. Но все же, может быть Вы в курсе, кто стоит за этим страшным преступлением? В голове Лейлы мелькнуло понимание того, что этрасски так не убивают. Отрубить голову, утопить или сжечь — действенные методы, если не встречают сопротивления. Однако зачем было так изгаляться? Кто-то явно испытывал личную неприязнь и не поскупился фантазией. — Какой ужас… Мне безумно жаль, — задумчиво покачала Лейла головой и настроение ее заметно испортилось от таких подробностей, — но я не знаю, кто бы мог желать ему смерти. И уж тем более, реализовать ее так зверски. «Значит Бетрайд не соврал, просто не знал деталей. Возможно и все остальное правда», — не желая признаваться, что уже знает о смерти Перро, Лейла нахмурилась и сникла. В ее лице не было столько досады, сколько было раздражения тем, что она отчетливо поняла кто это сделал. Убийца наверняка неплохо замел все следы. Уж наверняка методично вычистил каждый сантиметр квартиры, словно котел для нового зелья. Наверняка не оставил даже ментального следа. — Вами живо интересуется итальянский магический департамент… Меня попросили приглядывать за Вами, — прервав ее размышления, Минти потер заметно вспотевший лоб, и прошел до небольшого столика с напитками, откуда предложил девушке воды, но та жестом отказалась, — Они говорят… Я должен понять… для себя… — Разумеется, спрашивайте, — собрано ответила она, понимая, что сейчас важно не выдать ничего лишнего. Марселло налил себе воды и торопливо выпил. Затем поставив стакан на поднос, на одном дыхании, словно извергнул из себя вопрос: — Почему вы расстались с Перро? — Это была неприятная история, — принцесса поменяла скрещенные ноги местами, устраиваясь в кресле поудобнее, поскольку разговор, видимо, будет не из быстрых, — Он был очень ревнив. Мы много ругались и даже не разговаривали неделями. В какой-то момент дело дошло до неоднократного рукоприкладства, а я такого не приемлю в отношениях. — Понимаю… — быстро закивал Минти, прикидывая что-то в уме, — человек из департамента утверждает, будто Вы принцесса норвежских эльфов Лейла Милори… Я ничего не имею против эльфов… Но мне Вы когда-то сказали, что приехали из России. Россия одна из немногих крупных стран, где нет эльфийской диаспоры. Дайте мне стоящую легенду, чтобы не выяснять Вашу настоящую личность и не настаивать на Вашем раскрытии. Стало очевидно, что Минти готов играть на стороне Лейлы, и совершенно не хочет знать ничего лишнего. Благородный и умный человек! Видимо, поэтому он в этом монастыре прижился. — Моя семья бежала из Германии из клана Штепенадлеров триста лет назад, — выдала Лейла заранее заготовленную легенду, — Я родилась уже в России и поэтому мои уши не купированы. И да — я скрываюсь от родного клана в стенах вашего монастыря. — Годится, — кивнул главный целитель госпиталя, — Немецкие эльфы очень хитры и очень кровожадны, это знает весь магический мир. Они вполне могли пойти по Вашим стопам и совершить это страшное убийство. Это хорошая версия. Италия вас защитит. Монастырь вас защитит. — Спасибо, но не думаю, что так уж сильно нуждаюсь в защите, — Лейла задумчиво крутила кольцо в виде змеи на среднем пальце своей правой руки, рассматривая, как блестят сапфиры, — Смерть Антонио, безусловно, имеет отношение ко мне. Врать не буду. Но вряд ли эльфы станут нападать на монастырь, или вступать в какое-либо противоборство с человеческими магическими силами. Они могут позволить себе ждать. И ждать очень долго. — Хорошо, что Вы мне доверяете, Елена, — расслабившись, улыбнулся Минти. Он решил, что совсем ни к чему ввязываться в политические игры эльфов, и следует держать вежливый нейтралитет, тем более с принцессой, — Мне было бы грустно потерять такого отличного хирурга, если бы Вам вдруг пришлось внезапно покинуть нас. Оставайтесь столько, сколько потребуется. Вопросы с департаментом я возьму на себя. — Хорошо, что мы друг друга понимаем, — благодарно кивнула дриада, — Спасибо. Покинув кабинет заведующего, Лейла отправилась в