Perhaps

Гермиона и Нарцисса практически бежали в медицинское крыло замка. К нескончаемому ужасу брюнетки, мадам Помфри впустила только Нарциссу, сказав, что она имеет приоритет как глава факультета Уильяма Уайта. Другая ведьма странно посмотрела на нее, но последовала за медсестрой, чтобы увидеть мальчика. Именно поэтому Гермиона нетерпеливо шагала у дверей лазарета. Ведьма чувствовала себя преданной, но в то же время слегка удовлетворённой подтверждением своих опасений — она знала, что что-то случится. Она говорила об этом, и все проигнорировали ее беспокойство. Невилл зашел через несколько минут после того, как вошла Нарцисса, и сообщил ей о том, что произошло — всё, что он знал. Поговаривали, что между несколькими гриффиндорцами и слизеринцами произошла какая-то драка, и началась дуэль. Он сказал, что несколько других студентов были пойманы в центре заварушки, среди них были Уильям Уайт и Спенсер Виндхэм из Слизерина, а также Стюарт Дэвис из Гриффиндора, что потрясло Гермиону. Дэвис не выглядел тем, кто участвует в бессмысленных дуэлях в коридорах замка. — Ну, — сказал Невилл, — он был со своим братом Эдгаром. Он был одним из немногих слизеринских старшекурсников, которые, по-видимому, всё это начали. Думаю, Уильям просто оказался не в том месте и не в то время. Стюарт и Спенсер уже были выписаны из лазарета с несколькими синяками — похоже, Уильям поймал на себе основную тяжесть заклинаний. Гермиона закипела, когда подумала, что именно он стал мишенью, но Невилл попытался убедить ее в обратном. Он аргументировал это тем, что другие студенты, несомненно, участвовали, но не были вовремя пойманы мистером Филчем. Смотритель предположил, что драка разгорелась между пятью или шестью другими учениками, все из старших классов. Молодые первокурсники не остались в стороне. Эта идея не улучшила настроение Гермионы. Нарцисса последовала за мадам Помфри к одной из коек в лазарете, прикрытой ширмой, ее мысли перескакивали с одной на другую в бешеном темпе. Пока они шли, медсестра рассказывала ей о том, что произошло — профессор Зелий была встревожена при мысли о роли ее факультета в драке, но она не могла сказать, что была хоть немного удивлена. Уильям был весьма удивлен, увидев, что глава его факультета пришла — настолько, что он пролил большую часть куриного бульона, который собирался выпить. Несмотря на смущение мальчика, Нарцисса была очень рада, что он не сильно пострадал. — П-профессор Блэк! — он ахнул, вытирая рот рукавом больничной рубашки. — Здравствуйте, мистер Уайт, — сказала Нарцисса с нежностью в голосе. Уильям иногда напоминал ей молодого Драко, прежде чем ее сын обрел уверенность в себе. — Как вы себя чувствуете? — спросила она, отметив бледные пятна по всему его лицу, что указывало на появление в будущем заметных синяков. Мальчик одарил ее кривой смущенной улыбкой, которая больше походила на гримасу. — Не так уж плохо, профессор. Паста для удаления синяков мадам Помфри намного лучше моей, — он пытался пошутить. Нарцисса была довольна его настроем. — Я не сомневаюсь, мистер Уайт, что ваша паста была бы столь же хороша, если бы вы использовали подходящие ингредиенты. Уильям немного приободрился. Нарцисса коротко улыбнулась, прежде чем более сурово взглянуть на мальчика. — Я не хочу утомлять вас, Уильям, но я хотела бы спросить, что случилось, — сказала она, замечая как он нервно сглотнул. — Ничего не случилось, профессор. Будучи матерью, Блэк и бывшей Малфой, Нарцисса могла учуять ложь за милю. Она даже была немного разочарована, что Уильям зря потратил на нее такую ​​чудовищно плохую ложь. — Боюсь, я не могу принять этот ответ, мистер Уайт. Что-то явно случилось, что привело вас сюда в таком состоянии. Мадам Помфри сказала мне, что у вас были сильные ушибы, сломанное ребро, и я полагаю, ваша перевязь предназначена не для эстетических целей, — тон ее был ровный, но твердый. — Кто бы это ни сделал, он должен столкнуться с последствиями. Вплоть до исключения. — Нет! Пожалуйста, профессор, я не хочу причинять больше неприятностей, — голос мальчика был умоляющим, пока он неловко пытался сесть, опираясь на подушки. Нарцисса сразу почувствовала, что в этой ситуации есть нечто большее, чем казалось на первый взгляд. И она