***
Когда Гиксосу объявили, что его жизнь вернулась в обычную колею, он сразу же попросил разрешения слетать к Сехмет и объявить о решении Совета. Ра дал добро, и изобретатель ели дождался ночи. Однако в коридоре его окликнул Кефер. — Следуй за мной, — сказал он. — У меня кое-что есть для тебя. Изобретатель удивился и немного огорчился — ему так нетерпелось увидеть Сехмет, но он не смел ослушаться принца. — Я знаю, ты сгораешь от нетерпения, — продолжал Кефер, — но ты ещё недавно был не в состоянии даже ходить, поэтому хочу помочь тебе избежать нежелательных последствий. Сын Ра привёл друга в отсек с летательными машинами, где стоял Осирис. — Сядешь на мою, — сказал Кефер. — Она быстрее и бесшумнее. А от отца тебе прибор в подарок. Осирис улыбнулся вслед за принцем и протянул сыну небольшую пластину: — Прикрепи к браслету. Она усилит доспех, а в случае надобности введёт тебе обезболивающее и выведет к выходу. Не забудь: делегация прибудет к Эксатону завтра. Удачи, сын, — учёный хлопнул Гиксоса по плечу. Тот улыбнулся, поблагодарил за помощь и улетел. Свежий ветер дул в лицо, над головой проносились звёзды. Гиксос чувствовал удовлетворение от полёта и радость от предстоящей встречи. Обрадуется она? Забеспокоится? Смогут ли они сегодня поговорить? Он не думал об этом, он просто летел. Тихо войдя в спальню львицы, Гиксос сразу увидел её у стола, стоящую к нему спиной. — Кажется кто-то уже перестал меня ждать, — сказал он. Она повернулась к нему, удостоверилась, что это именно он, и крепко обняла его. — П-полегче, — улыбнулся он, обнимая её, — я ещё не до конца поправился, — её руки ослабили хватку, но не отпустили его. — Тебя так долго не было, — сказала она, не поднимая головы с его груди, — неужели так серьёзно? — Ты ведь знаешь о циклоне. Но да, я почти не мог ходить. Сехмет посмотрела в его глаза. Он был спокоен и весел и с улыбкой смотрел на неё, поглаживая плечо подруги. Он любовался её лицом, освещённым красным светом, видел, как свет отражается в её глазах и делает их немного больше. Девушка увидела красный отблеск на его глазах, и ей вдруг стало не по себе — ей привиделся Гиксос с красными глазами. Это достаточно жуткое видение напомнило ей о решении Эксатона. — Ты как раз вовремя, — сказала Сехмет, — Эксатон решил отослать меня в дальнюю лабораторию. Полагаю, я ему надоела своей задумчивостью. Завтра я улетаю. — Как завтра? — Гиксос почувствовал, как больно сжалось сердце. — Завтра же придут послы. — Какие послы? — удивилась она. — Видишь ли, Правящий совет разрешил тебе уйти от Эксатона и присоединиться к Ра. Делегация прибудет завтра просить Эксатона отпустить тебя от имени твоих родных. Девушка покачала головой: — Каких родных? Отец погиб, когда я была маленькой, а мать исчезла вскоре после погружения Ра в усыпальницу. — Ты забываешь о друзьях и самом Ра, — улыбнулся изобретатель, — он же заменял тебе отца и готов принять тебя обратно. — Я не могу спорить с Эксатоном, — вздохнула она и закрыла глаза. Время словно остановилось. Её обняли и прижали к себе, держа так крепко, словно она сейчас же улетает. Она снова вздохнула и уткнулась в плечо любимого. Да, Сехмет и Гиксос могли называть себя и друг друга возлюбленными, ибо их любовь зародилась ещё в юности. — Возможно, ещё не всё потеряно, — сказала она наконец, поднимая глаза. — Тёмный фараон не сказал, когда именно завтра я должна лететь. Послы должны прибыть утром, и тогда есть шанс успеть. Гиксос кивнул, понимая, что дальнейшая их судьба зависит от него.***
Утро выдалось неспокойное. В Золотом городе послы собирались буквально на бегу, стараясь не забыть чего-нибудь важного, и часто даже врезались друг в друга. Благо, их было всего пятеро. В Тёмной же пирамиде Сехмет всеми силами старалась задержать свой отлёт. Конечно, она могла бы улететь, потом послы бы прибыли за ней, но неизвестно, отпустил бы её Эксатон. «Отпустит ли он меня сейчас? — внезапно подумала Сехмет. — Надо ему побольше надоесть, тогда он с радостью избавится от меня». И она стала с каждой мелочью, касающейся отлёта, приходить к Тёмному фараону. Когда Эксатону надоели частые вопросы и указания «на будущее» своего учёного, Карнак вдруг доложил, что прибыли послы из Золотого города. Старший сын Ра удивился и велел их впустить. Послы чётко и ясно изложили цель своего прибытия, когда в тронный зал вошла Сехмет, держа какое-то устройство. Она удивлённо посмотрела на послов, среди которых был и Кефер, но не успела и рта открыть, как снова вошёл Карнак и с поклоном сказал: — Великий фараон, к пирамиде подходит войско в тёмно-фиолетовом облачении, которое ведёт, кажется, женщина верхом на коне. — Это ваше средство убеждения, Кефер? — спросил Эксатон. — Только ты убеждаешь силой, Эксатон, — ответил брат. — Тем более, коней у нас нет уже около двух тысячелетий. — Откуда взяться коню и новой армии в Египтусе? — спросила Сехмет. — Они одеты в восточную одежду, примерно как персы, — сказал Карнак. Эксатон вдруг стал серьёзен. — Нужно встретить их, — сказал он. — Чем ты так обеспокоен? — спросил Кефер, следуя за братом. — Лучше тебе не знать, — мрачно ответил Эксатон. Они вышли из пирамиды и встали лицом к приближающемуся войску. Сехмет заметила сыновей Осириса и подошла к ним. — Вы тоже здесь? — удивилась она. — Хотелось поскорее тебя увидеть, — улыбнулся Гиксос и посмотрел на войско. На коне гордо восседала девушка с орлиным носом, голубыми глазами и хвостом-колечком на голове, одетая в тёмно-фиолетовый, почти чёрный, бюст, тёмно-фиолетовые бриджи с красным поясом и красные восточные туфли. За спиной у неё развевался сиреневый плащ, на шее и груди было затейливое золотое ожерелье с цветком лотоса, в ушах мощные серьги, на руках браслеты, а на поясе прикреплён кнут. Сама она была худенькой и достаточно костлявой, а чёлка скрывала её брови, лицо же было не особо приятным. Эксатон и Кефер вышли ей на встречу и поприветствовали, после чего представились и попросили её назваться. Девушка с минуту молча смотрела на них, сияя золотом. И вдруг Эксатон вспомнил этот знак — лотос — и сразу напрягся. Наконец девушка сказала: — Моё имя Изис, я дочь Камбизэта и пришла отомстить за своего отца.