***
— Гарри! — обрадованно поприветствовали юношу Рон и Гермиона, выйдя на завтрак. — Как всё прошло? Поттер хотел было начать рассказывать, как его перебил Люциус, сидевший во главе стола: — За столом не принято водить серьёзных разговоров, — Гарри вздохнул и пожал плечами, как бы извиняясь перед друзьями. — И жесты лучше облачить в слова. — Я вам после завтрака всё расскажу, — он улыбнулся, глядя на недоумевающие лица друзей. — Как ты легко, однако, поддаёшься дрессировке, — ехидно заметил Северус, отчего Том засмеялся — он наконец чувствовал себя цельным, свободным и полным сил, поэтому пребывал в прекрасном расположении духа. Рон смущённо сидел, водя вилкой по тарелке. Он чувствовал себя неуютно, видя, как все легко пользуются большим количеством приборов и ведут непринуждённую беседу. Парень вспоминал, сколько раз Герми говорила о пользе и необходимости этикета, но Рон обычно пропускал это мимо ушей — в его семье всё по-простому, а в Хогвартсе никогда не требовали знаний этикета. Конечно, благодаря Гермионе он стал вести себя более прилично за столом, не набивая рот и не пытаясь говорить, забрызгивая всё вокруг. Теперь же, глядя на свою девушку, которая так органично смотрелась за столом потомственных аристократов, на довольного Гарри, который вёл светскую беседу, не напрягаясь от необычной компании, он чувствовал себя неуютно. Даже белобрысый хорек не вызывал прежнего раздражения и желания ругаться, а глядя на лорда Малфоя и то, как он ненавязчиво ухаживает за своей леди, было видно, что они дороги друг другу. Рон вспомнил свою семью — естественно, он её любил, но сейчас у него появлялось всё больше вопросов: почему его тихий отец, который никогда не проявлял инициативы, только слыша о Малфое, впадает в такую ярость, что становится страшно; почему мать зациклена на Джинни, которой обязательно нужно выйти замуж за Поттера. Неужели для того, чтобы доказать Малфоям, что они лучше? Бред. Рон, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, встряхнул головой. Глядя на тихого и задумчивого юношу, Люциус поинтересовался: — Мистер Уизли, вас что-то беспокоит? Вы не завтракаете. Вас что-то не устраивает? Желаете другое блюдо? Рон встрепенулся, посмотрел на Люциуса и с небольшой заминкой ответил: — Нет, сэр, всё в порядке, — помучившись ещё несколько секунд, юноша покраснел, но всё же решился задать вопрос. — Можно с вами поговорить, мистер Малфой? — После завтрака, мистер Уизли, — коротко кивнул Люциус и продолжил ухаживать за Нарциссой. Когда с едой было закончено, все перешли в гостиную и удобно устроились на небольших, мягких диванчиках. — Итак, о чём вы хотели поговорить, мистер Уизли? Или желаете побеседовать без свидетелей? Рон, не ожидавший так быстро получить ответы на свои вопросы, сумбурно выпалил размышления про родителей и их враждебное отношение к Малфоям. Гарри, слушая друга, был готов побиться головой о любую твёрдую поверхность — он не обращал на это внимания, принимая за должное. Северус усмехнулся, прочитав по лицу Поттера все его мысли. — С тобой даже легиллименцию не надо использовать, всё и так понятно, — прошептал Снейп. — Не надо делать такую несчастную физиономию, у тебя и других забот хватало. — Главная моя забота с одиннадцати лет — выжить в этом грёбанном магическом мире, — тихо, но горько ответил Гарри, при этом прислушиваясь к словам Рона. К концу монолога Уизли выдохся. Гермиона, в руку которой он вцепился, мягко поглаживала побелевшую кисть. Люциус задумчиво наблюдал за юношей, размышляя, рассказать всё, как есть, или же утаить неприглядную для Уизли правду. Нарцисса дала знак мужу, кивнув головой — лучше Рон будет всё знать. — Что ж, — после недолгого молчания, воцарившегося в комнате, произнёс Люциус. — Думаю, вы прекрасно понимаете, что на пустом месте такие, кхм, напряжённые отношения получить довольно трудно. Наша вражда начата не мной и Артуром, а гораздо раньше — около двух веков назад. Времена тогда были неспокойные, но чистокровные держались