столовую, где потом еще целый час пыталась поесть. Кусок не лез в горло. Минти сказал никаких улик. Чисто, гладко, без физических и магических отпечатков. Сработано без малейшей тени в ее сторону. Северус, видимо, наблюдал одну из тех безобразных сцен между ней и Антонио, и поэтому так жестоко обошелся с ним. Другого объяснения она не видела. Но почему только сейчас — спустя год? Может быть, это все-таки был не он? Если предположить, что неизвестный этрасски — это все же Северус, то человек… Наемник? Маг? Кто? Мог ли он быть убийцей? Нет, все-таки Снейп в роли мстителя-убийцы был куда вероятнее. Она живо представляла себе его лицо — хладнокровный черноокий взгляд исподлобья, и единственное, что выдает хоть какую-то эмоцию на этом бесстрастном лице — тонкие поджатые губы, изредка подрагивающие в напряжении. Его вытянутая рука с указующими в сторону жертвы длинными белыми пальцами, справлялась с заклинаниями не хуже палочки. Он сконцентрирован и беспощаден. Невербально примененные чары эффективно душат жертву… Да, именно так в Хогвартсе он обычно умерщвлял всех живых существ, необходимых для тех или иных ингредиентов. Он не использовал быстрых смертельных заклинаний или ядов, опасаясь попортить материал. Медленное заклинание сжимающих чар, применённое в ограниченной области, чаще всего позволяло быстро добиться своего. Как-то он сказал ей, что почти все заклинания, воздействующие на объект физически, могут быть смертельными. Это всего лишь вопрос времени и области применения. И вовсе необязательно прибегать к непростительным заклинаниям, чтобы кого-то убить. Тогда это казалось милой шуткой. Велика ли разница между любым живым существом и человеком? Так ли уж важен вопрос кого можно убивать, а кого нет? Убить Перро было бы просто, потому что он обычный маггл. Его жизнь неважна. Для Северуса он не значимее глизня. Как он его убивал? Он вошел к парню домой и сказал высокопарную речь? Или тихо прагматично напал? Встретился с ним лицом к лицу или коварно из-за спины? Понял ли Антонио за что с ним сделали такое? Даже если Северус был благороден…нет, о каком благородстве может идти речь, если Перро спустили в унитаз? Вопросы множились в ней, а ответов не находилось. Чуть позже она прогуливалась перед сном в саду монастыря. Наслаждаясь свежестью ночного воздуха, она присела возле искусственного пруда на скамью. Пинии длинными голыми стволами возвышались над ней и шелестели ветвями, роняя иголки. Симфония запахов сада доносилась до чувствительного обоняния дриады. Бругмансии в ночи пахли куда изящнее, когда их бутоны уже остыли, амариллисы — тоньше, астры — тише, розы — свежее. А где-то там, ниже по склону, страстоцвет оплел живую изгородь самшита и его цветы сладковатым запахом доносились до Лейлы. Она уже отправила мужу пару дней назад письмо Бетрайда через Анджи Рамирски. Долго колебалась — стоит ли приложить свою записку о найденной родне, но так и не решилась. При хорошем раскладе письмо попадет к Снейпу уже через пару месяцев. Пусть сам решает, что делать с этим Орденом Трех лун и воинами Септенеры. Но это убийство! Оно никак не выходило из головы. Неужели Северус способен на такое? Если это так, то очень даже хорошо, что они больше не вместе. Гораздо безопаснее любить его подальше от него. Да. Это случилось так… Он вошел через парадный вход и, громко прорычав, схватил Перро за грудки. Сообщил ему не только причину своего визита, но и мельчайшие подробности своих намерений. В красках расписал, что будет с тем, кто поднял руку на его женщину. Чтобы страх застыл в этих итальянских карих глазах. Безусловно, Перро обмочился — так и пришла идея с унитазом. Дальше? Иссушающее зелье? Или сначала унижение и сардонический хохот? Нееет. Это не в его духе. Он бы сделал иначе. Он бы прижал бедолагу к стене и, нашипев в самое его лицо, прекрасно поставленным голосом красноречиво довел до обморока. Потом, когда уже парень очнулся, то был бы уже там, в окружении белого фарфорового