Flame

       Серый, длинный и безликий коридор, точно такие же двери — облезлые, старые, противно скрипящие. Тут, в девяностой комнате, живу я. Пространства в ней немного, есть шаткий стол, стул и койка с грязным матрасом. А ещё окно. Грязное, немытое, прямо над столом. Оттуда можно наблюдать пустую кирпичную стену и нечастых прохожих.        Сегодня весь день шёл дождь, а в приюте было холодно. Я укуталась в одеяло и сидела почти все сутки в самом углу кровати. В окно громко били капли дождя, а крохотная лампочка, висевшая надо мной, освещала лишь половину комнаты. Когда в тишине, разрываемой дождём, слышался шорох, сразу налетал обоюдный страх за свою жалкую жизнь. Засыпала я уже поздно ночью, вся трясясь от непонятной мне тревоги и страха. Снились мутные, сумбурные и мрачные сны, иногда — кошмары.        Вновь невзрачные коридоры, серые двери, ветхие лестницы и пролёты, толпы детей, столовая и отвратная еда. Этим утром дождь закончился, и половина воспитанников вышла на улицу, в том числе и я. Тут же в лицо подул свежий, прохладный ветер. После плохих снов и продолжительной бессонницы невозможно было не почувствовать облегчение от такой свежести и запаха дождя. Я раскинула руки и, подняв голову к небу, поскакала по лужам, по мягкой сырой траве, пока ветер ласкал мои кудри.  — Эй, смотри, куда несёшься! — послышался со стороны грубый мальчишечий голос. Я с трудом остановилась и в недоумении повернула голову в сторону голоса.        Он смотрел на меня исполненным ненависти взглядом своих чёрных, сумрачных глаз. Тёмные, аккуратно уложенные волосы, мраморная кожа, пепельная рубашка, скрещенные на груди руки. Реддл?..  — А, эм… Прости… — отшатнувшись, пролепетала я едва слышно. — Я нечаянно… Мальчик хмыкнул и презрительно меня оглядел: мол, чудачка какая-то. Я быстро проскользнула мимо и помчалась обратно в приют. Встречей с подобными людьми я опасалась до того момента, пока… он снова мне не попался. Реддл преградил мне путь в столовую, когда все уже зашли, а у входа остались лишь я и он.  — Чего тебе? — в тот день я была в вполне хорошем расположении духа, поэтому была уже моя очередь презрительно оглядывать Реддла. Тот растерянно открыл рот, не зная, что ответить на подобную смелость, а я тем самым выкрала время и прошмыгнула под ним.  — Эй, куда!..        С того момента мы и «познакомились». Я знала лишь его фамилию, так как не было желания спрашивать и вообще называть по имени. Между собой вели скрытую междоусобную войну, а так как оба владели магией, могли разгромить всплеском комнату или сжечь одежду. Последнее хорошо получалось делать у меня, потому что огонь — огнём, а стихийные всплески магии могут быть у всех. Некоторые у меня получалось контролировать благодаря выдержке и ненависти к определённому человеку. Мы оба росли, у обоих менялись интересы и увлечения. Постоянно поддерживать вражду стало невозможным, поэтому пришлось найти общий язык, чего ни я, ни Том, не хотели. Но пришлось.        В мой девятый день рождения Реддл соизволил прийти и подарить мне книгу, как бы примиряясь. И никто, кроме него и одной девочки, ничего мне не подарил и не пришёл на мой маленький праздник. По правде говоря, мне до сих пор неизвестно, откуда он взял столько денег для покупки книги, но я всё же простила его, и мы попытались подружиться. Налаживать отношения — дело не из лёгких, но надо было попробовать. Вторым шагом к дружбе оказалось вот что…

***

      …Повернув за угол, я невольно увидела отвратительное зрелище: над Реддлом издевались какие-то идиоты лет, наверное, на пять старше нас.  — Вы придурки? Зачем младших обижаете?! — вопреки глупым страхам, крикнула я. Трое парней обернулись, а один из них угрожающе улыбнулся и нарочито тихо спросил:  — Что ты сказала, малышка?  — З-зачем вы обижаете м-младших?.. — заикаясь, повторила я вопрос. Запас храбрости значительно поубавился, и теперь у меня совершенно не было выхода. За обидчиками сидел, вжавшись в угол, Том с мученическим выражением лица. Мне он даже не попытался помочь, лишь понимающе хмыкнул и трусливо сбежал, а я… я осталась один на один с этими идиотами, надвигающимися прямо на меня, от которых я и спасла Реддла, а он даже не поблагодарил! Я судорожно начала перебирать в голове варианты действий, а их было ничтожно мало, как и времени. Рефлекторно вскинула руку, взмахнув ею: на ладони появился крохотный огонёк, который распространился по всей кисти. Парни остановились буквально в паре метров от меня и начали изумлённо глядеть на огонь. Главный из них в страхе огляделся, что мне было вновь на руку: я коснулась одежды всех троих, отчего та мгновенно вспыхнула пламенем. И, как ни странно, у меня получилось выйти из этой неприятной ситуации. А Том всё-таки сказал мне «спасибо» за тот хороший поступок, и больше до нас не докапывались подобные хулиганы.        Позже в приют пришёл бородач Дамблдор, отдал Реддлу письмецо с приглашением в школу, и тот уехал, оставив меня одну в этом аду почти на целый год. А когда Том приехал, он не рассказал мне совершенно ничего! Преподнёс на золотом блюдце пустое «ничего»! М-да, а я ещё надеялась…        Всё же я до сих пор считаю Тома своим другом, но не совсем уверена, что он считает так же. Но дружба наша всё-таки утвердилась в один знаменательный день, поэтому с того момента моими любимыми животными стали коты.

