***
Следующие два часа Кларк провела в своем шатре. Сегодня в лагере проходила какая-то церемония посвящения в воины нескольких юношей, и проводила ее Лекса. Зная это, Кларк намеренно не пошла на мероприятие. Она боялась. Что-то странное происходило в сердце. То оно бешено стучало и вырывалось из груди при мысли о зеленоглазой воительнице, то внезапно останавливалось, сжималось, и наступала тишина. Кларк боялась Лексу, ей было сложно вновь предстать перед ней после того, что произошло вчера в шатре, после того, что Кларк узнала о ней и Костии. Она до чертиков боялась посмотреть в хвойные глаза, понимая, что уже плохо контролирует свое притяжение к их обладательнице. Когда Лекса смотрит на тебя, кажется, что она слышит все тайные мысли, видит тебя насквозь и украдкой смеется над твоей слабостью. Она гипнотизирует и завораживает речами, она зовет тебя за собой в таежные дали и заставляет подчиняться лишь одним взмахом руки. Она притягивает, но не подпускает, она то с пониманием смотрит на тебя, то холодна. И однажды становится ясно, что ты уже не можешь существовать без чистого, нежнейшего голоса, без блеска зеленого взгляда, без хвойного запаха русых волос. Этот человек становится для тебя всем. И его суровая, дикая, чарующая красота каждый раз это подтверждает. Так Кларк думала о Лексе, пропадая в своих размышлениях и не замечая, сколько времени уже прошло. Она неподвижно сидела на кровати, поджав под себя ноги и слегка качаясь на весу. «Что она думает обо мне? И думает ли вообще? Почему мне это не безразлично?» Тучные мысли тяжестью ложились на грудь и сдавливали сердце. И в голове постоянно прокручивался тот несостоявшийся поцелуй. «Кларк, что ты делаешь…» — пронеслось воспоминание. И Гриффин зажмурила глаза. Лекса запретила этому произойти, отчего Кларк еще больше корила себя за бездумный порыв и безволие. Совершенно не замечая происходящее вокруг, не обращая внимания на обстановку, она по-прежнему летала в облаках своего сознания и не заметила, как кто-то вошел в шатер. Уже какое-то время Лекса стояла у входа и так же задумчиво смотрела на белокурую Кларк. И будто почувствовав на себе силу пронзительного взгляда, Гриффин обернулась. Они встретились глазами и на какой-то миг снова все миры перестали существовать. По телу Кларк прошла дрожь от того, как прекрасно выглядит сегодня Лекса. Она только что с церемонии, и ее тело покрывало черное, приталенное платье на тонких бретельках на плечах. Оно отлично подчеркивало фигуру Командующей, и более того, оно заставило посмотреть на Лексу с другой стороны, еще неведомой Кларк. Гриффин прервала контакт глазами, потому что ее взгляд с жаждой прошёлся по всей фигуре шатенки: от крупного выреза на груди до самых кончиков ног. Древнейшее эдемское Творение! Соблазнительные очертания тела, широкие бедра, смуглая золотистая кожа, волнующее глубокое декольте, острые ключицы, и волосы, уложенные на бок в идеальный волнистый поток — все это мерцало и переливалось в лучах огней зажжённых факелов. Кларк зачарованно смотрела на искусительный образ и не могла надышаться красотой. Воздуха стало маловато. По телу прошла еще одна лавина покалывающей дрожи. А Лекса стояла неподвижно, позволяя смотреть на себя таким соблазнительно-эротичным взглядом, и не говорила ничего. После этого наваждения глаза Кларк снова встретились с зелеными, отчего стало слишком неловко и волнительно в груди. Кларк, не выдержав этого очевидного разоблачения, резко встала с кровати и отвернулась. Ее грудь высоко вздымалась, а глаза хаотично бегали по шатру, лишь бы больше не встретиться со своим наваждением. Она почувствовала, что Лекса сделала несколько шагов, и боялась представить, как близко она находится. — Кларк? — послышался ласковый зов за спиной. То ли шепот сосновых лесов донёсся до слуха, то ли песнь шаманских бубнов сорвалась и заворожила… Этот голос был словно сакральное моление, которое хотелось слушать и не перебивать. Кларк не ответила. Она вообще не могла взять себя в руки, продолжая стоять спиной к своей гостье. — Кларк, я сделала что-то не так? Ты избегаешь меня? — снова раздался этот