Perhaps

Гермиона никогда не устанет сопровождать первогодок в Большой зал. Она смотрела на их взволнованные, порой испуганные лица и вспоминала, как в первый раз пересекала большой дверной проем сама, проходя через эти священные залы в свою новую жизнь. Будучи магглорожденной, она была особенно взволнована, не подготовленная к новым горизонтам, не говоря уже о том, что готовила ей сама школа. — Добро пожаловать в Хогвартс, — сказала она с вершины лестницы, позволяя ее новым студентам некоторое время любоваться чудесами вокруг них: движущимися разговорчивыми портретами, извилистыми факелами, освещающими залы, большой движущейся лестницей и всем остальным. — Через несколько минут мы пройдем через эти двери в Большой зал, — сказала она, спускаясь к ним навстречу. — Оказавшись там, вы примете участие в древней церемонии Распределения Хогвартса, в которой вас распределят по четырем факультетам. Гермиона дала время, чтобы позволить новым студентам обработать полученную информацию. Большинство было невозмутимо; в конце концов, всё, что она сказала, было общеизвестно в британском волшебном мире. Тем не менее, она могла точно определить учеников, которые, казалось, особенно нервничали, цепляясь за каждое ее слово. Молодой профессор внутренне улыбнулась; она могла сразу сказать, что они маггловские дети — она ​​была уверена, что на ней было очень похожее выражение лица в первый раз в школе. Гермиона с нетерпением ждала момента, когда станет их наставником и помощником. Рассказав первокурсникам о каждом из факультетов и наслаждаясь их растущим волнением, профессор провела группу через тяжелые двери. «Оооо» и «ахи», исходящие от юных учеников, никогда не будут ее утомлять. Это был момент, когда рождение или кровь не имели значения: все были одинаково поражены. Большой Зал делал это с ними. В то время, как Гермиона была единственной, кто вел новых учеников в Большой Зал, Минерва сохраняла свою должность, проводя Церемонию распределения. По ее мнению, директриса должна поддерживать более личные и вовлеченные отношения со студентами — что может быть лучшим способом пригласить детей в школу, чем распределять их в новые семьи? Лично Гермиона просто думала, что МакГонагалл слишком привязана к этой роли, чтобы когда-либо от нее отказаться. Молодой профессор Трансфигурации заняла свое место, а директор школы поблагодарила ее. Невилл Лонгботтом сел по левую руку сбоку от кресла подруги. Нарцисса Блэк была справа от нее. — Я забыла, какие они все маленькие… — пробормотала Нарцисса, по-видимому, самой себе. Гермиона улыбнулась, она тоже так думала. Трудно было представить себя в таком возрасте, даже если её собственное распределение состоялась позже, чем у Нарциссы. Но она поняла это чувство и уже собиралась сказать это, когда заметила, как рука Нарциссы слегка дрожит на столе. Взглянув на блондинку, Гермиона сразу же увидела, что профессор Зелий в ужасе. — Эй, — сказала она, не думая, взяв за дрожащую руку. — У вас всё будет прекрасно. Нам нужен хороший профессор по Зельям, и у вас всё получится, — сказала она успокаивающе. Нарцисса совершенно очевидно была ошеломлена жестом Гермионы, возможно, слишком ошеломлена, чтобы убрать ее руку. Грейнджер собиралась извиниться за возможное вторжение в личные границы; это было просто в ее характере — быть заботливой и обнадеживающей, даже если человек, который нуждался в этой поддержке, был Нарциссой Блэк. — Спасибо, — сказала Нарцисса, выглядя спокойнее после того, как первое удивление отступило. В ответ Гермиона неловко улыбнулась, когда они обе повернулись, чтобы послушать МакГонагалл. Директриса только что закончила обычную приветственную речь, специально предназначенную для новых студентов; она кратко рассказала об истории Хогвартса и его основателей, создании Домов и о том, как действуют правила Кубка факультетов. Все в Большом Зале замерли в ожидании, когда МакГонагалл вытащила Распределяющую Шляпу, аккуратно поставив ее на стул. После одной из веселых песен, традиционно, наконец, могло начаться распределение. — Аннетт