***

       После невкусного обеда мы с Томом на пустые желудки отправились на улицу, в надежде купить что-нибудь поесть на мелкие гроши. Но мимо какой бы лавки или магазина мы не проходили, всё стоило слишком дорого, пока в карманах печально позвякивали монетки, на которые мы не смогли бы купить даже обыкновенную шоколадку. А даром, очевидно, нас кормить никто не собирался, возвращаться в приют и есть там — тоже не вариант, но больше альтернатив не нашлось.  — О, смотри, котик… — грустно пробормотала я. За углом какого-то непопулярного кафе показалась мордочка, а позже и весь кот, гордо шагавший по тротуару с высоко поднятым хвостом. Он был большим, пушистым и стройным, с тёмно-серой шерстью и белоснежным кончиком хвоста.  — И что? — фыркнул Том и сразу приметил то невзрачное кафе: — Карла, смотри, там пирожки по фунту! Идём скорее! Реддл буквально потащил меня внутрь, потому что я уставилась на этого кота и не хотела выпускать его из поля зрения, такой уж он был красивый. Войдя в помещение, невозможно было не вдохнуть этого прелестнейшего запаха свежевыпеченного хлеба, корицы и кофе.  — Э… Здравствуйте, чего желаете? — немного растерянно поинтересовалась старушка за прилавком, оглядев нас, жалких сирот из местного приюта. Том выложил на кассу все свои сбережения и выпалил:  — Два мясных пирожка! Старушка, по-видимому, являлась владелицей кафе. Она вынула из печи два горячих зажаристых пирожка, завернула в пергамент и протянула нам.  — Большое спасибо вам! — радостно воскликнула я, ведь нам за совсем небольшую цену продали хлебопекарные изделия. Мы выбежали обратно на шумную и оживлённую улицу, развернули пергамент и, присев на ближайшую лавку, начали обедать. Откусив кусочек от прекрасно пахнувшего хлебушка, я почувствовала что-то мягкое и пушистое у ноги.  — Ой, здравствуй, котик… Серый тёрся об мои ноги и мяукал, выпрашивая еду. Я оторвала от своего пирожка небольшой ломтик и бросила коту, на что тот отреагировал мгновенно и съел.  — Сама ешь, иначе с голодным желудком прохо́дишь весь день! — рявкнул Том, жуя. В чём-то он был прав: если я скормлю весь хлеб коту, то мне ничего не останется. Из чёрного входа на порог вышла та самая старушка и поманила серого к себе.  — Так это ваш кот?! — от изумления я чуть не выронила пирожок, но мои предположения оказались ложными: хозяйка отрицательно помотала головой и ответила:  — Нет, дорогуша, я его просто подкармливаю. Он местный, дворовый. Если хочешь — забери себе.  — Хочу! — не обдумывая, воскликнула я, но Реддл меня тут же одёрнул:  — А где ты его держать будешь, дурында? В подвале приюта? А кормить — корками хлеба?  — Ну да, а что в этом такого? — недоумённо наклонила голову, глядя на сопровождающего. Тот приложил ладонь к лицу и тяжело выдохнул. «Дурында». От восторга я чуть не завизжала, взяла кота на руки и приласкала. Он сначала чуток царапался, но после успокоился и прижался ко мне своим пушистым пузом.  — А как его зовут? — между тем поинтересовалась я, гладя серого по спинке и хвостику. Старушка облокотилась на косяк и отпила из кружки, которую принесла.  — Вуннафиль. Ему такую кличку Хейв дал, поставщик наш.  — Вуннафиль… приятно познакомиться. Я — Карла.

***

       Вуна я держала иногда подвале, а иногда в своей комнате, тщательно скрывая кота от посторонних глаз. Том о Вуннафиле знал, но никому не говорил. Это было нашей своеобразной тайной несколько лет, которую я хранила и храню по сей день. Часто брала его в Хогвартс, так как опасалась гнева миссис Коул, которая может случайно обнаружить кота в подвале.        Последние дни в школе прошли спокойно, без убийств и сомнительных надписей на стенах. Мы с Реддлом вернулись в Лондон, в тихую размеренную жизнь, в оживлённые многолюдные улицы, пропахшие булочками мадам Линдерс и летними цветами.