вместе, поэтому больших потерь не несли. Аделаида Малфой была совсем юной — около пятнадцати лет, но Вилли Уизли, который на тот момент был стариком, пожелал Аделаиду себе в жёны. В те времена род Уизли был богатым, чистокровным и влиятельным, поэтому Вилли смог добиться того, что юную девушку отдали ему. В первую же брачную ночь он надругался на ней, но девочка сопротивлялась, поэтому Вилли убил её, — Люциус пригубил горячего чая, переводя дыхание. — Истину смогли узнать только из-за того, что отец Аделаиды, лорд Лоуренс Малфой, провёл за несколько дней до церемонии бракосочетания обряд, позволяющий знать, где находится и что происходит с членом рода. Вся информация записывалась самой магией в привязанную тетрадь, которую Лоуренс оставил при себе. Как вы понимаете, он не желал этого брака и переживал за дочь. После того, как утром Лоуренс обнаружил ужасные по сути своей записи, последняя из которых была «Аделаида Уизли (Малфой) мертва», он кинулся в поместье Уизли, но попасть туда смог только с помощью авроров. В общем, Вилли посадили, а Лоуренс переложил дела рода на сына и вскоре умер — он так и не простил себе, что допустил тот злополучный брак дочери. Именно с тех пор Уизли считаются Предателями крови. Нет, это не от того, что Артур любит магглов, — он усмехнулся уголком губ, видя, как уже готовы были вскинуться подростки. — Это наказание Магии за ужасное преступление. В том случае сыграло роль несколько факторов: во-первых, Аделаида была несовершеннолетней, то есть она находилась под защитой Магии, как и все дети, во-вторых, Вилли не учёл, что за несколько часов до убийства девочки, во время бракосочетания, он клялся, что будет её оберегать и заботиться, и, в-третьих, Лоуренс призывал Магию для суда над Вилли, и Она решила наградить род Уизли печатью Предателей крови. С тех пор наши рода находятся в постоянной вражде, а ваш к тому же ещё и бедствует — это последствия печати. — Это… это… — Рон находился в полнейшем шоке, как и Гарри с Гермионой. — Это правда? Но… Почему мне никто об этом не сказал? — Потому что, Уизел, — Драко закатил глаза, — вряд ли кто-то из гриффов это знает. Если кто и мог тебе рассказать, то только чистокровный, а почти все мы учимся на Слизерине, — он пожал плечами. — Ты знал?! — Естественно, — он гордо вскинул подбородок. — В семье Малфой достойное образование Наследников, а знать историю своих предков обязан любой уважающий себя маг. — Но… — Успокоительного? — наконец сжалился над Роном Снейп. Юноша кивнул и, взяв флакон с зельем, одним махом выпил его. — Думаю, мистеру Уизли необходимо время всё обдумать, — Люциус встал, показывая пример остальным. Выйдя из гостиной, Гарри не выдержал и спросил: — Но почему Аделаиду отдали этому Вилли, если он был так ужасен? — А кто знал, что он ужасен? — философски ответил Малфой-старший. — Его знали как уважаемого и влиятельного человека, никто и подумать не мог, что всё так обернётся. — Вы же сами сказали, что Лоуренс был против брака дочери с ним. — Против он был из-за огромной разницы в возрасте. — Пф, — Гарри покосился на Снейпа, за что тут же получил затрещину. — Я старик, Поттер-р? — прошипел-прорычал Северус на ухо Гарри. — Ай! Больно! Выкрик юноши привлёк внимание остальных. Поттер покраснел, а Снейп принял самый независимый вид. Том и Люциус на эту пантомиму засмеялись, и Малфой-старший приобнял жену за плечи — наконец-таки всё налаживалось. Драко же недоуменно переводил взгляд с Поттера на родителей, не понимая, в чём причина смеха взрослых и румянца Гарри. — Ночью будешь наказан, — прошептал Северус, когда Драко наконец отвернулся. Гарри благоразумно отошёл подальше от мужчины, приблизившись к Тому, и выдал, смеясь: — В твоём возрасте физические нагрузки вредны, тебе поберечься надо, лечь поспать пор… — договорить он не смог — коварный зельевар запустил в юношу заклинание щекотки и скользкого пола, отчего Гарри захохотал на весь коридор и, начав падать, схватился за единственного человека, который