***
Юнги ахает от того вида, что открывается перед ним с Хосоком. Весь Сеул, как на ладони, яркий свет с дорог, по которым едут машины, пересекая очередные перекрёстки, останавливаются в пробках и их водители очень спешат домой, к своей семье, которая их ждёт. Каждый сегодня устал и надеется, что завтра хорошо выспится, ведь пятница, всё должно быть отлично. От заходящего за горизонт солнца небо окрашивается в красно-розовые градиенты, лёгкий туман осаждает огромный мегаполис, открывая невероятно красивый вид на Сеул. Кто-то учится не покладая рук, чтобы в будущем работать в этом бешеном городе, который наполнен трудоголиками, но закаты здесь в тысячу раз красивее, чем где-либо ещё. Юнги помнит свою первую вылазку на море, помнит красное небо, уходящее больше солнце и прохладную воду, омывающую его голые щиколотки. Хотел бы он сейчас оказаться там рядом с Хосоком, держаться с ним за руку и наблюдать за закатом вместе, иногда целуя друг друга. — Здесь так волшебно, — единственное, что может выдать Юнги, — только для этого ты привёз меня сюда? — Думаю, это было бы романтично. Если хочешь, то можем здесь пробыть до рассвета, но завтра нам нужно будет съездить в ресторан, в котором соберутся гости после бракосочетания. На носу свадьба, ты не забыл? — Я всегда помню о ней! — Вот и хорошо. Так вот, закрой глаза, пожалуйста. И Юнги закрывает глаза, слыша лишь какое-то шуршание за спиной, а после прикосновение чужой груди к себе сзади, как его рук касаются чужие, как хосоковы губы целуют омегу в затылок и после в его руках оказывается какое-то украшение. Мин с позволения открывает глаза и замечает на ладонях браслет с синими камнями. Сапфиры. — Что это? — спрашивает Юнги, оборачиваясь за Хосока. — Браслет? — Надень, — просит Чон, — думаю, тебе подойдёт. И носи его всегда на своей руке, если наши отношения действительно что-то значат для тебя. — Хорошо, — омега послушно надевает украшение на свою руку, заостряя свой взгляд на лице альфы напротив. Хосок такой волшебный с красным отливом ушедшего солнца на его лице, что Юнги медленно тянется к нему и целует в губы.***
— Сегодня такое чистое небо, — замечает Хосок, лёжа на капоте автомобиля рядом с Юнги и глядя в звёздное небо, — никогда бы не подумал, что над головой всегда было что-то бесподобное в роде рассыпчатых звёзд, соединяющих в красивые созвездия. — Ты никогда не видел такого? — спрашивает Юнги, поворачивая голову на Хосока, — не смеши меня. — Знаешь, когда ты всю жизнь занят какой-то работой, но ночью у тебя нет времени, чтобы обращать внимание на небо. Я видел уйму красивых закатов, потому что в это время заканчивал учиться и возвращался домой, а потом снова за учёбу, чтобы быть хорошим сыном. Однако сейчас понимаю, что мне хватало просто спрашивать, как у него дела и предлагать свою помощь. Мои знания в квантовой физике и высшей математике были ему не нужны. — Думаю, он бы мог быть хорошим отцом, если бы не смерть папы Чонгука. Не удивительно, что его он не трогал, ведь Гук был последним, что осталось от истинного. Впрочем, давай не будем о грустном, ладно? Всё-таки на носу наша свадьба и я хочу, чтобы на ней ничего не случилось и никакой Джин внезапно не вписался в наши планы. — Я не допущу этого, — устало вздыхает Хосок, переплетая с Юнги пальцы, образуя замок из рук. Они смотрят друг на друга, кажется, что-то окончательно признавая. Совсем скоро Юнги с Хосоком ощутят на себе семейный быт, узаконенные отношения. Омега мечтал об этом с самого детства, когда осознал одну вещь — ему не выжить без того, кому можно доверять. Со временем самого себя перестаёт хватать, природа требует кого-то рядом и ей абсолютно плевать на то, что ты можешь быть асексуалом и ненавидеть отношения в целом. Звуки сверчков, яркая луна и пелена звёзд, расстелившееся на небе — это всё так романтично и необычно для обоих, никто из них никогда не испытывал этого чувства, когда хочется остаться где-то с возлюбленным наедине, навсегда. Юнги не перестаёт наблюдать за яркими звёздами, видя где-то счастливую маму, которая безумно рада за сына. Именно Мин был её самым любимым мальчиком, именно его она берегла, как зеницу ока, нарекла особенным и только благодаря ей Юнги сейчас жив. — Знаешь, — внезапно начинает Мин, о чём-то призадумавшись, — когда в очередной раз думаю про свою семью, невольно вспоминаю её нежный голос, а оттого хочется пуститься в истерику, ведь только одна