Уроборос

      Иккинг смотрел на мир вокруг, но видел другое: вот они бегут наперегонки до стойл с драконами. Близнецы ударяют друг друга по шлемам, умудряясь не тормозить. Рыбьеног едва выдерживает темп, начиная задыхаться. Да и сам Иккинг, признаться, тоже. Вот уже взрослые всадники приземляются на свободное пространство, стягивая поклажу, чтобы сразу же занести в дом. Вот он, ребёнок, играет с братом, пытаясь победить в схватке на деревянных мечах.       Первый шаг даётся с трудом. Пройти сквозь воспоминания, теперь уже, кажется, иллюзии не случившегося здесь прошлого.       Случившегося не с ним.       «Я лишь винтик, что выкинули, заменив», — Бьёрн рос в полной семье, пусть и порой тоскуя до черноты по брату. Валка осталась в деревне, Стоик — жив. Даже второй ребёнок есть.       А его — нет. И Иккинг чувствовал себя призраком, таким же, какие сейчас бегают перед его глазами, поднятие воспоминаниями. Они уходят, стоит пройти мимо, стоит попытаться отвлечься от смеха, криков. И он уходит, прижимаемый к земле тяжёлой сумкой и крепко вцепившись пальцами в посох.       Викинги живут, как и тогда, ходят, разговаривают, уворачиваются от неосторожных драконьих движений. Коротким взглядом провожают тощую фигуру, едва ли привлекающую внимание, и отвлекаются на свои дела.       Тихо шуршат перья в сумке, еле слышно стукаются там же друг о друга элементы доспехов. Иккинг не оборачивается, переходя мост и углубляясь в лес.       Он заканчивает вплетать перья в волосы, когда в овраг спускается Бьёрн.       — Куда ты? — в голосе — нотки растерянности. Он не знал, зачем брат его позвал, но то, что видит — пугает.       — За край ныне известной карты, в Дикие земли, — отвечает Иккинг, подбирая очередное перо.       — Я с тобой! — нахмурился Бьёрн. Всадник качает головой, позволяя прядям выскользнуть из пальцев.       — Олух — твой дом.       — Но ведь и твой тоже!       — Нет, — отрезает Иккинг, глядя брату в глаза. Холодный взгляд быстро теплеет. — Давно уже нет. Не думаю, что мне стоит объяснять, почему.       Бьёрн недовольно поджал губы, но не возразил. Они оба знали — отрезанный ломоть к хлебу не приставишь.       — Что ты сказал родителям? — пальцы дрогнули, но продолжили движение.       — Отец… не принял моего решения, — вильнул Иккинг, — мама всё поняла, хоть и не хотела отпускать. Но душа победила. Бьёрн, — голос всадника резко стал серьёзнее. Пальцы отпустили волосы, голова выровнялась.       — Я всё ещё твой брат, был им и буду. Ты всегда можешь попросить меня о помощи. И я сделаю всё, чтобы помочь, всегда откликнусь. Когда найду место, которое смогу назвать домом — пришлю весточку. Может, кто-то из нас навестит второго.       "… и только от тебя зависит, как мы сейчас расстанемся».       Иккинг стоял, облокотившись о замершего дракона, расправив плечи. Уверенный в своём решении, отказывающийся отступать или менять его.       Сделав два шага, Бьёрн крепко обнял брата широкими руками.       — Доброго пути, — еле слышно. — Не умирай, пожалуйста, больше.       Нервный смешок от Иккинга.       — Этого я обещать не могу, — руки брата сжались крепче. — Но обещаю сделать всё, что в моих силах! — торопливо добавил всадник. Бьёрн хмыкнул, отпуская младшего и отходя на пару шагов.