ободка, телом полностью в сливе. Равнодушно глядя на жертву, Снейп ждал бы именно этого момента и под непонимающим взглядом головы Антонио, спустил бы воду, наслаждаясь видом того, как та еще три минуты захлебывается. Его лицо все это время наверняка оставалось едва лишь заинтересованным, рассматривая мучения хлипкого соперника и насыщаясь его страхом смерти. Хотя и это перебор. Это уже ее разгулявшаяся фантазия. Возможно, лишь в конце, довольно усмехнувшись, приглаживая черные волосы быстрым движением руки назад, он назидательно изогнул бровь, оглядев на прощание жалкое зрелище результата своих трудов. Да. Вряд ли он так уж получал удовольствие. Он сделал это, потому что видел в этом свой долг. Убить жабу, потому что так надо. Все было именно так — спокойно и последовательно. Наверняка заранее спланировано, иначе откуда у него с собой иссушающее зелье? О, это вполне похоже на Снейпа. Почему ей так важно знать все эти мерзкие подробности? Хотелось бы верить, что это сделал не он, что он не способен, но надо ли врать себе? Нужно отдать ему должное — выбран наименее компрометирующий ее момент, когда она дальше всего от жертвы и места действия. Видимо поэтому он выждал эту паузу для мести. Почему все это вызывает в ней к нему не отторжение, а наоборот гордость и даже восторг? Так гадко прийти к этому осознанию! Если это был он, то его чувства к ней — самая страшная сила, способная сметать города и истреблять все живое, не руководствуясь ни моралью, ни принципами. У него определенно едет крыша. От собственной силы, от одиночества, от безнаказанности… Кто может противостоять ему? Только она… Только она может усмирить его злобу. И в этом ее судьба? Внезапно, удушливый и тяжелый запах белого пиона с нотками бергамота отчетливо донесся откуда-то из глубин монастырского сада. В Монте-Кассино не было белых пионов, и от того запах быстро напомнил Лейле обладателя. Спустя пару секунд она почувствовала присутствие другого этрасски. — Все также прекрасна, — из-за ствола сосны, в легком светло-сером летнем костюме и шляпе появился Керрол. По-кошачьи тихо огибая дерево и прошуршав по коре длинными белыми пальцами, он тут же мягко приземлился рядом с девушкой на скамью. Бежать и кричать было бы бесполезно, тем более угрозы от жреца в ментальном эфире не исходило. — Керрол?! — испуганно удивилась она, осматривая его такого необычно одетого рядом с собой. Его существование в таком виде и рядом, казалось далеким от реальности. — Я следил за Бетрайдом, — мужчина внимательно осмотрел темнеющий вечерний сад из-под полы шляпы, медленно повернув к дриаде свой пронзительный взгляд зеленых глаз. Его слегка загоревшее красноватое лицо было достаточно близко, чтобы девушка могла чувствовать на своем лице прохладное дыхание. Рассматривая испуганную дриаду яркими зелеными глазами, он хищно белозубо улыбнулся. И от этой улыбки у Лейлы пробежали мурашки по спине. — Сам великий жрец, высокородный Керрол, лично следил за солдатом Ливецдала? — глумливо спросила она и усмехнулась, тем самым возвращая себе самообладание.  — Хм…бывшим стражником дворца Ливецдала, ныне лидером сопротивления Ордена Трех Лун, — жрец потупил взгляд, опустив его на пространство открытого декольте девушки, и тут же совсем закрыл глаза, прошептав, — На что только не пойдешь, чтобы просто увидеть ту, что ранила тебя в самое сердце. Это было сказано совсем не про его шрам от клинка, так удачно обеспечившего ей побег из Цитадели. Не понять такой откровенный намек было нельзя. — Пфффф… — прыснула принцесса, презрительно осматривая его такого почти ничем не отличающегося от обычного человека, — Когда ты успел начитаться дешевых бульварных романов? — Не смейся надо мной, принцесса Ливецдала, королева Долины жизни, — внимательно всматриваясь в микроэмоции ее все же испуганного лица, он все ближе придвигался к ней, — Думаешь, раз я высокородный мне недоступны чувства и эмоции? Да, мне пришлось покинуть Цитадель. Да, мне пришлось обновить