редчайший бриллиантовый тембр. Кларк обреченно прикрыла глаза, понимая, что ведет себя крайне неуверенно и глупо. Зажав руки в кулаки, она медленно повернулась. И снова этот нежнейший, проникновенный зеленый свет в ее глазах. Кларк потребовалось приложить много сил, чтобы все выдержать. — Нет, я не избегаю тебя, Лекса. Почему ты спрашиваешь об этом? — пыталась сдержать дрожь в голосе Гриффин. Ее руки по-прежнему сжимались в кулаки, больно впиваясь ногтями в кожу. Это отвлекало. — Тебя не было на церемонии. Я подумала… — Лекса замолчала, а потом приподняла подбородок и свысока посмотрела на Кларк, — впрочем, неважно. Просто эта церемония была очень важной для нас, посвящение в воины происходит крайне редко, потому что юноши редко доживают до такого возраста, умирая прежде от голода или войны. Гриффин слушала все это отрешенно, плохо вникая в суть сказанного. Ее по-прежнему завораживал образ Командующей, такой еще она не была известна Кларк. «Интересно, она видит, что делает со мной? Или предпочитает не замечать?» — думала блондинка, в то время как Лекса завершала речь. В какой-то момент голубые глаза задержались на губах Лексы, и в голове всплыли воспоминания о том, как еще вчера по наитию хотелось к ним прикоснуться. Но сейчас этого не было. Было другое чувство. Намного сильнее и серьезнее. Кларк усмехнулась. И взгляд Лексы переменился, стал настороженным и вопросительным. — Прости, я немного задумалась, — спешила оправдаться Гриффин, сморщив нос и шагнув в сторону, понимая, как странно выглядит сейчас. А Лекса улыбнулась. — Что ж, вижу, на разговор ты не настроена. Просто я хочу, чтобы ты знала, что здесь решать свои проблемы в одиночку — не умно. Если у тебя что-то случилось, мы поможем справиться с этим, не пренебрегай нашей помощью. — Мы? Нашей помощью? — непонимающе переспросила Кларк, — то есть я должна свои личные проблемы решать со всеми сообща, обсудив это на всеобщем собрании, а потом мы вместе раскурим трубку мира и придумаем, как мне выбраться из какого-то дерьма? — неожиданно закипела Кларк, испепеляя Лексу яростным взглядом. Сейчас она отчего-то разозлилась на Командующую. — Я не это имела в виду, Кларк, не утрируй, — спокойно ответила Лекса, глаза которой стали излучать настороженность и любопытство. Ей стало интересно, что происходит с заведённой девушкой. — Правда в том, Лекса, что из всех вас я доверяю только тебе. Но я не буду обсуждать с тобой свои проблемы, у тебя так много своих! — Гриффин смягчилась и уже спокойно завершила свою речь. Лекса выглядела отстранённой. Казалось, она в замешательстве и в сомнении, и что-то обдумывает в этот миг. Но вскоре она снова улыбнулась, вероятно, завершив свою мысль. Командующая ничего не ответила. Она осмотрела шатер, прошлась взглядом по мебели, а потом подошла к кровати и остановилась. Кларк завороженно наблюдала за ней. Лекса села на мягкое ложе, а потом… нежно, едва касаясь, провела ладонью по пуховой подушке Кларк. В этот момент сердце Гриффин, громко стучащее, чуть не вылетело из груди. Она не смела дышать в этот миг. И не шевелилась. — Я хочу, чтобы ты была честна со мной, Кларк, — вдруг произнесла Лекса и, по-прежнему сидя на кровати, прямо и откровенно посмотрела на Кларк. Наступило молчание. Гриффин терзалась в сомнениях, ведь то, что предложила Лекса, помогло бы ей освободиться от грузных оков. Действительно, можно было бы обо всем поговорить, обсудить, прийти к какому-то итогу. Кларк могла бы объяснить ей свои страхи и сомнения, признаться, что уже некоторое время поглощена мыслями о ней, что не понимает того, что происходит и есть ли этому объяснение. Она могла бы все рассказать Лексе, и они бы вместе в этом разобрались, потому что Кларк верила ей всем своим существом. Но разве можно признаться в слабости тому, перед кем испытываешь эту слабость? Можно ли оголить свою душу перед тем, к кому эта душа отчаянно стремится? Следует ли безоговорочно доверять кому-то, перед кем так уязвим? Кларк однозначно понимала, что не сможет ни в чем признаться Лексе. И пока она не знала до конца, что именно творится в ее сердце. Она просто понимала, что