Flame

       Моё четвёртое Рождество в Хогвартсе прошло просто замечательно. Был и обещанный бал, и речь Диппета в центре Большого зала, и дарение скромных подарочков. Всё это быстро пролетело, как и каникулы, на которых мы с Томом остались в замке. Позже праздничная суета улетучилась, ученики возвратились в школу, а уроки — возобновились. Коротко говоря — всё вернулось на круги своя. Но это была лишь иллюзия. Лишь ощущение того, что всё хорошо. На самом же деле самый злостный гений продумывал план, по которому, собственно, и будут вестись действия в конце года. Хотя, какой там план? Том и ухом не повёл разработать что-то подобное, он действовал по своим каким-то меткам, что были мне неизвестны.        В конце года, как и ожидалось, произошло убийство какой-то очкастой девчонки с Когтеврана, умершую под смертоносным взглядом василиска. Но перед этим произошло ещё кое-что: кто-то написал на стене в коридоре третьего этажа кровью что-то про Наследника Слизерина, Тайную комнату и прочую чушь, что я читать не стала, а услышала из слухов, стремительно разнёсшихся по всей школе. Конечно, зачем мне читать этот несусветный бред, если я и так знаю, кто этот самый бред написал? А ещё зачем публично заявлять о том, что ты Наследник основателя одного из факультетов? Нет, Реддл очень примерный ученик, прямо паинька, что редкость для слизеринцев, поэтому никто ничего не заподозрит — так он думал. А как же Дамблдор? Неужели он не догадается, кто это кровью намазюкал на стене? Но, учитывая неплохие такие способности окклюменции у Тома, ничего угрожающего его репутации не светит. По крайней мере, сейчас…        Всё шло по идеально выстроенному плану: Реддл убьёт ученицу, с помощью убийства которой создаст уникальную вещичку — говорящий дневник-крестраж. В ходе расследования Министерством выясняется, что когтевранку убил некий акромантул, а его владелец — Рубеус Хагрид, толстячок с Гриффиндора. Хагрида выгоняют из школы, тем самым отдав на попечительство леснику — и всё, сказочке конец. Реддл ничуточки не затронут, он отстоял своё право и теперь невиновен, а решение это, очевидно, ложное. Но мне велели держать рот на замке, что я и делаю. И никаких неверностей или заточек в плане не было, всё шло верно, как надо. Я, как Том и просил, стояла в сторонке, стараясь не мешать злому гению сделать всё так, как нужно. Правда, с моей стороны это было не очень хорошо — потакать совсем съехавшему с катушек слизеринцу с манией величия. Но Реддл он и есть Реддл. Загадка. Вот его основная черта. Хотя, о его намерениях достаточно легко догадаться, когда ты его близкий друг. Даже его, грубо говоря, подчинённые не до конца посвящены в его планы, а я — так вообще.

***

       Однажды, в середине июня, я без дела отсиживалась в библиотеке, пока за окном светило яркое июньское солнышко, а с улицы доносились весёлые крики первокурсников и второкурсников. Взяв небольшой томик, я присела у окна и принялась читать, надеясь увлечь себя. Но как бы я не старалась, как бы не вчитывалась, книга не была занятной, а мой мозг упорно отказывался сидеть в пустом и душном помещении, просясь на улицу. Я глубоко вздохнула, положила том на место и, подхватив сумку, поскакала прочь из обители книг и пыли.        Снаружи было невероятно светло и свежо, прохладный воздух обдавал неприкрытые участки тела. Я получше нацепила на плечо лямку и огляделась: беготня, вопли более младших курсов, громкие разговоры и тихие беседы ни о чём. В одной из компаний учеников я заметила Сару, смеявшейся над какой-то шуткой. Когда она перестала хохотать, помахала мне рукой и что-то сказала, что я не смогла расслышать из-за криков и визгов. Поэтому я решила не подходить, понимая, что ничего стоящего я не узнаю. Честно говоря, подружилась я с ней лишь из жалости, потому что у Сары совершенно не было друзей, а причиной этому стало вот что. На первых курсах в ней слабо проявлялась магия и её считали сквибом, что не являлось правдой. Особенно ученики нашего факультета и… Реддл. Мою подругу как-то угораздило влюбиться в этого эгоиста, который вообще никем не интересуется, кроме себя. Поэтому мне пришлось как-то исправлять положение: ставить на ноги Сару, быть ей поддержкой и человеком, которому можно поплакаться в жилетку, искренне общаться с ней, что далось мне довольно нелегко, учитывая особенности моего характера и состояние в факультете под названием «Слизерин». Да, сначала в моих глазах было лишь презрение к девочке, но вскоре я оттаяла и мы стали настоящими подругами, в основном благодаря моей силе воли и благоразумию, проявляющемуся не так часто. В отличие от остальных слизеринцев, которые твердили о чистоте крови и не связывались с, так сказать, «грязнокровками» из-за своей безразмерной гордости. «Грязнокровками» называют у нас детей, рождённых от брака волшебника и маггла, а ими в школе являлись очень многие, в том числе и Том. Так что, получается, каждого второго ненавидеть?        С почти семикурсником Томом я не общалась уже как месяц, но и он не донимал меня всё это время, что радовало. Мы снова разошлись, как в море корабли, и это не всегда являлось счастьем, ведь он всё ещё был моим другом. Злым гением, больным психом, расчётливым лордом — но дру́гом. Реддл не умел любить и по-настоящему дружить, у него существовало лишь два типа людей: враги и подчинённые. Его характер был холодным, душа — искореженной и вконец покоробленной, а сам Реддл — бессердечная скотина, получающая удовольствие от страданий других. Да, да, он именно такой. Всегда надевает маску спокойствия и серьёзности, придавая себе вид примерного ученика. Но раньше Том был другим. Совсем другим…