свои знания об этом мире. Да, я потратил много времени, чтобы вновь найти тебя… — И даже, о матерь Луна, замаскироваться под человека?! — насмешливо перебила его девушка, оторвавшись от разглядывания острых черт его лица. Отвернувшись, она посмотрела на черную гладь водоема, увещевая уже не глядя на жреца, — Какой кошмар! Какие жертвы! Керрол, твои брови, твои волосы. … А уши ты тоже обрезал? Как же твой идеальный признак чистокровного этрасски? Ее издевающийся рот ехидно расплылся в улыбке, когда она вновь взглянула в его униженно перекосившееся лицо. Он словно проглотил это оскорбление и вновь его черты стали спокойными. — Нет, — робко осмотревшись, он снял классическую мужскую шляпу, обнажив стриженные до подбородка белые волосы, не особо скрывающие остроконечные уши, которые были длиннее и оттого заметнее, чем у Лейлы. Быстро зачесав рукой волосы назад, он вкрадчиво ровным тоном проговорил, — Но ты думаешь, всех этих жертв недостаточно, чтобы иметь право оказаться здесь, рядом с тобой? — Думаю, что ты во всем всегда имеешь свой корыстный интерес, — немало удивившись его внешнему виду, она вновь отвернулась. Он наклонялся к ней все ближе. Их положение в середине скамьи, посреди ночного парка, под светом включившихся фонарей, становилось слишком интимным. — Как и твой муж, — тихо заметил Керрол, рассматривая ее нарочито насмешливый профиль. Его длинный острый нос уже почти касался ее скулы. — Это твои люди убили Антонио Перро? — она немного поежилась, ощущая на щеке его уже жаркое дыхание. Тот тяжелый яркий запах, что любой человек бы идентифицировал как белый пион, имел легкие цитрусово-бергамотовые нотки. На самом деле это был запах голубовато-синего цветка армира, привезенного этрасски с собой на ковчеге, и внешне похожего на смесь полумахрового тюльпана и нарцисса. Лейла видела его в Цитадели. Экземпляров было всего два на весь сад, но достаточно, чтобы отчетливо почувствовать их аромат и сопоставить с запахом высшего жреца. При попадании воды на лепестки, цветок становился прозрачным. Вот и Керрол, словно растворяясь в пространстве полумрака монастырского сада, влюблённо всматриваясь в черты лица девушки, вдруг бархатно погладил ее по щеке. Она недовольно мотнула от его пальцев головой. — Нет, — его голос властно прозвучал над ее ухом. Керрол осторожно заправил прядь ее волос, любуясь открытой скулой и ушком, — Это были не этрасски. Но кто мог предположить, что это окажется не тот… Я думал, ты с мужем неразлучна. А ты ему еще и изменяла... Когда ты рассталась с тем животным, я решил, что ты наконец-то найдешь своего мужа, чтобы быть с ним. Одумаешься. Но ты пришла сюда. В монастырь. Это странно… Странно, что вы не вместе… Я бы тебя от себя не отпустил… Очень глупо было бы сейчас вспылить, находясь рядом с тем, кто может тебя растворить щелчком пальцев, да еще и без свидетелей. Никто даже не поймет, кому мстить за смерть принцессы Ливецдала. Она ему по сути больше не нужна. Жениться на ней он больше не сможет. Так зачем он здесь? Осторожно взглянув в глаза Керрола, Лейла слегка отсела. — Ну что ж, это значит, что он, как минимум уважает меня, в отличие от тебя, — очередная насмешливая попытка достать до самолюбия высокородного наконец-то удалась. Раздраженно закусив нижнюю губу, Керрол гневно выдохнул через нос, прикрыв глаза. И все же, на его лице действительно бывали эмоции. Приятно, когда живое все же оказывается живым и способным на чувства. Раздражение волной прокатилось от него к ней, и она напряглась. — Я тебя… — словно выдавив, он себя одернул, и придвинувшись ближе к принцессе, уже спокойным голосом продолжил, — Ты всегда была мне нужна. Не только, как часть легенды, Лейла. Она еще немного отодвинулась. Разглядывая ее настороженный профиль, он двигался к ней все ближе, оттесняя к краю скамьи и не оставляя шансов на отступление, слегка прихватил за талию. Она нервно сглотнула и уперлась ладонью в его грудь, не давая продвинуться еще ближе. Его тело, там