эта девушка, что сидит сейчас в ее шатре и на ее кровати, бесконечно, безраздумно ей важна. — И я буду честна с тобой, Кларк, — вдруг продолжила Лекса, все это время наблюдавшая за ее размышлениями. — Я пришла сюда, чтобы отдать тебе долг, — она снова улыбнулась, и по сердцу Кларк разлилась очередная будоражащая волна. — Помнится, ты приглашала меня на прогулку, но я была занята и не смогла ответить на это предложение, — Лекса слегка усмехнулась и замолчала, заметив, как Кларк резко отвела смущенный взгляд, очевидно, вспомнив о несостоявшемся поцелуе. — А сегодня мне нужно поехать в деревню, что находится в округе, ее жители доставляют нам неудобства, с ними нужно поговорить. И я приглашаю тебя с собой, думаю, тебе будет интересно взглянуть на Ютландию за пределами лагеря. Кларк внимательно выслушала Лексу. В голове все перемешалось, но она отчетливо поняла предложение Командующей. Что это? Добрый жест, дружеская поддержка? Жалость? Кларк не хотела анализировать. Она просто хотела побыть рядом с Лексой еще чуть-чуть. — Да, конечно, это интересное предложение. Мы поедем верхом? — Разумеется! — Лекса встала с кровати и плавной походкой сделала несколько шагов к Кларк. — Тогда тебе нужно переодеться, лучше надеть что-то легкое и удобное, — зеленоглазый взгляд скользнул по телу блондинки. — Прямо сейчас? — ошарашенная Гриффин уставилась на Командующую. — Необязательно… мне тоже нужно переодеться, — вдруг смутилась и Лекса, понимая неловкость момента. — Как будешь готова, подходи к конюшне, место сбора будет именно там. После этих слов Лекса развернулась и стремительно удалилась, оставляя темную тучу сомнений и раздумий над головой Кларк. Девушка еще некоторое время не сходила с места, анализируя свое внутреннее состояние, которое изменялось каждую секунду. Она, наконец, выдохнула свое напряжение, скопившееся в груди, а потом подошла к столу и оперлась об него руками, очевидно, теряя опору под ногами. Присутствие Лексы, ее беседа, ее странные разговоры дались Кларк нелегко. Она всеми силами старалась взять себя в руки, ведь сейчас они еще и вместе совершат прогулку, к которой точно была не готова Кларк. «Так, где тут у нас штаны? Где этот чертов пояс?» — она поплелась к вещевому сундуку и начала перебирать его содержимое, совершенно отсутствуя в шатре своими мыслями.***
Прошло около получаса. Кларк стояла возле загонов для скота, ожидая Лексу. Вернее, Лексу ждала не только она, но еще здесь находились тринадцать вооруженных воинов, горделиво посиживая верхом на конях. Здесь был и Титус. Все надежды Кларк на уединенную, романтичную прогулку пошли прахом. Она облокотилась об деревянный загон, перекрестила руки на груди и терпеливо ждала свою спутницу. Однако настроение ее было, мягко говоря, не солнечное. Вся эта свита страшно раздражала. Но больше всех на нервы действовало присутствие Титуса. Кларк до сих пор не понимала, какую «должность» он занимает при Лексе, и почему он вообще должен сейчас ее сопровождать? А его испепеляющий, подозрительный взгляд особенно напрягал Гриффин, она даже, фыркнув, отвернулась от него в сторону. Однако и там не нашла покоя. Просто сердце пропустило новый удар, когда из-за угла появилась Командующая, ведя за собой белоснежную лошадь, грива которой была так же бела и прекрасна, как само грациозное животное. Кларк приоткрыла рот и во все глаза наблюдала, как два этих совершенства легкой поступью приближаются к ней. Лекса была уже в другой одежде, обтягивающих штанах и серой тунике с поясом, волосы распущены, но убраны двумя косичками назад, а за спиной виднелись два меча. И когда она была уже рядом, Кларк снова начала нервничать и отводить взгляд, боясь, что глаза выдадут ее с потрохами. Командующая снова улыбнулась своей доброй, ободряющей улыбкой и обратилась к Кларк. — Этот красавец достался мне в дар от одного друида, который проживает неподалеку в ютландской деревушке. Думаю, пришло время опробовать его в деле. Справишься, Кларк? В этот момент Гриффин снова встретилась с ней глазами и заметила в них ноту вызова и хитрый прищур. А жеребец фыркнул Кларк в лицо и так же вопросительно