***
Джиневра Уизли уже во второй раз обходила все вагоны в поисках Гарри. Злость на него постепенно зарождалась в ней, требуя найти Поттера и высказать всё, что она о нём думает — бросить невесту на всё лето — как можно! И пусть он ещё не делал ей предложения, но и Джинни, и её мать были абсолютно уверены в том, что это случится в скором времени. — Луна! — воскликнула девушка, помня о том, насколько тепло парень относится к этой полусумасшедшей. — Где Гарри? — требовательно спросила она, вздёрнув подбородок. — Мозгошмыги заполонили твоё сознание, — грустно произнесла Лавгуд, смотря сквозь Уизли. — У них неправильный настрой и неверная цель. Джинни закатила глаза и с раздражением захлопнула дверь в купе, где сидела Луна и два рейвенкловца. Второй раз обойдя поезд и опросив почти всех, кто общался с Поттером, и так и не найдя своего жениха, в искренней любви которого она не сомневалась, Джинни со злостью и раздражением на весь мир засела в купе и размышляла, куда он мог деться, прихватив с собой Рона и заучку Грейнджер, но не её!***
Большой зал Хогвартса сиял огнями сотен свечей. За столами сидели ученики и в ожидании глазели на кресло в центре, где должен был сидеть новый директор — новости о смерти Дамблдора дошли до всех, а вот о том, кто назначен новым директором ходили самые невероятные слухи — от Амбридж до самого Того-кого-нельзя-называть. Несколько человек оглядывались в поисках тех, кто с наибольшей вероятностью мог знать последние новости, связанные с Дамблдором и Тёмным лордом — Золотое трио и Драко Малфой, соответственно. Отсутствие лидеров двух факультетов вызвало появление слухов и пересудов о том, где они и что с ними случилось. За столом Гриффиндора слышалось то тут, то там: — Опять Малфой привязался к моему Гарри… — недовольная отсутствием возлюбленного, злилась Джинни, доставая своих соседок по комнате, которые были вынуждены терпеть её болтовню почти круглосуточно на протяжении всех лет учёбы. — Вечно Хорёк к нему пристаёт! — Кто же будет директором? Говорят, в Министерстве большие перестановки после смерти Дамблдора, — шептались парни. — Мальчики стали симпатичными… — хихихали девочки, заливаясь румянцем и обсуждая повзрослевших, возмужавших однокурсников. Ученики Слизерина, некоторые родители которых в августе были в подвешенном состоянии из-за резкой смены политики Тёмного лорда, а также изменения Ближнего круга, пытались осторожно «прощупать почву» и выяснить последние новости у однофакультетников, некоторые же, родители которых были разумны и верны Марволо Гонту, сидели чинно и ожидали, как отреагирует большинство на назначение декана Слизерина директором Хогвартса. Их взгляды были полны превосходства и снисходительности к остальным, пусть они и не знали многого, но старшие поколения аристократии весь август пропадали в Министерстве магии, возвращались уставшими, но удовлетворёнными и довольными, а это значило, что высшие слои общества вновь заняли ведущие позиции в магическом правительстве. На входе в Большой зал ученики заметили оживление и каково же было их удивление, когда, ведя спокойную беседу, вошла необычная компания: Драко Малфой разговаривал с Поттером и его друзьями. Пожав друг другу руки, они, как ни в чём не бывало, разошлись к своим столам, не обращая внимания на застывших и таращившихся на них в изумлении учеников. — Гарри! Где ты был? Почему тебя не было в поезде? Почему ты ко мне не приезжал летом? Как же наши отношения? — Джинни сразу разразилась чередой вопросов и наездов, не давая парню вставить и слова. — Почему это ты с Малфоем любезничал? Таким, как он, надо гнить в Азкабане! — громче, чем следовало бы, произнесла она. — Сейчас начнется праздничный пир, я бы хотел поужинать, — процедил Поттер и сел как можно дальше от мерзкой девушки, совершенно не понимая, как это он мог любить и трогать, даже под действием приворотного. — Джинни! Ты даже не поздоровалась со мной, сразу кинулась на Гарри! — Рон был ошарашен подобным поведением сестры. — Отстань от меня! — Джинни раздражённо надулась и отвернулась от брата, уставившись на Гарри в попытках мило и сексуально улыбнуться. Поттер постарался скрыться от вызывающего лишь отвращение и тошноту взгляда за более массивным Роном, но Джинни была беспардонна и настойчива, растолкав парней-пятикурсников и усевшись прямо напротив Гарри, словно не замечая, как скривились лица Поттера, Грейнджер и Уизли. — Прекрати! — шикнул на неё Рон, стыдясь поведения сестры. — Гарри, тебе не кажется, что здесь жарко, — с вызывающей улыбкой, жеманно произнесла Уизли, расстегивая верхние пуговицы мантии и рубашки. — Джинни! Что ты творишь?! — тихо зашипел Рон, стараясь не привлекать и так глядящих на