Сага о дрейфующем солнце. Песнь вторая. Ночь

Июль, 2004 год. Италия, Тоскана.

Четкими очертаниями голубоватая луна повисла в черном небе над Тирренским морем, поблескивая на поверхности волн холодными бликами. Рассматривая давнюю подругу, Лейла сидела на полу, на подушках, завернутая в плед, прижавшись лбом к краю оконной рамы. Слезы иногда скатывались по ее щекам. Словно издеваясь, упрямая часовая стрелка медленно кралась к полуночи лишь в те моменты, когда принцесса не смотрела на белый циферблат. Через двадцать минут можно будет считать, что Северус нарушил свое обещание вернуться через неделю. Можно будет вволю разрыдаться. Своим эмоциональным состоянием в последнее время Лейла совсем не владела, поддавшись отчаянию. Она тихо плакала ночью, плакала утром, плакала днем. Слезы катились из ее глаз, когда она умывалась, и когда она ела. И то, и другое она заставляла себя делать, потому что нельзя дать себе упасть. Даже на работе слезы, то и дело наворачивались в глаза, когда ее мысли не были заняты делом. Она весь день мужественно боролась с ними, чтобы вдоволь наплакаться уже дома. Что если… Что если муж ее вовсе бросил? Совсем. Кто знает какие струны его души лопнули в тот момент, когда он осознал свое происхождение? Сам рок навис над ним, и Северус вполне способен оступиться. Принцесса робко посмотрела в глаза серебристой змейки на пальце, и та подмигнула ей синими гранями сапфиров. Нет, с ним пока что все в порядке. Лейла знает, что их кольца связаны. Их души связаны, с тех пор, как сама Луна осветила их союз. Он жив. Но его нежелание ее участия, сильно и глубоко задело — после всего того, что между ними было, после всей этой открытости и стольких лет, он не захотел принять ее сочувствие и поддержку. Он предпочел одиночество и алкоголь. Во всяком случае, Северус не один. Где бы он сейчас ни был. Поттер пропал следом за хозяином. Возможно, еще и поэтому она так уверена, что с мужем все в порядке. Призрачные гончие дерутся до последнего вздоха. Ведь он вернется? Лейла громко всхлипнула носом. Сейчас, когда у нее появилась возможность побыть в одиночестве, она смогла разобраться с причиной своего недомогания, и Марселло Минти сию догадку подтвердил. Легче от этого не стало. Теперь нужно серьезно подумать о себе и своем будущем. С этой мыслью девушка закрыла глаза, и налившиеся в них слезы опять скатились по щекам. Чашка горячего чая стояла рядом на паркете из вишнёвого дерева. Белесый пар поднимался от кипятка завитками и оседал на холодном стекле большим полукругом. Сегодняшняя ночь после шторма несла прохладу, даже несмотря на то, что была почти середина июля. Палец дриады апатично нарисовал в этом полукруге небольшое сердечко, осторожно и медленно закрашивая его. Какая отвратительная банальность! Лейла нервными движениями стерла все ребром ладони. Внезапный резкий стук в дверь заставил все внутри девушки неприятно всколыхнуться, и она дернулась. Эти тяжелые удары закономерно вызвали в ней животное чувство страха и сдавили горло. Некоторое время она не решалась, но стук повторился. Если это Снейп, то зачем ему стучаться? А больше она никого не ждала. Лейла накинула небольшой лёгкий плед поверх полупрозрачной ночнушки и направилась к двери. Вооружившись кочергой, но и полагаясь на магию, она слегка приоткрыла дверь. Там, на крыльце действительно стоял Снейп. Его внешний вид объяснил ей, почему он не вошел сам. Сюртука, в котором он исчез неделю назад, на нем не было. Черные брюки в пыльных пятнах были сильно смяты, а ботинки за этой рыжеватой пылью совсем утратили черный цвет. Когда-то голубая рубашка, нынче имела красновато-пыльный перелив, и на груди слева была немного порвана, будто кто-то вцепился когтями и разодрал ткань. Осунувшееся небритое лицо зельевара ничего не выражало и холодные глаза казались неживыми. Над левой черной бровью — запекшаяся кровь и неумело зашитая рана. В темноте было не разглядеть, но чудилось, что где-то возле виска, выше левой скулы, был здоровенный синяк. В таком виде было бы крайне невежливо без стука заявиться к ней в дом, но и к себе Снейп не отправился. Может быть он ожидал, что жена его прогонит, чтобы гордо по-шотландски нести это наказание отвержением? Мимо девушки, в дом проскользнула полупрозрачная тень Поттера, процокав сразу на кухню. С пару секунд осматривая Снейпа, такого побитого и потасканного, Лейла пришла в возмущенное удивление. — О святая Луна, ты?! В таком виде! Я тебя уже и не ждала. Зачем ты вообще вернулся?! — она запахнулась плотнее в плед, поежившись от свежести ночи, однако дверь не закрыла, а наоборот распахнула шире. Ее недовольство играло в ней всеми красками, но где-то глубоко внутри она была рада, что муж относительно цел. Где-то в ночи пели цикады, согреваясь стрекотом в холодных сумерках. Ветер приносил с собой насыщенный запах сосновой хвои, что вместе с терпким запахом можжевельника, исходящим от мага, породил ощущение, будто дикое животное, прямиком из леса, оказалось на этом крыльце. Северус шагнул на порог, ближе к свету, и его налитые кровью ледяные глаза на секунду взмолились о прощении, хотя сам он, тут же покосившись на кочергу, желчно ответил: — Так ты встречаешь любимого мужа? — его губа высокомерно искривилась, — Я сказал неделю, значит неделю. Лейла дала ему зайти в дом, и пока он проходил мимо, убедилась, что на его левой скуле красовался отменный синяк с ссадиной. От него несло всеми возможными человеческими и нечеловеческими запахами заядлого колдыря. — Уже за полночь, — надменно заметила она ему и отправила свою боевую кочергу обратно к камину. — Нет, — хмуро сдвинув брови, он посмотрел на свои наручные часы, — Ещё пока без десяти минут. Мужчина целеустремленно прошел на кухню и налил себе стакан воды. Наливая себе еще и жадно отпивая из стакана, снова и снова, он пропускал капли мимо рта, и они стекали по щетинистому подбородку, капая на грудь рубашки и расползаясь глинистого оттенка мокрыми пятнами по ткани. Отвращение ко всей его фигуре, взывало к принцессе порывами тошноты. — Ты бросил меня на целую неделю. Одну, — упрекнув его, она обращалась к его совести. — Хотя обещал этого не делать никогда. — Виноват, — устало и равнодушно отбрыкался он, — Мне нужно было подумать. — Подумал? — злобно сверкнула принцесса глазами. — Да, — спокойно подтвердил он, будто и не замечая ее недовольства. — Очень за тебя рада! — прошипела дриада. — Я в ванну пойду, — сообщил Северус отрешенным тоном и пошел в сторону лестницы, добавив без особой надежды, — Поможешь мне? — Нет! — Ладно. И с этим апатичным «ладно», вся его неряшливая фигура начала подниматься по лестнице, и затем неторопливо скрылась на втором этаже. Где-то наверху скрипнула дверь в ванную комнату. Некоторое время Лейла еще злилась, расхаживая по комнате: то растерянно потирая лоб, то недовольно скрещивая руки на груди. Она злилась не на Северуса, а на то, что совсем не ожидала увидеть его таким — поверженным, равнодушным и ослабленным. Даже его желчность не была такой убедительной, как раньше. Лейла ощутила себя виноватой в том, что это она подтолкнула его к этому краю. И сейчас, когда он здесь, такой слабый и ранимый, вернувшийся к той единственной, что ему нужна, она не имеет права высокомерно отворачиваться. Иначе это можно считать предательством. Набравшись решительности, дриада поднялась следом и осторожно отворила чуть приоткрытую дверь ванной. Северус сидел на закрытой крышке унитаза все еще одетым. Его понурая и сгорбленная поза говорила об отвращении, которое он и сам испытывал по отношению к себе в эту секунду. Мягко вскинув рукой, Лейла включила воду, и ванна начала наполняться. Северус не шевельнулся, полностью поглощенный собственным состоянием и не замечая ничего вокруг. Несколько флаконов с полок взмыли в воздух и, раскрывшись над водой, уронили в нее по несколько капель разных средств. И вот уже струя горячей воды взбивала ароматную упругую пену. Запахи лаванды, сантала и пачули заполнили помещение — сочетание поднимающее боевой дух. Осторожно погладив мужа по спине, Лейла привлекла его внимание и помогла ему раздеться, к немому ужасу обнаружив на его левом плече крупную татуировку змеи, по виду очень напоминающую василиска. Принцесса робко дотронулась до рисунка, и темно-зеленая чешуя пресмыкающегося, обвивающего плечо мужчины и свисающего головой через ключицу над сердцем, радужно перелилась, будто пошевелившись. Василиск смотрел ярко-желтыми глазами с груди Снейпа, намекая своим значением на окаменевшее сердце хозяина. Магическая татуировка с охраняющим заклинанием — ядовитый змей способен укусить того чужака, кто подкрадется к бессознательному хозяину. Простая и эффективная уличная магия. Такие художники ошиваются в кабаках и прочих волшебных притонах. Среди дриад, ввиду их любви к искусству, таких мастеров тоже много. Ни слова не говоря, Милори помогла мужу влезть в наполненную ванну. Подобрав подол ночной сорочки, она села рядом на колени. Местами на его руках и груди виднелись синяки разной давности и размеров. Эта неделя была для него сложной. Нежные руки заботливо смывали мягкой губкой с его лица и шеи грязь, иногда осторожно выжимая воду на волосы, и вновь смывая грязные стекающие струи. Эти ее медитативные и спокойные движения заставили мага немного расслабиться, и его лопатки полностью легли на белый фаянс. Его уставшие глаза избегали прямого взгляда, даже когда Лейла, побрив его щеки, протирала их лосьоном. Его будто вовсе не было ни в этой ванной, ни в этом доме, и возможно даже в этом мире. Внутри этой оболочки была скорбная пустота. Северус безучастно смотрел на то, как омыв его тело, жена поменяла красновато-грязную воду, вновь наполняя ванну. Мысли зельевара почти отсутствовали, иногда проносясь отдельными выводами и наблюдениями. Да. Италия богата терракотовыми оттенками глинистой почвы в некоторых своих областях. Там, где ему пришлось пребывать всю эту неделю, было полно этой красной пыли. Эта пыль сроднилась с ним за эту неделю, а он с ней. Он ощущал в этом собственную бренность. Специально допившись до такого состояния, чтобы не чувствовать ничего, он прекрасно себя ощущал всю неделю. Во всяком случае, что помнил… Даже когда приходило похмелье, это было лучше, потому что боль ощущалась физически — ее можно было осознавать, сосредоточенно переживая. И это было