под тонкой тканью белой рубашки, было горячим и мокрым от пота. Опустив взгляд на ее руку, он поморщился. Отпустив девушку, отвернулся, чуть отсев и глядя на едва подсвечиваемые фонарями зеленые изгороди самшита. — Принцесса долинных этрасски, — его голос скорбно дрогнул, — что ты знаешь обо мне? Ты знаешь меня, как того, кто силой пытался получить тебя. Да, я сделал эту ошибку, посчитав, что имею право на тебя согласно иерархии. Но мне не нужен был твой статус или положение… — Да?! — брови Лейлы удивленно взметнулись вверх, и она пристально посмотрела на огорченного жреца. — Ты… — он вновь обернулся к ней, с явным восхищением во взгляде встречаясь с ее глазами, — такая непокорная и такая красивая… Сейчас ты уже не представляешь политического интереса для меня. Ты жена другого. Ваш брак освящен Луной. Я видел это своими глазами… Но для меня это ничего не значит. Я понимаю, почему этот человек полюбил тебя, но не понимаю — почему бросил одну? — Он не бросал меня! — возмутилась Лейла, — Он дал мне свободу. То, что ты себе и не представляешь в отношениях с женщиной! Заулыбавшись и опустив взгляд, Керрол слегка склонил голову и мотнул ею, словно поражаясь наивности принцессы. В его фигуре было все меньше угрожающего и все больше нежного. И это пугало еще больше, как минимум своей непредсказуемостью. — Я пришел к тебе сегодня, не как твой враг… Я не хочу, чтобы ты считала меня врагом, — он мягко взял ее руку, словно желая, чтобы опять отталкивая его, она приложила свои пальцы к его груди, — Когда я увидел тебя здесь, и осознал, что ты в этом монастырском саду одна… Не ожидая инициативы, жрец сам приложил ее ладонь к своему сердцу, и она почувствовала через ткань рубашки неровность кожи шрама в этом месте. Его сердце билось сильно, но спокойно. Крепкое мужское тело становилось горячее, а дыхание сбивчивее.  — Я хочу, чтобы ты знала… — судорожно переведя дыхание, он проникновенно смотрел в ее глаза, и его сердце под ее пальцами резко застучало быстрее. Только сейчас леди Милори обратила внимание, как нежен его голос, и мягкий тембр жреца очень непривычно ласкал слух. Раньше ей казалось, что его голос обладает капризными нотками, но сейчас она услышала этот надрыв внутренней душевной боли. — Это мучает меня уже несколько сот лет, — продолжал он, — Я думал, что став женой Ворона, ты потеряешь такую власть надо мной. Но твоя власть только крепнет…. Я знаю, что не могу рассчитывать на взаимность, но ты должна знать, что я буду пытаться… Для меня только твой муж преграда… Один из нас должен умереть. Но не из-за легенды, а из-за тебя. Из-за того, что ты выбрала его, а не меня, — тяжело дыша, он прислонился лбом к ее голове, — Его. Человека. Не самого лучшего представителя их расы, а даже напротив, весьма посредственного и низкого. — Не тебе судить об этом, — полушепотом строго заметила ему Лейла, забрав свою руку от его груди, — Ворон выбрал его, а значит он уже особенный. Не станет же жрец Трех лун оспаривать выбор Ворона? — Ворон, — скривился Керрол, обняв девушку обеими руками и придвинув к себе ближе. Она нервно сглотнула в его объятьях, но не сопротивлялась. С ее стороны — разумно. Он довольный своим превосходством продолжал, — Корвус — мелкий реликтовый божок, чудом уцелевший после гибели Фаэтона. Восемь тысяч лет назад он привел наш народ сюда, в этот отсталый мир, на погибель. И бросил нас тут, скрывшись и не отвечая на молитвы наших жрецов. Там на Фаэтоне он был богом плутовства и ремесленничества. Очень мелким и незначительным. Под его покровительством ходили торговцы и артисты. А теперь он решил, что сможет стать единственным богом для этрасски, потому что никто из духов больше не последовал за нашим ковчегом, кроме его жены. Богиня ночи — Ноктюрн, последовала за ним, как и полагается хорошей жене… Там, на Фаэтоне, она оберегала его, укрывая от прочих, когда он в очередной раз, подшутив над кем-нибудь из богов постарше, оказывался в сложной ситуации. Они всегда