был рядом — за Тёмного лорда. — Мальчишка! — Риддл не удержал равновесия из-за извивающегося и смеющегося парня, который цеплялся за него, и упал вместе с ним. — Поттер! — Щеко-о-отно-о! — заголосил Гарри, придавливая несчастного Волдеморта к полу и не давая подняться. Люциус и Нарцисса вовсю смеялись, наблюдая за бесплатным представлением. — Северус! — рявкнул Том, прекратив бесполезные попытки скинуть с себя мальчишку. — Да, мой Лорд? — невозмутимо спросил мужчина, чуть наклоняясь над Волдемортом, чтобы выразить своё почтение. — С-снейп! Дёрнув бровью, Северус прекратил заклинание щекотки и, обойдя всю застывшую компанию, неспешно направился в спальню. — Что это было? — ошалело спросил Драко, явно не понимая, что происходит. — Брачные игрища, — фыркнул Том, за что заслужил от Гарри, у которого до сих пор в глазах стояли слёзы из-за щекотки, шутливый удар. — А вот меня в них втягивать не стоит. — Да идите вы! — юноша попытался скрыться в том же коридоре, куда ушёл Снейп, но Люциус остановил его. — Молодой человек, где ваши манеры? — серьёзный тон портили смешинки в серых глазах. — Через час жду вас в кабинете для занятия этикетом.***
Гарри постарался успокоиться перед тем, как показываться на глаза Снейпу, но не преуспел в этом — довольная улыбка не желала сходить с лица. Северусу надоело ждать, пока Поттер соизволит зайти, и открыл перед ним дверь. — Ночевать тоже здесь будешь? — выразительная бровь мужчины изогнулась. — Ага, конечно, — фыркнул юноша и протолкнулся мимо Снейпа, сильно задев того плечом. — Поттер, мне тебя начать бить? — Не, не надо, — он повернулся к Северусу и широко улыбнулся. — Каким будет твоё наказание? — Выпороть бы тебя хорошенько, — мужчина призвал из шкафа кожаный ремень и плотоядно усмехнулся. — Вот этого тоже не надо, — Гарри стал отступать от Снейпа, не поворачиваясь к нему спиной. — Ложись, Поттер, пора тебе научиться следить за своими словами. — Ты же несерьёзно? — Абсолютно серьёзно. Ложись, — он кивком указал на кровать, к которой Гарри почти подошёл. — Северус, нет! — Поттер взял в руки палочку, собираясь защищаться от Снейпа, если придётся. — Прекрати выпендриваться, — мужчина закатил глаза. — Несколько шлепков по заднице тебе пойдут только на пользу. Только не надо прикидываться испуганным ягнёнком. — Это ты прекрати, — Гарри не хотел пугаться, прекрасно понимая, что сейчас Северус не причинит вреда, но несчастливое детство с Дурслями и относительно недавний инцидент, в котором Снейп его чуть не убил, были сильнее него — страх охватил сознание, и юноша рванул на выход. — Гарри! — Северус, матеря себя на все лады, еле успел перехватить Поттера у самой двери и прижать к себе в крепких, но осторожных объятиях. — Тише, Гарри, всё в порядке. Прости, не стоило этого делать. Всё, Гарри, посмотри на меня. Поттер, прижатый к мужчине, корил себя за неудавшийся побег — дурацкий приступ страха прошёл, а на смену ему пришло смущение из-за своего поведения. — Гарри, — бархатный голос Северуса успокаивал, как и присущий ему приятный запах трав. — Прости, так глупо вышло. — Мальчишка, — не сдержав нежность в голосе, произнёс он, взял в ладони лицо Гарри и медленно поцеловал. Почувствовав отклик, он успокоился и, разорвав поцелуй, потянул его в коридор. — Прогуляемся по парку, пока хорошая погода? — Да, давай, — Поттер смущённо улыбнулся и вышел вслед за Северусом.***
Альбус Дамблдор вернулся в свой кабинет и удобно устроился в кресле. Почерневшая рука висела плетью и совершенно не слушалась, от неё постоянно исходили выматывающие приступы боли. Директор помянул злым словом Снейпа, который мог бы постараться и получше, мордредов знаток тёмной магии. Он обвёл уставшим взглядом свой кабинет, неосознанно пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, и остановился на фениксе, хлопнув себя здоровой рукой по лбу — слёзы феникса обладают удивительной целебной силой! — Фоукс, лети сюда. Мне нужно несколько слезинок, иначе скоро ты лишишься хозяина. Давай, поплачь