sapphire of immortality

      Хосок не вернулся рано утром, что сильно удивило Юнги. Альфа никогда не ошибался с приблизительными прогнозами на время, никогда в жизни. Омега сразу понял, что здесь что-то не так, именно поэтому попросил отследить местоположение телефона Чона, однако последний исходящий сигнал был в городе, в котором находился Хосок, больше ничего. Юнги это не нравится, неужели Сокджин решил во второй раз попробовать выманить Мина таким образом — схватив Чона? Тогда бы Ким сразу убил альфу, а не дожидался какого-то отклика со стороны своего кузена. — Готовьте машину, — приказывает он, глядя на сообщение на своей почте от аккаунта Хосока. С каких пор его парень шлёт смс-ки по почте — не ясно, но это слишком странно, учитывая то, какой он человек, проверяющий почту раз в полгода. Однако Юнги не бросает его, ибо в сообщении есть просьба о помощи, он нуждается в своём омеге. — Если это так Джин решил воспользоваться моим альфой, то сегодня кто-то точно получит пулю в лоб. Это точка невозврата, Ким Сокджин!       Юнги зол, он в бешенстве от того, что происходит с ним и с Хосоком, с этой манией его кузена на власть, перестрелки, похищения. Если омега и правда особенный, то у него получится в одиночку справится со всеми главными проблемами. Целый месяц Ким молчал и только теперь начал действовать, как же ловко и незамысловато, ведь Мин предполагал, что его кузен продумает более хитрый и сложный план, а не так, чтобы выманить Юнги из его логова.       Машина едет достаточно быстро, только омегу что-то беспокоит, он боится, что, оставшись один на один с Сокджином, совершит глобальную ошибку, которая приведёт весь Главный Дом к смерти. Миром будет править патриархат. Этого допустить нельзя.       Мин отвлекается на какое-то сообщение в своём телефоне, вовсе не замечая, как прямо в них несётся автомобиль, сбивая с дороги, из-за чего иномарка буквально летит по склону к деревьям и разбивается. Юнги не сразу теряет сознание, но понимает, что водитель мёртв, его голова была сильно повреждена — большие сгустки крови свидетельствуют об этом. Мин старается вытащить зажатую между сидениями ногу, но её сильно сдавило, из-за чего он чувствует онемелость в нижней части тела. Дышать становится тяжело, голова кружится, но парень находит в себе силы, чтобы вылезти из автомобиля и, ковыляя, спрятаться за ближайшим деревом.       Несколько людей в чёрном подбегают к авто, надеясь найти там омегу, однако заметив пропажу, начинают паниковать. Юнги ждёт удобный момент, чтобы пуститься в бега, ведь в пару метрах от него люди с оружием и никто не знает, какое у них задание — поймать живьём или сразу убить. Ни того, ни другого он не хочет. Только вот понять, куда подевался Хосок, стоит. — Он бы не успел так быстро убежать, обыщите территорию и найдите его, живым или мёртвым — неважно! — кричит один из тех бандитов, на что Мин вздыхает и сразу срывается с места, держа путь куда-то в глубину леса.       Погода отвратительная, вокруг лужи, грязь, болота, но омега не дастся так просто, его нужно ещё поймать. Даже будучи с больной ногой, Юнги умудряется держать хорошую скорость, но те люди у него на хвосте, лишнее движение — и он в их руках.       Омега перепрыгивает через лежащие брусья, через камни и кочки, бежит диагоналями, стараясь запутать преследователей и в случае чего не попасться под пули. Парень преодолевает последнее препятствие, прежде чем споткнуться и свалиться в небольшой ручей, где и теряет сознание.       Хосок возвращается домой через полчаса после того, как Юнги покинул дом. Прислуга встречает своего хозяина с шокированными лицами, ибо были уверены, по словам Мина, что альфа попал в беду, но он здесь, живой и невредимый. Чон находит что-то странное в удивлении одного из охранников и задаёт прямой вопрос — где Мин Юнги. — Господин, на его почту пришло сообщение с вашего аккаунта, что вы нуждаетесь в помощи, поэтому он отправился по указанному адресу, — сообщает тому мужчина, — вы не выходили на связь. — Какой-то урод украл у меня телефон в баре, — шикает Хосок, несясь к сейфу, в котором лежат два пистолета, — теперь я догадываюсь, кто именно, у меня там были билеты на поезд, поэтому я и не смог приехать в указанное время. — Что вы собираетесь делать? Вы знаете куда идти? — Знаешь что, приятель, когда дело касается моей семьи, а тем более омеги, я способен на всё, что угодно. Если для Сокджина я монстр, то окей, я покажу ему, что значит настоящий гнев самого Дьявола, он доигрался со всем этим желанием возвести патриархат, Кимы когда-то и были могущественной империей, но их время ушло, он не имеет права влезать в чужие владения. И трогать моего омегу тоже. Я убью его. — Господин, будьте осторожны. — Естественно.

