Perhaps

— Они делают что? — Нарцисса крайне возмущенная, воскликнула раз третий или четвертый к ряду. Гермиона вздохнула. Она понятия не имела, как они вообще начали эту дискуссию. — Они сверлят дырку в твоем зубе. — Чем? — Чем-то вроде дрели. Это машина с очень быстро вращающимся куском металла, который вонзается в кость, создавая отверстие, удаляя весь кариес. Затем дантист закрывает его пломбой. Так они лечат эту болезнь. — Мерлин, — прошипела Нарцисса со странным выражением лица. Она посмотрела на пирог с заварным кремом на столе перед ней, как будто он мог прыгнуть, чтобы укусить ее в любой момент. — Идея сверлить металлом рот сама по себе является достаточной причиной, чтобы избегать сахара. Гермиона от души рассмеялась. Реакция Нарциссы практически на все, что связано с маггловским миром, обычно была такой… Милой. Они оказались в чайной мадам Паддифут в Хогсмиде после особенно холодного дня. Нарцисса по-царски воротила нос от безвкусных украшений и бесконечных излишеств — её реакция была забавной сама по себе. Гермиона, со своей стороны, подумала, что безвкусица просто делает все веселым. Хорошо еще, что это были праздники: никаких признаков целующихся парочек на горизонте. Это была их четвертая встреча после того, как Гермиона буквально свалилась в Чарльз-Хаус. Они нашли время поработать над оберегами в Блэк Мэнор, и Гермиона начала привыкать к мысли о том, что Нарцисса Блэк станет ее другом, как бы странно это ни звучало. Удивительно, но у них было много общего. — Я слышала, — сказала Нарцисса в какой-то момент, когда она набралась достаточно смелости, чтобы откусить от своего пирога, — и это всего лишь чистокровные сплетни… Гермиона наклонилась. Она любила сплетни о Чистокровных — они всегда были нелепы до безумия. Это было очень весело. — Что? — Я слышала, что Паола Забини убила своего мужа в этой самой чайной. — Угрюмо сказала блондинка. — Ты шутишь! — Недоверчиво воскликнула Гермиона. Нарцисса изогнула бровь. — Нет?! — Конечно, это так и не было доказано, — увильнула Нарцисса, отпивая глоток чая. — Но он действительно упал замертво из-за тостов с джемом. Гермионе пришлось сдержать свой довольно неэлегантный хохот. — Мерлин… И я то думала, что отвратительные, неопытные поцелуи были худшим, что видело это место. Нарцисса оглядела это место, ее вид напомнил Гермионе выражение, которое появляется у людей при словах «запахло навозом». — Конечно, ты не включаешь украшения в свои наблюдения, — пошутила она. — Должна сказать, я думаю, что с тех пор, как я была здесь в последний раз, ничего не изменилось… — Вы соблаговолили ступить сюда по собственной воле? — Гермиона усмехнулась. — И да, и нет. Люциус пригласил меня на свидание, я полагаю, он думал, что это то, что мне нужно. — Нарцисса объяснила, закатив голубые глаза. — Ему потребовалось совсем немного времени, чтобы осознать свою ошибку. Наше следующее свидание было гораздо более приятным. — О? И каким оно было? — С любопытством спросила Гермиона. Что Нарцисса Блэк считала приятным свиданием? — Он прокрался ко мне в Астрономическую башню на своей метле, — сказала Нарцисса с улыбкой. — Видишь ли, была полночь, мы прилетели к льдине на Черном озере и часами лежали, глядя на звезды. Гермиона тихонько присвистнула. Она должна была признать, как бы ей ни было неприятно, что у Люциуса Малфоя был какой — то свой шарм. — Это хорошее свидание. Наверное, лучше любого из тех, на которых я когда-либо была! — Она прокомментировала, поняв с гримасой, что это действительно было правдой. — О, я уверена, что твой молодой человек сделал все возможное, чтобы ослепить тебя в тот или иной момент. — мягко рассуждала Нарцисса. — Рон как-то водил меня посмотреть матч Чадли Кэннонс. Начнем с того, что я не люблю квиддич, но этот матч был особенно плохим… Загонщик промазал, и я получила квоффл в лицо. Нарцисса неловко хихикнула, ее щеки вспыхнули от смущения из-за собственной реакции. — Я… Годрик, я даже не знаю, что сказать. — Она задохнулась, остановившись, чтобы бросить виноватый взгляд на Гермиону. — Мне очень жаль! — Не надо, это было даже не самое худшее свидание, на котором я когда-либо была! — Пошутила