Жизнь императорской семьи

«Психологическая консультация», проведённая Шао Каном для Синдел мешала спать всему дворцу, но это стоило того, Императрица снова улыбается! Впервые за несколько дней она спокойно спала, не кричала ночью, не просила пощады, а просто спала и видела чудные сны. Император восхищался этой женщиной: её могут запирать в покоях, мешать личной жизни, похищать, но с большим трудом бывшая Королева найдёт в себе силы жить дальше. Ранним утром во Внешнем Мире Шао Кан не спал, глядя на Синдел, которая тихо досматривала свой сон. Её чуть фиолетово-синие от побоев глаза и еле видные раны на губах не портили её красоты, она всё также считается первой красавицей Внешнего Мира и Эдении. – Долго ты будешь на меня смотреть? – спросила Императрица. – Я думал, что ты спишь, не хотел тебя будить, – улыбнулся Император. – Ты три ночи нормально уснуть не могла. – Спасибо, что помог мне оправиться, – поблагодарила мужа Синдел, коснувшись его щеки. – Мне повезло с мужем. – Если хочешь, то мы можем продолжить твоё «лечение», – предложил Шао Кан, проведя жене когтём по слегка выпирающим позвонкам и до самого копчика, это заставило её выгнуться. – Ты так говоришь, словно я душевнобольная, – хихикнула бывшая Королева. – Не бери в голову, я пошутила. – Дели, как же я люблю, когда ты смеёшься и шутишь! – обрадовался Кан, заставляя жегу выгибаться ещё сильнее. – Что ты имел в виду, когда сказал про лечение? – спросила эденийка, ластясь к мужу. – Сейчас я тебе расскажу... – сказал внешнемирец, покрывая её лицо поцелуями. Конечно, Синдел вовремя остановила Шао Кана, когда он начал опускать губы на её пышные обнажённые груди. Императрица громко смеялась, радуя Императора этим звонким, искренним смехом. – Пойдём завтракать? – предложила она. – Я безумно голодная! Я три дня нормально не ела. – Вот это точно моя Синдел! – улыбнулся он, убрав жене выпавшую белую прядь. – Весёлая, улыбающаяся! Моя сероокая богиня, ты так хороша! Грусть тебе ни к лицу. Дети ужасно переживали и волновались, они все три дня ждали, что их любимая и дорогая мамочка выйдет к завтраку, снова будет лучезарно улыбаться и ласкать каждое своё дитя. – Я так боюсь, что она снова не придёт, – вздохнула Китана, глядя на стул матери. – Надеюсь, что маме понравилось свидание, – сказала Милина. – Видимо настолько, что я вчера поздно уснул, – буркнул Рейко. – Рейко, мал ты ещё! – в один голос сказали девочки. Весёлый и жизнерадостный смех раздался по длинным коридорам императорского дворца. Великая Императрица Внешнего Мира и Эдении Синдел Фрейя Эдана, самая прекрасная и самая великодушная снова радует не только свою семью, но и всех придворных. Казалось, что даже солнце начинает светить ярче, празднуя окончание депрессии у Её Императорского Величества. – Дорогой, поставь меня! – заливалась смехом Синдел, сегодня она была веселее, чем обычно. – Ой, дети! – Мамочка! – обрадовались дети, подбежав к матери. Шао Кан от самых покоев нёс Синдел на руках, он стал ещё более внимательным и заботливым, чем раньше. Глупо, но это заслуга Джеррода. – Ты снова будешь с нами? – глаза Китаны бы наполнились слезами, если бы она услышала отказ. – Ну конечно, – мягко улыбнулась Синдел, погладив по голове каждого ребёнка. – Я больше вас не брошу. – Мамочка, ты такая красивая! – Милина крепко обняла мать, словно боялась вновь потерять. – Вся в папу, – снисходительно улыбнулась Императрица, когда муж коснулся её плеч. За завтраком все смеялись и улыбались. Череда бед, войн, похищений и тёщ прошла, теперь семья Шао Кана может вздохнуть спокойно. Император никогда бы не подумал, что такой человек, как