намного лучше, чем то, что творилось в нем сейчас. Сейчас, когда Лейла села позади и ее пальцы нежно взмыливали шампунь в его волосах, ему захотелось плакать. От бессилия, от безнадежности, от усталости. Просто потому что. Он сглотнул подкативший ком, вполголоса сокрушенно прошептав: — Ты не должна быть со мной… Принцесса дернулась от неожиданности, и ее пальцы застыли. Этот пессимистический настрой в голосе мужа нужно было как-то переломить. — Должна, — уверенным тоном заявила она, — Еще как должна. Я твоя жена, забыл? Теперь ты уже от меня не отвертишься. Каждый раз, когда мы становимся друг другу чуть ближе, ты отталкиваешь меня. Помнишь, как мы впервые поцеловались? Потом ты просто сделал вид, что ничего не было. А когда впервые переспали? Тут же поссорились, и ты воспользовался этим предлогом, чтобы быть подальше, вместо того, чтобы наладить отношения. Ты постоянно сбегаешь от меня, и от ответственности за наши отношения. Хочешь сбежать и сейчас? — Я-я-я, — заикаясь от неожиданности наездов, он начал щетиниться, — Ты же помнишь, что было… И на озере ты первая начала! Да, я бы мог… Слушай, там все было непросто… Он тяжело вздохнул, но внутри него уже разгорался протест. Самозащита куда лучше этой упаднической риторики. Лейла довольно ухмыльнулась, и подняла небольшой шар воды, чтобы смыть шампунь с его волос. — Да, помню, — невозмутимо смывала она пену с его головы, — У нас никогда не было просто. Вокруг нас никогда не было просто… — Это все было ради тебя…. — Или ради себя… Неважно… — спокойно рассуждала она, — После первой брачной ночи, когда мне казалось, что мы поняли друг друга, ты совсем отдалился. Тоже ради меня?! — Да… безусловно, — отплёвывая воду, он виновато опустил голову, — Я уже тогда знал, что уеду один. А ты все равно сделала все по-своему, и в итоге всем было больно. — Так это было ради меня или чтобы самому было легче уехать? — Справедливо, — он недовольно стиснул зубы, и это она смогла понять по шевельнувшимся ушам, — Хочешь от меня признание в эгоизме? — Нет, — ее безмятежный тон совсем не осуждал его, — Здоровый эгоизм — это хорошо. Но он должен быть осознан и дозирован. Я хочу, чтобы ты осознал, что сбегаешь от духовной близости в сложные моменты жизни, каждый раз, когда тебе нужна моральная поддержка и мое участие. — А может, мне не нужна эта поддержка? — огрызнулся маг. — Ой, ли? — она переместилась, сев сбоку и еще раз окатила его водой, смывая остатки шампуня и хорошенько промывая волосы. — Ты сама говорила, что худшая грязь происходит между людьми… — отплюнув воду, он провел ладонями по лицу, стряхивая излишки, все еще не поворачиваясь к жене, — а я… я рожден в этой грязи, понимаешь? Я апофеоз этой мерзости. Я соткан из этого дерьма … Ты ведь знаешь, какой у меня характер… Ты … Ты просто не должна быть с таким, как я. В твоей жизни и так было полно всего этого… Ну, зачем тебе еще? — И что ты предлагаешь? — серьезным тоном спросила Лейла, положив локти полностью на край ванны, а голову подбородком на кулачки, взирая на мужа синевой намеренно наивных глаз, — Теперь, когда мы уже связаны до конца жизни? — Я тебя не тащил под венец! — В его резком возгласе прозвучала нотка вины, — или под Луну, или как это, там у вас, говорится. — Ммм… Да ну? — Я не думал, что мой подарок обернется такой ситуацией. Точнее думал, но не думал, что все настолько серьезно. Черт! Почему я вообще оправдываюсь? Ну, случилось, да, — выгораживая себя, он даже зажегся, и начал нападать, — Жизнь вообще несправедлива! Где твои глаза были?! Почему ты выбрала себе такого никчемного парня? Зачем ты вцепилась в меня, Милори? — Сердцу не прикажешь, — нахмурившись вывела она. — Тогда, о чем речь? — возмущаясь, он стеклянно смотрел перед собой, не желая встречаться взглядом с женой, — Выбрала?! Я ведь отпустил тебя, но ты все равно вернулась. Я тебя не звал! Теперь мучайся до самой смерти, или как там, у вас, полагается. — Да, я и не против, — тихо и нежно ответила она. Повисла пауза. На лице мага явно пробежала позитивная мысль и в глаза вернулось тепло. — Милори… — закусив нижнюю губу, чтобы не улыбнуться, он повернулся к ней, — Ты меня как пацана развела… Тебе не стыдно? — Нет, — улыбнулась она, и вытянувшись вперед, обхватила руками его шею, — Ты думаешь, что имеешь право быть таким, потому что ты видишь себя таким. Но нет, Сев. Ты не такой. Ни одна грязь с тобой произошедшая в этой жизни, не дает тебе право поступать так же с другими. Не оправдывает ни жестокость, ни злость, ни месть, — она качала головой, глядя в его чёрные бездонные глаза, — Нельзя отомстить мертвым, Сев. Нельзя отомстить прошлому. — И вот, эта вот, критика — твоя поддержка? — скептично поджал он губы, — Думаешь, мне такая поддержка помогает? — Нет. Не помогает, — вздохнув, она отпустила его, — Но я считаю, что ты способен перешагнуть через свое прошлое и пойти дальше, иначе зачем ты вообще сюда вернулся? — В этом есть рациональное зерно, но это не значит, что ты права. Причина моего возврата банальна, — ухмыльнулся он, бесхитростно наклонив голову и глядя на жену, — Мой пьяный мозг на третий день решил эту задачку с твоей симптоматикой… Меня осенило, и потом я уже пил из страха признаться самому себе в том, что прав… — он опустил взгляд на почти растаявшую пену на воде и озвучил догадку, — Милори, ты беременна? Его голос в конце вопроса дрогнул, и он видел, как мгновенно испугались ультрамариновые глаза дриады. Вспыхнув красным до самых кончиков ушей, будто он сказал что-то неприличное, Лейла еще не ответила, но он уже все понял. Тяжело вздохнув, Северус закрыл глаза, откидываясь на борт ванной затылком. — Да, — робко прошептала она, — Минти подтвердил… Пять-шесть недель… Согнув колени, маг быстро соскользнул под воду. Тонкая пелена оставшейся пены почти скрыла его лицо за собой, но было видно, что это не попытка утопиться, а скорее молчаливый крик о помощи. Почти через две минуты, вынырнув и отплевывая воду, Северус громогласно заключил: — Я буду ужасным отцом! Я не готов! В его растерянном голосе, тем не менее, чувствовалась и гордость, и радость. Конечно, он готов. С его ответственностью и планированием, он готов к этому с самого Хогвартса и начала их отношений. И сейчас, его кокетство было больше похоже на желание выслушать то, как Лейла его будет переубеждать и нахваливать. — Я тоже не готова, — она нашла его наигранные переживания забавными и решила подразнить, — Думаю, что пока ты даже не понимаешь, насколько ты на самом деле «не готов». Ты будешь готовиться по всем фронтам, но все равно, в итоге, будешь «не готов». Когда ты возьмешь ребенка на руки, ты это поймешь. Только в этот момент ты почувствуешь себя совершенно ошеломлённым, поистине глупым и абсолютно не готовым, но очень счастливым. — Эээй! — уже задорно запротестовал маг, — Ты должна сказать мне, что я буду хорошим отцом! Поддержка ведь так выглядит? — Я не знаю каким ты будешь отцом, — продолжала его задирать принцесса, вновь обнимая, — Но ты хороший человек, Северус. Намного лучше, чем думаешь. — Ты такая! Ррр!!! Иди сюда, — молниеносно схватив, он втащил ее к себе в ванну. Поцеловав, оторвался от ее губ и рассматривая вновь поцеловал: сначала в нос, а потом еще раз в губы, — Глядя на тебя, мне кажется, что жизнь меня сразу готовила к чему-то гораздо большему, чем тупое рассекание пространства волшебной палочкой. Мне всё чаще думается, что ты — мое самое главное и самое тяжелое испытание в жизни. — Звучит как-то гнетуще. Испытание счастьем? — проворковала она, и получив в ответ его быстрые подтверждающие кивки, продолжила, — Бедолага. Как страшно ты мучаешься… Лучше расскажи, где ты был? Откуда эти синяки и убогие швы над бровью? Ткань сорочки липла в воде к его телу, вызывая неимоверное желание освободить ее тело из этого хлопкового плена. — Все-то тебе не так, — ерничал он, опустив взгляд на ее проглядывающие сквозь ткань напрягшейся соски, — Перешьешь! Уж лучше, чем было, поверь мне. Неделя была чрезвычайно насыщенной. Во всяком случае из того, что я помню. Сначала я бесцельно бродил по барам Рима. В одном из магических баров я встретил несколько этрассок из клана Маре Аласс. Славные ребята. Я пил с ними пару дней в разных местах. Эти моменты я помню слабо, потому что я либо пил, либо спал… Потом мы где-то на равнине подрались с гоблинами. Я даже не помню почему. Кажется, у дриад был с ними какой-то старый финансовый спор… У гоблинов был вилохвост. Поттер молодец — быстро нашел слабое место на драконьей шее. Мы победили! — гордо сообщила маг, осторожно лаская грудь жены через ткань, — Правда, потом мне пришлось объясняться откуда у меня призрачная гончая. Сказал, что купил пса на черном рынке. Кажется, они поверили. Потом мы отправились пить на остров Маре Аласс, и я познакомился с их лордом. Оставшиеся три дня я пил с этим бароном Бруно Тоцци. Ты знала, что их клан, в отличии от других, носит имя острова, а не лорда? Барон сказал, что такой же порядок у клана Сирен. — Нет, не знала. Власть всегда наследовалась мужчинами клана, поэтому имя клана оставалось неизменно. Я первая женщина, что получила трон и привела к власти своего мужа-чужеземца. — Хм… Клан Снейп… — Северус задумчиво прокатил это название по языку, словно пробуя на вкус, и заключил, — Звучит по-дурацки. Впрочем, это неважно, лордом все равно станет Ланнет… Но этот Бруно очень хитер и очень любит власть — с ним будет непросто. Разговор как-то зашел про религию этрассок, и барон, поведав какой переполох учинил древний дух среди дриад своим появлением, выразил готовность выступить на стороне Корвуса. Меня это порадовало лишь отчасти. Да, он против политики Ливецдала и высокородных, и в этом честен, но это не значит, что ему можно доверять. Все это было в пьяном бреду… Я предусмотрительно представился Севастьяном. Рассказал, что я маг-делец и уже работаю с другими кланами. Предложил распространять амулеты и магическую атрибутику, что делают их ремесленники. Еще удалось договориться о поставках их вина и сыра по всей Европе. Идея с выходом на рынок магглов лорду очень понравилась… Среди его мастеров нашелся умелец и подлатал мне бровь. С медиками у них совсем плохо, они считают, что со смертью не надо бороться. Судьба и боги решат кому жить. Еще мастер сделал мне эту татуировку. У всех мужчин клана Маре Аласс на плече татуировка их