также чувствовала, что Уильям просто достаточно упрям, чтобы не называть никаких имен. Хотя с административной точки зрения это ее расстраивало — в конце концов, она всё еще была главой факультета; в ее обязанности входило заботиться о таких делах — это также заставляло ее восхищаться слизеринскими качествами мальчика; у него, очевидно, был какой-то план, как справиться с тем, что только что произошло. Она лишь волновалась, что это может быть не лучший курс действий — в вышеупомянутом административном смысле. — Мы пока отложим обсуждение имен, мистер Уайт. Вы хотите хотя бы рассказать мне, что случилось? — спросила она немного мягче. Она доберется до сути — тихо и эффективно, как любой гордый слизеринец. Уильям поерзал в нерешительности, но в конце концов уступил. — Спенсер и я шли с Астрономии. Мы болтали и отвлеклись, и прежде чем я понял это, заклинания уже летели в разные стороны, — выдохнул он. — Я даже палочку не успел достать, — добавил он, и Нарцисса видела — ему стыдно. — Я был недостаточно быстр. Блэк кивнула и подошла ближе, усевшись на стул у его кровати. Она задумчиво посмотрела на мальчика. — Из того, что вы мне сказали, — начала она самым мягким тоном, — на вас и мистера Уиндема напали старшие студенты. Старше, что означает, что у них было гораздо больше времени и практики. Старшие, а это значит, что они не что иное, как трусы, нападающие на первокурсников, таких как вы и мистер Уиндем, — рассуждала она, убирая прядь его непослушных светлых волос, упавшую на его мерцающие зеленые глаза. Нарцисса могла ясно видеть, он всё еще чувствовал себя пристыженным из-за своей беззащитности. — Уильям, — твердо сказала она. — Я — глава вашего факультета. Моя работа — иметь дело с такими ситуациями. Он мрачно кивнул, но не дал дальнейших комментариев. Она вздохнула. — Мистер Уайт, у Уиндема, казалось, было всего несколько синяков, Уильям, пока вы лежите здесь, в больнице. Это заставляет нас, профессоров, думать, что на вас напали намеренно. Вы знаете почему? Уильям снова кивнул. — Потому что я грязнокровка. Ничто не могло подготовить Нарциссу к потрясению, которое она испытала, услышав слово, исходящее от самого многообещающего ученика. Она почувствовала, словно что-то внутри нее оборвалось, и сильный стыд охватил всё ее существо. Сколько раз она произносила одно и то же слово? Как часто? Она крепко держала его руку между своими. — Вы правы, однако я бы хотела, чтобы вы воздержались от использования этого слова для описания себя, Уильям. Поверьте человеку, который слишком много раз это говорил в своей жизни — это не правда и никогда ею не будет. Выражение лица Уильяма было мрачным. — Но это правда. Я слышу шепот в коридорах, мои соседи по комнате говорят об этом, когда думают, что я их не слышу, — сказал он, глядя куда угодно, только не на Нарциссу. — Я первый маглорождённый в Слизерине. Сначала я этого не понял, но всё прочитал. Салазар Слизерин хотел, чтобы в его факультете был особый вид волшебников — я недостаточно чистокровен, чтобы быть в нем, — он печально закончил. Только обширный опыт Нарциссы в сокрытии своих истинных эмоций мог подготовить ее к такому заявлению. Она проконтролировала свое выражение лица прежде, чем оно смогло продемонстрировать ее шок. — Поверьте человеку, который когда-то верил в концепцию чистоты крови, Уильям: всё это, абсолютно всё — это неправда. Если распределяющая Шляпа поместила вас в мой факультет, то ваше место — здесь, — твердо сказала она. — Что, если Шляпа ошиблась? — спросил он тихим голосом. — Шляпа не ошибается, — просто произнесла Нарцисса. — Вы такой же слизеринец, как и любая другая чистокровная или полукровная ведьма или волшебник в этом благородном факультете. С нашей историей, возможно, вы — именно то, что нам нужно, — женщина добавила эту последнюю часть почти как запоздалую мысль — от этого она не стала менее верной. Он в замешательстве посмотрел на нее. — Что вы имеете в виду, профессор? Нарцисса выпрямилась в кресле. — Я уверена, что вы уже знаете о дурной славе Слизеринского факультета. За эти годы мы накопили больше, чем хотели — долю темных ведьм и волшебников. Покойный Том Риддл, более известный как Лорд Волан-де-Морт, был из Слизерина. Я не уверена, что вы