Нечто не гость Чужому..

      В окутанном тьмой, просторном коридоре, Карджот лежал недвижимо, в засыхающей луже собственной крови. Его организм фиксировал, что происходит вокруг, но попусту тратить оставшуюся энергию не мог, иначе клетки совсем перестанут сопротивляться процессу разложения и он сгниёт заживо.       Где-то в соседнем секторе были слышны отголоски самой настоящей бойни. Оно и не удивительно, даже у самых демократичных и цивилизованных форм жизни - срывает башню реальная катастофа, дело только в масштабе, который наша посудина отхватила сполна.       И вот, это копошение, глухие удары и какие-то взрывы - начали приближаться к валяющемуся куску гниющего мяса. Карджот, оценивая ситуацию и соображая, что может стать - либо кормом, либо Хищником, стал организовывать судороги по всему своему организму, чтобы отёкшая мускулатура, хоть слегка, но всё же могла напрячься и была под контролем, если невообразимо повезёт и представится возможность совершить решающее в своей жизни нападение.       Окончательно взять под контроль организм - не хватило времени. Как вдруг, метрах в двухстах от него, на всём лету - в стену впечаталось чьё-то существо, со шлепком лопающегося мяса и брызгами крови.       За углом - творилось необъяснимое. Бурлящие, гудящие и стрекочащие звуки, через отхаркивающийся хрип, вырывались сразу из двух широких, скалящихся ртов. Однако, этот оскал отличался от оскала типичного земного зверя тем, что два ряда прямоугольных, не самых ровных, толстых зубов – не были острыми. Они, скорее предназначались для того, чтобы дробить кости и перемалывать их в муку, нежели рвать плоть. Принадлежала эта дробильная система – трёхметровому, двухглавому, зелёному циклопу на двух ногах. А на его мускулистых плечах висело разодранное тряпьё, на котором, практически уже потеряла читабельность - иероглифическая надпись «Хорог».       Размахивая во все стороны, своими четырьмя руками, с тяжёлыми, кувалдообразными кулачищами - Хорог не проявлял пощады ни к кому, из своих похитителей. Кто не стал порванным пополам - оказался раздавленным месивом. Тонна мускулатуры - безконтролько рвала всю шевелящуюся мелюзгу на части, оставляя за собой, лишь неоднородный биоматериал, с торчащими в разные стороны конечностями и обломками интерьера.       У тех немногих Фриоптиков, кому повезло убежать от разъярённого голиафа - была лишь одна задача, добежать до капитанского мостика и, если Капитан крейсера выжил, то центролизованный там, выживший персонал корабля - возможно сможет восстановить электропитание и усмирить всех вырвавшихся на свободу чудовищ.       В этот самый момент, один питающий такую надежду Фриоптик, мчащийся со всех ног, по мрачному коридору от зелёного монстра - запинается о разбросанные, по всему помещению, чьи-то склизские, загнивающие щупальца и на всём лету напарывается на растопыренные, бритвенно-острые клинки. Запрокинув наверх голову, Фриоптик произвёл протяжный, раздирающий голосовые связки продолжительный вопль, чем обозначил для всех в округе, своё местоположение. Вместе с этим, клинкообразные конечности Карджота зашевелились и принялись шинковать плоть несчастного, обеспечив ему перед смертью - душераздирающую боль, сопровождающуюся рекой крови, непрекращающе льющююся сверху на Нечто. И этот крик заканчивался - будоражащим до мурашек, низким стоном, перетекающим в хрип. В конце концов, как по щелчку, барахтающийся в агонии, нанизанный организм пришельца обмяк, заливая Нечто и пол остатками крови, стекающими по обвисшим конечностям.       