***

      Юнги резко открывает глаза, понимая, что находится в каком-то достаточно тёплом помещении, похожее на клуб или бордель, может быть, комната в мотеле. Он привязан к стулу, из-за чего движения рук и ног скованы, омега взаперти и даже представления не имеет о том, что его ждёт дальше. — Джин? — слабо отзывается Мин, поднимая голову и видя поодаль сидящего в кресле Сокджина. Вот и произошла роковая встреча с альфой, который портил ему всю жизнь. — Не думал, что ты опустишься до повторной попытки похищения одного из нас, хах. — Думаю, это не твоего ума дела, Юнги, — вздыхает Ким, поднимаясь с кресла и медленно подходит к Мину, присаживаясь перед ним так, чтобы их лица были напротив друг друга, — послушай, это единственный мой шанс донести до тебя тот факт, что Хосок не тот, кем себя выдаёт. Он всегда был монстром и останется им. Я знаю его дольше, я видел, как он поступал с другими, также обманывал. — Тогда как ты объяснишь ситуацию с Чжухоном? Ты заставил его выстрелить в Хосока, угрожая убийством семьи! Сначала говоришь про то, что Чон монстр, однако сам ничем не отличаешься от него, Джин. Ты повернутый на этом желании власти над всеми, пойми, что патриархат разрушит мир, начнутся войны за территории. После того, как Кимы ушли из Главного Дома, воцарилась гармония, ты это можешь понять? — Патриархат нужен, только один человек может править миром, — доказывает омеге Джин. — Это твоё самоправие всегда приводило к плохим последствиям, неужели ты не удосужился прочесть историю многих государств, прежде чем принимать такие жестокие решения? Хён, послушай, Хосок и я просто хотим жить спокойной жизнью вместе, а твои войнушки никому не всрались! Ты не тот брат, с кем я рос, ты кто-то другой, не Ким Сокджин. — Мы выросли, это нормально, что мы и поменялись, — пожимает плечами альфа, вставая на ноги и засовывая руки в карманы своего пиджака, — я не хочу твоей смерти, а лишь силу семьи Мин, я же знаю, что ты можешь мне её предоставить. Ты силён, Юнги, именно это и нужно было Чон Хосоку, но когда ты ослабнешь — он бросит тебя, оставит ни с чем. Он сам мне об этом говорил, когда мы встретились впервые. — Вы встречались до того, как я наткнулся на него в той вонючей общаге? — щурится возмущённо Юнги, понимая, что всё это время Хосок прятал слишком страшный скелет в шкафу на нескольких замках. — Да. Он сказал, чтобы я не смел настраивать тебя против него, однако просто хотел уберечь от неизбежного, если бы ты родил ему ребёнка, то навсегда бы даровал силу Чонам. Ваш ребёнок будет даже могущественнее, чем ты. Хосок, рождённый луной, а ты — солнцем. Он, конечно, не такой особенный, но имеет много преимуществ, например, отличные навыки лидерства. Ему удалось списать смерть отца на несчастный случай, но ты даже не представляешь, какие у них были отношения, Юнги. — Рассказывай, — голос Мина холодный, он хочет знать всё, что от него так долго скрывали. — Ты правда хочешь знать всю подноготную? Хорошо. Однако у меня есть условие. — Какое условие? — Ты будешь на моей стороне. Втайне. Спишем твою поимку на то, что ты просто попал в аварию, мои люди отвезут тебя в больницу под видом очевидцев. — Сначала товар, потом деньги, — шикает омега, — я ведь представления не имею, что ты собираешься мне рассказать, поэтому сначала информация, а слово я сдержу, если карты действительно сойдутся. — Пойду на встречу только по той причине, что ты мой кузен, Юнги-я, — вздыхает Джин, — что же, давай начнём. Хосок в ранние годы лишился отца, то, что Чонсок был жестоким тираном и никакущим отцом — действительно так. Он был известен тем, что по его же вине погиб омега, папа Хосока. Ты знал, что они неродные с Чонгуком? У них разные папы. Как бы херово это не звучало, но он рос не в самой благоприятной обстановке, чтобы сейчас быть таким солнышком перед тобой, Юнги. Наверное, он рассказывал тебе, что одной ночью просто столкнул его с лестницы, из-за чего тот свернул себе шею. Чон был безумен, он так сильно радовался смерти своего отца, что даже улыбался на похоронах, когда