них гриффиндорцев. — Не обращайте внимания, тогда она успокоится, — тихо произнесла Гермиона и завела разговор об учебнике по чарам за седьмой курс. Пока всё внимание уходило Малфою, которого бо́льшая часть Слизерина признавала лидером и при таком необычном появлении начала расспросы, на что Драко лишь загадочно усмехался, за преподавательским столом учителя наконец заняли все свободные места. После того, как более внимательные ученики замолчали в удивлении, и остальные обратили внимание на директорское кресло, на которое невозмутимо, как и всегда, садился Снейп. — Снейп — директор?! Не может быть! Смотрите, он наконец узнал, что такое шампунь! — пролетели шепотки по Большому залу, в то время как посвежевший Северус перекинулся парой слов с коллегами и встал, призывая к тишине. Произнеся короткую и лаконичную традиционную речь, обозначающую начало учебного года, и представив новых преподавателей этикета, законов Магии и зельеварения, он подал знак, и профессор Спраут ввела первокурсников на распределение — в этом году Минерва не пожелала проводить обязательную процедуру. После распределения без лишних слов и пафосных жестов директора на столах появилась разнообразная, полезная и сытная еда. — Вот это контраст с Дамблдором, который мог распинаться по часу по поводу и без, — хмыкнул Нотт. — И наконец-то поменяли меню! Уже за это директора Снейпа можно любить, а не кривиться, как это делают придурки-грифы. Альбус, пребывающий в теле Минервы и, как призрак, прекрасно слышащий, что о нём говорят, разозлился и встал из-за стола, громко произнося голосом Макгонагалл: — Мистер Нотт, месяц отработок с мистером Филчем! Какое неуважение к покойному директору, который делал всё возможное для учеников! Со стола Слизерина раздались тщательно завуалированные смешки — дети, чьи родители входили в Попечительский совет школы, прекрасно знали, что Дамблдор очень любил вытягивать деньги и пускать их на какие-то совершенно ненужные вещи и услуги, вместо ремонта ученических комнат и закупки хороших продуктов. — Профессор Макгонагалл, вам не кажется, что вы слишком строги? — негромко, но чётко и холодно произнёс Снейп. — Ну что, ты, Северус. Подобное поведение должно быть наказано, чтобы другим неповадно было. Несмотря на то, что разговор вёлся на пониженных тонах, дети тщательно прислушивались к словам преподавателей. — Профессор Макгонагалл, — угрожающе снизив тон, прошипел Снейп, — если вы забыли, я не снимал с себя обязанности декана Слизерина, — на этих словах у змеиного факультета раздался дружный облегченный выдох, — и я не позволю третировать моих подопечных. Мистер Нотт, минус пять баллов со Слизерина, — он посмотрел на Теодора и отрицательно мотнул головой на вопросительный взгляд подростка по поводу назначенных отработок. — Северус, это уже ни в какие ворота! Ты будешь позволять слизеринцам порочить память о покойном директоре Дамблдоре? Это не шутки! Если не объяснить им сейчас, что так говорить нельзя, они продвинутся дальше в своих мыслях и действиях, — она снизила тон, но не настолько, чтобы её перестали слышать ученики, — именно из таких и получаются Пожиратели смерти, для которых насилие и жестокость в порядке нормы! — Минерва! — воскликнули Спраут и Флитвик одновременно, одёргивая разошедшуюся Макгонагалл. Женщина мотнула головой, не желая признавать свою неправоту, и резко выпрямившись, сурово сжала губы. — Филиус, тебе не кажется, что Минерва странно себя ведёт? Неужели её так подкосила смерть Альбуса? — с сочувствием произнесла Помона, наклонившись к полугоблину, чтобы никто, кроме него, не услышал её слова. — Она знала его несколько десятилетий, не удивительно, что Минерва так переживает. Он был ей наставником и другом, — Флитвик печально вздохнул из-за изменений в Макгонагалл, но сам по поводу смерти Дамблдора не сильно печалился — после этого многие люди, не заслуженно занимавшие свои посты и кормившиеся с рук Альбуса, были наконец скинуты со своих мест во всех сферах общества, а их посты заняли квалифицированные специалисты. Никто из преподавателей так и не заметил острого, сканирующего взгляда, столь не похожего на обычный взгляд Минервы Макгонагалл.***
