Глава 26: А тем временем у…
Август 1941-го, 21-е число.
Утро понедельника не задалось с самого начала утра. Как и, собственно говоря, погода, которая разбушевалась: с листьев деревьев полетели листья, подгоняемые прохладным ветерком. Но сюрпризы на этом были не все, студентам совершенно не понравилось то, что творилось на небе: когда-то чисто-голубое небо — затмило облако, превратившись в тучу. Чёрную такую, и кстати говоря, очень огромную, которая быстро сгущались. Превращаясь во что-то иное. Необычное.
— Не к добру это, — почему-то именно так и считали маленькие пуффендуйцы, держась возле старших товарищей.
Все отдыхающее и присутствующее, которые не уехали по домам, остались или заперлись в свои палатках, перед этим наложив на себя согревающие чары, защитно-охраняющие, и специальные — невидимые. А у тех детей, которым не было и пятнадцати-шестнадцати, взрослые студенты ринулись помогать. В их числе была и сама Гермиона Грейнджер, (поправочка, теперь Роузье-Розье), которая прикрылась своей новой датой рождения, а также и тем, что знает как правильно всё делать. Фамилия тоже сыграла свою огромную роль, отправив знания и опыт девушки на задней план. Гриффиндорка по натуре, старалась не зацикливать на этом своего внимания, решив вспомнить Джинни, провожающую её на улицу с особым беспокойством.
Она, в прямом и переносном смысле, решала, что одевать Гермионе. Выбирала гардероб и одежду, между прочим, кстати, тоже она. Погружаясь в воспоминания, Гермиона
стыдливо смущенно вспомнила, что изначально она хотела пойти в легкой куртке: без шапки, перчаток и шарфа. Но увидевшая всё это безобразие, мисс Розье младшая, чуть ли не свалилась в пораженный обморок. Потом Гермиону ждал долгий выговор, ну, а затем, конечно, переодевания. В тот момент Джинни напомнила ей миссис Уизли. Немножко строгую, но добродушную и заботливую. Усмехнувшись, девушка встряхнула головой и встала со стула в нагревшейся палатки когтевранца, который проживал в ней с однокурсницами и ещё одним однокурсником, которого поймал тогда Том. При встрече с Альбертом.
Резко вспомнив мужчину, погнавшегося за ней, Гермиона задумчиво выйдя из палатки, окинула взглядом небо. Оно напоминало ей те дни. Дни, перед четвертым курсом и Турниром Трёх Волшебников, когда в небе парила метка Волан-де-Морта, а также и то, когда на бедную домовиху Винки скинули все обвинения.
Мысли снова перекачали к одному, пока что, человеку. Том Марволо Реддл, лорд Волан-де-Морт. Насколько же они отличались друг от друга? Гермиона даже не знала, так как в Хогвартсе (и не только) 1991-го года, не имела возможности перекинуться с ним даже парой фраз. Разве если только Гарри, который был Избранным…
Слизеринка покачала головой, всё-таки ей до сих пор больно вспоминать о друге, его наивных изумрудных глазах при первой встрече в Хогвартс-экспрессе, лохматых и вечно взъерошенных волосах, которые никогда не пытались быть уложенными; неудачных попыток сблизиться с когтевранкой Чжоу Чанг. Первые смелые шаги в их отношениях с Джинни, а также ещё многое другое. Гарри Поттер принёс в её жизнь — как и море радости, вперемешку с печалью и состраданию, так и небольшое разочарование. Он был не тем, как его описывали в глупых книжках, но это и выделяло его из той среды героев, похожих на псевдо-Локонсов. Грейнджер была благодарна ему за многое, особенно за поддержку в их с Роном, так и не состоявшихся, отношениях.
Не сошлись в характерах, что уж тут говорить?
Грустная улыбка появилась на лице семнадцатилетней девушки, которая сейчас была в своём пятнадцатилетнем теле. Всё чаще оставаясь одна, на едине с собой, Гермиона стала замечать, что стала вспоминать своё настоящее время и думать. Много думать… Наверное, это было бы хорошо, если бы не было всё так печально.