все вокруг оплакивали смерть великого главы клана Чон. На его плечи в итоге свалилась огромная ответственность, а после он узнал про тебя, Юнги. Подробно узнал про тебя. Тогда мы с ним и встретились. Молодой глава, не особо опытный, он хотел завладеть тобой, как игрушкой, терзать в своей спальне и высасывать все силы, оставить метку, чего он, на удивление, до сих пор не сделал. Он угрожал мне смертью, когда я сказал, что ты особенный и никогда не будешь ему принадлежать. С самого начала этот чёрт знал, что вы истинные, с самой блядской школы! Он преследовал тебя с пятнадцати лет, Юнги! Вы ходили в одну среднюю и старшую школу, учились в соседских университетах, а потом неожиданно он заявляется в общежитии! Всё было спланировано им изначально, именно поэтому я так сильно оберегал тебя от Хосока, но ты продолжал упираться и говорить, что всё в порядке и ты будешь в безопасности без моей помощи.       Сердце Юнги готово вот-вот выпрыгнуть из груди. Ещё никогда он так сильно не получал ножом в спину, ему словно открыли самую главную тайну. Мину больно, что Хосок всё скрывал, ничего не рассказывал, строил вид, что они встретились впервые именно там, в общежитии в ванной комнате, когда Юнги вырвало от палёного алкоголя. Он помнит те первые ощущения запаха Хосока, это то чувство, когда понимаешь, что вы истинные. Это не описать словами, это надо буквально почувствовать. Кажется, что на этом вся история любви и закончилась. Доверие к Чону резко падает, Юнги в бешенстве от того, что все от него всё скрывали. — Отпусти меня, — просит Юнги, — я помогу избавиться от него, только развяжи меня, Джин. — Ты доверяешь мне? — спрашивает парень. — Да. Отпусти меня немедленно! — Развяжите его, — приказывает Ким, кивая на омегу.       Юнги встаёт со стула, потирая запястья. Думает, что, возможно, Хосок никогда не любил его, а лишь притворялся, секс был лишь забавой, а те слёзы в больнице — актёрская игра. Такие, как он, всегда смогут сымитировать любую эмоцию, чтобы им начали доверять. Но Мин же не глупый, как он не догадался сразу? — Зачем тебе нужен был Чонгук? — Я вытягивал из него информацию по поводу Хосока, — признаётся парень, — тебя отвозить в больницу? — Нет, я сам доберусь до него и выскажу всё, что думаю, — шипит омега, хватая свои вещи и, утерев кровь с разбитой губы, выходит из комнаты. В Юнги горит пламя ненависти, желание высказать всё, что он хочет, что накопилось за время рассказа Джина. Если Хосок любит Юнги, то почему всё время молчал об этом? Ждал удобного момента? Каковы были его мотивы скрывать всё то, что он хотел сделать с парнем изначально? Неужели его желания и сейчас совпадают с действительностью?       Омега едет домой, точнее, его бывший дом. Он больше не намерен жить там, даже не станет собирать вещи, просто возьмёт и уедет куда-нибудь, где Хосок точно искать не станет. Мину больно признавать это, но без доверия не будет хороших отношений. Они и так с Хосоком в последнее время не проводят хорошо время вместе, пусть и до свадьбы остаются считанные недели.       Хосок находит разбитую машину, но внутри парня не находит, из-за чего переживает ещё сильнее. Он не успел до того момента, как, предположительно, схватили омегу. Чон шикает, пинает смятую дверцу и падает на колени, стараясь собраться с мыслями. Он понимает, что жить не сможет без Юнги, ведь впервые за долгое время ему удалось встретить человека, который так близко к себе расположил жестокого альфу. Что-то от отца в Хосоке есть — он падок на истинного. Второй муж отца был его истинным, Чонсок сходил с ума по нему и был не в себе от ярости, когда папу Чонгука жестоко убили прямо на глазах у отца его ребёнка. Хосок помнит похороны. Отец впервые так много плакал. А потом сошёл с ума. Стал жестоким, невероятно озлобленным на весь мир. И Хосок боится стать таким же после потери Юнги. — Я найду тебя, обещаю, — шепчет Чон, утирая слёзы с глаз, которые вот-вот бы скатились по холодным смуглым щекам альфы. Он переживает за омегу, переживает за свадьбу, благодаря которой им удастся создать самый невероятнейший союз за всю историю Главного Дома.       