Perhaps

По опыту Гермионы, аппарация всегда была неуклюжим и неудобным занятием. Тем не менее, со временем дискомфорт был легко забыт, и отсутствие равновесия, которое обычно беспокоило начинающих практикующих, исчезало после нескольких месяцев практики. Так что, хотя это было не самое приятное занятие, обычно перемещение происходило без проблем, если всё было сделано правильно. Вот почему она была так удивлена ​​сильной волне тошноты, охватившей ее, как только они с Нарциссой аппарировали на территорию поместья Блэк. К ее полному ужасу, девушка тут же согнулась от боли; ее рвало прямо у нетронутых туфель Нарциссы. Ей отчаянно хотелось извиниться, но тошнота и последующая головная боль не позволили Гермионе сказать что-либо внятное. — О, Боже, — Грейнджер услышала, как другая ведьма произнесла с тревогой в голосе. Она почувствовала легкое постукивание палочки прямо над макушкой, и внезапное тепло, казалось, закапало оттуда по всему ее телу, остановив рвоту и прекратив головную боль. Нарцисса опустилась на землю лицом к Гермионе. Она достала пузырек с порошком сиреневого цвета из своей мантии и открыла его прямо под носом брюнетки. — Давайте, сделайте глубокий вдох. Гермиона повиновалась, почувствовав сильный мятный запах, который мгновенно остановил ее оставшуюся тошноту. Удовлетворенная состоянием брюнетки, Нарцисса протянула руку, чтобы помочь ей встать. — Уф! — Гермиона выдохнула, чувствуя себя намного лучше, но все еще ощущая тихое, настойчивое гудение в голове. — Извините, я обычно не так слаба после аппарации, — смущенно сказала она. Может, она просто отвыкла от совместной аппарации? — Я не сомневаюсь в ваших способностях, мисс Грейнджер. Мне ужасно жаль. То, что вы только что испытали, было именно той защитой, с разрушением которой я хотела бы получить вашу помощь. Она была создана, чтобы вывести из строя любого человека, которого сочтёт нежелательным для моей семьи, — Нарцисса виновато объяснила. Глаза Гермионы расширились. — Это варварство! Нарцисса горько засмеялась. — Поверьте, это было ничто по сравнению с тем, какими они были раньше. Согласно записям библиотеки Блэк, до того, как Министерство приняло законы против пыток, магглорожденных, сквибов и полукровок ослепляли и сжигали заживо просто за то, что они стояли там, где сейчас стоите вы, — она убрала склянку. — Теперь скажите, что это варварство. Гермионе оставалось только недоверчиво покачать головой. Обереги Отвержения были сложными по своей природе, но большинство из них были созданы с целью изгнать злоумышленника, если тот рискнет попасть не в то место. Чаще всего они были созданы, чтобы просто сбить с толку и перенаправить. Никогда в своей жизни она не сталкивалась с оберегами Отвержения, предназначенными для самых настоящих пыток и убийств. — Мерлин. А жужжание? — спросила она, неопределенно указывая на свою голову. — Вы всё еще находитесь под действием чар. К сожалению, нам не удалось его остановить, и мы можем лечить только отдельные симптомы, вызванные Чарами Отвержения. Это было ужасно обременительно с точки зрения кадрового обеспечения, — уточнила Нарцисса. — Добрый Годрик. И сколько действует порошок? Нарцисса выглядела смущенной. — Около десяти-пятнадцати минут. Рот Гермионы неуклюже приоткрылся. У нее не было слов. — Вы хотите сказать, что мне придется нюхать порошок каждые десять-пятнадцать минут, чтобы оставаться на территории? — В общем, да. Однако я не рекомендую это делать: Порошок Армянской Розы может быть очень разрушительным для носовых ходов, — сухо заявила Нарцисса. Гермиона вскинула руки вверх. — Как, во имя Мерлина, я должна работать над чарами, если я не могу быть здесь достаточно долго, чтобы изучить их? — Мисс Грейнджер, я сказала вам, что это может оказаться выше ваших способностей. Однако способ есть, — заявила блондинка, выглядя еще более смущённой. Было так странно видеть Нарциссу такой стеснительной