стремятся к воссоединению. Но это не значит, что другие боги не уцелели. Их просто нужно дождаться. Они найдут нас, своих детей. И мы должны приготовить этот мир к их приходу. — Откуда ты знаешь все это? — Древо Жизни было привезено с собой с Фаэтона. Оно помнит тот мир… Легенды, мы принесли в этот мир с собой. Даже эпос людей знает Ворона под именем Локи. Наши легенды частично проникли в их культуру. Римору они называют Уроборосом, или Ёрмунгандом. Что будет, когда проснётся Уроборос? — Рагнарёк…— едва прошептали губы Лейлы. — Да, этот мир погибнет, — его глаза блеснули безумством, рассматривая губы принцессы, — Нас спасет корабль наших богов. Нагльфар придет за нами. — Зачем ты мне все это рассказываешь? — она понимала к чему идет вся эта метафизика, и ей хотелось, как можно дальше отодвинуть вероятность поцелуя, которому она не сможет сопротивляться. Здесь, в этом парке, наедине с этим влюбленным безумцем, ей некому было помочь. Все что она может, так это попытаться мягко отстраниться от него и сбежать в стены аббатства. Но возможно ли это с таким натиском? — Ты должна знать! — резко сказал он, почувствовав, как отвернувшись, девушка отстраняется от него, и его лицо скривилось в отчаянии, — Корвус и Ноктюрн тянутся друг к другу, желая обрести материальную оболочку и воссоединиться в вечной любви. Именно поэтому я считаю, что твои чувства к этому человеку не твои. Но я… Я видел, как ты растешь. Я старше тебя всего-то на двести лет. Ты первая и единственная женщина в моей жизни, что стала мне небезразлична… Когда ты отвергла меня в первый раз, твой отец уже знал, что болен. Я обещал ему очищение за тебя, и поэтому он так отчаянно искал тебя… Но я тогда уже знал, что все пошло не так. Дух ночи спустился на тебя при рождении, а значит, Ноктюрн будет искать его, Корвуса. Если бы Ворон выбрал меня, то и ты выбрала бы меня… Позволь мне… Он протянул пальцы к ее подбородку, желая повернуть ее лицо к себе, но она недовольно нахмурилась. Чувствуя ее ненависть, он отдернул руку. — Я потрачу весь остаток жизни, чтобы убить его, — вкрадчиво и отчаянно шептал он, — Если я убью его, Ворон будет искать другое тело, и я всегда готов… Я не могу выносить того, как ты любишь не меня. Или… позволь мне освободить тебя от духа Ночи, провести обряд, и тогда ты сможешь не предвзято посмотреть на меня. — Ты ведь знаешь, как выглядит Северус… — подначивала она его, издеваясь и сбивая с него всю эту напыщенную романтику, — Что ж ты его не нашел? Или это не по силам верховному жрецу? — Это не так просто… — водил он носом по ее щеке, вдыхая ее запах и глядя исподлобья на ее старания не поворачиваться к нему лицом, — Я его не вижу. Ворон скрыл его. Но у меня будет несколько шансов, и я этим воспользуюсь. Я вижу последствия его действий. Признаю, он достойный противник. Все эти продуманные комбинации, идеи, мощь его магии, фантазия. Я бы мог прошерстить всю Европу, и найти его. Схватить… Казнить… Но тогда я умру от твоей руки. Я вижу это очень ясно. Нет уж. Я дождусь более удобного случая. — Зачем ты здесь, Керрол? Иди, ищи своего врага, — уже раздраженно заметив ему, она попыталась проявить смелость и высвободиться из его объятий. Теперь было понятно, что он не будет ее убивать, а значит можно попытаться взять контроль над ситуацией. — А ты думаешь, твоя роль в этой истории уже отыграна? — он разжал объятья и взял ее руку. Робко поцеловав, прижал ее пальцы к своей щеке, а затем губам, влюбленно глядя на Лейлу, — Нет, моя принцесса. Твоя партия только началась. Каждый из нас должен сыграть достойно. Но это твой выбор. Не будешь рядом с мужем, и он обречен. Только ты можешь спасти его от смерти. — Ах, какое благородство сообщить мне об этом! — нахмурилась Лейла и рванула свою ладонь к себе, встретив, однако сопротивление. Жрец крепко схватил ее за запястье. — Это выбор без выбора, — изумрудные глаза Керрола казалось светились в свете уличных фонарей, — Сейчас я его не одолею. Но если все пойдет так, как