Авраам, — Минерва назвала имя. — Пуффендуй! — закричала Шляпа, как только маленькая блондинка заняла свое место. — Джордж Аттикс. — Гриффиндор! — Лиам Бертран. — Когтевран! Церемония продолжалась как обычно. Дома, в которые попадали новые студенты, встречали детей громким приветствием. Гермиона насчитала шесть новых учеников у Гриффиндора, два из которых, по ее мнению, были рождены в маггловских семьях. У Когтеврана и Пуффендуя было по семь новых учеников, а у Слизерина было пять. Она и Невилл с первого общего года играли в игру, пытаясь угадать, на какой факультет будет распределен тот или иной ученик. Пока что Невилл был неправ в каждой из своих догадок. Однако и Гермиона была не в лучшей форме: у нее было только две правильные догадки, одна про Гриффиндор и одна для Когтеврана. В какой-то момент она заметила, что Нарцисса, похоже, делала то же самое, но самостоятельно. Грейнджер тихо прошептала свои догадки слизеринке. Когда церемония продолжалась, Гермиона поняла, что ведьма до сих пор правильно отгадывала факультеты для всех новых студентов. — Кажется, вы в этом очень хороши. Она улыбнулась на восьмое последовательное точное предположение Нарциссы. Блондинка ухмыльнулась в ответ. — Не совсем. Большинство этих студентов происходят из старых, чистокровных семей. Некоторые из них — полукровки, но я знаю многие из их семей достаточно хорошо. Так что, на самом деле, это предвзятая игра в догадки, — сказала она то, что удивило Гермиону. Потратив немного времени на обработку этой новой информации, Гермиона вспомнила о доме Слизерин. Хотя многое изменилось после войны, и послание единства в замке стало намного сильнее, Дом Хитрости и Коварства Хогвартса адаптировался медленнее. Честно говоря, это была не ошибка студентов. Хотя значительная часть факультета состояла из чистокровных и полукровок, еще не было ни одного магглорожденного там. За всю историю школы — ни одного. Конечно, между факультетами всё еще была напряженность. Гермиона думала, что этот особенный аспект жизни Хогвартса, к сожалению, никогда не изменится. К счастью, споры и тому подобное обычно не несут в себе глубокой ненависти и фанатизма. Отношение изменялось из поколения в поколение. Не так явно и ярко, конечно, как бы она того хотела, но уже за то, как есть сейчас, Грейнджер была благодарна. — Уильям Уайт, — повторил голос МакГонагалл. Гермиона наблюдала, как один из мальчиков, который, как она знала, был магглорожденным, с неохотой прошел вперед. Она узнала имя, ведь помогла Минерве несколькими письмами, написанными специально для маггловских семей, среди которых была ведьма или волшебник, тех, кого Минерва посетила лично. Он был невысокого роста, с зелеными глазами, которые напоминали ей о Гарри, но с запутанными светлыми волосами. Бедный ребенок выглядел одновременно изумленным и испуганным; его глаза метнулись в Большой Зал с огромным трепетом. — Гриффиндорец, — прошептала Гермиона. Она не была уверена, было ли это ее предположением или же желанием. Нарцисса хихикнула рядом с ней, когда Распределяющую Шляпу опустили на голову мальчика. Его руки сжимали стул, дрожа. — Пуффендуй, — с азартом прошептала она. Распределяющая Шляпа тянула время с мальчиком, чье лицо становилось всё более белого оттенка с каждым мгновением. Гермиона начала по-настоящему волноваться, что молодой Уильям упадет в обморок на месте, но, похоже, он держался. Всё это было довольно странно, поскольку Шляпа, казалось, не торопилась. Прошла минута, потом две. Через пять минут Большой Зал начал беспокоиться, и Гермиона поклялась, что Уильям вот-вот разразится слезами. Однако, близко к шестиминутной отметке, Шляпа наконец произнесла свое решение над нервным мальчиком. — Слизерин! Коллективный вздох разразился от всех присутствующих в зале; хотя самый явный Гермиона услышала справа от себя. Нарцисса снова потрясенно сжала руку Гермионы. По правде говоря, девушка едва заметила это, слишком удивленная тем, что только что произошло. Факультет Слизерина получит своего первого в истории ученика, родившегося в семье магглов.