герба с летучей рыбой на фоне волн, а я хотел небольшого василиска, но художник немного не понял и знатно размахнулся… но мне нравится… Хорошая работа. Развязывая тесьму ее одеяния, Северус медленно тянул шнурок, что собирал вырез широкой горловины. Затем спустил ткань ниже плеч, открывая себе прекрасный вид. Когда-то розоватые ареолы груди, уже стали темнее под действием гормонов, начиная готовиться к будущей важной роли. Все эти нюансы и изменения показались ему интересными. Это все надо бы начать записывать — кому ещё из исследователей довелось наблюдать беременность вейл так близко? — Почему тебе можно татуировку, а мне нельзя? — надула губы Лейла. — Я взрослый человек, я не спрашивал разрешения, — ехидничал Снейп, и добавил, — В трезвом состоянии я бы и не стал. Это, наверное, было нереализованное юношеское желание… Надоест — сведу. Так. Ладно. Хватит болтать — вода остыла. Давай-ка тебя освободим из плена этой мокрой тряпки. Вставая, Лейла выскользнула из его рук, оставив в них ткань, и переступив через край ванны, направилась к выходу. — Я все еще на тебя обижена за то, что ты оставил меня, — заявила она с порога, давая понять, что интима не будет. Выглядела она при этом несколько игриво, чем посеяла сомнения относительно твердости своего решения. — Да? — удивленно спросив, он вылез следом, бросив мокрую ночнушку в ванну. — Да, — как ей казалось, твердо заявила она. — И ничто не окупит мою вину? — Ничто. Стремительно подскочив к ней, Северус подхватил девушку на руки, сразу же направившись с ней в спальню, несмотря на ее крики. — Куда ты меня тащишь?! — хлопала она его по груди и плечам, — Отпусти!!! — Мириться, конечно, — ухмылялся Снейп. — Нет-нет!!! Осторожнее! — Ты у меня хрустальная? — Нет, я у тебя беременная, дурак! Осторожно положив Лейлу на кровать, он навис сверху, упираясь руками по бокам от ее лица и рассматривая его. Ее щеки заливал румянец и глаза хитро посматривали из-под нахмуренных бровей. Ее попытки казаться сердитой совсем не удавались. Зельевар медленно склонился к ее губам. — Со сколькими ты спал за эту неделю? — сразу же осадила она его пыл вопросом. — Пфффф! — возмущенно фыркнув, Снейп тут же пришибленно упал на бок рядом с ней, — Ни с кем! — И я должна тебе поверить? — она повернулась к нему. — Да, Лейла, ты должна мне верить, — заигрывая, он провел пальцем по полушарию ее груди, — Ты же знаешь насколько я брезглив. И сейчас, когда мы вместе, я тебе абсолютно верен. Если хочешь сама посмотри, я тебе открою сознание. Из эдакого были только стриптизёрши у Маре Аласс. — Которых ты лапал? — констатировала она очевидное. — Которых я лапал, — кивнул Северус, — но не более того! — Неделю! — вынесла вердикт принцесса. — Нет, — он не понял ее утверждения, — Только один вечер, и то под самый конец недели. Это было в усадьбе у барона. Строить из себя невинного ягнёнка было бы глупо. — Неделю без секса, — уточнила сурово она. — Оооуффф, — от неожиданности он опешил, — Это мера наказания? Жестоко… Ты сама то выдержишь? — Придется, — она встала от него с кровати к шкафу, — Ну, или хочешь, мы воспользуемся твоей идеей с отрубанием пальца? — Нет уж! — резко возмутился Снейп, — Это несопоставимо! Я принимаю наказание в виде воздержания. Ты же первая на меня и вскочишь! Я же видел, как расширены твои зрачки. Беременных женщин гормоны делают непредсказуемыми, даже для самих себя! — И не мечтай, — сщурила она на него сердитый взгляд. Передразнивая ее взгляд, он ядовито обнажил зубы в улыбке. Дриада гневно отвернулась к гардеробу. Изящными, но быстрыми движениями она выбрала другую сорочку. Тоже батистовую — легкую и полупрозрачную. За белой тонкой тканью проглядывала персикового цвета кожа и все ее мягкие округлые формы. Эти длинные волосы, эти ласковые руки, эти плечи и очертания ее фигуры, через просвет ткани. Разглядывая ее, маг задумчиво лежал по диагонали кровати и обкусывал губу. Она, мать их будущего ребенка, вызывала в нем чувства неведомые ранее — желание и гордость. Любование. Теперь их связь еще крепче. Теперь ее значимость для него еще выше. Теперь они будут по-настоящему связаны навсегда, через этого ребёнка. — Что ты собираешься делать с родственницей? — отвлекла она его от любования. — Я думал об этом, — вздохнув, Северус лег на спину, разглядывая потолок, — Переведи ее в палату получше, мы все оплатим, и пусть у неё будет все, что она захочет. Думаю, не будет лишним подтвердить наше родство, чтобы организовать нормальные похороны. Я дам тебе любой нужный образец со своего тела. — Хм… забавно, — Лейла завязала тесьму выреза ночнушки бантиком и осмотрела себя в зеркало дверцы шкафа, — Через день после вашего разговора, она обратилась к сестре Августине и назвала имя своего адвоката, потребовав его к себе. И этот итальянец вскоре пришёл. Она орала на него с час, и я была там. Как я поняла, она была очень огорчена тем, что он не выполнил ее указаний относительно поиска родственников. А потом под ее бдительным взглядом тот составил новое завещание… на твоё имя, Сев. Она четко произнесла твоё имя: Северус Снейп. И заставила меня перечитать вслух завещание, прежде чем подписала. Интересно, что творится в голове этой старухи? — Это неважно, — его взгляд бегал по неровностям побелки потолка, — хотя бесспорно это приятная новость. Думаешь, нужно к ней заглянуть и рассыпаться в благодарности? — Нет. — Лейла уже точно знала, как нужно отвечать на подобные вопросы, чтобы не давить на мужа, — Вряд ли она сможет адекватно принять твою благодарность. Может пару партий в шахматы или карты? Пару минут маг размышлял над ее словами. — Ей читают? — неожиданно нарушил он тишину. — Она любит Бальзака и Гюго, — улыбнулась Лейла. Он определенно принял информацию к сведению, но вслух произнёс: — Пусть у неё будет все. Денег не жалей. Она хоть и гадкая старушенция, но никто не заслуживает заканчивать свою жизнь вот так. И вряд ли я стану ей славным внучком. Любые капризы, в разумных пределах. — Она любит выпить. Думаешь, ее и в этом ублажить? — Почему нет? Пусть у неё будут лучшие и качественные напитки. В последние годы своей жизни не имеет смысла беспокоиться о здоровье. Пусть эта пара лет будет для неё в радость. Рассматривая его решительное лицо, Лейла уже поняла, что какие-то часы его жизни теперь будут для неё тайной. — Хочешь есть? — поправила она волосы, встряхнув руками гриву медных волн. — Нет. Вряд ли в ближайшие пару дней мой желудок сможет нормально работать. — Абстинентный синдром? — Да. Придётся прочищаться и промываться эликсирами. Будут потеть как черт у котла. Запои — дело серьезное. В моем случае, предрасположенность не такая уж и генетическая. Раньше я этим оправдывал свои срывы. Ты правильно сказала — ничто не дает мне право быть таким. Тем более теперь, когда нас станет больше. Я должен взять себя в руки… Может быть мне лечь внизу, на диване или вообще, пожить пока в Германии? — Нет, — она запрыгнула на кровать рядом с ним, присаживаясь в изголовье, и подобрав к груди колени, — Будешь мучиться рядом. — Ты жестокая, — он перекатился к ее ногам и поставил подбородок на ее колени, — Три дня мне будет не до тебя, но потом… Я не уверен, что смогу себя контролировать во сне. — Не надейся, что я не понимаю к чему ты клонишь, — легким движением, она высушила его волосы, — Возможно, после рождения ребенка тебе придется потерпеть ни одну неделю. — Я знаю. Просто мне сложно выражать свои чувства к тебе иначе. — Ты способен на очень романтичные вещи. И я это ценю. Даже несмотря на то, что ты не стал бы бесцельно тратить свое время. Кстати, в чем цель? — Ммм? — его брови удивленно поднялись на лоб. — Зачем тебе понадобилось изучать музыку? — с любопытством спросила она, — Все эти книги по теории музыки, музыкальной грамоте, и остальное. Эти случайные наброски нот в папке возле рояля — это ведь все не для того, чтобы сразить меня новой сонатой? Как ты собираешься ее использовать? — Я в твоих глазах настолько прагматичен? — возмутился он, не отвечая на вопрос. — Ну…я этого не исключаю, — она чувствовала его уклончивость, — И все же… Музыка? — Хмм… — вздохнул он, обхватывая ее голени и прижимаясь к ним всем горячим телом, — Ладно. Я посмотрел на музыку, как на еще одно возможное оружие. Только не вздыхай так. Конечно, я потратил на это время не только, чтобы успокаивать свои нервы в гнетущих зимних вечерах. Ну, сама посуди, физическая красота тоже не самая практичная вещь, если она не помогает своей владелице или владельцу получать чуть больше благ. — Красота субъективна. — Полностью согласен. Важно своими параметрами попасть в нужные критерии. — Его длинные пальцы, поглаживая бархат кожи, обхватили ее бедра, и весь он пододвинулся еще ближе. Рассказывая, его подбородок упирался в ее колени и вся, его голова забавно шевелилась, вызывая умиление, — Музыку можно рассматривать только как дополнительное средство. Ты ведь знаешь, что многие военные столкновения проходили под звуки фанфар и маршей. Многие животные, прежде чем сражаться друг с другом, издают боевой клич. А некоторые виды привлекают самок с помощью пения. Человек — это верхняя ступень эволюции, но и дыры в его нервной системе такие же накопительные. Звуки способны влиять на подсознание человека —доказанный факт. Особые мелодии способны менять восприятие окружающего и вызывать необходимые эмоции: гнев, любовь, радость, ненависть. Музыка может учить и развивать эмоциональный интеллект, а может отуплять и делать бесчувственнее. Паганини был близок к такому управлению умами, как никто, но его музыка эффективно работала только в его руках. Хотя спустя сотни лет, он все равно будоражит… Я собираюсь использовать музыку для гипноза в точках продаж, заставляя покупать не очень нужные средства и вещи. Я запущу несколько попсовых хитов в разных странах, и сделаю магглов более податливыми и сговорчивыми, чтобы не вступать с ними в боевые действия. Основная масса примет магический мир в свой без проблем. Вызову в них желание защищать нас, как маггловские отряды зоозащитников сейчас яростно защищают экологию. А срезать неподатливую верхушку богатеев будет куда проще, ввиду отсутствия у них возможности заставить толпу истреблять нас. Ты ведь хотела бы такого мягкого решения проблемы? — Да, — она была приятно поражена, — Это великолепный и достойный план. Но не очень похоже, что