sapphire of immortality

— Ты должен понимать, что без тебя ничего не получится, — томно говорит Хосок, сидя за своим столом и смотря на стоящего напротив Юнги. Омега выглядит неуверенным. В какой-то момент альфа вспоминает разговор с отцом, только тогда он был на месте своего мужа, таким же неуверенным и немного напуганным. — Этот план единственный. Только благодаря такому раскладу мы сможем нормально жить, ведь рано или поздно Сокджин узнает о твоей беременности, и тогда нам точно придёт конец.       Юнги до сих пор не понимает всей ситуации, всей опасности, которая грозит им, узнай Джин про будущих детей. Стоя сейчас прямо перед альфой и выслушивая план по убийству Кима, ноги омеги невольно подкашиваются. Естественно, как бы сильно он не винил своего кузена во всём, Мин не может принять тот факт, что его нужно убить. Другого пути нет. — Убийство семьи, Хосок, ты правда думаешь, что я способен на такое? Даже если бы я не любил тебя, желал смерти, не поднял бы руку, потому что ты — мой истинный. У нас с Джином есть родство, я не смогу так, придумай другой план, — Юнги до сих пор уверен в том, что это всего лишь зависть. У Кима почти никогда не было омеги, когда необщительный кузен нашёл своего истинного и зажил с ним, как во всех сказках. — Нельзя так, он тоже живой человек, который хочет счастья. — Счастья? Юнги, он хочет той власти, что заложена в тебе и теперь принадлежит мне, понимаешь? Если ты не согласишься, то он будет терроризировать нас до конца наших дней. Нужно всего лишь один раз наступить на собственные принципы, как ты, блять, не можешь понять таких элементарных вещей, а? Я хочу счастья для нас, а не для него. Он мне с самого начала был врагом, который вешал тебе на уши лапшу о том, какой я отвратительный, как всех убиваю направо и налево. Мне никогда не придёт мысль в голову убить человека просто так, всегда нужно платить за свои поступки, и Джин тоже заплатит, ясно? Хочешь ты того или нет, но я расскажу тебе кое-что. — Что ты хочешь рассказать? Хо, я вам не канат для перетягиваний, прекрати немедленно! Он мой родственник, я не могу заставить его прийти на верную смерть. — Он доверяет тебе, Юнги-я. Этим надо воспользоваться. Джин и его семья были виноваты в поджоге твоей семьи. Кимы так тщательно всё спланировали, чтобы ты, как последний наследник, просто в будущем под моральным прессингом передал власть Сокджину. Ты же доверял ему всю жизнь, верно? Идеальная схема, Юнги, просто прекрасная, чтобы никто ничего не заподозрил! А знаешь, что самое смешное? Мой отец помог им. Без нашей помощи у них бы ничего не получилось, ведь Чонсок был уверен в том, что именно твой отец был виноват в смерти папы Чонгука! Он страдал, сошёл с ума, бил меня, а Чонгука не трогал, потому что брат был единственным, что осталось от того омеги, которого я ненавидел, Юнги! — И что это всё значит? Кимы не заботились обо мне. — О тебе заботился Сокджин, который верил в план своего отца. Их также уничтожила наша семья, потому что из-за них, по их вине, как оказалось, умер тот омега. Он хотел убить тебя, когда понял, что они настроят тебя против меня, но всё сложилось иначе. Понимаю, что это тяжёлая правда, но ты обязан знать всё, что от тебя скрывали многие годы.       Юнги просто смотрит на Хосока с приоткрытым ртом и выдавить ни слова не может, потому что всё на него слишком неожиданно навалилось. Он не понял сам, как выслушал всю правду, которую никто не рассказывал. Все всё скрывали, подтасовывали другими фактами, чтобы утаить самое важное. Мнение о Джине меняется за пару секунд. Мин всегда был всем ненужным, пока не настал период его власти. А ведь он доверял им всем. — Откуда ты это знаешь? — спрашивает Юнги. — Откуда у тебя такая информация? — В ночь перед смертью отца я подслушал его разговор с каким-то человеком. Подозреваю, это был ещё кто-то из Кимов, либо же союзники. Мне пришлось разобраться с ним самостоятельно, когда клан был на моих плечах. Так ты сделаешь так, как я прошу? Юнги, это важно для нашего же счастья, прислушайся ко мне, прошу тебя. — Хорошо, — грустно произносит Мин.