фраза этим самым голосом осталась у меня в памяти. — И что же за фраза? — интересуется альфа. — Обещай, что останешься живым, малыш, — тяжко произносит Юнги, стараясь не сорваться на слёзы, — я не имею права умереть, потому что она попросила дать обещание о том, что я буду жить. — Столько времени прошло, а ты до сих пор помнишь её слова, сказанные когда-то далеко в прошлом? Прости, что не могу как-то помочь тебе, в плане, с воспоминаниями о маме. Я сам вырос с другим родителем и плохо помню папу. Однако я верю в то, что она была хорошей женщиной, раз смогла спасти маленького ребёнка, предугадав трагедию. — Она словно что-то знала, раз передала меня в семью Сокджина, с которым я вырос, а в итоге получил нож в спину. Знаешь, так отвратительно теперь после этого, особенно когда я понимаю, что твоего отца подставили, он не мог распоряжаться кланом на тот момент. И я верю в то, что ты не будешь таким, как он — тираном. Не верю, что тебе от меня нужна какая-то особенность склада ума, в любом случае, нам некуда деваться друг от друга. — Ты прав, — усмехается Хосок, — не думал, что когда-то смогу быть так падок на омегу, но чёрт, что это, если не любовь? Юнги улыбается, продолжая смотреть в глаза Хосока, в которых он видит вселенную, как красиво его лицо выглядит под лунным светом, с какой любовью он смотрит на омегу и улыбается в ответ. Кажется, Мин сделал самый правильный выбор в своей жизни, что согласился связать свою жизнь с этим человеком. Домой пара возвращается под утро, Хосок ведёт машину, пока Юнги всё ещё спит на заднем сидении, укутавшись в тёплый плед от пяток до своего милого носика, словно котёнок. Чон смотрит в зеркало заднего вида на Мина и улыбается, умиляясь им. В проигрывателе звучит какая-то релакс-песня, которая позволяет поднять настроение, не хватает только утреннего латте с карамельным сиропом. Юнги просыпается, когда до дома остаётся полчаса, ощущая боль в спине. Заниматься сексом в машине было крайне плохой идеей для больных суставов, либо же, омеге пора нанять тренера в спортзале, чтобы повысить свою физическую подготовку до среднего уровня. Мин зевает, заспанно оглядывая машину. Никого нет. Автомобиль стоит на какой-то заправке, что невольно пугает омегу, но, увидя выходящего из небольшой кофейни при заправке Чона, тут же успокаивается. Хосок открывает дверь, ставя на подставку два стаканчика того самого латте, о котором думал, пока Юнги всё ещё спал, укутавшись в плед. — Проснулся? С добрым утром, — улыбается альфа, заводя автомобиль, — мы почти дома, кстати, но я подумал, что выпить кофе с утра будет неплохой идеей, что думаешь? — С добрым, — кивает омега, — да, точно, ты прав. Спасибо. — Как себя чувствуешь? — Спина болит. Я больше не буду соглашаться на твои странные предложения в позах, мне моё здоровье важнее! — Хах, да ладно тебе, чего ты сразу начинаешь? — смеётся Хосок, давя на газ. — Совсем скоро наступит наш самый счастливый день в жизни, поэтому советую не обращать внимания на боль.***
Юнги сам не ожидал, как время быстро пролетит, когда он уже будет говорить заветное «Согласен», стоя в белом костюме и улыбчиво глядя на счастливого напротив Хосока. Сегодня собрались почти все, чтобы разделить счастье молодожёнов. Говорят, что свадьба — конечный путь для отношений, однако парни так не думают, даже наоборот — это только начало чего-то незабываемого. Полного полёта чувств, когда ты каждый день просыпаешься с хорошим настроением, потому что рядом с тобой тот, кого ты любишь до глубины души и готов отдать душу за него. Альфа целует омегу, пока все вокруг хлопают, держит его за руки и до сих пор не может поверить в то, что он стал именно таким рядом с Юнги — добрым и чутким, будучи наречённым самым настоящим монстром. Если он и в самом деле монстр, то Мину удалось его приручить, будучи красавицей, ну, или красавцем. Это сейчас не имеет значения. Когда Хосок с Юнги прибыли в ресторан, чтобы отпраздновать женитьбу, народу стало куда больше, на улице постепенно светало. Весь день омега улыбался, выглядел безумно счастливым, что не мог не заметить альфа. И старший не снимал браслет, который ему подарил Чон. Ни разу. Он ценит их отношения и когда-то даже подумать не мог, что сможет испытать что-то подобное, что испытывает прямо сейчас. — Правда красивый вид отсюда открывается? — спрашивает Чон, когда пара выходит на небольшой балкон, подальше от гостей, которые поздравляют их