Минерва проснулась от странных ощущений, словно тело было чужим. Она подумала, что это из-за того, что в её возрасте стоит аккуратнее быть с алкоголем, да и к тому же ещё приснился странный, неприятный сон, оставляющий после себя липкую пелену сновидений-воспоминаний, но, осознав, что находится в Большом зале за преподавательским столом и общается с профессором Флитвиком, Минерва пришла в ужас, а на спине, если бы она её чувствовала, выступил холодный пот. Попытавшись двинуть рукой, у неё ничего не получилось — она почувствовала резкое сопротивление, принесшее тупую боль. — Не сопротивляйся, Минни, это бесполезно, — в сознании раздался жёсткий, недовольный её пробуждением голос Альбуса. — Не мешай мне, тебе же будет больнее. Женщина в растерянности и ужасе пыталась понять, что происходит, что творит Альбус, почему и как он захватил её тело и как вернуть контроль обратно. После ещё одной бесполезной попытки перехватить управление своим телом Минерва в отчаянии отступила и решила затаиться, понаблюдать, что творит Дамблдор от её лица, и постараться вспомнить хоть что-то, чтобы вернуть контроль над телом. Альбус, сидя за преподавательским столом, старался вести себя, как обычно вела себя декан Гриффиндора, но с каждой минутой растущее раздражение вылилось в выбивающуюся из образа Макгонагалл отчитывающую речь слизеринца Нотта. У него оставалось мало времени — сознание Минервы очнулось, и с каждым часом ему станет сложнее удерживаться в теле, которое начало его отвергать. Дамблдор был очень зол и раздосадован тем, что Северуса выбрали директором Хогвартса — тот был всего лишь пешкой в его руках, и Снейп был явно недостоин, чтобы занимать такую высокую должность. Альбуса утешало, что гриффиндорцы, включая щенка Поттера, верили своему декану, и этим он собирался воспользоваться. Альбус ухмыльнулся и довольно потянулся за сладостями на столе, которые никогда не употребляла Минерва.***
Северус, завершив праздничный пир, отправился в свои покои, которые теперь располагались в директорской башне. Он хотел отдохнуть от непривычного гомона нескольких сотен детей, в тишине поразмыслив над нетипичным поведением Минервы, но Гарри, не желая никоим образом пересекаться с Джинни, с помощью Рона и Гермионы смог сбежать от пристального и назойливого внимания в кабинет директора. Произнеся горгульям пароль, который Снейп сообщил ему, как только Поттер прибыл в Хогвартс, он постучался, внезапно робко и опасливо — мелькнула мысль, что в школе Северус снова превратится в грозного и неприступного профессора — а теперь и директора — Снейпа. — Проходи, — услышал он приятный голос за дверью и, выдохнув от облегчения, что его страхи напрасны, зашёл в кабинет директора Хогвартса, который претерпел значительные изменения после смерти Дамблдора, как и сам замок — магические ритуалы, которые мужчина проводил один за другим, напитывая Хогвартс магией и силой, убирая сквозняки из коридоров и спален, открывая запечатанные комнаты для учеников и классы для занятий, делая менее вредными магические лестницы с исчезающими ступеньками, делясь силой с домовиками, во многих мелочах, но сильно улучшив общее состояние Хогвартса. — Привет, — Поттер улыбнулся мужчине, поражаясь, насколько соскучился за эти несколько дней, когда Снейп был очень занят в школе и почти не появлялся дома. — Как ты? Устал? — Иди сюда, — Северус, сидя в кресле, отодвинулся от стола, чтобы Гарри смог забраться к нему на колени. — Ощущение, будто несколько недель тебя не видел, — Поттер, обвив руками и ногами Снейпа, уткнулся носом в шею и поцеловал её. — Марволо слишком резво пробивается к власти, мы не успеваем исправлять всё, что он желает сделать до начала избирательной кампании на пост министра магии — слишком много проблем после многолетнего попустительства Альбуса. Боюсь, ещё не скоро я смогу уйти в полноценный отпуск, — он хмыкнул, припомнив, что ещё пару месяцев назад не смел и мечтать пережить войну, а сейчас ворчит, хотя у него отсутствуют хозяева — теперь Марволо начальник и политик, а не безумный маньяк-рабовладелец, произошёл скачок в карьере и теперь он занимал высокую и престижную должность, нашёлся мужчина, совсем молодой и неопытный, но магически и морально сильный, красивый, благородный… Северус усмехнулся своим мыслям, с удовольствием сжимая в руках льнущего к нему Гарри. — У вас всё обязательно получится, — Поттер поцеловал Снейпа и, лукаво улыбнувшись, глянул из-под лохматой чёлки. — Пока тебя не было, я кое-что сделал. — Что? — Северус напрягся, ожидая очередные неприятности, но изумился, а затем рассмеялся, услышав: — Я купил «Магический вестник», — вторая по популярности газета в магической Британии после «Пророка» славилась правдивыми статьями и хорошими журналистами, не пишущими откровенную «желтуху», в отличие от «Пророка». — Тебя Марволо надоумил? — Люциус же помогает мне с финансовыми делами родов, и он сказал, что это очень выгодное вложение, учитывая, кто теперь составляет моё ближайшее окружение, — Поттер намекал на директора Хогвартса, будущего Министра и его заместителя. — Я прямо в серпентарии — одни змеюки! Довольный, насмешливый блеск зелёных глазищ заставил Снейпа поцеловать растянутые в широкой улыбке губы.