Отрываясь от своих печальных дум, Гермиона вдруг вспомнила о Томе, который наверняка был в палатке с Малфоем. Что ж, вот и новая её головоломка. А если быть точнее, то достаточно старая. Почему его привлекла она? Неужели тем, что немного рассказала о его, так сказать, без пяти пять минут, родословной? Или же «своей» известной фамилии? А может умом, которым она успела блеснуть на нескольких уроков? На ум наворачивается их первая встреча, когда Реддл вёл себя стойко, надменно, статно. Он даже глазом не моргнул в их сторону, ну если только в коридоре, когда появился «милый» цербер. Хотя, мисс Грейнджер точно предполагала, что ему было любопытно и интересно. Также, как и ей.
И что профессор Дамблдор только имел ввиду, говоря Гарри о том, что Волдеморт никогда не испытывал чувства любви? Да, Гермиона из подробных рассказов Гарри, которые происходили на едине между ними, знала, что Том проживал в приюте с рождения — в плоть до сороковых годов. Также знала и о убитых животных, и о строгой (возможно ещё и злой) миссис Коул, но всё же, её знаний было недостаточно. Грейнджер не знала лишь одного: как ему жилось там? Но Гермиона уже могла представить, что не сладко.
Ведь как иначе говорить о том, кем он стал в будущем?
Стоя в такую погоду на холоде, заканчивающего охолодевшего августа, шатенка предполагала дальнейшие развития событий, но застыла на месте, когда чьи-то прохладные руки легли ей на плечи. Медленно развернувшись, Гермиона заметила перед собой причину своих размышлений. Что-то она слишком часто стало думать о нём, особенно после того, как узнала что юный Лорд питает к ней чувства.
Дамблдор говорил, что он никогда не любил или не испытывал симпатии? Забудьте, ведь с Гермионой Грейнджер он поладил, да и не просто «поладил». Изначально она думала, что это из-за известной фамилии, которую Джинни ляпнула не подумав. Но они разбились в пух и прах.
Девушка нервно хихикнула у себя в голове. Но из накативших мыслей, снова вывел бархатный голос, от которого, как успела заметить Гермиона, все девушки таяли и бросались чуть ли не в ноги Реддла целовать.
— Гермиона? — парень осторожно потряс Грейнджер за плечи, решив уже громче уточнить: — Розье, с тобой всё в порядке?
Кивнув не впопад, шатенка осторожно убрав руки Тома с плеч, прошептала:
— Ты-то почему вышел в такую погоду. Да и тем более, в мороз?
Реддл не спешил с ответом, разглядывая её с ног до головы. Гермиону окинуло жаром, когда он наклонился, чтобы…
— Твоя сестра решила сходить в гости к Абраксасу, — …поправить шарф.
Ухо обдало жаром, когда юный Лорд перешёл на шепот, заставляя вздрагивать и без того смущенную девушку: — и решила остаться там, отправив меня к вам в палатку. Но, тебя, к сожалению, не оказалось. Поэтому я решил пройтись, да вот встретил тебя. Удача, не правда ли?
«Скорее всего, ирония судьбы. Или же её злая шутка, вместе с каким-то парадоксом. Иначе я это объяснить не могу…» — подумала Гермиона, смотря в глаза Тома, в которых плескалось что-то, что заставляло её пульс учащаться сильнее, а сердце стучаться быстрее.
Надо же, оказывается не только она это чувствовала, но и стоящий напротив парень. Внимательно смотря на неё, Том никак не мог понять, почему выбор пал именно на Гермиону? Как он…
— Реддл! Розье!
Томас качнул головой, какой уже раз на его счету — его сбивают с собственных мыслей о Розье? Особенно, когда он хочет с ней поговорить… Развернувшись к тому с несчастному, который обязательно получит подарочек в виде «дохлых мышей», Реддл заметил летучих на всех порах слизеринцев. То есть, конечно, Абраксаса в «шапке-ушанке», одетого в пальто и заботливо обмотанного в шарф, а также и рыжеволосую красавицу одетую по-слизерински: шапка, шарф, шуба и что-то ещё из женского. Впрочем, Тома это не интересовало. До одного момента.