уставился на нее. «Как я поеду на необъезженном коне, я же совсем не умею ездить верхом? Нет, конечно, я один раз была на ранчо и даже попыталась оседлать молодую пони, но она скинула меня прежде, чем я успела вставить ноги в стремя. Что же делать? Отказаться, сказать, что я в этом не сильна? Тогда что она обо мне подумает? Я и здесь безнадежна!» Руки блондинки стало слегка потрясывать, она неуверенно обнесла жеребца взглядом. — Да, я попробую, — прошептала она, нехотя перенимая узду из рук Командующей. Лекса насторожилась. — Ты боишься, Кларк? — тревожно спросила она. — Нет, конечно, я не боюсь, просто давно не ездила верхом, — продолжала лепетать Кларк, держа трясущимися руками тонкую узду. — Тебе не обязательно ехать, если ты так переживаешь, я могу взять тебя с собой в другой раз. — Нет! — резко и громко выкрикнула Гриффин, взглядом впившись в зеленые глаза. И тут же усмирила пыл, понимая, что переборщила. Она не собиралась показывать свою трусость и слабость, она меньше всего на свете хотела расставаться с Лексой. Страх был силен, но она глубоко вздохнула, успокоила дыхание и, не без труда, но уже спокойно осмотрела животное. Какая-то необузданная сила таилась в груди и пылала лишь тогда, когда Лекса была рядом. Кларк воспользовалась этой силой. «Что, черт возьми, делать? Как на него залезть?» — Не торопись, Кларк, я помогу тебе. Лекса подошла ближе. И снова запах лесных ароматов окутал сознание Кларк. Она замерла, когда Командующая протянула ей свою руку, чтобы помочь взобраться в седло. Было заметно, что Лекса тоже в это мгновение не была столь уверена в себе, как обычно. Ее дыхание участилось. Кларк медленно, неуверенно протянула ей руку. И почувствовала, как тело пронзила молния от напряжения, которое возникло в этот миг. Ее рука была теплой, бархатной, самой нежной и родной. Такое единение испытываешь лишь от самых близких и дорогих. — Я придержу тебя, а ты поставь ногу в стремя, оттолкнись и резко запрыгивай на него… — голос Командующей был другим — тихим, глухим, срывающимся на едва различимый. Кларк подошла ближе к жеребцу, не решаясь взглянуть на Лексу. И сделала все, что было произнесено, легкой прытью оказавшись в седле. Но больше не ощущая тепла тонкой изящной руки. — Спасибо, — прошептала она, сверху смотря на ту, что была так близко. Лекса провела по шелковистой гриве животного пальцами, не смотря и не отвечая Гриффин. Было заметно, что Командующая изменилась в лице, глаза избегали небесного взгляда. Это мимолетное единение далось и ей нелегко. Кларк наблюдала за тем, как Лекса отдалялась от нее все дальше, направляясь к своей вороной лошади. Титус терпеливо ее ожидал, наблюдая за произошедшим зорким, презрительным взглядом. А когда Лекса была в седле, то она мимолетно взглянула на Кларк, махнув головой в свою сторону, и резко отвернулась. Кларк поняла, что надо следовать за ней. Она слегка дернула поводья и, на удивление, этот белоснежный красавец спокойно зашагал вперед. Сердце Гриффин отборно стучало, но не от страха верховой езды, а от того, как сложнее и запутаннее становились ее взаимоотношения с Лексой. Всю дорогу Кларк ехала позади Командующей, в окружении нескольких воинов. Их кортеж растянулся на всю лесную, протоптанную дорогу, и лишь изредка Кларк замечала впереди стройную фигуру шатенки. Лекса больше не обращала на нее внимания, отчего тоскливое облако опустилось на грудь Кларк Гриффин. «Что я сделала не так? Почему я снова все испортила?» — задавалась вопросами девушка, не спеша плетясь в центре колонны. Так продолжалось некоторое время. Но вскоре они свернули с тропы и проехали вдоль лесного массива по узкой, водянистой колее. И сквозь редеющие деревья показались дома и дым пылающих костров. Они приехали. Но по мере того, как открывался вид на деревню, Кларк с ужасом различала то, что предстало перед глазами. Многие соломенные дома, крыши, деревянные строения были сожжены дотла, а многие обуглены лишь частично. Деревня не была полна людей, наоборот, она казалась вымершей. Лишь несколько человек вышли встречать гостей, среди них были женщины с младенцами на руках. Несколько