***

      Тихий шелест листьев в лесу, лёгкий ветерок, бегающий по ним. Сквозь лес шли четверо: мужчина, два ребёнка и женщина. Семья, было ясно: сыновья до ужаса походили на родителей. Природа, словно в насмешку, подшутила над двойняшками — они выглядели бы похожими, если бы не разный цвет волос, огненно-рыжий у одного и цвета спелой пшеницы у другого.       Одеты были легко: рубахи и свободные штаны у мужчин, рубашка и удобная юбка с лёгкими штанами у женщины.       — Мам, может, стоило взять хотя бы нож? — один из детей, лет пяти на вид, со страхом в глазах посмотрел на мать.       — Не бойся, драконы нас не тронут. Они знают, что мы родня твоему дяде, — женщина успокаивающе поцеловала сына в вихрастую макушку.       Зашелестели кусты, семья остановилась. Выглянувшего змеевика явно заинтересовали гости. Дети прижались к матери, но в их глазах была заинтересованность, не страх. Они очень хорошо знали этот вид, такие же драконы были у их родителей.       — Чш-ш-ш, свои, — викинг бесстрашно подошёл к шипастому хвосту, занося руку, чтобы коснуться. Дракон, тихо фыркнув, отдёрнул хвост и быстрым шагом двинулся вглубь леса.       Семья продолжила путь.       Сначала они услышали шум крыльев и шелест чешуи, лишь потом увидели скалы. Гнездовье. Драконы, самые разные, были повсюду. И все взгляды были устремлены на людей.       Алвис и Зефир, не привыкшие к такому вниманию, снова прижались к материнским ногам. Бьёрн, на миг замешкавшись, потянулся к внутреннему карману и достал тряпицу. Её-то он и кинул на свободное пространство.       Драконы потянулись к незнакомой вещи с осторожностью. Обнюхав, один из них, пристеголов гортанно заревел, и рёв подхватили остальные.       Астрид успокаивающе гладила сыновей по головам, шепча, что всё хорошо. Но внутри всё же боялась, что что-то будет не по плану.       Фурия, опустившаяся на поляну, разрушила их страхи.       — Беззубик, рад тебя видеть, — Бьёрн двинулся к чёрному дракону, игнорируя оскалы остальных и подобрав по пути тряпку. Беззубик же, уркнув, доверчиво подставил морду под человеческую руку. Драконы успокоились, наблюдая за реакцией вожака.       — А где же Иккинг?       Хлопот крыльев над головой был ответом. Ужасное чудовище приземлилось следом, позволяя чёрной фигуре с посохом в руке соскользнуть на землю. Лишь крепко встав на ноги и оперевшись посохом о землю, наездник убрал руку с чешуйчатого бока.       — Иккинг, — Бьёрн радостно улыбнулся брату. Он знал, тот улыбается в ответ, пускай это не было видно под шлемом.       — Бьёрн! — в голосе Иккинга чувствовалась улыбка. Старший осторожно сжал младшего в объятиях. — Ты ведь прилетел не один? — всадник огляделся, прищурившись.       — Да. Со мной Астрид и сыновья. Думаю, ты помнишь их.       — Конечно, — фыркнул Иккинг. — Как не помнить этих кричащих детишек… — со смешком добавил он.       — Иккинг, — в голосе воительницы слышалась радость и нотки осуждения. Всадник поднял руки.       — Ладно, ладно. Конечно, я рад вашему прибытию, — он повернулся на голос. — Скажете что-нибудь, племяшки?       Но дети молчали, побаиваясь мужчину в чёрных доспехах.       Спохватившись, Иккинг стянул с головы шлем.       — Простите. Привык всё время быть в нём, — на детей смотрели два ярко-зелёных глаза с белёсыми зрачками.       — Не бойтесь. Это Иккинг, ваш дядя, мы вам о нём рассказывали.       Дети, осмелев, подошли ближе. Дядя пугал их, но и восхищал. А шрамы-молнии сразу притянули всё внимание!       Иккинг с усмешкой опустился на колено, чтобы быть на одном уровне с племянниками и дать им получше рассмотреть себя.       — Дядя, а вы слепой? — вскоре робко спросил рыжий. Иккинг покачал головой.       — Не совсем. Я вижу, но очень расплывчато. Скрилл, который ударил меня, оставил мне не только шрамы. Но кое-что пришло только спустя годы.       Всадник выпрямился. Про некоторые проблемы и со слухом ни детям, ни брату знать не обязательно.       — Идёмте. Хелен заждалась вас.