мне на руку, — с трудом выпрямив руку, старик положил её на стол. Феникс, нехотя подлетев, устроился на столе. Не по-птичьи умные глаза смотрели на черную кисть, и птица медлила, не проливая своих слёз. Фоукс, будучи разумным магическим существом, чувствовал тёмную магию, исходящую от руки директора, и понимал, что своими слезами сделает только хуже — его магия не удалит проклятие, а изменит его направленность с физического вреда на психический. — Плачь, глупая птица! — раздражённо проворчал Альбус, наводя палочку на феникса. — У меня еще столько дел, а из-за боли я не могу сосредоточиться. Магический огонь из палочки хозяина вынудил умную птицу сдаться. Фоукс, наклонившись над рукой, нехотя обронил несколько слезинок и стремительно улетел обратно на свой насест, недовольно курлыкнув — опалённые перья на хвосте доставляли ему неудобства. Посидев несколько минут с закрытыми глазами, Альбус облегченно выдохнул — боль прошла. Он начал перебирать бумаги на столе и одновременно с удовольствием вспоминал сегодняшний визит к Поттеру. «Мальчишка запуган, поэтому по возвращении в школу будет меня боготворить и выполнит любую мою просьбу. Прекрасно, всё идёт по плану». Вдруг директор услышал едва слышный шёпот, который звал его. Оторвав взгляд от бумаг, он увидел девичий силуэт в простом белом платье и с ужасом узнал в нём свою умершую сестру Ариану. Она, протянув к нему руки, тихо шептала, приближаясь: «Как же так, братик? За что ты так со мной поступил? Разве я не любила тебя?» Альбус зажмурил глаза и помотал головой, а когда открыл, в кабинете никого не было. Углубившись обратно в бумаги, он почувствовал, что за его спиной кто-то стоит. Резко обернувшись, он увидел своего старого друга Геллерта. «Ты предал меня, выставив чудовищем перед всем миром! За что? Мы ведь любили друг друга, Альби!» — прокричал он и исчез. Директор помотал головой и отвернулся, но тут же увидел Поттеров и Лонгботтомов, которые укоризненно смотрели на него и шептали: «Мы ведь верили вам! Что же вы сделали…» Старик резко вскочил из кресла, так, что оно опрокинулось. Вытащив палочку здоровой рукой, он попытался развеять вновь появляющиеся силуэты, но их становилось всё больше и больше, каждый шептал, в чём он винит Альбуса, каждый обвинял в своей смерти или сломанной жизни. Не выдержав, директор бросился прочь из кабинета, чуть не споткнувшись на лестнице — прямо перед ним появились маленькие и запуганные Гарри и Том, держащиеся за руки. Заплаканные глаза малышей были немым укором старику. Он выбежал в коридор, ведущий к Большому залу, но силуэты преследовали его и продолжали сводящий с ума шёпот. Старик, не замечая ничего вокруг, начал оправдываться вслух — всё для общего блага, ведь его план приведёт магическую Британию в эпоху расцвета благодаря ему. Альбус, запыхавшись после бега, брёл по широкому коридору, не глядя по сторонам. Навстречу ему шли Минерва и Помона, но он прошел мимо них и, глядя сквозь Макгонагалл, пробормотал: — Моя послушная девочка, всегда выполняет мои просьбы. Все бы так безоговорочно меня слушались. Не то, что вы! — он погрозил палочкой призракам, хотя из глаз его текли слёзы. Женщины, опешив, замерли на несколько секунд, а затем бросились за директором, окликая его. Минерву оскорбили слова директора, ведь она искренне его уважала и верила, но Альбус шёл, не обращая на них внимания и не слыша окриков, в его ушах стоял гул из голосов загубленных им жизней. Поднимаясь вверх по лестнице, он рассказывал и пояснял причины своих грехов и их смертей невидимым никому, кроме него, призракам. И никто не заметил маленького жучка, что внимательно прислушивался к исповеди старика. Тяжело ступая и хрипя от накативших эмоций, Альбус оступился и кубарем покатился вниз по лестнице. — Альбус! — в два голоса крикнули женщины, но среагировать и поймать магией директора не сумели — некогда Великий и светлый волшебник Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор упал сломанной куклой к их ногам.