ты это настолько заранее продумал. Ты ведь не планировал мне что-то рассказывать. — Нет, конечно, — он игриво улыбнулся, прикрывая свое смущение от ее восхищения, — По моему плану были только мелодии для гипноза покупателей и марш для завоевания Цитадели. Я собирался отпугивать магглов ультразвуком в случае нападения, как крыс. Но когда ты сказала о войне и рабстве… Я решил, что если потери магглов не сильно скажутся на их массе, то для магического мира, каждая потеря будет серьезной. Ведь часть магов однозначно заступится за магглов. Поэтому я должен максимально постараться избежать жертв с обеих сторон, а это возможно, только если не вступать в открытое противостояние. — Может магглы не так уж и плохи? — Пффф… Некоторые держат в домашних террариумах и клетках разную дичь, считая ее очень даже милой. Это не значит, что нужно спать в обнимку с водяным дьяволом. — А ты с магглами не спал? — она ревниво поджала губы. — Это провокационный вопрос, и ты прекрасно знаешь на него ответ, — он наслаждался волной той ревности, что прокатилась в ней, — Пастухам тоже не стоит подобные вопросы задавать. На безрыбье и рак рыба. А сейчас, и в твоем положении, ревность вообще бессмысленна. Ближе, чем сейчас, нам быть уже некуда. Он осторожно целовал ее коленки, поглядывая исподлобья, и принцесса таяла. — Какая фамилия будет у ребёнка? — влюбленно разглядывая его лицо, поинтересовалась она. — Да. Вот это уже правильный вопрос, — обрадовался маг, — Я должен вернуть себе своё имя. — Которое? — Снейп, разумеется. Северус Снейп. — Даже после того, что ты узнал? — Да. Прошлое действительно никак не влияет на то, что есть. Я всегда буду Снейпом и наши дети будут носить эту фамилию. — Дети?! — Да, — кивнув, он вдумчиво спросил ее, — Мы же не остановимся на одном? — Ого, — она немного не ожидала такой прыти, — Нам бы с одним разобраться… И сколько ты запланировал? — Хм, ну я не думал над точным количеством, — он дерзновенно ощерился, — Ну, для начала пару мальчиков и одну девочку. — Думаешь, это работает как заказ в ресторане? А что, если все будут девочками?! — Нееет, — ехидно протянул он, — Это глупость! Конечно, у меня будут сыновья. Особенно первенец — настоящий Снейп. А вот, когда ты возьмёшь мою фамилию, Лей? — В этом есть необходимость? — напряглась она. — Ммм… — он осторожно формулировал свое желание полностью чувствовать ее своей, — Ну, в этом есть принадлежность к одной семье. Мы ведь теперь будем настоящей семьей? — Я подумаю, раз уж у нас будет ребенок. Но все же… ты рад? — она вытянула ноги под него, и муж соскользнул к ней еще ближе. — Я … Я пока не свыкся с этой мыслью… — смущаясь, он перевел взгляд на ее живот, — Десять лет брачных игрищ должны были привести к чему-то подобному… Ребенок — это логично, это правильно. Просто сейчас не самое подходящее время… — Предлагаешь прервать беременность? — встревожилась она. — Это было бы разумно, но… — он, мгновенно сообразив к чему она ведет, гневно посмотрел ей в глаза, — Нет! Нет, к дьяволу! Милори, конечно, нет! Абстрактно это было бы разумно, но я вовсе не хочу этого. Я стану отцом, и я ужасно растерян. Я должен все продумать. — Тебе нельзя опускать руки, — она гладила его по волосам, — От тебя теперь многое зависит. Очень многое и очень многие. — Я знаю, — обняв ее, он зарылся лицом в складки хлопка, прижимаясь всем лицом к ее животу, и полушепотом добавил, — Просто дай мне время, обо всем серьезно подумать.

Август, 2004 г. Италия, Тоскана.

Август рвался в окна утренним щебетанием мелких птиц. Ласковое солнце Италии поднималось над благодатной землей, взрастившей ни одно поколение великих воинов. Если рай существует, то сегодня он определенно здесь. Не потому что Италия — родина любви, поэзии и музыки, а потому что рай там, где чье-то сердце радостно бьется рядом с твоим. Просыпаться рядом с любимым человеком чудесно. Просыпаться с матерью твоего еще не рожденного ребенка — чудесно вдвойне. Особенно, пока она еще спит. Ее волосы заплетены в свободную французскую косу. Ее округлое плечо робко возвышается над пиками жёстких темно-синих складок постельного белья. Ох, эти острые лопатки, изгиб этой тонкой шеи… Взгляд Северуса скользнул по голому телу, и он немного отодвинул одеяло, разглядывая продолжение. Изгиб поясницы и мягкие ягодицы, такие что гармонично сочетаются, привлекая внимание. Все его. Все по чему он сходит с ума, страшно признаться, уже почти десять лет… Ему кажется, что они существуют вечно и никогда не было никакой другой жизни, кроме этих последних месяцев. Навсегда вместе — рука в руке. Он еще толком не понимал, какова внутри нее новая жизнь. Сама мысль казалась фантастичной — он станет отцом. Его ребенок внутри нее. Там, где-то. Растет. Это было сложно осознавать. Несмотря на то, что ее тело безусловно начало меняться, ее запах начал меняться, она все равно желанна. Даже еще больше, чем раньше. Мужчина подтянулся по шуршащим простыням к женскому телу, осторожно обняв и скользнув рукой на ее мягкий животик, застыв там в надежде может быть что-то почувствовать первым. Она еще сонная попыталась отбрыкаться, отталкивая его попой. Нет уж! Он прижался еще плотнее. Лейла перевернулась к нему лицом, в попытке избежать пробуждающих ласк. Тут еще неизвестно, как оно соблазнительнее вышло. Северус широко облизнул ее губы, и она поморщилась, попытавшись упереться руками в его грудь и оттолкнуть от себя. Соня. Она первая тогда набросилась на него, выдержав ровно неделю и не секундой больше. И с тех пор была ненасытна. Можно ли целыми днями заниматься сексом? Можно. До мозолей. У обоих. Теперь приходилось чаще целомудренно целоваться, но желания это никак не умаляло. — Нет, я больше не могу, — не открывая глаз, уведомила она мужа капризным тоном, всячески намекая на дальнейший сон. — Да, я тоже, но если бы мог, — ухмыльнулся он, целуя ее нос и широко хватаясь за голые ягодицы. Никто не отменял при всем этом целомудрии небольших радостей. Уже окончательно разбуженная им, Лейла залезла верхом на его торс и потянулась после сна. Разглядывая ее с подушек, Северус жадно поедал глазами изгибы ее тела. Ее хитрая кошачья улыбка предвещала дерзкое нападение, и он только гадал будет ли это больно, или все-таки приятно. — Время завтрака! — огласила кару она и соскользнула вниз, под одеяло. — Какая ты пошлая, — ухмыльнувшись, Северус потянулся во все стороны ногами и руками, сладко зевнув и предвкушая приятное. — Да? — появилось ее лицо из-под одеяла и поставило подбородок ему на грудь, — Ну, ладно. — Нет, уж, — испугавшись, что не получит ничего, он начал мягко заталкивать ее обратно, поглаживая по плечам, — Иди, куда шла. — Ну, вот и не бурчи, — улыбнувшись, скрылась она за складками постельного белья. Языком всегда бережнее, особенно в текущих обстоятельствах. Та нежность, с которой жена сделала ему минет, позволила удовлетворить утреннее желание, оставив за ним должок, который будет обязательно возвращен, чуть погодя. В оргазме изогнувшись, Северус прошипел от удовольствия, заполняя сладкий горячий ротик принцессы. Через пару секунд, она выползла из-под одеяла на его грудь и смачно облизала ему губы, давая почувствовать вкус спермы. Гадкая девчонка. Губы Северуса растянулись в ядовитой ухмылке, и он вытер их ладонью. Схватив ее взвизгнувшую от неожиданности, он положил ее на бок рядом с собой. Счастливые глаза Лейлы искрились озорством. Он прижался весь к ней, и прислонившись лбом к ее лбу, прошептал:  — Это не может быть правдой, — словно не веря, качал маг головой, — Это слишком прекрасно. Мое седьмое чувство в районе задницы говорит, что надо готовиться. — Ты опять нагнетаешь, — дриада немного расстроилась. — Извини, — медленно размышляя вслух, он прижался губами к ее лбу, — Мне очень тяжело дается такое безрассудное и всепоглощающее счастье. Ведь мы знаем, что это не будет длиться вечно. — Надо ценить те крупицы, что есть сейчас. Зачем омрачать? — Ты права, — кивнул он, целуя ее глаза. — Что ты сказал? — донёсся ее обрадованный голосок. — О нет, я не повторю! — глумился он, всячески прячась лицом на ее шее. — Я хочу это слышать! Ты опять сказал, что я права? — Не говорил! — Сказал… Ой, — прижав руку ко рту, она резко вскочила и убежала в ванну. Таковы будни пары ожидающей ребенка. Не всегда и не у всех, но чаще всего. — Подержать тебе волосы?! — крикнул он ей вдогонку, подложив руки под голову и сочувственно бегая взглядом по потолку, прислушиваясь к ответу. Ответом ему послужил звук рвоты и тут же его скрыли звуки спускаемой воды. Спустя минуту стало понятно, что она решила заодно и принять душ, и навести весь утренний марафет. Его лицо напряженно вслушивалось в звуки воды и все что происходило где-то там, дальше коридора, в ванной комнате. Да, вроде бы, все было более-менее в порядке. Его бровь, с перешитым и уже почти зажившим шрамом, расслабленно вернулась на свое законное место. Полчаса можно просто поваляться. Северус прикрыл глаза, чтобы совсем расслабиться, но мысли навязчиво лезли в голову. На самом деле, беременность женщин не самое милое и спокойное время для мужчин. Разные недомогания и неожиданные реакции организма в самых обычных обстоятельствах, это только полбеды. Да, ее сексуальные аппетиты возросли, но и нестабильность настроений тоже. Лейла была то игрива, то зла, то смеялась по мелочам, то плакала — и это все за каких-то полчаса. Частенько ее глаза горели странным нездоровым азартом, а мозг фонтанировал безумными идеями. Эмоционально и морально маг был выжат уже на второй неделе таких психологических скачек. А ведь это был только второй месяц беременности. В середине третьего месяца, спасая собственную психику, маг заочно решил для себя, что не является виновником всех этих слез и злости. Не обошлось и без изрядной дозы успокоительных — чувство вины перестало трепать его нервы и хладнокровие вновь позволило смотреть на ситуацию трезво. Если бы не эта эмоциональная непредсказуемость беременной дриады, то все остальное можно было бы считать идеальным. Во всяком случае, она действительно искренне любила его, когда любила. И очень искренне ненавидела — в остальное время, но это уже, безусловно, было гормональным проявлением. Убеждать себя в этом приходилось с каждым днем все сильнее. Почувствовав присутствие Лейлы в комнате, Снейп открыл глаза. Она вернулась уже в полупрозрачном