Не успела ещё вытечь вся жидкость из тела Фриоптика, как существо под ним - начало активизироваться. Карджота, которого целиком облило свежим, активным биоматериалом - охватила тряска. Не до конца сгнившие клетки монстра - начали делиться, регенерируя все увечия. Отмершая плоть стала сползать, сгнившие конечноси отваливались, а поломанные шипы и почерневшие клыки - выпадали. Восстановленными тентаклями, на концах которых - зубастыми бутонами раскрывались голодные пасти, пожиралась нарубленная, ещё тёплая плоть незванного гостя, регенерируя конечности, набирая мышечную массу и заряжая клетки новой энергией. Большая часть которой израсходовалась на восстановление, поэтому лишние манипуляции с внешним обликом, тратящие энергию, производить было не время, ибо на вопли Фриоптика, сюда уже наверняка кто-то полз.       Глухой шум, сотрясающий соседний сектор, на протяжении всего этого времени - был слышен Карджоту и оценен им, как не представляющий угрозы. Но внезапно Нечто замерло, оставаясь абсолютно недвижимо, оно ощутило, как бойня стала приближаться и их встреча, теперь была совершенно неотвратима. Существо остолбенело, не понимая, уноситься со всех лап, сжигая энергию или уже слишком поздно и попробовать направить её на неминуемую схватку с чем-то огромным и невероятно злым.       Мгновения растянулись, пока что-то громадное, наконец не разорвало кусок стены четырьмя мускулистыми конечностями, в считанных метрах от Нечто, с лёгкостью, с которой рвётся фольга. Здоровяк, пригнувшись, вошёл в пробоину и выпрямился во весь рост, подгибая голову, упёршуюся в потолок, попутно деформируя ровную гладь инопланетного интерьера.       Увидев перед собой мелкую букашку с тремя въющимися отростками, Хорог одной пастью изобразил скалящуюся гримасу, а второй оглушительно, тяжёлым басом заорал, «Хороооог» и промахнувшись одной рукой, мимо вёртких щупалец, следующей поймал сразу две и боковым броском, замахивались неизвестным организмом, швырнул Нечто в стену, метров за двадцать. Краджот, от неожиданности атаки - не до конца успел сгруппироваться и впиваясь в стену клинкообразными лапами, поломал одну. Ещё не полностью взяв под контроль, восстанавливаемое тело, Нечто всё-таки чувствовал боль, но ситуация обязывала его собраться, и в тот же момент отпружинить остальными лапами, подобно кузнечику от поверхности - обратно в монстра и, разворачиваясь клинками в сторону противника, Карджот на всём лету попадает тремя клинками по двум рукам Хорога, парирующего атаку, одним по ноге, а остальными максимально стремится пробить насквозь грудь гиганта. И только постфактум понимает, ломая о великана ещё два клинка, что не имея панциря, шкура монстра прочнее, чем сам Нечто. Не повредив толстую кожу Хорога, Нечто, на каком-то животном уровне начинает нервничать и решает вытянуть три тентакли на всю длинну, собираясь..       Не дав насекомому ничего сделать, Хорог, с громким кличем из обоих своих ртов, хватает существо двумя руками за три вытянувшихся отростка, а второй парой рук крепко сжимает тушку зверя, чей панцирь от давления, местами лопается, истекая кровью. И резким размахом всех четырёх рук в диаметрально-противоположные стороны, амбал раздирает Карджота на куски, от чего последний, буквально рвёт голосовые связки, каким-то, похожим на визг воплем, заливая кровью всё вокруг.       Завершая боевой клич, Великан схаркивает куски зверя, которые залетели ему в пасти, даже не подозревая, что не дал тому ассимилиовать клетки его полости рта. Буквально мгновение он был самодоволен от чести, разорвать кого-то, более стоящего и опасного, чем предыдущая мелюзга, которая даже напасть толком не могла. В тот самый момент, когда победитель освобождал свои руки от частей насекомого, ему удалось выбосить всё, кроме двух щупалец в последней руке.       Разжав кисть, мёртвая плоть не выпала, а обе тентакли - отрастили по два ряда из сотни лапок и поступательными движениями, спирально облепили руку монстра, перебераясь выше. Затем, всосавшись лапками, как десятками присосок в непробиваемую кожу, практически уже вростая в неё, они начали перенимать структуру конечности: поры, волоски, вплоть до цвета кожи. Не встречавшись с подобными паразитами никогда в жизни, Хорог адски запаниковал, упал на пол и с грузным воем начал выдирать куски плоти из двух направляющих на своей руке, которые уже не казались чем-то инородным.       