и неловкой. — Вы могли бы сказать мне это вначале. Что это? — немного раздраженно спросила Гермиона. — Хорошо. Понимаете… Ну… Гермионе показалось, что она попала в альтернативную реальность. Она не думала, что когда-либо слышала, как профессор Зелий заикается или даже запинается в словах. — Нарцисса? Блондинка вздохнула, выглядя немного подавленной. — Есть один способ сделать вас «приемлемой» для этих чар, — она начала, осторожно оценивая реакцию молодой ведьмы. — Обычно это слияние двух родословных. Гермиона вздрогнула. — Эй, стойте, стойте. Вы говорите… Что, подождите, что? Свадьба? — она сразу забормотала. К ее удивлению, Нарцисса искренне рассмеялась. — О нет, мисс Грейнджер. Ничего такого драматичного, — она усмехнулась, к огромному облегчению Гермионы. Она не знала, почему ее мозг сразу же выдавал такие нелепые выводы временами, когда она определенно знала выводы получше; она списала это на гриффиндорскую несдержанность. — Подумайте, мисс Грейнджер. Какие выводы вы сделали про нас, тщеславных чистокровных, за все годы обучения в Волшебном мире? Гермионе подумала несколько секунд, понимая, что отгадка под носом. — Вы, чистокровные, всегда так откровенны в своих выражениях, — она хмыкнула. Нарцисса ухмыльнулась. — Удачная формулировка с вашей стороны. Гермиона улыбнулась в ответ. — Хорошо, это не должно быть слишком сложно. Это всего лишь булавочный укол, правда? Нарцисса замялась, затем приподняла бровь. Гермиона сразу поняла. — Я думаю, зная вашу семью, они хотят немного больше… Варварства. Без обид, — быстро добавила она. — Ну, вы абсолютно правы, — Нарцисса задумчиво посмотрела на младшую ведьму. — Я понимаю, если вы решите не продолжать. Гермиона энергично покачала головой. — Вы шутите? Разве я пожалею крови, если грязнокровка может проникнуть сквозь самые глубокие защиты особняка Блэк? — сказала она с дьявольской ухмылкой. — Орион Блэк перевернется в гробу! Нарцисса засмеялась. — Какой Орион? В моей семье их было много. Гермиона ухмыльнулась. — Все они! — Очень хорошо, — сказала Нарцисса, залезая в тонкую кожаную кобуру в своей мантии. Она вытащила небольшой, красивый серебряный клинок. Гермиона знала, что этот инструмент используют для нарезки и измельчения ингредиентов для зелий, хотя у нее самой никогда не было такого изысканного инструмента. От этого ей захотелось немного закатить глаза. — Испанская сталь, — сказала Нарцисса, ухмыльнувшись покрасневшей Гермионе, снова уличённой в наблюдениях. — Он прорезает кожу, как масло; вы не почувствуете боли, — прошептала она. Блондинка потянулась к правой руке Гермионы, осознанно избегая той, которую исполосовала ее старшая сестра, и осторожно закатала рукав. Она бережно взяла руку брюнетки в свою и, бросив быстрый взгляд на Гермиону для подтверждения согласия, нежно провела лезвием по ладони молодого профессора. Когда Гермиона наблюдала, как ее собственная кровь медленно появляется и стекает в ладонь, она отметила, что Нарцисса была совершенно права — девушка почувствовала лишь щекотку, когда лезвие порезало ей руку. Блондинка закатала рукав и очень быстро порезала свою ладонь таким же способом. Гермиона за эти годы видела много крови, как своей, так и чужой. Тем не менее, внутри нее было какое-то чувство, какое-то напряжение в грудной клетке, которое возникало всякий раз, когда она видела, насколько красной и яркой была чья-то кровь. Грязнокровки, чистокровные, сквибы, домашние эльфы, гоблины, оборотни — это не имело значения, кровь всех была красной — великий уравнитель. И почему-то этот красный, появившийся из изящной руки Нарциссы, казался уродливым и неправильным. Казался тёмным и неуместным, покидающий такое прекрасное создание. — Готова? — спросила женщина, прерывая ее мысли. Гермиона кивнула. Затем Нарцисса взяла Гермиону за руку, сцепив их пальцы вместе и очень крепко держа. Гермиона почувствовала, как от давления из их ран потекло