костров пылали поодаль. Здесь пахло сыростью, гарью и безысходностью. Босоногие дети в разорванной, испачканной одежде смотрели на проезжающих всадников своими большими голодными глазами, а на их лицах застыл ужас того, что здесь произошло. Кортеж Лексы остановился посреди деревни. Она, как и все остальные, спустились с коней. Кларк последовала их примеру. Все недавние переживания Гриффин улетучились, ей было не по себе от этих мест. Она чувствовала тревогу и напряжение. Жители деревни столпились в кучу и молча, одичало смотрели на тех, кто пожаловал к ним. Навстречу Лексе из толпы вышел мужчина средних лет. Он, прихрамывая, медленно приближался к Командующей, пустым и безразличным взглядом смотря ей в глаза. Рубаха его была в дырах, босые ноги истерзаны ранами, на теле виднелись рубцы. Кларк наблюдала за тем, как он остановился недалеко от Лексы, все еще молча сверля ее глазами. Она с достоинством выдерживала этот упрекающий взгляд. — Что тебе здесь надо, Лекса? — хриплым голосом спросил он. Мужчина набрал полный рот слюней и харкнул их в сторону, пренебрежительно осмотрев всю свиту. — Я хочу поговорить. Ваши люди стали часто появляться в границах моего лагеря, мы договаривались, что не будем мешать друг другу жить. Что вам нужно? Мужчина с ненавистью посмотрел на Командующую, а потом неожиданно, громко, с надрывом расхохотался. Его хриплый смех вызвал раздражение в Кларк, она сделала несколько шагов в сторону Лексы, переживая, как бы он чего не натворил. Воины стояли смирно, а их руки лежали в готовности на клинках. — Посмотри на нас, Командующая, посмотри на нашу деревню! Что с ней стало?! — он распахнул руки в стороны и обвел ими все дома. — Я вижу, что здесь тоже побывали отряды Нии, — невозмутимо ответила Лекса. — И тебе известно, кто им нужен, Лекса! Это из-за тебя они уничтожают все вокруг, все деревни и дома, людей и животных, убивают слабых, забирают сильных, насилуют наших женщин! Наши дети кричать от голода, наши хозяйства пришли в запустение, а мы живем на углях! Это из-за тебя Ютландия терпит разорение и крах! А теперь ты приходишь сюда посмотреть на свое творение? Лекса не отвечала ему. «Что же ты молчишь, Лекса? Ответь ему! Скажи, что он болван! Он, правда, считает, что во всем виновата ты? Не Ния, не ее ублюдки, не гребаная дикарская жизнь, а ты?!» — в этот момент Кларк хотела сама вогнать клинок ему в тело, но понимала, что этим проблему не решить. Лексу многие обвиняют лишь потому, что она есть и жива. Лекса вынула меч из-за спины, и этот дерзкий мужчина сделал шаг назад, вмиг изменившись в лице. Десятки голодных глаз следили за происходящим, и никто не решался заступиться за своего смельчака. Кларк понимала, что сейчас Лексе придется снова применить оружие и покончить с угрозой в лице этого озверевшего человека. Вдруг мужчина снова проявил дерзость. Он подскочил к Командующей и стал кричать: — Что ж, твое право! Казни, убей меня, я все равно не хочу так жить! — его лицо было искажено ужасом и горечью. Лекса положила меч на руки и, наконец, обратилась к нему: — Этот меч, Маркус, не причинит тебе вреда. А те, кто повинен в том, что здесь произошло, будут отвечать за свои преступления. Но вы не должны больше появляться в границах лагеря. Иначе мои воины получат приказ — не щадить никого. Лекса говорила все это спокойно, без малейших колебаний. А потом она протянула ему руку, зажав что-то в кулаке. Он подставил ладони. И горсть серебра громом посыпалась в них. — Этого хватит, чтобы найти новое место для жизни и накормить детей. Она повернулась к своей лошади, собираясь на нее взобраться, но мужчина снова обратился к ней. — Скажи, Лекса, это когда-нибудь закончится? Кларк стояла неподалеку и видела ее вмиг изменившееся лицо. Оно стало печальным и обреченным. А зеленые, погрустневшие глаза были обращены в пустоту. И все, что хотелось Гриффин, это подбежать и укрыть собой эту девушку от всех претензий, укоров и переживаний. Лекса ничего не ответила мужчине, да он и не ждал ничего, очевидно, зная прекрасно, каков будет ответ. Командующая вскочила на вороную, дернула узду и направилась