***
Хосок сидит в отделении гинекологии уже на протяжении минут пятнадцати, пока Юнги сдаёт нужные анализы. Альфа кусает губы от волнения и сразу вскакивает со стула, пугая рядом сидящих посетителей, когда с кабинета выглядывает врач и зовёт Чона внутрь. В кабинете Мин неловко покусывает нижнюю губу, держа в руке уже распечатанную справку с результатом. Прошло пять дней с момента, как всё произошло, поэтому ошибки быть не может, тем более, клиника частная. Хосок вопросительно смотрит то на врача, то на сидящего взволнованного омегу. — Что-то не так? Почему меня позвали? — спрашивает Хосок, когда Юнги медленно встаёт со стула и протягивает бумагу своему альфе. — Я специально не смотрел, хочу, чтобы ты узнал первым, ладно? Поэтому возьми, — судорожно протягивает омега, стараясь собраться с мыслями, каков бы ни был результат. Да, его тошнило на следующий же день, но это было всего пару раз. В любом случае, это всегда может быть плохое питание и стресс. — Срок почти неделя, — тихо произносит Хосок, пугая Юнги своим десятисекундным молчанием, чтобы выгрузить всю информацию, а после накидывается на него с крепкими объятиями, немного кружа вокруг себя. — У нас будет ребёнок, Юнги, ты беременный! Сказать, что омега в шоке, ничего не сказать. Нет, он, конечно, рад этому событию, ведь сколько было попыток, парни и вовсе в один момент забыли, что значит заниматься сексом с использованием презерватива, но ничего дельного не получалось. Для Хосока брачная ночь в самом деле стала особенной: метка и беременность омеги. Его омеги. Доктор лишь слегка улыбается, поздравляя молодожёнов с беременностью, а после выписывает даты обязательного посещения врача, чтобы развитие плода шло без проблем. Хосок счастливо выходит из кабинета, благодаря доктора и желая тому хорошего дня, что, в принципе, новшество для поведения Чона. Но он счастлив, разве это плохо? Всё плохое начинается ровно с того момента, когда о беременности узнаёт Джин, которого одолевает желание отрезать член этому Хосоку. Для Сокджина его кузен ещё юн, чтобы заводить детей и в целом даже тот же брак, но ребёнок — что-то серьёзное. Ким до сих пор не верит в то, что Чон искренен к Мину, что нет тут никакой фальшивой любви и всё действительно по-настоящему. Юнги правда пытался образумить Джина, ведь они кузены, почти что родные братья, чьи семьи вели за собой экономику Главного Дома когда-то в прошлом, но времена меняются, как и лидеры. Юнги стал частью Чонов, а Джин остался ни с чем, его просто не допустили до власти, потому что все прекрасно понимают, что этот альфа умеет лишь чесать языком и размахивать кулаками. Он не хочет причинять вред омеге, как и Хосоку, но злоба никуда не девается. Если бы был рядом Чонгук, возможно, Сокджин бы вытрахал из него всё живое и неживое, но даже этот омежка сбежал, посчитав своего новоиспечённого любовника сумасшедшим и повёрнутым. В этом и заключалась проблема Джина. Он повернулся на своей заботе к Юнги, огораживал его от всех, специально говорил только гадости, говорил, как ужасен внешний мир. Там в самом деле ужасно, если он наполнен такими, как сам Ким. — Я схожу с ума, — скулит Сокджин, хватаясь за голову. — Ненавижу себя, ненавижу этого Хосока. Почему именно он, человек, который получил прозвище Монстр, до сих пор счастлив, а я разбит? — ему хочется плакать, биться об стену, оставляя кровавые следы. В какой-то момент парень понимает, что сходит с ума буквально. Ему нужно это чёртово внимание, но его руки и ноги связаны, за ним следят и не позволяют сделать что-либо, потому что это приведёт к необратимым последствиям. Совсем скоро настанет тот день, когда придётся биться лоб в лоб, это Сокджин понимает прекрасно. Наверное, именно из-за этого всё так отвратительно сходится в его жизни. Ненароком вспоминая, какой Юнги был до встречи с Хосоком, альфа начинает злиться куда сильнее, отбрасывая всевозможные мысли, чтобы прекратить биться головой об стену. Он помнит, когда Юнги прибегал со школы, рассказывая о том, как единожды занял первое место по школе, как все удивились неожиданному скачку Мина с пятого на первое, как он смог всех обогнать, потому что всегда знал, что достоин этого самого первого места. Может быть, омега просто думал, что он долго сидел за учебниками, хотя предрасположенность к книгам у него в генах. Сокджин прекрасно знал, что Хосок, скорее всего, учится в школе Юнги, только на курс младше, однако странно, что Мин ни разу не почувствовал запах истинного. Это его и затормозило. А не фальшивка ли? Он просто не помнит этого. Юнги видел Хосока, знал о том, что существует такой студент старшей школы, который изо всех сил старается быть первым во всём. Теперь омега может понять, почему: отец Чона. Хосок каждую ночь пыхтел над школьными предметами, старался изо всех сил понять математику и выучить английский язык, чтобы успешно сдать контрольные экзамены и показать себя во всей красе. А потом, когда пишутся решающие экзамены, Юнги занимает первое место, не позволяя Хосоку занять его и смещая на второе. Первая точка соприкосновения, о которой Мин не помнит, потому что был слишком занят другими интересами в роде программирования и инженерии, параллельно со школой, пока Чон терпел наказание отца, уже придумывая, как будет скрывать побои. Быть лучшим — не значит быть хорошим человеком. Уловки, лазейки, списывания и экзамены, за которые платили. Хосоку приходилось придумывать много вещей, благодаря которым он смог бы выделиться, окончательно начав превращаться в монстра и ненавидеть своего отца до дикого желания убить его. Юнги жил под крылом чужих родителей, которые вовсе игнорировали его. Наверное, именно поэтому Мин и съехал в съёмную квартиру под конец учёбы в старшей школе. Тишина и пустота лучше, чем игнорирование и отрицание присутствия человека.***