он, будет женат на самой красивой женщине на всём свете, будет примерным мужем и отцом. – Мамочка, мы даже все уроки выучили! – сказала Джейд. – Надо же! – удивилась Синдел. – Сами? – Ну почти... – покраснела Китана, глазами указывая на отца. – Мы и сами хотели, но папа нас поторопил. – Между прочим я сегодня хотел провести день в саду, – как невзначай сказал Шао Кан, чем привлёк внимание жены и детей. – А мы? – в один голос спросили Императрица, Принцессы и Принц. – Я знаю одну самую красивую женщину на свете, – сказал Император, вызвав румянец на лице жены. – Четырёх очаровательных девочек и одного смышлёного мальчика, с которыми я бы хотел провести весь свой день. – А как же дела? – спросила бывшая Королева. – Остались только бумаги по культуре и образованию, это твой удел, – ответил Кан. – Тем более, что я не хочу тебя бросать сразу после выхода из депрессии. – Ты уверен, что это подождёт? – засомневалась эденийка. – Мама! – детям очень хотелось провести время с родителями в саду. – Ну хорошо, – улыбнулась женщина. «Особенное» место становилось краше с каждым днём, с самого момента его появления. Здесь по-прежнему цвела глициния, значительно выросшая за несколько лет, прудик немного увеличился и там плавали маленькие рыбки, и появилась скамейка. Здесь было тихо, это место предназначено только для отдыха императорской четы. Императрица сидела на качелях, Император стоял позади неё, слегка раскачивая жену, а дети играли с оружием. – Помнишь, много лет назад, когда мы только поженились, мы грезили об этом месте, – на Синдел нахлынули воспоминания. – Мы мечтали, что у нас будут дети. А теперь мы женаты 9 лет, у нас пятеро чудесных детей. Именно о такой жизни я мечтала: семья и дом. – Это место похоже на мою жизнь, – философствовал Шао Кан. – До появления тебя в моей жизни всё было монотонно и одинаково. Но ты изменила всё, и моя жизнь, как этот сад, приобрела красоту и краски. – Пожалуй и таких изречений ты не говорил, – хихикнула Императрица. У Принцесс и Принца были свои игры и развлечения: все обычные дети в их возрасте играют в куклы и солдатики, а дети Шао Кана и Синдел занимаются с оружием. Всё же в биологических детях императорской пары больше от отца, чем от матери, а приёмные дочери это легко переняли. Китана и Милина пополнили ряды своего ордена «Императорские Ассасины» Джейд и Скарлет, а Рейко они в свои игры не брали, этот орден только для девочек. – Ну и не надо, – фыркнул Рейко. – Я бы вас тоже играть не взял! Обиженный сёстрами Принц побрёл к родителям, чтобы пожаловаться. Мальчик очень любил сестёр и всегда их защищал, но факт того, что он один мужчина в этой девчачьей компании расстраивает его. Зато это даёт ему преимущество и отец часто играет с сыном. – Опять не берут? – спросила Синдел. – Папа, давай подерёмся? – взмолил Рейко. – Хорошо, сынок, – улыбнулся Шао Кан. Даже в битве с детьми Император не был милосердным. Конечно, он не бил им по голове своим молотом, не метал копья. Кан хотел научить их тому, что никто не станет поддаваться им в бою и не пощадит. Отец подарил сыну молот, несколько похожий на свой, Принц старался во всём походить на отца, которого уважал и любил. Звук ударов оружия пугал Синдел, после похищения она боялась даже смотреть на своё гуань дао, которое она спрятала в гардеробной в несколько сундуков. – Рейко, соберись! – требовал Шао Кан, видя, что сын начал выдыхаться. – Да как тут собраться? – топнул ножкой Рейко. – Ты вон какой большой! – А ты думаешь, что противник всегда будет меньше и слабее тебя? – спросил Император, требуя собранности от сына. – Тогда скажи девочкам, чтобы не