Гермиона. — На шестом курсе я совершила ошибку, пойдя на вечеринку клуба слизней с Кормаком МакЛаггеном. Глаза Нарциссы расширились. — МакЛагген? Он ведь не сын Теофила МакЛаггена, не так ли? Племянник Тиберия? — Тот самый. — Подтвердила Гермиона поежившись. Нарцисса издала громкий смешок. — Мерлин, как тесен мир. Я ходила на свидание с Теофилом до того, как обручилась с Люциусом. Глаза Гермионы расширились. — Ты серьезно? — О, это было довольно формально — его семья предложила договоренность моему отцу. Он так много говорил, что, когда я наконец вернулась, чтобы поговорить об этом со своим отцом, я сказала ему: «Отец, если ты заставишь меня выйти за него замуж, я спрыгну с Астрономической Башни, как только он скажет «да».» К счастью, выйти замуж за гриффиндорца не было даже в планах, а у Малфоев было гораздо лучшее предложение. К тому же, мы с Люциусом уже встречались вне школы в течение некоторого времени. — Хм. — Пробормотала Гермиона. — Из любопытства, сколько э… Семей сделали на тебя ставку? — Спросила она, проклиная свое нездоровое любопытство. Она слышала, что Нарцисса была весьма популярна в Хогвартсе, так что было вполне естественно задуматься. — Я не уверена, я не встречала их все. Лестрейнджи сделали предложение, Маклаггены… Джеффри Флинт сделал предложение, которое, как я знаю, соблазнило моего отца. Эдмунд Розье тоже сделал предложение, моя мать настояла на том, что это одно из предпочтительных. И… Я думаю, что было от МакНейров, но они никогда не нравились моему отцу, поэтому его не воспринимали всерьез. Несколько других были сделаны иными семьями, не традиционно слизеринскими, но они даже не рассматривались. — Какая… Странная концепция. — Сказала Гермиона. — Полагаю, тебе повезло, что ты вышла замуж за парня, который тебе уже нравился. — Да, так и есть. — Нарцисса подтвердила, но на мгновение задумалась. — У меня были некоторые сомнения по поводу Люциуса, Андромеда определенно предупреждала меня о нем. Но в то время я считала, что он хочет улучшения нашего общества. — Сказала она задумчиво. — Был… Он был Пожирателем Смерти, когда вы поженились? — Гермиона нашла в себе силы спросить. — Да. Он был на пару лет старше меня в Хогвартсе, в день выпуска его заклеймили на службу к Темному Лорду. — Сказала она грустно. — Я никогда не знала, насколько непостоянным он был на самом деле, пока мы не поженились. Я думала, что это было в основном политическим, и я была намеренно слепа. Гермиона остановилась, чтобы сделать глоток чая. Это всегда была неудобная тема. Разговаривая с Нарциссой, с той, какой она была сейчас здесь, становилось все труднее и труднее примирить эту женщину с той, которая выросла, ненавидя магглорожденных и магглов. — Ты не знала, что Волдеморт хотел… «очистить» волшебное общество? — Поинтересовалась Грейнджер. Она не хотела, чтобы это прозвучало как обвинение, но так оно и случилось. Нарцисса была сбита с толку. — Я… Я знала об этой идее, хотя сначала я не думала, что это означает убийство магглорожденных и магглов. Я думала, что будет более строгое разделение, более четкое. — Она виновато посмотрела в свою чашку. — Маглы парализовали меня от страха. В то время довод Волдеморта имел для меня смысл — почему мы должны прятаться, жить в тени, скрываясь, если наша магия делает нас лучше? У Гермионы не было ответа. Она даже не могла сказать, что понимает логику. Она не могла, не тогда, когда она пришла туда, откуда она родом, не тогда, когда она была тем, кто она есть. — Всю мою жизнь моя семья заставляла меня бояться магглорожденных. Они рассказывали истории о преследованиях, пожарах и убийствах с целью искоренения магии. Единственный способ преодолеть этот страх — принять наше естественное превосходство. — Сказала она с насмешкой. — Мать мистера Поттера, Лили Эванс, напугала меня в Хогвартсе. — вдруг сказала Нарцисса. — Чем??? — Она была магглорожденной. Невероятно талантливая, я боялась, что она затмит меня в зельях. Я просила Слагхорна поставить меня в пару с кем угодно еще. Он отказался. В итоге мы проработали вместе до конца года. Я думаю, что ее талант напугал меня больше всего. Гермиона глубоко задумалась, изучая