Хосок возвращается домой в безвыходном состоянии, однако когда его глаза находят у ворот Юнги, альфа оживляется, буквально несясь в сторону омеги. Только вот старший не обнимает в ответ, лишь отталкивает, отказывается принимать любовь своего альфы, которую он считает лживой и ненастоящей. — С сегодняшнего дня нет «нас», Хосок, — заявляет Юнги, — почему я узнаю о том, что тебе нужна от меня лишь какая-то неведомая сила? Ты никогда не рассказывал мне о том, что знал о нашей истинности со школы, о том, что встречался с Сокджином и угрожал тому, чтобы тот не настраивал меня против тебя. Зачем? Ты ужасен, Хосок, я не хочу даже знать тебя, понял? Я больше не вернусь в это место. — Стоять, — приказным тоном говорит Чон, что действует слишком сильно на омегу, — это тебе Джин рассказал? Хах, видимо, эта крыса хорошо твои мозги проела, раз ты не понимаешь банального. Юн, то, что было раньше, осталось там же. Чёрт возьми, мы влюблены друг в друга, разве ты этого не чувствуешь? Ты продолжаешь верить Сокджину и всему, что с ним связано? Он заставил твоего же друга выстрелить в тебя, чтобы подставить меня. Твой чёртов кузен решил поиграться с чужими жизнями из-за какой-то своей шизофрении и мании. Ты правда веришь ему, да? — Потому что он осмелился рассказать мне всё, что было между вами. А ты нет. — Потому что я забочусь о наших отношениях и боюсь сказать что-то лишнее каждый раз, когда мы болтаем! — буквально кричит Хосок. — Юнги, не делай со мной то, что сделали с моим отцом. Без тебя я не выживу, я опять стану жестоким монстром, который будет убивать направо и налево, пойми же! Каждое поколение Чонов рождалось монстрами до встречи со своими истинными. Отец был жестоким ровно до момента, пока не появился папа Чонгука, которого жестоко убили. Он никогда так сильно не плакал, как на его похоронах. — Поэтому ты улыбался, когда убил отца, да? Монстр однажды — монстр навсегда. — Юнги, если ты уйдёшь, то мне придётся убить Сокджина вместе с тобой, не переступай границу, за которой тебя ждёт верная смерть. — Ох, класс! Ты теперь мне угрожаешь? Только вот давай без слёз, окей? Хосок, я прекрасно понял, какие у нас доверительные отношения в разгар войны, ты банально не мог мне признаться в том, что хотел сделать раньше, подорвал моё доверие и теперь просишь прощения? Хороший из тебя альфа, лучшего и не найдёшь! — У тебя у самого на глазах слёзы наворачиваются, Юнги.       И правда. Юнги чувствует, как вот-вот заплачет, потому что должен уйти, он же дал себе обещание, но не уходит. Стоит на месте перед Хосоком и не может зайти за ту самую границу. Пути обратно не будет, за ним плотно закроются двери, и Чон навсегда уйдёт из жизни Юнги. Этого допускать омега не хочет в глубине души, но что тогда делать с тем, что Хосок всё время умалчивал важные факты? — Потому что мне больно, Хосок. — Мне тоже сейчас невероятно больно думать о том, что мой омега хочет забыть меня. Я виноват, что не рассказал тебе всех тонкостей, но и поверить не могу, что Джину удалось убедить тебя в том, какой я плохой человек. Может быть, не только у меня проблема с доверием? — Хосок, я… — Думаю, нам правда до свадьбы нужно побыть поодаль друг от друга, Юнги. Можешь собрать все свои вещи и переехать в мои апартаменты в центре Сеула, я буду приезжать к тебе, если ты сам этого не захочешь, ладно? У меня всё, пошли, я помогу тебе собрать сумки с вещами. — Подожди, Хосок, не надо! — у Юнги дрожит голос, он не хочет никуда уезжать, когда снова посмотрел в глаза истинного и понял одно — природа правдивее всего на свете. — Я не хочу уезжать! — Нам нужно отдохнуть друг от друга, — вздыхает альфа, спокойно идя в сторону спальни, где лежат все вещи омеги, — хочешь ты этого или нет, но пока что я не позволю тебе жить вместе со мной. Занимайся своими бизнес-делами, будем встречаться только на собраниях и если я смогу приехать вечером, чтобы навестить тебя. На этом всё, Юнги, я не хочу слышать никаких «не хочу, не буду». И точка.