— Ты обязан выловить его и уничтожить, Чон Хосок! Мины не имеют права существовать и дышать одним воздухом с нами, разве ты этого не понимаешь? — кричит отец, когда ещё шестнадцатилетний Хосок отказывается предпринимать какие-либо действия со своей стороны, пытаясь выудить Юнги для отца. — Хочешь сказать, что убьёшь моего истинного омегу? Сейчас не так просто встретить и удержать рядом с собой своего человека. Да как ты вообще можешь называть себя родителем, заводя речь об убийстве чужого ребёнка? Он ни в чём не виноват, особенно в том, что родился под фамилией Мин! — старается доказать альфа своему отцу очевидные вещи, что смерть — далеко не решение всех проблем, однако Чонсок не понимает, он не планирует оставлять в живых того, кто был рождён с фамилией Мин, кто хоть что-то имеет общее с ними. — Мы не знаем точно, Мины ли были виноваты в смерти папы Чонгука, как и Юнги не знает, виноват ли ты в том поджоге! Он точно винит во всём нас, отец, но мы оба прекрасно понимаем, что это был не ты! — Конечно, потому что я бы не опустился до такого уровня, — усмехается Чонсок. — Но я посодействовал Кимам. Мины сами виноваты, что пригрели на груди змею, Хосок, а эта самая змея отомстила им за меня. — Кимы? Они же не имеют права вступать в войну, они распались официально, как клан, и не имеют отношения к Главному Дому. Мы можем донести на них в полицию и их сразу арестуют, отец! Ты никогда хорошо к ним не относился, но почему помог? Ты же прекрасно понимал, что скорее всего все стрелки будут указывать на тебя, зачем? — Когда подрастёшь, возможно, поймёшь, почему я поступаю именно так, Хосок. Твой брат единственный, кого ты обязан защищать любой ценой, даже если он будет против тебя, даже если захочет убить, вы — семья. Какими бы монстрами Чонов не считали, мы всегда остаёмся верными друг другу, и если ты захочешь в будущем поступить иначе с Мин Юнги, раз дал слово, что разберёшься с омегой самостоятельно, то он станет частью нас, а не ты частью Минов, ты должен это понять и запомнить. Он твой, а не ты его. — Почему ты так относишься к нему? Что Юнги сделал тебе? — Он особенный, Хосок. Если не убьёшь, то ты обязан сделать его своим, иначе я уничтожу тебя. — Я твой сын. — Мне плевать, всегда было плевать, сын или кто ещё, ты обязан слушаться меня, обязан выполнять приказы, потому что глава здесь я, а не ты. Когда-то, встав на моё место, тебе придётся также указывать своим детям, что именно надо делать. Ты должен быть копией меня, Хосок, потому что с таким лидерством, которое ты хочешь поддерживать, клан рухнет за считанные дни. Наверное, после того разговора Чон действительно задумался над словами своего отца, и через пару лет убил отца, чтобы встать на его место. Единственное, что Хосок пообещал отцу — защищать Чонгука во что бы то ни стало. Однако, даже так омега мог спокойно выходить в свет, вести обычный образ жизни, пока старший брат занимается делами клана. Отец был прав в том, что с мягким отношениям клан рухнет, именно поэтому Хосок принял решение облачиться в того самого монстра, зарекомендовать себя, как самого жестокого и сильного лидера среди всех в Главном Доме. Первая встреча Сокджина и Хосока произошла по наводке второго. Чон был настроен когда-то взять под своё крыло Мина, потому что иначе бы парень умер. Джину нужна его власть, а потом, когда Юнги вовсе потеряет бдительность, убьёт его. Хосок это понимает, потому что далеко не глупый, провести его достаточно тяжело. — Я знаю твои намерения, Джин, поэтому советую перестать вешать лапшу на уши Юнги, — шипит Хосок. — Если ты не хочешь этого, то мне придётся разбираться с тобой отцовскими способами. Я знаю, что это твоя семья виновата в том пожаре, и Юнги когда-то об этом узнает, я специально найду удачное время для этого секрета, когда он будет точно уверен в тебе. Я уничтожу всё это в пух и прах. — Не угрожай мне, Чон Хосок. Я напомню, что твой отец поспособствовал этому пожару. Кимы и Чоны в одной лодке, которую Юнги может перевернуть в любой момент. — Да? — усмехается альфа. — Я напомню, что я его истинный. И я влюблён в него. — Если вы будете вместе, то я сделаю всё, чтобы Юнги сам захотел уничтожить тебя, Хосок, либо же вы умрёте оба. — Смотри, как бы ты сам в лужу не сел и не оказался возле моих ног на коленях, пока я буду вырывать твои зубы, а Юнги-я смотреть на это. Я добьюсь его, это я тебе обещаю точно.