пятно на розовой клетчатой ​​скатерти. Она пришла к пониманию во время и после войны, насколько сильным может быть страх как средство разжигания ненависти. Фанатизм был простым объяснением, легкой иллюстрацией предубеждений, внушенных поколениям ведьм и волшебников, но страх был гораздо сложнее. Потребовалось небольшое семя, ежедневно поливаемое разжиганием страха, сенсациями, ложью, чтобы дать ему ноги и заставить его работать, как настоящая ненависть. Это было то, что она пыталась проанализировать после войны, осознав, как напуганы многие Чистокровные. Сначала она подумала, что они трусы, пытающиеся оправдать свой фанатизм. Потом пришел ее собственный страх, ее собственная ненависть. Оно пришло изнутри и поселилось глубоко в ее груди, разрастаясь и перерастая в ненависть, пока она не спохватилась. Это не должно было иметь логического смысла, в этом была прелесть таких людей, как Волдеморт. Страх был гораздо больше связан с внутренней реакцией, реакцией «беги или сражайся», на которой такие люди извлекали выгоду. Волдеморт был лишь одним человеком в истории нескольких, которые были до него, и еще несколько, несомненно, придут. Страх всегда будет в изобилии. — Гермиона? Брюнетка была поражена тоном Нарциссы, поняв, что его размышления заставили ее молчать немного дольше, чем это было уместно в разговоре. — Прости, — извинилась она. — Я как раз думала о том, насколько сильным может быть страх. Нарцисса торжественно кивнула. — Я слишком хорошо это понимаю. В этом я завидую вам, гриффиндорцам. — Прокомментировала она. Гермиона вопросительно подняла бровь. — Гриффиндорцы не застрахованы от того, чтобы испытывать страх. — Возможно нет. — Нарцисса уступила. — Но храбрость — я полагаю, это хорошая вещь, которой можно завидовать. Лили Эванс показала мне, насколько храбры вы — львы. — Каким же образом? — О, я делала все, чтобы напугать ее. Обзывала ее невообразимыми словами. Мои соседи по дому запугивали ее. Гермиона позволила себе улыбнуться в память о матери Гарри. По всем отзывам, которые она слышала, Лили Эванс была грозной женщиной. — Она была довольно смелой, — согласилась Гермиона. — Самой смелой. — Нарцисса глубоко вздохнула. — Требуется огромная сила духа и смелость, чтобы встретиться с Лордом и ответить ему беспалочковой магией. Гермиона сразу поняла, о чем говорила Нарцисса. В ту ночь, когда умерли родители Гарри — защита Лили навсегда изменила ход истории. Но Нарцисса, казалось, забыла что-то важное. — Ничего особенного, учитывая, что слизеринец сделал то же самое семнадцать лет спустя. — сказала она ласково. Нарцисса вопросительно посмотрела на нее. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду. — Нарцисса, — начала Гермиона, набравшись смелости взять Нарциссу за руку. На мгновение ее отвлек серебристый шрам на ладони ведьмы, отражающий ее собственный, но она быстро продолжила: — Ты сделала то же самое для Гарри. Ты солгала Темному Лорду. Нарцисса раздраженно фыркнула, но не убрала руку из нежной хватки Гермионы. — Вы благородные гриффиндорцы. Такие глупые. — Она выпрямилась, пытаясь во всех отношениях выглядеть Снежной Королевой, которой ее научила быть мать. — Я сделала то, что должна был сделать для Драко и ни для кого другого. — Материнская любовь. -Просто сказала Гермиона. — Вот что спасло Гарри от Смертельного проклятия. Дважды. Один раз Лили, один раз твоя. — Гермиона, пожалуйста, не… — Я серьезно, — сказала Гермиона немного громче, чем собиралась. Но ей нужно было, чтобы Нарцисса поняла это — Мерлин знал, что ей самой было очень трудно понять это после военных испытаний. Величие этого жеста не ускользнуло от Гарри, но тогда оно осталось незамеченным Гермионой. Она думала, что он сошел с ума, когда настаивал на Ордене Мерлина для бывшей леди Малфой. Теперь она ясно это понимала. — Подумай хоть на секунду, если бы ты не сделала того, что сделала. Меня бы здесь не было. Я бы лежала где-нибудь мертвая и замученная. — Гермиона почувствовала, как ее руку сжали, как будто Нарцисса не могла полностью контролировать этот рефлекс. — Подумай, если бы кого-нибудь — кого-нибудь еще — попросили проверить, жив ли он. Мы бы