***

      Джин совсем не ожидал того, что Юнги попросит о встрече. В самом деле, омега пойдёт немного по-другому плану. Ким хочет застать кузена врасплох, чтобы сам смог выдать всю информацию и признаться в том, что не нужен был ему его брат. Нужна была власть, которую он уже никогда не получит, потому что Мин принадлежит семье Чон. Хосок был прав с самого начала, что заполучит Юнги любой ценой. И он это сделал, как бы грустно от этого Сокджину не было.       Мину тяжело вспоминать все хорошие моменты со своим кузеном, он ведь в самом деле думал, что Джин дорожит им из-за того, что это его родственник, а не просто так. Хосок словно заставил Юнги разуть глаза, снять эти розовые очки, в которых мир кажется хорошим. Мин умён, но Киму удалось его обмануть. Это так отвратительно понимать, что омега даже не знает, куда себя деть до встречи с альфой. — Чонгук, — обращается омега к проходящему мимо брату Хосока, который вроде как собирался куда-то уходить. Это было заметно по его одежде и прибранной причёске. — Твой отец в самом деле бил Хосока за любую ошибку? — А? Ну... — Чон на секунду задумывается, останавливаясь возле дверей, — ...я помню крики хёна, когда отец чуть не убил его, да, точно. Тогда Хосок-хён получил сотрясение, потому что спустился по рейтингу в школе. Он плакал потом у себя в комнате. — Ему было так тяжело учиться? — Мой брат очень умный человек, в самом деле, просто некоторые науки ему давались чуть хуже. Вот, к примеру, у тебя же тоже был какой-то предмет, который ты понимал хуже? — Нет... Я всё знал в идеальности. — Серьёзно? Быть такого не может! Агх, я ненавидел математику. Отец пытался помочь мне, но всё равно выше 50-ти баллов мне было тяжело получить в школе. — И он не бил тебя? — В этом мы и различаемся, Юнги-хён. Ладно, мне пора бежать, потом расскажу поподробнее, когда вернусь. До завтра! — Чонгук в спешке натягивает на ноги кроссовки и выбегает, оставляя Юнги в коридоре.       Мин, конечно, знает, что Хосоку сильно доставалось от отца, но чтобы настолько? Неужели Чонсок не понимал, что это уже слишком? Хотя, когда ты охвачен горем, ты никогда не знаешь, что переходит границы, а что нет. Юнги хотелось бы понять то, что чувствовал тогда альфа, когда плакал у себя в комнате после очередного прессинга. Возможно, это дало толчок к его вспыльчивости.       Ближе к вечеру Юнги с Хосоком снова садятся за просмотр очередного кино, которое опять послужит хорошим шансом быстрее заснуть от своей скучности, но омега настроен немного на другое. Ему хотелось бы поговорить с альфой, узнать причины его закрытости, почему он так не хочет затрагивать тему своего прошлого, лишь поверхностно рассказывая обо всём, что происходило с ним. — Ты такой задумчивый сегодня, — замечает Хосок, лёжа рядом с Юнги. — Что-то не так? — Ну, как тебе сказать, — произносит Мин. — Чонгук сегодня рассказал, что у тебя в самом деле непростое детство было. Мне стало интересно, почему ты не рассказывал, что плакал после издевательств? Всё-таки я бы понял, ибо это тяжело — вынести побои собственного же отца. — Айщ, Чонгук совсем не умеет язык за зубами держать, — ругается Хосок. — Я просто не хочу рассказывать, это так плохо? Я альфа и не могу вот так себя вести, а то, что этот мелкий всегда только и делал, что наблюдал за моими проёбами — самое отвратительное в характере этого омеги. Сказать честно, я его даже ненавидел. — Я напомню, что ты отправил его в бордель. — Это было на эмоциях. — Но ты же сделал это. — Юнги, блять! — шикает Хосок, атакуя омегу своей щекоткой, от которой тот смеётся заливисто, стараясь оттолкнуть от себя альфу, но получается хреново. Парни в какой-то момент вовсе забывают про тему разговора и Чон даже расслабляется, когда Юнги широко улыбается, хватаясь за руки своего альфы и стараясь остановить нападение. — Так всё же, ты расскажешь? — с улыбкой спрашивает Мин, получая в ответ раздражительный вздох Чона, а после его расслабленную улыбку. — Хорошо, но при условии, что ты будешь доверять мне, пойдёшь на уступки и пообещаешь, что не будешь рисковать жизнью ради меня, ведь сейчас твоя задача выносить нашего ребёнка. Ладно? — Хорошо, я согласен.