Приподняв бровь в удивлении, Том заметил в руках у Малфоя конверт с эмблемой Хогвартса. Что и откуда — было здесь не уместно, но кто и зачем — уж точно было уместно.
— И что на этот раз? — послышалось от стоящей рядом с ним Гермионы. Мысленно согласившись, Том перевёл тяжёлый взгляд на сладкую парочку и конверт в руках одного из них.
— Директор прислал Дамблдору сообщение, — послышалось тихое оповещение от Джинни, первой оказавшийся рядом с Томом и Гермионой. Те сразу же нахмурились.
— И что? — единодушно спросили «оповещенные».
— И то, — сказал подбежавший Абраксас, но под налётом взглядов, со стороны далеко не глупых волшебников, произнёс: — Оно, по ошибке совы, оказалось у меня. А если быть точнее, то у нас с Томом в палатке.
— А дальше что? Вы его распечатали? — послышалось от вмиг посерьезневшей Гермионы, которая не одобряла такие действия, но была действительно заинтересована, поэтому решила не разводить из му… — точнее из письма сл… — проблемы.
— Нет, конечно. — с плохо скрытным сарказмом в голосе, шепотом произнесла Джинни, предварительно приготовившись к лекции. К удивлению, самой лекции не последовало, но за то последовало любопытство, промелькнувшее в карих глазах.
— Мы его вскрыли, — заметив, что его девушка немного подзависла, произнёс представитель древнего рода. Но заметив злой огонёк в синих глазах Тома, продолжил дальше: — Диппет написал что, цитирую:
«Добрый день, дорогой Альбус!
Рад, наконец-то, связаться с тобой, спустя долгих — два с половиной — месяца. Хочется узнать, почему вы так долго не выходили на связь, и в первую очередь: что сейчас с детьми? Когда вы, милейший, вернетесь, надеюсь на полную историю с событиями. И обязательно с объяснением. Но, а сейчас, надеюсь, что вы вернетесь не раньше 26-го августа.
P.S.: Порт-ключ прикреплен к письму, находится в конверте. Аппарирует он вас и детей ровно в 12:00 в удобное всем время.»
— То есть, мы вернемся в Хогвартс? Без ди… кхе-кхем, профессора? — удостоверилась Гермиона, кутаясь в своё — уже не слишком тёплое — пальтишко. Заметив это, Том незаметно для остальных, наложил на неё согревающие чары, отчего девушка вмиг расслабилась и блаженно улыбнулась. Этого Реддлу было достаточно и он чему-то усмехнулся.
— Осталось только сказать об этом остальным, собрать вещи, палатки и возвращаться в Хогвартс. О пропаже Дамблдора, уверен, все знают. — произнес Том, поглядывая на удивленные и шокированные лица.
— Но откуда? — тихо, но Реддл услышал, прошептала кареглазая ведьмочка.
— Гриффиндорец, который Игнотиус Пруэтт, всем рассказал.
— Старший брат Сьюзен… — разочарованно и огорчено послышалось от Джинни. Девушка явно расстроилась, ведь к удивлению, когда-то она с Игнотиусом так разговорилась, что не заметила как быстро прошло время. Она почти с ним подружилась…
— Рано или поздно об этом бы узнали, так что не нужно расстраиваться, — произнёс блондин, помнивший весь диалог (или монолог), который его девушка завела с гриффиндорцем.
Джинни грустно улыбнулась, но попыталась отогнать от себя мысли про родственника по линии матери. К удивлению, у неё получилось. Благодарно улыбнувшись понимающему её Абраксасу, девушка крепче сжала его ладонь. Наблюдавшие за этим Том и Гермиона вдруг посчитали себя здесь лишними, поэтому не сговариваясь, осторожно стали отдаляться от парочки в сторону палаток.