знаете о последней Волшебной войне, но он проповедовал идеалы чистоты крови — ценности, которые теперь ассоциируются со Слизерином, — она объясняла, задаваясь вопросом, сколько подробностей ей следует рассказать молодому человеку. Ей было интересно, сколько он уже знает, сколько еще не познал. — Я немного читал о войне, — робко сказал он. — О Томе Риддле и его Пожирателях смерти, а также о Гарри Поттере, — мальчик сделал паузу. — Профессор Грейнджер помогла ему победить Волан-де-Морта. — Да, — подтвердила Нарцисса, — она это ​​сделала. Она одна из самых храбрых женщин, которых знал Волшебный мир, — произнесла она тихим голосом. — У меня есть ее карточки из шоколадных лягушек — Спенсер дал мне некоторые из своих. Из всех ведьм и волшебниц только она есть в двух сериях карт — одна за помощь в войне, а другая — за ее чемпионские титулы в дуэлях, — он бормотал. Нарцисса улыбнулась. — Да, мисс Грейнджер действительно необычная девушка. Ее называли самой выдающейся ведьмой своего времени. Между нами, я не думаю, что война была бы выиграна без нее, — она улыбнулась. — Она получила Орден Мерлина, не так ли? — он спросил. — Да, — подтвердила Нарцисса. — Она, мистер Поттер и мистер Уизли, а также некоторые другие были удостоены этой чести. — И… Вы, профессор, верно? Нарцисса нахмурилась от нарастающего дискомфорта. Она не любила упоминать о своем Ордене Мерлина второй степени. Это была самая незаслуженная честь, и всё же сам Гарри Поттер ни о чем другом не желал слышать. К вечному и непрерывному смущению бывшей Малфой, Мальчик-Который-Выжил хвалил ее, отмечая «непоколебимую храбрость» бросить вызов Темному Лорду, когда это было наиболее важно. Нарциссе нестерпимо было слышать это дерьмо. Так случилось, что она получила престижную награду, которую, как ей казалось, не заслуживала. Если бы только мистер Поттер знал, какой стыд вызвал у нее этот титул. Если бы он был слизеринцем, она заподозрила бы наличие скрытых мотивов с его стороны, вечно мучить ее чувством вины, которое награда вырывала у нее в груди каждый раз, когда ее просто упоминали. Нарцисса ненавидела это. Но, конечно, Гарри Поттер не был таким человеком. Он был порядочным, и искренне верил, что женщина, солгавшая своей семье, заслуживает дурацкого Ордена Мерлина за свои военные усилия. Нарцисса не могла понять, что пришло в голову Поттеру — она ​​и все остальные знали, что ее военные усилия были в основном сосредоточены на другой чертовой стороне. Темный Лорд жил в ее собственном доме, какая из неё героиня войны? Она поняла, что Уильям смотрел на нее со странным выражением лица. — Да, — пробормотала она неловко, — однако я не люблю об этом говорить. — Почему нет? Нарцисса вздохнула. Она ничего не должна была этому мальчику. Он был ее учеником, и не более того. К тому же он был слишком молод, чтобы понимать тонкости ее воспитания, войны, всего, что преследовало Волшебный мир до того, как он оказался его частью. — Мы можем поговорить об этом в другой раз, мистер Уайт. А пока, думаю, вам стоит отдохнуть. Не думайте, что я забыла об этом инциденте — я хочу, чтобы вы знали, что моя дверь всегда открыта, если вы передумаете, — она сказала это немного холоднее, чем собиралась, медленно вставая. Уильям, казалось, съежился, вжимаясь обратно в подушки. — Ну конечно, простите. Мои извинения, профессор, я не хотел вас расстраивать. Это просто… — он замолчал. Нарцисса приподняла бровь. — Это что, мистер Уайт? — Мне жаль. Ничего. — Мистер Уайт? Мальчик вздохнул. — Люди говорят. Я слышу их в гостиной, в Большом зале. Они смотрят на меня и удивляются. — Что именно им интересно, Уильям? — Они задаются вопросом, как член Древнейшего и Благородного Дома Блэк может терпеть такую грязь, как я, в Слизерине, — он почти шептал. — Но у вас есть Орден Мерлина с войны. Я… Я не понимаю. Нарцисса снова села, широко раскрыв глаза, ища что-то в изумрудном взгляде Уильяма. — Я не виню вас, — прохрипела она, столкнувшись с трудностями при объяснении этого мальчику. — Иногда я сама с трудом понимаю. Полагаю, вы читали о моих семьях? Обеих из них? — она спросила, потому что она знала, что если Уильям что-то исследовал, он, скорее всего, сделал это тщательно. Нарцисса была готова поспорить, что он достаточно