легком пеньюаре и подошла к зеркалу, рассматривая свою медленно меняющуюся в талии и груди фигуру. Меньше чем через полгода, их малыш появится на свет и у него будут любящие и заботливые родители, такие счастливые и благополучные, каких не было ни у Лейлы, ни у Северуса. Откуда им таким взяться Лейла не знала, но чувствовала, что усилия будут приложены. Не зря же муж уже обложился разнообразной литературой по раннему развитию. Мысли о будущем с одной стороны внесли в мир принцессы Милори радость ожидания и приятные волнения, но с другой — навязывали в голову размышления об определённых сложностях. Действительно, каким Северус будет отцом с таким то характером? Ребенок теперь связывал их сильнее. Теперь ей уже не так просто будет хлопнуть дверью и сбежать. Он дал слово не искать ее, но на ребенка у них равные права. С другой стороны, годами притираясь друг к другу, они оба стали немного другими. Она уже знала все его слабые места, его больные мозоли, и сейчас видела все эти гневные вспышки, которые он гасил в себе неимоверными усилиями воли. Все эти его попытки сдержать в себе лишние слова. И все это он делал ради нее, вновь и вновь прибегая к флегматичным разговорам и расставлением позиций, в поисках компромиссов. Конечно, она осознавала и свое состояние, но ничего не могла с ним поделать. В моменты бытовой рутины Северус страшно раздражал ее, и она не могла даже объяснить себе почему. Ее трясло от его дотошности, его излишней заботы и наставлений. Перетерпеть его цинизм и занудство в отдельные моменты было ей по силам, но иногда он умудрялся задеть за живое. — Ох, нет! Я стану толстой, — наконец-то сокрушенно возвестила она, через минуту кривляний перед зеркалом. Легко поднявшись с кровати, муж подошел. Обняв принцессу, он внимательно рассматривал их пару в отражении зеркала. — О, да, — зарывшись носом в распущенные волосы девушки, едко прошептал Северус, — Ты станешь круглой. — Сев! — она игриво отпихнула его от себя локтем. — Оуч, — он немного согнулся, прижавшись подбородком к ее плечу, — Когда именно ты станешь круглой? — В последние два месяца, — она озадачено покачала головой. — Мне нужна будет новая одежда. — Позаимствуем у воздушной флотилии чехлы для дирижаблей, — ерничал он, и в черных глазах зажглись искорки. — Сев! — она мгновенно обиделась. — Это будут прекрасные шесть месяцев, — радостно улыбаясь, он вновь обнял ее. — Четыре, может пять, — она тяжко вдохнула, все еще осматривая себя, — Мы носим семь, а вы девять, так что где-то в этом промежутке… Потом роды, бессонные ночи до совершеннолетия, километры нервов… А пока, уже через два-три месяца, я буду круглой, у меня опухнут ноги… Будут чесаться грудь и живот…. Будет неимоверно болеть поясница и кости таза. — Мы все это преодолеем, — заверил он ее, нежно прижимаясь, — Круглой ты будешь лишь пару месяцев, ноги будем отмачивать в ванночках, для поясницы я сделаю мазь. Об остальном говорить сейчас вообще не имеет смысла. Ты всегда будешь прекрасна, и я буду тебе напоминать об этом каждый день. — Да? — такое понимание от него было бы удивительным. — Я вчера прочитал, что так надо говорить, но вряд ли я смогу тебе врать, — ехидничал он, подтвердив ее сомнение, — Так что с меня только ванночки и мазь. И массаж тоже могу обещать. Буду говорить тебе какая ты круглая, и под твоими гневными шлепками, если дотянешься, разминать ступни. — Мне нельзя нервничать, — немного повеселев, заметила она ему. — Хочешь я заварю тебе пустырник? — игриво прищурился он в отражении. — И на все-то у тебя есть решение, — подвела она итог и собрала волосы, по привычке чуть прикрыв уши. — Почему ты стыдишься ушей? — он осторожными движениями заправил ее волосы за уши, обнажая их. Так прическа выглядела куда естественнее. — Ничего я не стыжусь! — сконфузившись, вспыхнула румянцем дриада. — М-да? — он взял ее за подбородок и, повернув к себе, посмотрел в глаза, словно напоминая, что он знает о ней все и даже больше. — Ну…— растерялась она под этим острым испытывающим взглядом, — Я не знаю. Это уже привычка. Мне просто не хочется привлекать внимания. Хочется слиться с толпой и быть… Она хотела сказать «незаметной», но он ее опередил, метко попав в самую точку: — Человеком? Она опустила взгляд и недовольно высвободила свой подбородок из его пальцев, словно испугавшись слишком неприкрытой честности такого желания. — Да, наверное, — ей было стыдно за предательство собственной расы, — Человеком. Я во многом всегда завидовала вам. Вашей культуре. Вашему умению жить свободно и независимо. Быть личностями и ценить те капли жизни, что отмерены вам природой. Ваши жизни быстротечны, но в них куда больше смысла и наполненности. И мне всегда хотелось быть частью этого… поэтому я так люблю ненавистных тебе магглов и их мир. — Ты прекрасна такой, какая ты есть, — процокал он языком, качая головой, будто услышал что-то вопиющее, — Я очень люблю тебя такой, какая ты есть. Когда мы вдвоем, не скрывай их, пожалуйста. Для меня. Чмокнув в губы и не дожидаясь ее реакции, он ушел умываться. Иногда он находит такие слова, что не просто согревают сердце, они заставляют его биться чаще, кидая ее в волнительный жар. Он небрежно бросает их от всей души, и сразу же куда-нибудь уходит, или прячется за какой-нибудь последующей колкостью, будто до сих пор боится, что это станет слабым местом, в которое его обязательно пнут. Ее эта душевная неловкость умиляла. В такие моменты она его любила и, если бы не натертости в разных интимных местах, то безусловно последовала бы за ним в ванну. Она плотнее запахнула халатик гипюрового пеньюара, завязывая поясок. Спустившись на кухню, Лейла начала готовить завтрак — яйца пашот и овсяную кашу. Кашу, разумеется, только для него. Ничто не заставит ее есть эту мерзость, даже после того как Северус приготовил для нее настоящий поридж. Нет. Этот продукт явно не для нее, но вспомнить, как готовить разнообразные каши придется. Ребенку нужно будет позже прививать правильные пищевые привычки — так заявил будущий отец. И в целом, Лейла с мужем согласилась. Так же как у него, поридж у нее не получался, но с каждым разом Снейп хвалебно находил, что жена близка к его рецептуре. Снисходительность от бывшего профессора зельеварения, все больше напоминала затравку на истинное испытание ее кулинарных умений, чем очень бесила ее. Северус вошёл со свежими магическими газетами, что приносили к порогу немецкого коттеджа по утрам гномы с местной волшебной почты, и сел за стол. Сразу же, отправив в рот ложку пориджа, предварительно обмакнув его в сливки, немного распробовав, изрёк: — Недурно. Уже почти, — вернув ложку в тарелку, он положил сложённые газеты рядом, и постелил на колени салфетку. — Я не пытаюсь достичь твоих высот, — она заканчивала накрывать стол к завтраку, — Это просто невозможно. Вновь налегая на кашу, он торопился, ибо поридж следует есть горячим. Да, Лейла его немного не доварила, но это лучше, чем переварить. — Ты просто должна постараться, — заметил он ей, не подумав, как много в этом «просто должна» искр для запала ее ярости. Вспышка не заставила себя ждать, окрасив щеки принцессы, но Лейла подавила ее, не желая портить утро ни себе, ни ему. В конце концов, он даже не заметил своего упрека. К такому выводу пришла она, разглядывая с какой непосредственностью он опустошает тарелку. Но Снейп заметил, и внутренне чертыхнулся, внешне создавая видимость безразличия. Тут все как в клетке с драконом — главное, не дать зверю почувствовать слабину. Закончив с кашей, он отставил тарелку в сторону. Непринужденно вытащив из внутреннего кармана сюртука ручку и небольшую записную книжку, заложенную лентой закладки, он раскрыл ее на нужной странице и поставив дату, приготовился вносить данные. — Температура? — отправил холодный врачебный запрос Северус в сторону жены. — А можно не начинать каждый завтрак с этого? — возмутилась она, присаживаясь за стол и тоже желая позавтракать. — Нельзя. Это самое удобное мне время, — хотел казаться убедительным он, — Я хочу знать, что все хорошо. — Все хорошо. — Твоих предположений мало, — настаивал маг, — Хорошо бы тебе еще сходить на УЗИ. — Пффф! Чтобы в меня засунули эту, трансвагинальную насадку? — нервно отпила апельсиновый сок она, — Ни за что! Достаточно, что мне приходится засовывать в себя каждое утро градусник. — Я готов сам все сделать, если дело только в этом, — упрямо гнул он свою линию, — В конце концов, через пару недель можно уже будет сделать и внешним датчиком. Так какая температура? — Тридцать восемь! — недовольно отчеканила она, надрезав желток. — Ровно? — уточнив, он сурово посмотрел исподлобья. — Мне нужна точная цифра. — Уффф! — она уже злилась, — тридцать восемь и два. — Вес? — Шестьдесят килограмм! — она помнила, что он просил называть вес в фунтах, но активно вредничала. Не нарываясь, он мысленно перевёл килограммы в фунты и перешел к следующему параметру. — Давление… Сейчас, — Снейп подтянул тонометр и стетоскоп с тумбочки. Под ее недовольным взглядом Северус сел ближе, надев на ее свободную руку манжету. Приложив головку стетоскопа к изгибу локтя принцессы, он накачал манжету и спуская воздух, начал вслушиваться, сверяясь с датчиком. Продолжая упрямо завтракать, леди Милори гневно разглядывала дотошного мужа, которого еще час назад боготворила в спальне, и не могла найти в себе ни капли нежности при созерцании происходящего. Видеть его требовательным врачом дома было дико. Протест повис в атмосфере ее уютной кухни, то и дело желая разразиться скандалом. Будто не ощущая этого, Северус строго следовал своим внутренним установкам. В углу комнаты, громогласно чавкая, хрустел сухим кормом Поттер. — Очень хорошо, — сверился Снейп с цифрами в блокноте. — Откуда тебе то знать? — проязвила Лейла, — То, что температура во время беременности повышается так же, как и у людей, не значит, что все остальное так же. Откуда тебе знать нормы веса и давления для дриад при беременности? — А я и не знаю. Я просто наблюдаю, — отрешенно ответил зельевар, задумчиво почесав кончиком перьевой ручки губу и закусив его, — Пока что все происходит почти так же, с некоторыми особенностями по цифрам и все. Резкие перепады будут отклонением. Вся остальная симптоматика почти схожа. И не надо забывать, что у меня есть надежный источник знаний. — О Матерь-Луна, ты про Корвуса?! — насмехалась она, — Вот уж действительно источник медицинских знаний! — Ты очень красиво переливаешься по ночам, — взыграл он бровями, не реагируя на ее подколки, — Я думаю, это тоже стоит внести как особенность. — Что я делаю?! — Гормоны в твоем теле по ночам вызывают сильное возбуждение, и твоя кожа переливается всем спектром голубого, словно северное сияние, — как-то слишком поэтично пояснил Снейп. — По ночам нужно спать! — разозлилась она, — Я тебе что, подопытный кролик? — Очень красивая беременная крольчиха, — мягко поправил он ее, — Знаешь, я собираюсь этот дневник в дальнейшем сделать частью медицинского справочника по заболеваниям дриад.  — Ты невыносим! — гневно вскочила принцесса со стула, — Я сварю кофе. — Тебе нельзя кофе, — осторожно напомнил ей Северус, — Ты и так очень дерганная. А ещё кофе вызывает сужение сосудов, кислородное голодание плода, и вообще чревато… Ее гневный взгляд исподлобья, с вызовом и на грани скандала, заставил его передумать: — Ладно, но разбавишь его молоком. Убрав ручку, и отправив тонометр на его временное место, возле вазы с фруктами, он наблюдал за тем, как леди Милори в своем коротком кружевном пеньюаре поставила турку с молотым кофе на конфорку. Вот, повозившись со специями, она добавила что-то еще. Вот, дёргано налила воды, и наконец, упрямо скрестив руки на груди и ожидая готовности кофе, определенно не собиралась добавлять молоко. Ее длинные загорелые ноги, вызывали в муже желание, которое тут же гасило ее недовольное лицо. Заметив его пристальный и осуждающий взгляд, она вновь гневно вспыхнула. Северус отвёл глаза, рассматривая свои записи в блокноте. Главное — не дразнить дракона. Ему все чаще приходилось следить за ее настроениями и своими словами. Эмпатия давала возможность немного предугадать бурю, но приходилось быть во всеоружии. В целом, некоторая периодичность все же соблюдалась. Сразу после пробуждения Лейла была чаще в хорошем настроении, но ровно до того момента пока не покидала кровать. Хорошее настроение возвращалось к ней после завтрака, и после секса. Перед сном ее обуревали страхи и волнения — и опять же, здесь помогали ласки. В остальное время это был вулкан эмоций, готовый извергнуться гневной лавой, ехидным пеплом и прочими радостями в любой момент и на любую, казалось бы, безобидную фразу. Он понимал природу этих вспышек и гадал, будет ли так всю ее беременность или только несколько месяцев. Терпение и терпимость — всегда были его слабой стороной и сейчас представилась возможность их хорошенько натренировать. Всегда и во всем нужно искать плюсы и пользу. Не так ли? — Что это за изврат в банке возле плиты? — прервала она его самоуспокоение. — Комбуча, — ответил он, не отрываясь от перечитывания дневника, — Эта колония чайных грибков. Тебе полезно будет — содержит множество пробиотиков, тонизирует сосуды и снимает отечность. Это не та ерунда, что продают на рынках китайские торговцы или пытаются вывести дома дилетанты. Я сам его поставил. Пей. — Может я просто витамины для беременных куплю? — закатила она глаза, — Все в одной таблетке. — Нет!!! — он очень испугался, — Даже не смей ничего покупать в аптеках. Я сам приготовлю для тебя все необходимое. — Ладно-ладно… Спокойно, — ехидничала она, ухмыльнувшись его реакции, — Комбуча, так комбуча. Выглядит мерзко… — осмотрев, она понюхала банку, — впрочем, как и все, что обычно стоит в твоих кладовках. Это с алкоголем? Это не навредит ребёнку? — Нет. Тебе это полезно для нервов, да и содержание спиртов, не больше, чем в кефире. — Мне б твою уверенность. — Расслабься. Хуже, чем папочкины гены у этого ребёнка быть уже ничего не может. Я буду любить его, даже если у него будут копыта. — Да? — налив две чашечки кофе, она отправила их на стол и взяла из хлебницы круассаны. — Да, — кивнул он, и тут же не упустил возможности отшутиться, — Главное, чтоб он был симметричен, а не так, что одно копыто и одна нога. — Сев! — недовольно одернула она его. — Ты слишком нервничаешь, — измученно вздохнул он, — Может сделаем УЗИ? — Нет, — бескомпромиссно отбрыкалась принцесса. Вдохнув запах горячего напитка, Снейп понял, что в нем есть черный перец. Его мать любила такой кофе. Этот бодрящий аромат иногда случался в их доме. Откуда мать умудрялась достать немного кофейных зёрен при такой жизни, осталось загадкой. — Этот кофе с черным перцем, — констатировал он очевидное, и тень ностальгии приятным умилением пробежала по его лицу. — Да, — она вновь села за стол, расправляя салфетку на коленях, и не заметила его радости. — Ты не могла знать. — Знать что? — ее бровь вопросительно изогнулась. — Я никогда не готовил его так для тебя или при тебе, — прищурился он. — И? — Это мой любимый рецепт… — не решился он признаться в нахлынувших воспоминаниях. — Обойдемся без мистики, —нахмурилась она, увидев в этом признании некий подхалимаж, — Я знаю сотню рецептов приготовления кофе. Просто сегодня мне захотелось так, и в него нельзя добавлять молоко. Что-то не так? — Все великолепно, — ее случайная хитрость сыграла ей на руку, и он с наслаждением отпил из чашки. — Надеюсь, — принцесса опять встала к холодильнику, вспомнив что забыла достать сливочное масло, — Я бы хотела, чтобы ты больше проводил времени дома, со мной. Подчеркнув сказанное тоном, она хлопнула дверцей холодильника. — Да, я бы тоже этого хотел, — незаметно приврал он, — но дела в институте сейчас требуют моего ежедневного присутствия. Ему было очень стыдно признаться, что вдали от нее ему было проще. Вся эта балансировка на грани скандала и на острие эмоций, здорово подтачивала нервную систему, несмотря на литры успокоительных. Избегая алкоголь как неэффективное средство решения проблемы, он всячески искал способы привести свои нервы в порядок. Но порой бутылки виски, джина и коньяка в его рабочем кабинете, пленительно сверкали гранями, призывая забыться в своих объятьях, пусть и ненадолго. И только собственная сила воли держала его в узде. — Твой институт важнее меня? — Лейла поставила сливочное масло на стол и вопросительно посмотрела в глаза мужа. Это уже вполне могло стать началом ссоры. Следовало быстро пресечь развитие подобных мыслей. — Нет, ты что! Ничто не может быть важнее, чем ты, — очень правдоподобно нахмурился он и схватив ее за руку, посадил к себе на колени, — Просто институт — это мой штаб, центр моего царства. Оттуда я незаметно управляю своей армией марионеток, все еще оставаясь просто директором института. Я не могу не быть в курсе происходящего, особенно сейчас, — он нежно вытащил прядь ее волос, что случайно закусили ее губы, погладив по щеке, — Милори, ты же знаешь какая сейчас важная стадия, я совсем не могу отвлекаться. Я очень надеюсь покончить со всем к моменту рождения ребенка и обезопасить вас от последствий. Не хочу, чтобы этот мир как-то коснулся вас. И именно поэтому, в ближайшее время, мой график будет очень напряженным. При этих его словах беспокойства она растаяла. Он думает о них с ребенком, это мило. В эту секунду он стал раздражать ее чуть меньше. И чем дольше он нежно гладил ее по плечам и спине, тем больше она успокаивалась. Его запах всякий раз сводил ее с ума и расслаблял скачущее настроение, когда оказывался к ней так близко. — И все же, когда ты перестанешь делать из меня свой школьный проект, и мы будем просто семьей? — робко перебирая пальчиками по его груди, она ловко расстегнула верхнюю пуговицу рубашки, вползая пальцами под пластрон. — Это очень важная информация, — он перехватил ее пальчики и поцеловал их, попутно взглянув на свои часы: совсем не было времени на какую-либо близость, — Никакой достойной литературы в распоряжении лекарей до сих пор нет. Про беременность дриад вообще никто ничего не знает. Никто не знает, как правильно лечить вейл. — Я не больная! — гневно вскочила она с его колен, и села на свое место. — Но твое состояние… — щерился он, — Беременность даже интереснее болезни. Вот если бы ты дала себя обследовать в институте… — Нет! — ее синие глаза холодно сверкнули. — Не думаю, что упрямство стоит записывать отдельным симптомом, да? — он закрыл записную книжку и убрал в карман сюртука, — Оно ведь у тебя и до этого присутствовало. Я, кстати, надеюсь, что ты на этой неделе закончишь работу и уйдешь в декрет. — С чего бы это? — опять возмутилась она, — Чувствую я себя нормально, живота еще нет. Ничто мне не мешает работать. — Не хочу, чтобы ты подвергала нашего ребенка лишним волнениям и рискам, — он придал своему голосу жесткость и властный тон, — Да, и все эти скачки настроения… Вдруг ты перережешь пациенту что-то не то невзначай, как потом замять этот инцидент? Я очень хочу, чтобы ты в ближайшие пару дней взяла отпуск по беременности и родам. — Пфф! — она тут же среагировала на эту жесткость его голоса, хотя его доводы были разумны, — Ничего глупее и представить нельзя. Я буду работать до самых родов!!! — Я настоятельно тебя прошу, — холодно пролился он и поджал тонкие губы, — Нет. Считай, это приказ! Твое эмоциональное состояние может быть опасно для пациентов. И для тебя. Ты сегодня же попросишься в декрет. Я все сказал. Его черные глаза ввинчивались в нее, твердо настаивая на сказанных словах. — Рррр! — мгновенно гневно вспыхнув, принцесса резким движением руки магически швырнула в него свой пустой стакан из-под сока, но тот повис в паре миллиметров от носа мужчины. Под взглядом мага стакан мягко опустился на стол. Сейчас, когда глаза мужа были не укоряющими и властными, а скорее умоляющими и понимающими, Лейла осознала, что он прав. При таких неконтролируемых вспышках можно действительно наделать бед. Ее губы едва ли прошептали извинение, но было достаточно и ее эмоционального фона. Снейп сделал вид, что ничего не произошло и отпил кофе. Оба продолжали завтрак в полной тишине. Лейла с виноватым видом мазала масло на круассан, и Северус понял, что она сделает так как он хочет. Да, он быстро столкнется с тем, что от скуки она начнет еще больше выносить ему мозг, но все-таки дом — более контролируемая обстановка. Можно будет напоить ее более крепкими седативными. И самое главное, что он перестанет дергаться в течении дня, отправляя ей смс-ки с вопросами, на которые она порой вовсе не отвечала. И тогда приходилось звонить, а это неминуемо означало встречу с ее настроениями. — Ты готова к нашей поездке в Варшаву? — прервал