прочь из деревни. Кларк тоже развернулась к своему жеребцу, но была остановлена… Титусом. — Сегодня этот мужчина должен был умереть, но Лекса пощадила его. Откуда вдруг в Командующей такая слабость? Тяжелый, громоздкий голос пронзил Кларк насквозь. Но она не сплоховала. Им давно нужно было решить несколько вопросов между собой. — Может, это не слабость, а ее сила, Титус? Или вам этого не понять? — с вызовом ответила блондинка. — Вам не место в лагере, Кларк Гриффин. К тому же, Вас, наверняка, ждут дома, советую как можно скорее отыскать способ вернуться назад. Играть со временем опасно, оно всегда на час впереди. После этих слов мужчина в красной мантии вскочил на коня и отправился вслед за Лексой. А Кларк еще какое-то время стояла в замешательстве и смотрела прямо перед собой. Она поняла, что Титус знает о ней больше, чем кажется, и, похоже, он ей чем-то угрожал. Кларк не без труда вскочила в седло и медленно поехала за остальными, полная хаотичных мыслей в голове.***
Время близилось к полудню. Солнце высоко стояло над кронами деревьев и ярко освещало путь. Ветки игриво перешептывались между собой, трепеща и колыхаясь от легкого дуновения ветра. Дорога была пыльной и узкой, Кларк постоянно уворачивалась от низких ветвей. Ей было одиноко в эти мгновения и грустно от того, что произошло в деревне. Кларк очень хотела помочь Лексе, поддержать ее, но не знала — как. Однако сейчас у нее не было сомнений. Взглянув через головы высоких воинов вперед, она разглядела там Лексу, которая ехала во главе всей колонны одна, за спиной ее блестели два ужасающих оружия. Слегка дернув поводья, Кларк ускорила своего жеребца, и вскоре достигла цели. Она поравнялась с Лексой, взглянув на ее безразличный профиль. Спина этой девушки была прямой, взгляд уверенно устремлялся вперед, горделивая осанка кричала о неприступности и непоколебимости. Но почему-то Кларк была уверена, что Лексе сейчас нелегко. Это чувствовалось в ее отчужденности. Кларк не знала, зачем Лекса позвала ее с собой в столь непростой ситуации, что хотела этим сказать? Её мучили сомнения и невероятная, непреодолимая тяга к этой величественной девушке. Кларк вспомнила о просьбе Финна, о Нии, о том, что ей предназначено повлиять на Лексу в этом непростом вопросе. Она не нашла другого повода, чтобы заговорить, потому что шатенка по-прежнему не обращала на нее внимание. — Лекса, мы можем поговорить? — осторожно обратилась она. И вновь эти зеленые, бездонные глаза. Кларк сглотнула, чувствуя очередное напряжение в легких. — О чем? — О Полисе, — не без труда выговорила Гриффин, замечая, как сузился взгляд Командующей. Казалось, она не была готова услышать это слово. Но немного помедлив, она ответила: — Следуй за мной. И черная лошадь свернула с тропы на лесную тропинку, Кларк последовала за ней. По пути она кивнула одному из своих воинов, и вся свита последовали дальше в лагерь. Кларк не отставала от Лексы и покорно ехала за ней вверх по косогору сквозь густые заросли кустов. Вскоре они оказались на широкой залитой зеленью опушке, с которой открывался божественный вид. Кларк была поражена красоте ландшафтов, виднеющихся с этой высоты. Недалеко была видна какая-то деревня, со множеством костров и людей, вдали простиралось бескрайнее море, переливающееся от солнечных лучей, а все пространство заполняли густые, непроходимые леса. Дух захватывало от простора и величия этого мира. В нос ударил свежайший поток воздуха, и Кларк жадно вдохнула его, во все глаза наблюдая эти зеленые сказочные красоты. И машинально прошептала: — Есть ли что-то прекраснее на земле… — Конечно, есть, — послышался ответ. И Кларк, будто придя в себя, обернулась. Лекса стояла рядом, изучающе смотря на Кларк, а сама была не менее прекрасной. Легкий поток воздуха колыхал ее волнистые волосы, лицо сияло в солнечных лучах, смуглая кожа серебрилась блеском, а глаза были ярче, чем сам свет. Но в них отражалась безграничная грусть. Кларк боялась дышать, чтобы не спугнуть это чарующее совершенство, ей хотелось вот так без стеснения смотреть на нее сквозь века. — Ты считаешь мой мир удивительным, Кларк. Но здесь