знал о Блэках и Малфоях, чтобы сделать некоторые сомнительные выводы, которые, к сожалению, будут правильными. По большей части. Уильям покраснел. — Немного, — он признал, что сделал это. — Тогда вы знаете, насколько они были известны, особенно Блэк, в отношении чистоты крови. Это воплощает девиз моей семьи, — она положила руку ему на плечо, не зная, как сформулировать слова. — Меня воспитали ненавидеть таких людей, как вы и мисс Грейнджер, исключительно из-за обстоятельств вашего и моего собственного рождения. И долгое время я верила во все ужасные вещи, которым научила меня моя семья — я верила им настолько искренне, что последовала за своим тогдашним мужем в самый темный круг людей, которых я когда-либо знала. — Пожиратели смерти, — сказал Уильям. Нарцисса кивнула. — Да. Моя сестра, мой муж, мой лучший друг и даже мой собственный сын были заклеймены в защиту дела Темного Лорда, — она призналась вслух впервые за много лет. — Но вы же не были, не так ли, профессор? Нарцисса горько усмехнулась и подняла рукав на левом предплечье. Уильям пристально посмотрел на неповрежденную кожу. — Не так, нет. Но с другой стороны, Уильям, меня заклеймили на всю жизнь. — Но, — сказал он, и его голос стал немного увереннее. — Вы передумали, не так ли? Я читал вырезки из газет, вы солгали Темному Лорду. Вот почему вы получили Орден Мерлина. Но почему? — Уильям, — немного раздраженно начала Нарцисса. — Такие вещи сложны, и я действительно не уверена, что смогу их подробно объяснить, — как она могла сказать, что она праздно наблюдала и смотрела, как девочку, подростка, простого ребенка пытали и калечили в ее собственном доме? Как она могла объяснить, что видение этого — и других вещей — сломало что-то внутри нее так, как она никогда не могла даже подумать? — Мне очень жаль, профессор. Я просто пытаюсь понять. Нарцисса вздохнула. — Я знаю, Уильям. Поверьте, это нормально — это просто сложная тема для разговора. В каком-то смысле профессор Грейнджер помогла мне понять ошибочность моего пути. Я думаю, что лучше оставить эту тему сейчас, — говоря это, она снова повернулась и посмотрела прямо на мальчика. — На самом деле, я думаю, у вас и мисс Грейнджер много общего. Вы знаете, что она не глава вашего факультета, но она поймет многие из ваших забот. Она сможет помочь вам так, как я просто не могу. Нарцисса была потрясена страстным трясением головы Уильяма. Она собиралась спросить, но Уильям выдохнул. — Я не могу пойти к профессору Грейнджер, профессор. Она потрясающая, я много читал о ней, но не могу получить от нее никакой помощи. Пожалуйста, профессор, будет только хуже. Я и так выделяюсь, нельзя, чтобы видели, как я иду к Гриффиндорскому герою за помощью, — он пробормотал это очень быстро. Нарцисса всё поняла, но была искренне удивлена ​​тем, насколько сложно сам Уильям, казалось, понимал свое нынешнее затруднительное положение. — Мисс Грейнджер беспокоится о вас, Мистер Уайт. — Я знаю. Но я не могу просто разговаривать с ней, когда захочу. И в начале года… Люди в гостиной говорили о старостах, которых она приставила наблюдать за мной — я знаю, что она их подговорила, профессор. Я знаю, что у нее хорошие намерения, но… Я просто не могу, — закончил он раздраженным тоном. Нарцисса мысленно улыбнулась. Она рассказала Гермионе о том, что слизеринцы по-разному относятся к вещам. К счастью, брюнетка последовала ее совету после нескольких неудачных попыток. — Она действительно это сделала, — Блэк согласилась. — К слову, я недавно говорила с ней о ваших успехах в Трансфигурации. Мы обе очень рады, что у вас всё получается. Уильям расплылся в ухмылке. — Я тоже счастлив. Мне нравится Трансфигурация — это довольно сложно, но мне это нравится. Может быть, когда на факультете станет немного спокойнее, я поговорю с ней. Мне нужна помощь. — Ну, а почему бы вам не увидеть ее сейчас? — сказала Нарцисса, и эта идея только что пришла ей в голову. В конце концов, одно дело для Уильяма — бежать к Гермионе в рабочее время, другое дело, когда профессор навещал студента в лазарете. Его глаза сузились. — Сейчас? — Если вы готовы, конечно, — она мягко ответила. Казалось, он задумался на мгновение, но его улыбка вернулась всего через несколько секунд. — Конечно!