он молчание через некоторое время. — Да, — уже совсем спокойно закивала она, — Это такое ответственное мероприятие. Я немного волнуюсь. Я приготовила вещи и тебе, и себе. На неделю. Все самое необходимое и чуть-чуть больше. — Спасибо, — он тепло посмотрел на нее, — но свои я все же перепроверю. Послезавтра утром Даниэль приедет к моему дому, чтобы забрать меня, и он не знает, что будет ещё один пассажир. — Ты так и не сказал ему? — В этом не было необходимости. Хотя, он отметил перемены моего поведения и закономерно предположил некоторые изменения в личной жизни. — Как-то очень витиевато звучит. — Он предположил, что я сильно влюбился. — А это правда? — Это всегда будет правдой, пока мы вместе, — дотянувшись, он положил свою руку поверх ее изящной кисти и нежно сжал ее. Его хищная улыбка обезоруживала изо всех сил. Так нагло врать ей ему давно не случалось. И хотя определенная радость и гордость от этих отношений у него была, все же они больше выматывали, добавляя рассеянности. Именно это и заметил Даниэль, предположив влюбленность. — Что мы подарим молодоженам? — У них будет сеть отелей и этого на мой взгляд достаточно, — он убрал руку с ее руки и допил залпом свой кофе. Кинув взгляд на наручные часы, он нервно вздохнул. Он уже сильно опаздывал. — Да? — Нет. Без сюрпризов, видимо, не обойдётся, — он встал, задвинув свой стул и отправив грязную посуду в мойку, — Я купил им домик на окраине Осло. Если Ланнету не понравится, он всегда сможет его продать. Это хорошая недвижимость. — Без меня?! — Ну, это произошло и без меня по сути, — скользко огибал очередной подводный камень в разговоре Северус, — Даниэль его выбрал, показал мне фото и оформил дарственную на имя Кэтрин Милори. Я был там только, чтобы убедиться, что дом действительно хорош. — Твой секретарь делает слишком много, — нахмурилась Милори, — Не слишком ли он сведущ в твоих делах? — Нет. Это только так кажется. У него нет всей картины. Хотя это не помешает ему предать меня по мелочи. Морально я к такому готов и не думаю, что ущерб будет большим. Он слишком недалек, труслив и слаб для этого. Мне пора. Я побежал. Шустро забрав газеты со стола, он подошел к ней сидящей и, ласково приобняв одной рукой за плечи, поцеловал макушку, тут же отправившись на второй этаж, к зеркальному порталу, что стоял в ее студии. Она даже не успела прихватить его за руку, чтобы как-то ответить на поцелуй, так быстро он скрылся. Из крана в мойку изредка капала вода, теперь звонко разбиваясь о поверхность пустой тарелки. В доме сразу стало тихо и тоскливо. Пёс всегда незримо следовал за хозяином и теперь не было ни одной живой души рядом с принцессой. Как она уйдёт в декрет в этот пустой дом? Чем она будет заниматься? Читать ей сейчас было сложно, потому что мысли постоянно ускользали в бессвязный поток пустых размышлений. Можно было бы заняться садом, но скоро осень и начнутся бесконечные дожди. Остаётся рукодельничать и рисовать. Так она быстро деградирует. На работу она опоздала. Полдня сумбурно выполняла осмотр и обход пациентов, а после обеда зашла к Марселло Минти. Тот очень обрадовался ее желанию уйти в декрет, так как и сам заметил особое поведение своего хирурга. К тому же, было уже несколько жалоб, что доктор Левитская ведёт себя порой резко, как с пациентами, так и с персоналом. Заботливо причитая, Минти отправил ее в отпуск тут же, несколькими росчерками пера, со всем положенным ей расчётом, призвав не беспокоиться насчет замены. Ей осталось только собрать некоторые вещи и отправиться домой. Мойру Принц давно перевели в палату с отличным видом на бескрайние поля и холмы, и у нее была постоянная сиделка, так что в аббатстве больше принцессу ничто не держало. Она вновь вернулась в пустой дом. Приняв расслабляющую ванну и всячески посвятив свободное время своей персоне, леди Милори скоротала пару часов. Потом бесцельно шаталась по комнатам двух домов, размышляя, чем бы себя занять. Если бы ее мозг работал в штатном режиме, она бы нашла себе уйму дел, но изнутри ее подтачивала хандра и нервозность. Ей казалось, что большего одиночества у неё не было даже в детстве. Ее мир, медленно, но верно, становился пустым и бессмысленным. Час игры на рояле тоже смысла особо не внёс. При огромном количестве знакомых, у неё совсем не было друзей. Таких, с которыми можно было бы сейчас обсудить все происходящее. Только он. И когда приготовив ужин к его предполагаемому приходу, она поняла, что Северус опять опаздывает, не отвечая на смс и сбрасывая звонки, ее настроение совсем скатилось. Он вернулся ближе к одиннадцати вечера и нашёл жену сидящей в плетеном кресле на террасе итальянского дома, апатично всматривающейся в темноту над Тирренским морем. Только сейчас Снейп понял сколько сообщений осталось непрочитанными и сколько ее звонков он сбросил. Но именно сегодня ему нельзя было отвлекаться на пустые разговоры. Серьёзность ее настроения заставила его подумать, что он здорово напортачил, и что-то случилось с ребёнком. Он испугался. — Ты здесь? Одна? — он подошёл к ней и легонько положил обе руки на ее плечи, чувственно сжав их пальцами, — Прости, сегодня был очень сложный день. Я не мог говорить… Все в порядке? Что-то с ребёнком? — С ребёнком все в порядке, — резко встала она, незаметно смахнув слезы с щек, — Я сейчас разогрею тебе суп. Он думает только о ребёнке. Вот что ему важно. Он совсем не думает о ней. Червь недовольства и ревности начал пожирать ее изнутри. Она накрыла ужин для мужа на террасе. — Почему ты опять так поздно? — слезливым тоном поинтересовалась она, пока подогревался томатный суп. — Я же говорил, что график будет напряженным, Лей, — нахмурился Снейп, уже ощущая этот плаксивый настрой, — Сегодня я получил всё, что хотел. Хорошо, если обойдемся без потерь. Павшая империя требует моего внимания. — Я тоже требую твоего внимания! Тебя совсем мало рядом, — начинала заводиться она, и сняв суп с огня, отправилась с ним на террасу, — Ты уже несколько дней появляешься дома под вечер и уходишь утром. Без выходных! Ты мне ничем не помогаешь… Мы не выбрали, где будет комната малыша, и какого она будет цвета. Было бы неплохо выбрать вместе какие-то нейтральные вещи для ребенка. Включив уличные фонари, Северус прошел за ней следом, попутно размышляя, как бы избежать скандала, который определенно назревал. — Не начинай, Лей, — он сел за стол в ожидании, пока она нальет суп, — Давай, не сегодня? У меня так болит голова… — Оуууф! — раздраженно вспыхнула она, и еле сдержалась, чтобы не окатить его супом на брюки из половника, все же наполнив его тарелку, — У тебя болит голова! Очень удобно! Стараясь не поддаваться на провокационный зачин и промолчав, Северус подманил из дома папку с бумагами. Заканчивая разливать суп, Лейла вполглаза видела, как он ее раскрыл и из папки на мозаику пола выпал рисунок. Тот самый, что она когда-то назвала «Локи». Тогда Северус Снейп казался ей умнее, галантнее, внимательнее и, определенно, меньше врал. Теперь же, когда он был особенно уставшим, она ощущала в нем фальшь. — Это мой рисунок? — она заинтересованно наклонилась вперед, чтобы убедиться, как только муж поднял его с земли на стол, — Ты сохранил его. — Да, — усталым тоном подтвердил муж, — Всегда хотел узнать, что он значит? — Что значит «всегда»? — изогнулась недовольно ее бровь. — Эммм, — мгновенно собравшись, он прямо-таки ощущал, как она ищет повод для ссоры, и решил сразу во всем сознаться, не оставляя пространства загнать его в угол, — Я его видел. Еще давно. В Хогвартсе. — Ты лазил по моим шкафам?! — Случайно! Ладно? — он развел поднятые ладони в стороны, капитулируя, — Это было случайно. Я ведь часто брал твою литературу и видел его в одном из шкафов. Ты мне сама разрешила. Так что он значит? Ее лицо стало мягче — буря прошла мимо. — Это значит свою игру, — начала пояснять она, сев напротив, — Ты всегда играешь свою игру. И игра эта в обретении власти над ситуацией и всем вокруг. Это делает тебя несчастным. Потому что власть — это всегда одиночество. Чем больше власти в твоих руках, тем более одиноким ты себя ощущаешь. Обманутым самим собой. — Власть у меня в крови, да? — отшутился он, но увидев, что шутка не попала в цель, продолжил, — Это все звучит плохо. Не потому что власть это плохо, а потому что, если ты думаешь, что я до сих пор одинок… Хотя да, наверное, в каком-то смысле, все мы одиноки на своем пути. Впрочем, это ведь старый рисунок. Десять лет прошло. Многое изменилось.  — Ты всегда был таким. И будешь таким, — отбрил его холодный тон принцессы, — Только помни — на вершине есть место только для одного. Желваки на его лице перекатились, и он молча проглотил этот нелицеприятный вывод. Он начал осторожно вытаскивать какие-то распечатки таблиц и списков. Настроение не отпускало Лейлу, раскрутившись в течение дня, как динамо-машина, и сейчас требовало выхода. Разумное в ней просыпалось только постфактум, когда все самое глупое было сделано. Да, потом она стыдилась своего поведения, но виду не подавала. И даже не считала необходимым извиниться, заочно решив, что он намеренно доводит ее каждый раз до такого. Он ее провоцирует своим поведением, словами, отсутствием необходимого внимания и сухостью, делая все по-своему и, разумеется, наперекор ей. — Что это? — настороженно осмотрела она бумаги. — Это твое расписание со всеми прогулками, снами и обедами, — протянул он ей листок, — Схема твоего питания. И все те добавки, настои и витамины, что ты будешь пить, и которые я, безусловно, для тебя приготовлю. — Серьезно? — она недоверчиво принимала листы из его рук. — Разумеется! — улыбнулся он ей, — Ты же хочешь, чтобы ребёнок был здоровым? — Все что требуется будущей маме ребенка, так это не нервничать, где его папа, — съязвила она. — Ты все равно будешь нервничать по любому поводу, и эмоциональный фон у тебя скачет. Мне бы хотелось, чтобы ты была спокойнее. И для этого в эту схему включен настой из пустырника, мяты и ромашки, видишь вот тут, — он наклонился к ней, указав пальцем в схеме периодичность приема настоя. — Неправда! — резко бросила она листы на стол, — Я себя вполне контролирую! — Угу, — он немного прижух, едва заметно втянув голову в плечи, робко добавив, — Ты либо пытаешься меня убить, либо плачешь по любому поводу. — Ничего подобного! — Утром ты швырнула в меня стакан, — он опустил взгляд в