Отрывая кусок за куском, он отбрасывал в сторону эту дрянь, с копошашимися, уже не всеми лапками-присосками. Которые, по-крутившись на том, что можно было бы назвать спиной, переворачилась обратно на лапки и волнообразными движениями, вновь мельтешили в сторону амбала, присасываясь к ногам. Пока Хорог выдирал, уже практически свою плоть, с невыносимой, разрывающей болью, от кисти до плеча, верхний конец бывшей тентакли отделился от руки и пополз по шее вверх, разделяясь на узкие ленты и заползая в рты, нос и глаза. Даже не смотря на то, что великан смог первых двух-трёх слизняков разжевать своими тяжёлыми зубами и выплюнуть, дальше справляться с заразой было уже совсем невозможно. Становилось только хуже, зуд по всему телу, где-то уже рвётся мясо и отслаивается кожа, а с руки и ног мякоть, уже не принадлежавшая исполину - сама слезала до кости.       Хорог умирал самой мучительной смертью, его организм был невообразимо сильным и поэтому - его страдания растянулись на целую вечность. Это была уже даже не паника, а отчаенная, предсмертная агония. Он уже ничего не видел, не слышал и не хотел. Он страдал. Всё, что заполняло его существование – это бесконечная, беспощадная, адская боль, которую он из последних, тщетных попыток устранить, только усугублял, скобля голыми когтями по собственным костям и отдирая лоскуты мяса от сухожилий. Наверное одним из последних его действий было сдирание собственного лица, отделяя мышцы и ткани от черепа. Затем рука, в которой остались куски скорчившейся от ужаса гримасы – с грохотом долбанулась об пол. После чего Хорога больше не существовало в отрыве от Нечто.       Некоторое время, существо собиралось обратно в единое целое, восполняя содранное мясо и кожу. К счастью, на этот раз биоматериала хватало с избытком. Нечто никогда до этого не чувствовало себя настолько энергичным и сильным. Организм стал подниматься, опираясь на руки и это было настолько приятным ощущением. Последний раз, что-то подобное было, когда Карджот разобрался с той шерстяной тварью. Но этот организм. Этот был чем-то совершенно невообразимым. Эта форма давала ощущение, что Краджот, будто сможет сквозь стену пройти. Сквозь стену?       В сознании стали всплывать обрывки памяти, как что-то рвёт стену, будто фольгу. Кадры не чёткие, будто галлюцинации. Это даже не было памятью, всего лишь случайные образы. Сложно даже называть сознанием то, где это транслировалось. Единственное, что это дало, что Карджот внезапно стал уверен в том, что стены не настолько прочны, чтобы быть препядствием к тому, куда ему нужно. Стоп. Куда и кому нужно?       Тут накатила новая волна образов. Какая-то массивная дверь. С небольшим окошком. Нечто заглядывает туда. Копошение. Формы. Много форм. Они чем-то заняты, Нечто притягивает их внимание, но они не все обеспокоены им. Два шага от этой двери назад. В окошке слабо отражается само Нечто. Что-то животное и мохнатое, практически непроглядная темень. Единственное, что видно отчётливо – горящий оранжевый глаз.       Абсолютно внезапно, как троссирующая пуля в лоб, Карджоту стала понятна его миссия в этом непонятном лабиринте, находящемся непонятно где. Тот склад с «Эфиром». Надо добраться туда и впитать его. Весь тот "Эфир" позволит стать настолько могущественным, что Нечто будет способен находиться сразу повсюду.       Так он скорее разберётся, где выход из бесконечных помещений и коридоров, являющих собой ветвистые бронхи этого бездыханного металлического существа, проваливающегося в бесконечное безмолвие холодной Вселенной.