«Замечательно», — пронеслось в голове Гермионы, когда она заметила у себя в руках конверт и письмо, которые так бесценно скинул на неё Малфой. А когда заметив рядом с собой, идущего с левой стороны от неё Реддла, Гермиона пожалела что не прервала Джинни и Бракса. Теперь придется отдуваться, но раз она сильная девочка, пережившая Вторую магическую войну, то должна справиться… Наверное.
***
Уже подходя ближе к её с Джинни палатке, девушка решилась — и развернувшись, как сейчас оказалась, к провожающему её Тому, прошептала:
— Может чая? — Реддл остановился, явно удивленный таким предложением. Но, подумав, дал свой ответ:
— Пожалуй… соглашусь.
Гермиона не уследив за выражением и мимикой лица, искренне улыбнулась юноше, заставив его немного покраснеть. Развернувшись обратно, юная дева расправив плечи, спокойно сняла несколько заклятий и заклинаний, после чего зашла внутрь. Том последовал за ней следом, не забыв прикрыть за собой вход/выход в палатку. Скинув и сняв с себя: пальто, шапку, шарф и ботинки, парень снова последовал за девушкой. Оказавшись в мини-кухни/мини-гостиной, первое что отметил про себя Томас, так это то, что здесь было уютно. Оттенки палатки внутри были красно-зелёного цвета, когда снаружи было наоборот — зелёно-серебристого, под цвет их родного факультета. Сев в кресло, которое было наверняка сделано, а точнее, преображено в кресло. Реддл начал наблюдать за Гермионой, которая решила подогреть кипяток с помощью палочки, а чай сделать руками.
Через минут пять-десять чай был готов, как и собственно говоря, печенье с ватрушками и шоколадными конфетами. Поставив всё это на столик, рядом с креслом, где сидел юноша, девушка подозвав к себе чашки с помощью магии, осторожно разлила заваренный — его любимый — мятный чай. Поблагодарив её, Том элегантно взял блюдце с чашкой, и начал немножко отпивать. Гермиона же уместившись во втором кресле, которое было и принадлежало — на самом деле — Джинни, решила посмотреть письмо и порт-ключ. Начав, девушка так погрузилась в работу, что не заметила, как её гость из подтишка начал за ней наблюдать.
— Что ты делаешь? — тихо, но не менее громко, произнёс Том. Так он ей и напоминал о своём присутствии. И, собственно говоря, о себе.
— Перечитываю письмо, — просто ответила Гермиона, наклонившись, чтобы рассмотреть мелкий шрифт. И как Абраксас этот текст только прочёл? Девушка искренне недоумевала, но старалась прочесть.
— Зачем? — со скрытной заинтересованностью, спросил Томас.
Он наблюдал за Гермионой и её прищуренными глазами, которые пытались прочитать мелкий почерк Диппета. О которым он, собственно говоря, знал, когда ему пришло письмо с поздравлением дня рождения, лично от — надо же! — самого директора.
— Просто интересно. — последовал сухой ответ.
Парень даже не обиделся, понимая, что она занята. Ему же больше времени выпадет на её изучения с личными фактами.
— А ты забавная, Гермиона… — произнес Том, заметив, как одна прядка, вырвалась из не послушных волос девушки. Встав и нагнувшись, он заправил её за левое ушко, честно шокированной девушки.
Когда смысл дошёл до девушки, Гермиона покраснела и отвела карие глаза в сторону. Том, прекратив смущать её, сел обратно в кресло, взяв в руки чашку с недопитым чаем. Теперь погрузился в свои мысли и он, отмечая, что он наконец-то чувствует себя комфортно в такой компании. Вечность он мог бы провести так, в компании с этой девушкой и чаем. Но… Мешало одно, если он — полукровка, то им никогда не быть вместе. Если только, что она не помолвлена… Кинув взгляд на мисс Розье, парень подперев рукой правую щеку, задумался…
— «И всё же, какая ты на самом деле, Гермиона Розье?..»