тарелку супа, пододвинув его к себе ближе, — Три дня назад заморозила воду в ванной, пока я в ней был. Неделю назад, после ссоры, ночью во время шторма пошла на пляж. Одна. Потому что обиделась, что я не захотел с тобой поговорить по душам в два часа ночи. Ты становишься опасна, даже для самой себя. А кто разрыдался позавчера из-за того, что нашел на берегу труп бурокрылой ржанки? — Она запуталась в рыбацкой сети и не смогла улететь до прилива, — на глаза девушки наворачивались слезы, — Она утонула! — Ты рыдала три часа! А это, между прочим, почти полночи! Я уже несколько недель не высыпаюсь в ожидании, что еще интересного придет в твою голову. Я устал… — Ты черствый! — Милори, мозг беременной женщины настолько отравлен гормонами, что не способен отличить серьезный повод для переживаний от несерьезного. Я уж не говорю о неадекватности и несопоставимости ответных реакций, — с этими словами он придавил пальцем жука, ползущего по поверхности стола. — Зачем ты это сделал?! — Что? — Что он тебе сделал? Зачем ты его убил?! — Он полз по моему столу! К моей тарелке! — Ты монстр! — с этими словами она вскочила, и вся в слезах убежала в дом. Одним словом — принцесса. Где взять столько нервов, чтобы выдержать эти четыре месяца? А что будет после рождения ребенка? У нее будет недосып и полное эмоциональное выгорание из-за нахождения в четырех стенах в одиночестве. Он же не сможет находиться с ней и ребенком двадцать четыре часа в сутки. После того как дела с немецким кланом будут улажены, он точно не забросит институт и лаборатории. Империю нужно будет поднимать из руин и заставить приносить доход, который обеспечит будущую революцию. Так много планов и дел, и Лейла со своими капризами совершенно не является поддержкой, а скорее случайным вражеским диверсантом. Немного поковырявшись в тарелке ложкой, он бросил ее с характерным звоном. Как он не старался избежать вот этого всего с самого утра, это все же случилось. Опять. Лейла умудрилась оставить его виноватым. Через несколько секунд, стоя возле порога спальни, Северус разглядывал лежащую на кровати и вздрагивающую в рыданиях спину жены. Может он действительно монстр? Что значит может? Так и есть! И это прекрасно! Его хладнокровность всегда была предметом гордости. Да, он черствый, зато способен сохранять холодную голову в критических ситуациях. Он никогда не отрицал, что бывает жестким. Но сейчас нужно ведь быть хорошим мужем? Опять добровольно влезть под этот гормонально-нестабильный каблук и при этом постараться сохранить собственное самоуважение. За сорок четыре года ни одна женщина не заставляла его чувствовать себя настолько униженным, но и таким счастливым он никогда не был. Чего стоят минуты его слабости по сравнению с тем, как радуется сердце при взгляде на ее улыбку? Видеть сейчас ее вот такой, было тяжело. Чувствовать себя в этом виноватым, еще тяжелее, даже несмотря на то, что все разумное говорило ему, что этот прогиб может дорого обойтись. Женские слезы — мощное оружие унижения мужчины, и только ее беременность заставляла его идти на эти переговоры. Он медленно прошел в комнату и сел с другого края кровати. — Да, Милори, я монстр, — вкрадчиво и спокойно начал он, — И еще один монстр зреет у тебя в животе, влияя на твое настроение. Нам с тобой следует постараться и поменять восприятие друг друга. Мерлинова борода, какая чушь! — скинув ботинки на пол, он подполз к Лейле сзади и мягко погладил по плечу, — Разумеется, это все всегда только слова. Вся эта психологическая ерунда, что пишут…на деле ничего не меняется… Иди сюда, — позвав, он осторожно развернул ее к себе, принимая всхлипывающее тело к себе на грудь, и обнимая. Поглаживая по каштановым волосам, он тяжко вздохнул, — Тот, кто познал зло в самом своём сердце и не смог избавиться от него, не может стать хорошим родителем. Вообще ущербным людям противопоказано иметь семьи. Одиночки не такие уж и сильные личности. Я воспитаю ещё одного морального инвалида. Я не смогу ничего ему дать, — он нежно поглаживал по ее спине, — Я тебе то ничего не могу дать… Я не справляюсь… Ох… Лейла, я не знаю, как реагировать на твои слезы и истерики. Меня это здорово выбивает из колеи. Мне в такие моменты хочется сбежать от тебя. Это ведь неправильно, но эффективно в плане общего спокойствия. Я очень не хочу так поступать. — Ты поклялся быть со мной, но ты совсем не знаешь меня! — не осознав, что он ей сказал, выплескивала она свои обиды, — Ты не понимаешь меня! Не чувствуешь меня! Где твоя эмпатия, когда она так нужна? Где твоя любовь?! — Хм, — он понял, что она его совсем не слышит. Сейчас она слишком зациклена на себе, — Ты права, но ты слишком все усложняешь. К чему вся эта возвышенная метафизика? Мы рождаемся, чтобы потрахаться, размножиться, вкусно поесть, и может быть внести свою лепту в историю развития мира. Большая часть живых существ здесь ради того, чтобы насладиться приятными физическими воздействиями мира на органы чувств и максимально избежать неприятных. Каждое существо в этом мире думает прежде всего о своем выживании. Ты же сама говорила, что эгоизм это неплохо. — А любовь?! — Химия тела. — Чувства?! — Эмоции и чувства — следствие действия нейромедиаторов, и не более того. Ты и сама все должна знать, ты ведь колдомедик, — его руки поглаживая, все больше успокаивали ее, он это ощущал. Было совершенно неважно, что он скажет. Сам его голос и объятья, определено, ее успокаивали, — Вся эта тревожность, ревность, желания, твои претензии ко мне и прочие нервные тики — всё это порождение случайных химических воздействий на мозг. — Ты ничего не оставил душе, — ее голос уже был значительно ровнее. — Напротив, — он улыбнулся, — Сила духа — это сила воли. Способность к самоконтролю, возможность обуздать своё тело и свои эмоции себе во благо — это и есть функция духа. Для меня любовь — это верность, уважение и забота. Это осознанный выбор, сделанный, если уж не навсегда, то на максимально долгий срок. Возможность указать себе на сделанный выбор каждый раз, когда тело хочет кого-то ещё. А оно хочет, потому что у него есть конкретные животные функции и программа. Любовь — это всегда напоминание самому себе о том, что ты не один, и есть кто-то, о ком нужно позаботиться, и к кому необходимо проявить участие. А все эти сопли, все эти милые ухаживания, цветы, стихи и музыка, это всё побочные продукты похоти, направленные на получение конкретного результата. Я с тобой честен, потому что у меня нет цели получить что-то от тебя. Ты мне ничего не должна. Я принимаю твои желания или нежелания, в разумных пределах, но моя задача позаботиться и о ребенке. — Ммм… — согласно промычала она, находя его слова, хоть и разумными, однако холодными. — Да. И поэтому, когда я говорю тебе, что я тебя люблю, я имею ввиду, что я сделал свой осознанный выбор и сам поставил перед собой некий долг. Сам, понимаешь? Не ты меня заставила или обстоятельства, а я сам. — Я требую слишком много? — Да. Ты требуешь. В этом проблема. Не в том, что слишком много или мало, но ты требуешь. Требуешь быть другим, чем я есть. В этом нет ни капли уважения. Я понимаю природу этих всех твоих концертов, но это не значит, что я в восхищении. Помнишь, я говорил тебе, что в тебе есть все то, что ты не принимаешь во мне. Сейчас это все вышло наружу. Лейла, так нельзя. Ты должна взять себя в руки, хотя бы из любви к нашему ребенку. — А твоя любовь к этому ребёнку? В чем она? — Мне сложно говорить о том, чего я не познал эмпирически. — Но у тебя же есть какие-то чувства?! — Я испытываю гордость за то, что ты моя женщина, и что внутри тебя растет настоящее единение наших душ. Я нахожу этот факт невероятным, но не более того. Я предполагаю, что у отцов осознанная любовь к ребёнку формируется постепенно после рождения, или не формируется вовсе, в отличие от будущей матери. Мать вовлечена в процесс с самого зачатия. На ее мышление действует химия, ее тело меняется, ребёнок физически связан с ней. Именно поэтому хорошо, что мужчина способен быть хладнокровным и разумным в этот период. — Изводя свою женщину дотошностью, твердолобостью и бездушностью? — Оберегая свои самые главные сокровища от глупости и безрассудства, — он целовал ее руки, — Ты не должна волноваться по таким пустякам. Я хочу, чтобы ты осознала причину наших ссор. Ведь еще три месяца назад тебя все устраивало. Я не изменился. Нежнее, чем я есть, я стать не способен. Я понимаю, чего ты хочешь, и чего тебе не хватает. Но, Милори, в этой семье не может быть двух женщин. Поэтому не жди, что я буду вместе с тобой умиляться детским вещичкам и плакать над дохлыми птичками. Лучше используй меня как маяк адекватности. Своё участие я могу проявить лишь конкретной помощью, физической нежностью и потаканием некоторым твоим капризам. — Капризам?! — вспыхнула заново она. — Некоторым, — уточнил он, крепче сжав в объятьях и не давая ей отстраниться, — Которые я сочту не опасными и более-менее полезными. Этот парень и так уже обречён быть моим сыном, к чему ему лишние нагрузки от матери? — С чего ты взял что это он? —  возмущенно спросила принцесса. — Ну, а кто? — Может это девочка. — Пфффф! — он так громко фыркнул, будто услышал невероятный абсурд, — Не будем спорить. УЗИ покажет. — Я не пойду на УЗИ, — Лейла упрямо надула губы. — Почему? — Потому что я не хочу знать пол ребенка заранее. И не хочу, чтобы ты знал. — Но УЗИ покажет не только пол, — взывал он к ее разуму. — Тем более, — она была непоколебима, — Если наш ребенок будет каким-то необычным, то я не хочу знать об этом. Судьба посылает нам то, что мы заслужили. — Но я бы хотел знать сразу, — осторожно настаивал он, — как минимум, чтобы учесть копыта и рога при выборе кроватки. — Ребенок будет здоровый. Это все, что следует знать. — Откуда такая уверенность? — скептично хмыкнул маг. — Таро сказали мне, что судьба благоволит этой беременности. — Таро — последнее чему бы я доверился, — кисло скривился Снейп, — Перед этим только кофейная гуща. Ты над хрустальным шаром случайно не медитировала? Лейла, ты ведь целитель! Ты должна понимать значение диагностической части медицины. — Я все сказала. Северус глухо прорычал, но решил пока не спорить. Впереди еще очень много времени — аж до декабря. Можно будет затащить ее на эту процедуру и лично убедиться в том как прекрасен его сын, даже если у него копыта.