царят бессердечие, дикость, невежество, сегодня ты это могла наблюдать. Лекса прошла мимо, ближе к краю горы и посмотрела в сторону моря. — Они все заблуждаются, Лекса. Ты ни в чем перед ними не виновата. Все эти люди слабы и просто ищут того, на кого можно переложить вину за свою беспомощность, — Кларк стремительно приблизилась к Лексе, спеша донести до нее эту простую истину. Ей так хотелось хоть как-то приуменьшить ее печаль. — Я не виню их, они заложники собственного страха, борьба за выживание сделала их такими, — по-прежнему смотря вдаль, ответила шатенка. — Послушай, Лекса, некоторые из лагеря считают, что нужно дать бой Нии, что ты должна попытаться спасти этот мир. И сейчас я могу с уверенностью сказать, что вам есть за что сражаться, — Кларк еще раз окинула взглядом завораживающие просторы. — А еще, пока жива эта кровожадная женщина, твоя жизнь каждый час под угрозой. Любой может предать тебя и навредить. Почему ты не хочешь исполнить долг и дать бой. Ведь многие будут на твоей стороне. Лекса внимательно слушала эту речь, а потом, немного подумав, ответила: — В моем мире долг, честь, правда — не в чести. Твои новые друзья попросили тебя поговорить со мной об этом? — Командующая устремила на Кларк пронзительный, обезоруживающий взгляд. И Кларк не нашла, что ответить. Ведь так все и было. Лекса усмехнулась. — Значит, я права. Но мне бы хотелось услышать, что ты сама думаешь об этом? Мне следует заточить клинки, развязать войну, созвать в бой детей и воинов, проиграть эту битву и кануть в веках? Или защитить то, что еще можно защитить? Кларк была потрясена остротой поставленных вопросов. Она взглянула на все глазами Лексы, которая со всей своей мудростью могла оценить шанс на победу и понять, что этот шанс равен нулю. Многочисленное войско не одолеть тысяче одичалых, измученных, озлобленных бойцов. Боевые костры никогда не должны запылать для этой битвы. Кларк это отчетливо уяснила. — Я бы тоже предложила никогда не начинать эту войну. Но… — Кларк сомневалась, произносить ли вслух свою мысль. — Но? — переспросила Командующая. — Можно убить саму Нию и предъявить права на трон. Глаза Лексы забегали по лицу Кларк. Она пришла в беспокойство и замешательство, будто кто-то проник в ее тайны и напомнил о чем-то былом. Лекса отвернулась от Кларк в сторону, очевидно, не желая показывать свое смущение и растерянность. Кларк осторожно, тихо, не спеша подошла к ней сзади. — Я, наверное, не должна была это предлагать, прости, — и рука Кларк едва не коснулась плеча Лексы, этим она хотела ее поддержать, но не осмелилась этого сделать. — Я расскажу тебе о Нии, — вдруг повернулась Лекса, ее дух уже был собран и полон решительности. — Многие думают, что она собрала заговор, но это не так. Заговор был учинен другими, более могущественными людьми — врагами моего отца. Ния уже с ними покончила, но тогда она была пешкой в их руках, молодой и несведущей в управлении. По закону, власть в Полисе передавалась по наследству старшему из детей, и следующие три потомка правителей должны были занять место предыдущих. Но так было не всегда. Задолго до моего рождения Ютландию возглавляли те, кто побеждал на конклаве. Это жестокая процедура, при которой десять детей должны были сражаться в смертельной битве и убивать друг друга до тех пор, пока не останется жить лишь один. Он и становился правителем. Мой отец и двое других правителей царствовали по другим законом, но остались те, кто вынашивал идею возродить традиции предков. Жертвой этих людей и стала Ния. В ту ночь нас, детей правителей, собрали в главном зале башни Полиса, многим не было и шести. Ния была уже совершеннолетней. Она была на себя не похожа и просила нас сражаться храбро, не щадя никого. Каждый ребенок получил по мечу. И началась кровавая ночь… Были убиты все… кроме меня. Ния стояла среди горы трупов, с окровавленным лицом, с мечом в левой руке и смотрела на меня. Уже светало, и лучи отчетливо отразили ее безумие в глазах. Что с ней стало, я не знаю. Она росла с нами рядом, была хороша в метании копья, любила лазать по деревьям и собирать ракушки на песчаном берегу. Она