еще больше крови, было неприятно, но боль была очень слабой. Их кровь стекала по запястьям, окропив траву и землю внизу. Убрав нож, блондинка подняла палочку направив ее на их сцепленные руки. — Связанные кровью, привязанные к Земле, — прошептала она. Палочка направила яркий фиолетовый свет на их руки, и легкая жалящая боль, которую почувствовала Гермиона, превратилась в ожог. Было больно, но терпимо. Что было странно, так это то, как огонь, казалось, прошел по ее руке, через лопатки и спину, прежде чем осесть в груди. Это ощущение оставалось там и пульсировало внутри еще несколько мгновений. Гермиона никогда не чувствовала ничего подобного. Затем в мгновение ока свет, окружавший их руки, исчез, а вместе с ним и огонь внутри Гермионы. Когда она посмотрела на руки, их кровь исчезла, и она могла точно сказать, что ее рана срослась вместе — она ​​едва чувствовала рубцы. Нарцисса выжидающе посмотрела на нее, убирая палочку в карман. Ни одна ведьма не отпускала чужой руки. — Как вы себя чувствуете? — Нарцисса спросила взволнованным голосом. — Намного лучше, — Гермиона ответила, обрадовавшись, что действительно не было жужжания или каких-либо других симптомов. — Хорошо, хорошо. Именно тогда Гермиона заметила пустой и рассеянный взгляд другой ведьмы. Хватка Нарциссы на ее руке внезапно ослабла, и Гермиона увидела, как блондинка начала заваливаться назад, явно испытывая головокружение. Не теряя ни секунды, Гермиона стремительно бросилась вперед. Она обняла Нарциссу за талию в тот момент, когда женщина почти рухнула на землю. Крепко держа ее, Гермиона была очень удивлена ​​тем, как она себя чувствовала — для человека, который создавал внушительное впечатление одним своим присутствием, блондинка была невероятно маленькой и хрупкой, настолько, что Гермионе не составляло труда удерживать ее. — Нарцисса? Нарцисса, вы в порядке? К счастью, период обморока блондинки был недолгим. Она моргнула и протянула руку, держась за плечо Гермионы. Молодой профессор не решалась отпустить женщину, даже когда Нарцисса снова встала на ноги. — Вы в порядке? — повторила она. Нарцисса кивнула, убирая прядь светлых волос с глаз. — Да, спасибо, — выдохнула она. — Vinctum Incantate — это заклинание, забирающее много сил — я читала об этом, но никогда не использовала его сама. Гермиона кивнула в ответ, заинтересованная этой информацией. Существовало несколько старых связывающих чар — многие из них использовались на свадьбах, поэтому ее раннее поспешное предположение не было полностью абсурдным. Она читала о подобных чарах, предназначенных для привязки родословной к участку земли, в старину они были обычным явлением среди знати, но вышли из моды как раз во время промышленной революции, поэтому она никогда не видела ни одного живого использования. — Как вы себя чувствуете? Гудение полностью исчезло? — спросила Нарцисса, отступая. Гермиона почти нахмурилась; отпустив женщину, она внезапно почувствовала странный холод и опустошение. — Ага, — съязвила она. — Я ничего больше не чувствую. — Великолепно. Я считаю, что это также даст вам доступ к семейной библиотеке Блэков, — она рассмеялась, когда глаза Гермионы мгновенно загорелись при упоминании библиотеки. — Видите ли, многие из фолиантов прокляты, чтобы их не трогали посторонние. Вы, однако, были связаны кровью с этой землей — теперь они и вы в безопасности. Гермиона не могла сдержать сияющую ухмылку, осветившую ее лицо. Черт возьми, она была книжным червем и гордилась этим, и она «сожрет» эту библиотеку при первой же возможности. Девушка могла только представить, какое богатство знаний содержится в этих книгах, плохое и хорошее. — А теперь, прежде чем мы обсудим охранные чары этого места, как насчет короткой экскурсии? — спросила Нарцисса. — Хотите увидеть плоды наших трудов? Гермиона улыбнулась. — Да! Нарцисса осторожно взяла ее за плечо и повернула. — Тогда это то, с чего мы начнем.