***
Говорят, вода смывает усталость и дарит покой и новые силы. Не знаю, изменилось ли что-то, после того, как я сунул голову под холодную струю. Стремительно остывающая жидкость беспощадно заполняла пустоту, угрожая дыханию. Лёгкое ощущение удушья заставило приоткрыть рот, который сразу же заполнился смешанной с воздухом водой. С губ сорвался кашель, и я соскользнул с табуретки на пол, покидая раковину. Тело била дрожь, а в голове возникли смутные воспоминания об уходящих к свету пузырьках — последнем увиденном настоящим Ламбо. Мелькнувшая в видении тень вызвала сомнение в случайности несчастного случая, освободившего тогда ещё маленькое тельце. Вглядываюсь в отражение, из которого на меня смотрел испуганными глазами взъерошенный мальчишка. На щеках, словно следы слёз от пустых зелёных глаз, тянулись мокрые дорожки. Какой же жалкий вид. Разве у меня есть шансы? Уже собираясь уходить, останавливаюсь, поддаваясь ближе к зеркалу — отражение успело измениться. Скулы немного заострились, а сам я вытянулся, но всё равно безнадежно отставал от Фууты на голову. Однако теперь мое лицо было больше похоже на человека безнадежно оторвавшегося от меня на десять лет и смотревшего на меня только с одной-единственной фотографии в будущем, но существование взрослой версии само по себе дарило надежду на лучшее. Да, я трус, слабак и глупец, не имеющий ни связей, ни возможностей. Не имея надежды на помощь со стороны, я мог только полагаться на другого себя. Раз я в будущем существую, то я выживу, так ведь? Значит, он справится! Он ведь сильный, верно? Правда же?..***
А когда день начался клониться к концу, меня отпустило. Энергия наполнила тело, и первые слова сорвались с губ: — Ты веришь в ангелов? Начало разговора так себе, впрочем не сказать, что я мог бы начать лучше. — В моих рейтингах ни одного не нашлось. Или ты имел ввиду добрых людей? — Хах, наверно. Мне всегда хотелось верить, что если не Фея Крёстная, то Ангел-Хранитель поможет мне в трудную минуту, но… Не знаю, насколько это воплотимо в жизни. — Переживания выплёскивается непроизвольно, заставляя почувствовать собственные слабость и ничтожность. Открывать душу перед маленьким ребёнком, успевшим от моих откровений расстроиться… Действительно, ужасно. Но исправлять это было уже поздно — Фуута достал из-под своей кровати книгу и повернулся ко мне, а в следующую секунду гравитация покинула комнату.***
Некоторые вещи нельзя изменить, как бы не хотелось. Битва хранителей грозы проходила на крыше, когда всё небо было затянуто черными тучами, находясь в шаге от истерики. Интересно, небо больше гневалось или грустило, наблюдая за происходящим? К счастью или нет, но в этот раз не было смертоносного коврика, что давало ложные ожидания. Даже зная о невозможности мирного разрешения, я не мог оторвать переполненного отчайной надеждой взгляда от маленькой фигурки закутанной в плащ мумии. Думаю, я бы сейчас предпочел, чтобы меня убил Бермуда фон Вихтенштейн, прочитав в моей голове ненавидимой всеми Вендиче сравнение. Это была быстрая и почти безболезненная смерть... — Битва за кольцо Грозы Вонголы начинается! Безжалостная команда оборвала трусливые мысли, а метнувшаяся тень заставила отскочить с траектории удара. Но даже так возникшая ударная волна откинула меня как пушинку в сторону. Кажется, мои тридцать киллограммов ничего не значили. Съеживаюсь, ещё не долетая до земли, и вцепляюсь в уменьшенную версию базуки — мой единственный шанс на выживание. Руки начинает бить нервной дрожью, отчего голову заполняют тревожно-идиотские мысли. Интересно, а стреляя базукой можно промахнуться?***
С лёгким шипением туман рассеялся, явив Ламбо-подростка. Время обострило черты падшей Семьи, не оставляя сомнений на родовую принадлежность. — Это он... — Тот отпрыск Семьи Бовино... — Продал собственную семью за неприкосновенность! Воздух застаивается в лёгких, не желая самостоятельно освобождать место новой порции кислорода. Вдох-выдох. Выдох-вдох. К счастью, позорной слабости удалось избежать. Тень улыбки пробежала по бледному лицу, вызывая новую волну недовольства среди зрителей. Смена противника дизоориентировала Грозу Варии, мешая нанести удар: — Это нарушение правил! Появившийся черноволосый подросток не побрезговал воспользоваться возникшей заминкой, ударяя в шею. Заставляя мужчину отшатнуться и поставить блок своим закрытым зонтиком. — Это версия Ламбо Эспозито из будущего, протест отклонен, — безэмоционально ответил один из судей. Слова не успели отзвучать, как за первым рывком последовала подсечка, заставившая грузного мужчину пошатнуться. Удар последовал за ударом, и подросток, бросающийся на мужчину был похож на загнанного волчонка, неумеючи пытающегося проложить себе путь к выживанию. Но, к сожалению, даже врождённые инстинкты нуждались в опыте. Разница в силе так же была не в пользу хранителя Вонголы: бесстрашия и отчаяния было недостаточно для победы перед матёрым убийцей. Когда атака начала проседать, подросток из последних сил отолкнулся от другого, и увеличил дистанцию. Когда парень пошатываясь поднялся, со стороны зрителей впервые за долгое время зазвучали взволнованно-радостные крики. Десятое поколение ликовало. Будущая версия растворилась, откинув пистолет вправо на несколько шагов от себя, а в следующую минуту на его месте появился испуганный ребёнок. Беспомощно глядя на фигуру перед собой и лежащее оружие, малыш сжался, и, зажмурив глаза, бросился к единственной соломинке, отделяющей его от пропасти. Приземление на асфальт не прошло бесследно — скольжения по холодному материалу хватило, чтобы на коленях выступила кровь, но тяжесть холодного металла стёрла неприятные ощущения и дала фантомную надежду на лучшее. Радость прервал резкий стук вошедшего на место, где Ламбо только что находился, зонтика. Время подчинялось им обоим.***
— Ламбо Эспозито находится на сто двадцатом месте по скорости, на двести втором по ловкости и на тысяче шестьсот сорок седьмом по способности предсказать действия противника... — Текст на страницах книги в руках Фууты едва улавливался, однако мне казалось, что внутри скрывается тайна моей жизни. Не знаю, стоит ли сожалеть о том, что я никогда её не узнаю?***
Шаг мужчины заставил мальчика отступить. Триумфальное приближение вызывало панику. Спустя несколько шагов мальчишка оступился, опрокинувшись назад в уязвимой позе. Отступать было бесполезно. На чужом хищном лице растянулась довольная ухмылка. Леви-А-Тан наслаждался происходящим, своей местью, проявлением силы и превосходства. — С-стой! Остановись! Дрожащие руки подняли пистолет и выстрели, а в следующую секунду удар железного зонтика откинул мальчишку на несколько шагов, заставив замолчать. Мужчина отвернулся, не желая проверять состояние соперника. Из его руки, сжимавшей оружие пульсируя вытекала багровая жидкость.