подтрунивали надо мной! – сжал губы Принц. – Это чтобы ты собрался, братик, – хихикнула Китана. – Тебе не будут аплодировать за поражение. – Если победишь, то я дам тебе свой шлем, – Кан прекрасно знал главную слабость своего сына. – Мне даже с такой мотивацией тебя не победить! – вздохнул мальчик. – Ты готов сдаться? – спросил мужчина. – Разве так поступает настоящий боец? – Нет! – браво ответил Рейко и ринулся в бой. Куда тягаться юному и неопытному Принцу с могучим и опытным Императором? Мальчик приложил все свои силы, чтобы хоть немного показать отцу свою удаль, но как не старайся, а победить не удалось. – Утешительный приз, – улыбнулся Шао Кан, отдав сыну свой шлем. – Он теперь мой? – Рейко не мог сдержать своей радости по поводу нового подарка, однако шлем был тяжеловат для мальчика. – Мама, папа подарил мне свой шлем! Шао Кан и Рейко широко улыбались, но, увидев состояние Синдел, счастье на их лицах сменилось испугом. От звука оружия Императрица сжалась на качелях, закрывая голову, словно боится удара. – Дели, милая моя, дорогая, что с тобой? – забеспокоился Шао Кан. – Только не бей! – молила Синдел, ещё больше сжимаясь от страха. – Тише, всё хорошо, – Император обнял жену, такого испуга, которым Джеррод изуродовал лицо и разум прекрасной эденийки, внешнемирец не простит никогда. – Никто не собирается бить тебя, на тебя здесь никто даже косо смотреть не смеет. – Я его ненавижу! – кричала Императрица. – Он испортил мне всю жизнь! Такое напугало мужа и детей бывшей Королевы. Они даже не знали чем помочь несчастной эденийке. Та психологическая травма, которая наложила такой отпечаток на разум Императрицы, теперь будет преследовать её. – Он будет мучиться в Преисподней! – клялся Шао Кан, прижав к себе жену. – Этот урод испытает ужасные мучения за то, что он сотворил с тобой! – Мамочка, не бойся, – Рейко не меньше отца хотел помочь матери в её горе. – Хочешь я тебе твоих магнолий нарву, чтобы ты не боялась? А хочешь молот свой отдам? Мне ничего не жалко, только не плачь. – Мой храбрый мальчик, – мягко улыбнулась Синдел. – Завтра ты поборешь свой страх, – сказал Император. – Ты должна перестать бояться, моя Синдел смелая и храбрая, она ничего не боится. – Шао, это уже не та Синдел, что раньше! – кричала Императрица. – Нет, та, моя Синдел прекраснее, добрее, милее, храбрее всех других женщин на всём свете! – настаивал Кан. – Даже война не сломила тебя, вместе мы переживём и это. Бывшая Королева глубоко вздохнула. Окружённая детьми и мужем, так она провела весь свой день. Эденийка слушала лёгкий шелест глицинии и смех детей, это расслабляло и успокаивало её. Солнце клонилось за горизонт, освещая весь сад жёлто-розовым цветом. В императорских покоях Синдел снова искала покой в объятиях Шао Кана, снова боясь ночных кошмаров. – Вчера ты была веселее, – вздохнул Шао Кан. – Или же ты снова хочешь...? – Нет, – Синдел смотрела в одну точку. – Я ничего не хочу. – Ну перестань, – Император провёл рукой по её точёной шее. – Ну хочешь безделушку какую-нибудь. – Шао, я хочу только, чтобы ты ни на миг не выпускал меня из своих объятий, – Императрица прижалась к груди мужа, слушая биение его сердца. – Засыпай, дорогая, – Кан поцеловал жену в макушку, поглаживая её спину. – Я даже во сне никому не позволю обидеть тебя. Голос внешнемирца был спокойным и действовал на эденийку, как колыбельная. Она медленно закрывала глаза, погружаясь в царство Морфея. Лишь неяркий свет луны освещал её лик бледно-белым цветом, делая её похожей на лунную богиню. «Я тебе и в Преисподней жизни не дам!» – подумал Шао Кан, продумывая способ кары для Джеррода за содеянное.