не решалась подойти ко мне. Однако в какой-то момент дверь отворилась, и Индра, Густус, Титус помогли мне сбежать. Я смутно помню, как мы скрывались от погони. А потом я узнала, что моего отца и других правителей тоже убили. Это сделали люди, которые внушили Нии участвовать в этом конклаве. Не знаю, как долго они внушали ей это, но помню, что в какой-то момент она стала другой — замкнутой, нелюдимой, немного безумной. А теперь, как видишь, и полностью перестала принадлежать себе. Она ищет меня, чтобы завершить конклав, чтобы ничто ей больше не угрожало, ее жизнь отравлена моим существованием. А убить ее… я не могу, Кларк. Ния — моя сестра. — Что? — спросила ошарашенная Гриффин. — Она моя единокровная сестра. Это сейчас она стала другой, но она вырастила меня, была рядом, когда умерла наша мать, обучала и занимала меня, потому что отец был всегда занят. Мы были близки. И тогда на конклаве она помнила это. Тогда она не смогла бы меня убить. Но времена изменились, изменилась и Ния. Она живет жаждой моей смерти. Я знаю, что она натворила много непоправимого, страшного и трагичного, ничто не смоет этого огромного кровавого пятна с ее лица, но даже такой я не могу ее убить. И знаю, что нам вдвоем нет места на земле. Рано или поздно это должно закончиться. У Кларк кольнуло в сердце от этих страшных слов. Она вообще вся превратилась в мраморную статую и тихо, не дыша, слушала рассказ из уст девушки, которая отныне была для нее дороже всех на земле. Кларк уже не боялась ее близости и смело, без робости взяла ее руку в свою. Впервые рука Лексы была холодной. — Пожалуйста, не говори так. Никто не должен умирать, вы можете когда-нибудь встретиться и поговорить. Может, многое нельзя исправить, но многое можно остановить. Лекса улыбнулась, и пусть ее глаза по-прежнему были полны печали, она видела, как беспокойно и искренне переживает об этом белокурая Кларк. — Почему ты так боишься смерти? Смерть это еще не конец, Кларк. — Но жизнь — бесценна. За нее нужно бороться, ее нужно тщательно оберегать. Твоя жизнь — бесценна, Лекса! — Кларк, ты… Спасибо за поддержку, я знала, что ты поймешь, — осеклась Лекса, вынимая свою руку из пламенных ладоней Гриффин. Ее взгляд снова стал беспокойным. Но Кларк не могла оторваться от нее ни на миг, не могла расстаться с их единением. — Мне бы хотелось показать тебе свой мир, Лекса. Нашу жизнь. Ты бы увидела, как люди в длинных мантиях вершат суды без меча, как долго и муторно решают, кто виновен, как боятся умереть, прозябая пол жизни в больничных очередях. Там живут по-другому и с остервенением борются за жизнь. В этот момент Кларк сделала шаг ближе к Лексе, не сводя с нее свой восторженный взгляд. Голубые глаза бегали по смуглому бархатистому лицу, останавливаясь то на скулах, то на губах. Большая смелость появилась в Кларк от чего-то, и она уже была не в силах отступить назад. Лекса позволяла ей эту близость, понимая, чего хочет Кларк, замечая в ясных, голубых глазах однозначное желание. Кларк потянулась к ее губам… — Кларк, а еще в твоем мире тебя ждет твой мужчина, и ты не должна об этом забывать. Вмиг отрезвленная этими словами Гриффин отшатнулась назад. Не веря собственным ушам, собственному вырывающемуся сердцу, она стояла, будто холодной водой облитая, медленно осознавая, что снова нарушила все границы и позволила Лексе себя уязвить. Так больше не могло продолжаться. Ее гордость была задета до самого основания. Быть униженной и отвергнутой в очередной раз было большим испытанием для гордого самолюбия девушки. К тому же, она понимала, что Лекса бесконечно права. Беллами по-прежнему был в ее жизни, и это следовало бы помнить каждый раз, как они оказываются наедине. Так тени из прошлого догнали новый, удивительный мир и покрыли его огромными серыми крыльями. Кларк вскочила на своего коня, не глядя и не смотря на шатенку, проговорила: — Уже поздно, отвези меня в лагерь. И Лекса последовала зову, взобралась на лошадь и мелкой рысью направилась вперед. Кларк ехала позади. А туча недопонимания, недоговоренности и скрытых страстей осталась не рассеянной над одиноким, опустевшим холмом.