велено судьбой. Если ты будешь с ним, его шанс умереть случайно минимален. И я увижу эту ветку событий, и смогу влиять на нее, вмешавшись в нужный момент. А если ты не будешь с ним, то он умрет очень скоро. Я не вижу, как и где, но очень скоро. Возможно, мне и не стоило бы мешать этому… — Так в чем тогда смысл мне помогать тебе? Он все равно умрет. Буду я с ним или не буду. Но тебе просто нужно, чтобы я была с ним. Почему? — Ты любишь влиять на события и, как змееносец, ты можешь на них влиять, — быстро говорил он, — Ты не допустишь его смерти. Власть над фатумом — вот что тебя привлекает. Он должен умереть от моей руки. Не хочу, чтобы Корвус опять выбрал недостойного. — Дух перейдет в убийцу? — опешила Лейла от такого поворота. — Этого нельзя сказать наверняка, — глаза мужчины азартно сверкнули, — но вероятность очень высока. — Сильно рискуешь. — Мой риск оправдан, — он медленно сполз на колени перед ней сидящей, глядя в ее синие глаза снизу-вверх, — Твоя гордыня тебя не красит, но мне нравится твое упрямство. Вся моя жизнь подчинена тебе, принцесса Ливецдала, с тех самых пор, как я увидел тебя впервые. Я знаю, что ты не подчиняешься никому: ни человеку, ни этрасски, ни времени, ни фатуму. Гордая и упрямая дочь Белой звезды… Маленькая напуганная девочка дворца Ливецдала, — робко обхватив ее бедра, он лег головой к ней на колени, — Я так хотел забрать тебя из того кошмара…. Я просил тебя в ученицы у Лема, но он отказал мне…. Мы договорились лишь о браке… Я потерял так много времени и возможностей из-за этого. Твой отец — старый упрямый эгоистичный баран. С ужасом наблюдая его беловолосую голову на своих коленях, и что еще хуже — ощущая руки, спустившиеся к ее ягодицам, она хотела закричать, но вместо этого лишь глухо прошипела, выдохнув. Как защищаться от подобного маньяка? Магически он сильнее. Он быстро ее настигнет, и в гневе сделает что-то ужасное. Только дипломатия способна ей помочь. Не станет же он ее тут насиловать? Это было бы очень неожиданно со стороны высокородного, учитывая их презрение к сексу. Но сегодня ведь вечер неожиданностей? — Я буду кричать, — прошептала она, почувствовав уже его сексуальное возбуждение в эмоциональном фоне. — Да…. Кричи… Ты все равно будешь моей, — он прижимался к ней все сильнее, — Кричи. Я знаю, что помощь придет. Не зря же они все смотрят на нас, и гадают — кто я. Немногие дриады знают меня в лицо, а под описание твоего мужа я никак не подхожу. — Ты! — ее осенило, — Ты следил за мной! Тот неизвестный этрасски, о котором говорил Бетрайд, это ты! — Да, — он поднял голову и посмотрел на нее. Его глаза были восторженно страстными. — Твое чувство разрушает тебя, Керрол, — прошептала Лейла, шокированная происходящим, — Твой дух слаб. — Ты сделала меня слабым! — послышался вдруг надрывный голос, и он прижался к ней сильнее, приподнимаясь к лицу, — Таким слабым. … И я ненавидел бы тебя за это, если бы мог. Но сейчас, когда ты так близка…. — Я буду кричать, — она попыталась оттолкнуть его плечи от себя. — Кричи! — прорычал высший этрасски, почти дотронувшись губами до ее губ и все еще крепко держа за талию. Сбавив тон, он уже шептал рядом с ее губами, всматриваясь в синие испуганные глаза, — Кричи, принцесса, и все они дернутся, убивая друг друга за свободу рас и народов. Есть ли среди них сейчас твой муж? Позволил бы он кому-то остаться безнаказанным за такое? Твой муж тот еще монстр. — А ты разве нет? — мольба слышалась в ее испуганном голосе, и она искала глазами по кустам и уголкам парка, тех, о ком он говорил. Хоть кого-нибудь! Но парк казался пустым. — И я монстр! — он злобно сверкнул зелеными глазами, — Я бы точно не позволил такое наглецу! Я бы точно не оставил тебя без помощи… и я убью твоего мужа. Пусть мне понадобятся десятки, сотни лет, но я убью его. Это я могу тебе обещать. Резко отпустив принцессу, он подманил свою шляпу к себе и встал с колен. Его серая фигура быстрыми уверенными шагами скрылась за стеной самшита.