здесь не сидели. Не преуменьшай того, что ты сделала. Это спасло множество людей. Нарцисса покачала головой. — Я никогда не буду смотреть на это так, как ты. В этом главное различие между вами, гриффиндорцами, и нами, слизеринцами. Вы делаете то, что правильно. Мы делаем то, что необходимо. — И иногда эти две линии пересекаются. — возразила Гермиона. Она улыбнулась. — Ты никогда не переубедишь меня. Просто оставь эти попытки. — Так же сказала и Андромеда. — Нарцисса раздраженно усмехнулась. — Она всегда была слизеринкой, но иногда я клянусь, что в ней есть чертовски гриффиндорское. — Пошутила она. Гермиона могла сказать, что Нарцисса хочет перевести тему их разговора. Она была склонна думать, что они никогда не договорятся, поэтому решила оставить этот вопрос без внимания. — Я не знаю, я думаю, что Андромеда — слизеринка насквозь. Я уверена, что она не так уж и честно выиграла у Молли несколько раундов в домашних посиделках. Нарцисса рассмеялась. — Вообще-то ты права, Андромеда всегда была довольно… Подлая. Я вытащила несколько ее писем за те годы, когда мы вели переписку, — она велела мне сжечь их все, но я сохранила некоторые из них. Гермиона вздрогнула. — Ты имеешь в виду… После того, как она сбежала? — Да, — подтвердила Нарцисса. — Я был первой, кому она рассказала о рождении Нимфадоры. Глаза Гермионы расширились. Нарцисса и Андромеда написали друг другу после печально известного побега Андромеды? Это изменило положение дел, по крайней мере, Дромеда посеяла зерно сомнения в Нарциссу раньше, чем кто — то мог подумать. Гермиона подозревала, что сама блондинка не имеет ни малейшего представления о значении таких вещей. — Мерлин… Как долго? — О, — неопределенно махнула Нарцисса. — Несколько лет. В конце концов Беллатриса узнала, — мрачно сказала она, и ее взгляд стал холодным. — Это была ужасная ночь. — Подытожила она мрачно. Ее плечи были полны напряжения, словно, она готова была принять удар. Гермиона пристально посмотрела на Нарциссу и сразу же узнала это призрачное выражение на ее лице. Был только один вид в памяти, способный вызвать такое выражение и реакцию, она видела его в зеркале каждую ночь после особенно страшного кошмара. Осознание этого заставило ее вздохнуть, она даже не подозревала, что сдерживала дыхание. — Она наслала Круцио на тебя? Мрачное молчание Нарциссы было прямым подтверждением догадок Гермионы. Все, что блондинка ранее говорила ей о Беллатрисс как о доброй сестре, испарилось из головы Гермионы за долю секунды. Она знала, что Белла сошла с ума, но Нарцисса была ее сестрой. Ее единственная сестра после Андромеды, которая была вычеркнута из генеалогического древа. — Как она могла? — Выдохнула брюнетка сквозь стиснутые зубы. Нарцисса водила успокаивающими кругами по ладони Гермионы — юная ведьма и не подозревала, как сильно ее руки трясутся от гнева. — Беллатрисса была беспокойной женщиной. Эти проблемы сводили ее с ума. — Мягко объяснила Нарцисса. — Но она была твоей сестрой! — И Драко был ее племянником, но она все еще считала честью отправиться на безрассудную миссию, которая привела к его смерти. — Сказала Нарцисса. — Не пытайся найти в ее действиях ни разум, ни справедливость, ты обязательно найдешь только безумие. Гермиона сделала несколько успокаивающих вдохов, мягкие движения Нарциссы по ее ладони — помогли ей в этом. Она еще раз взглянула на их одинаковые шрамы, затем посмотрела на то место, где под рукавом зимнего халата находилась шрам грязнокровки. Они оба были изранены Беллатрисой и ее безумием. Две ведьмы долго сидели в глубоком молчании. Нарцисса не останавливала свои движения, и Гермиона в конце концов выровняла дыхание, пока оно не превратилось в длинные, спокойные вдохи и выдохи в ее груди. — Мне жаль. — В конце концов Нарцисса сказала так тихо, что Гермиона не была уверена, что женщина хотела сказать это вслух. Она чувствовала, что сейчас не время спорить о том, что у Нарциссы давно закончились причины для извинений — ее уже простили, но это было бесполезно. — Я знаю. — Вместо этого она сказала, думая, что все доказательства, которые ей были нужны, были в этих тонких серебряных линиях на их ладонях.