целый день. — Когда мы смотрели этот ресторан, я думал, что это будет наихудшим вариантом, пока не оказался здесь под вечер. Далеко, конечно, но оно того стоило. — У тебя хороший вкус, не переживай, — успокаивает того Мин, чувствуя, как чужое тело прижимается к нему со спины, а хосоковы губы касаются тёплой щеки. Они коротко целуются в губы, влюблённо глядя друг на друга. — Благодаря тебе я уже и не думаю, что завести ребёнка будет такой уж и плохой мыслью. — Знаешь, что меня бы сильно удивило в этот вечер? — Что? Если я сам предложу переспать? — Ну, это тоже… погоди, что? Ты серьёзно? — Это было не предложение, короче, что ты хотел сказать? — Кхм, так вот… Если бы Джин явился, чтобы поздравить нас или, как минимум, тебя. Всё-таки от истинности никуда не убежишь, мы всё равно были бы вместе, даже если и тайно. Он такой наивный, думает, что у него что-то получится. — Ещё не вечер, как говорится, — вздыхает Юнги, поворачиваясь к Хосоку, — знаешь, прокручивая в голове всё, что нам пока удалось пройти вместе, невольно задумываюсь, разве мог бы человек, который не любит меня, бросить умирать в больнице? Когда я был в коме с две недели… Ты говорил, что не отходил от меня, постоянно навещал. — Да что ты говоришь, — ухмыляется Хосок, резко поднимая Юнги за ягодицы и усаживая на балконную перекладину, крепко держа того за талию, — словно у меня был выбор, когда мой истинный омега, который невероятно приятно пахнет, на волоске от смерти. Я был готов переубивать там всех, если бы ты не выжил, но ты открыл глаза, что не может меня не радовать. Я люблю тебя. — И я люблю тебя, — отвечает омега, целуя альфу в губы. Ближе к вечеру им наконец-то удаётся вернуться домой, оставшись наедине друг с другом. Юнги с Хосоком не перестают целоваться, держа путь прямо до постели в спальне. Чон кусает нижнюю сладкую губу омеги, оттягивая её и посасывая, и прерывается с тонкой ниточкой слюны. Светловолосый тяжело дышит, хватается за плечи альфы, стонет сдавленно от одного поцелуя и, когда чувствует под головой мягкие подушки, расслабляется окончательно. Хосок раздевает Юнги постепенно, пока они оба не остаются нагими в плохо освещённой комнате. Сквозь зашторенные окна бьётся свет уходящей полной луны, пока по комнате разносятся пошлые звуки поцелуев, причмокиваний и сдавленные стоны омеги. Течка идеально совпала с датой свадьбы, именно поэтому сейчас альфу тянет к Юнги сильнее, чем обычно. Рука младшего накрывает чувствительный член омеги, на что Мин дёргается, вгрызаясь в губы напротив страстным поцелуем, переплетаясь языками. Горячее дыхание обоих перемешивается, в комнате температура растёт, достигая своего максимума. Юнги раздвигает ноги шире, позволяя Хосоку дразнить себя, проходя головкой члена вдоль колечка мышц, с которого выделяется большое количество смазки. — Сделай это, чёрт возьми! — шипит Юнги, обнимая Чона за шею и прижимая к себе. — Ах, Хосок! Альфа толкается внутрь, ощущая приятную узость, чувствует, как омега сжимается от него внутри, как он жаждет его. Юнги тихо стонет, когда Хосок начинает двигаться, сначала медленно, размеренными толчками, постепенно меняя темп на частые толчки. Вид мягкого слабого омеги под собой, чьи волосы взъерошены, прилипшие ко лбу от пота, заставляет альфу по-настоящему наслаждаться процессом. Он доставляет то самое удовольствие своему возлюбленному, целует его в губы с языком, руками гладит светлые бёдра, переходит с поцелуями к шее, оставляя там несколько засосов. Юнги чувствует зубы на своей шее, пока Хосок целует его, засасывает кожу, оставляя красный след. Сегодня это должно случиться. Простыни давно промокли под горячими телами, те липнут к спине омеги неприятно, пока последнего альфа втрахивает в постель. Мин стонет громко, хватается за те самые мокрые простыни, откидывает голову назад, чувствуя, как постепенно подступает оргазм. Хосок в ту же минуту присасывается к плечу Юнги, что последний ощущает невесомо, но когда острые клыки впиваются в чужую кожу с наступлением оргазма, омега хватается за тёмные хосоковы волосы. Боль смешивается с наслаждением, выдавая странный коктейль эмоций. Чон слизывает капли крови, коротко целуя укус. Мин тяжело дышит, закрыв глаза и чувствует, как вновь в очередной раз набухает узел внутри него. — Ты… — начинает Юнги, но его резко прерывает Хосок. — Это была метка, — улыбается счастливо Чон, — теперь ты точно никуда от меня не денешься, малыш.