Мысли посторонние и слова напрасные

      Когда Дазай вернулся обратно в свою квартиру, этого незнакомца нигде не было. Сейчас вампир чувствовал себя параноиком, но вскоре он понял подвох, заметив отодвинутые шторы его окон. Проник, значит. Осаму поспешил туда, рассматривая распахнутую дверь. Покосилась… Насколько же силен тот нечеловек, который смог весьма дорогую, заказанную для подобных случаев, дверь выбить?       Пройдя в помещение, он не почувствовал никакой опасности, поэтому вампир расслабился. Он пошел в свою комнату, откуда доносился запах незнакомца. Весьма приятный, переливающийся промерзлой лавандой. Силы той особой в нем не чувствовалась. Обращенный? Навряд ли, такой бы не посмел врываться в квартиру чистокровного.       — Не красиво проникать в чужие дома, — произнес Осаму, облокачиваясь на косяк двери, — мог бы обувь снять…       — Думал, ты уже не вернешься, — хмыкнул в ответ худощавый мужчина.       — Чем я достоин такой чести, сын-того-самого-старейшины? — Дазай не понимал, как не узнал в этом человеке одну дрянь… Будто в нем что-то изменилось. — Но человеческого в тебе мало. Так что решил заделаться вампиром или еще кем хуже?       — Заметил, — улыбнулся Федор, — ты прав, я больше не человек. Не смотри так на меня… Хочу предложить сотрудничество.       — Интересно весьма, — закатил глаза Осаму, поджав губы, — только твой орден будет против, как и первые союзники. Так что смею предположить, такой союз мне выйдет боком.       — Стал бы я просто так менять свою человечность и приходить к тебе? — вздохнул Достоевский, рассматривая жесткое лицо вампира.       — Ты? Хм… Дай подумать… Стал бы, — тоже не сводит глаз с Федора, ожидая атаки. — Кто как не ты, заинтересованный в появлении Дракулы Охотник, должен был проделать весьма тяжёлый путь в поисках истины. Значит, твоих рук дело? Разрушение Греческой Библиотеки Золотой Летучей Мыши и похищение двухсот манускриптов?       — А говорил, что не заинтересован в вампирском обществе… — протянул Достоевский, вальяжно присаживаясь на кровать, чувствуя на ней еще один запах, принадлежащий тому пареньку-дампиру. — Интересно… Тот юноша тебе любовник или новая пешка?       — Я не занимаюсь подобным развратом, — раздраженно ответил Дазай, — если и заводить любовников, то только женского пола. Ты не ответил на мой вопрос. А хотя не надо. Все же это правда. А потом ты, скорее всего, решил проверить содержимое одного документа, которое было написано кровью детей — вдруг ты не заметил. И ты решил провести ритуал на себе? Но процент смертности велик. Как опрометчиво.       — Но зачем мне сильный, неуправляемый вампир, сила которого превосходит силу любого потомка Дракулы? — хмыкнул Федор. — Ты даже не выслушал моего предложения… Или уже догадался?       — Ритуал был успешным, раз ты тут, — продолжил Осаму, — а потом, как и бывает с получившими силу людьми, ты решил заполучить безграничную власть, поджав под себя и орден, и вампиров, и оборотней. Неплохая стратегия, но бывшего Охотника вампиры слушать не станут, особенно пока есть Король и другие потомки великого Дракулы. Воспользоваться мной хочешь? Но для меня какая тут выгода?       Федор молчал, он обдумывал сказанное, пытался проанализировать, как лучше подать этому вампиру нужную информацию. Сейчас же Осаму тоже размышлял, к чему может привести идея Достоевского. И понимал, что никому от этого не будет лучше. Ну и что? В чем проблема? Ведь жизнь такая скучная… Но что потом? Предательства и борьба?       Пока они думали, не чувствуя дискомфорта друг от друга, Осаму принял решение. С вампирской скоростью он оказался подле Федора, говоря свой вердикт. Бывший Охотник посмотрел в карие глаза, в которых было сложно распознать истинные эмоции, а потом вышел, оставив всего одну записку, единственную зацепку, как его можно будет найти.       «Ладно, — Дазай достал из холодильника баночку с кровью, — посмотрим, что он предпримет дальше… Вещи собрать надо. Черт, я — чистокровный вампир, должен этим заниматься! Но привозить Ацуши было бы верхом идиотизма».       Сколько бы Осаму не ворчал, но вскоре все нужные вещи, коих оказалось не мало, он водрузил в машину, а сам отправился ставить дверь на место, слава небесам, что руки у него росли из нужного места. И лишний час тратить на людских рабочих не пришлось.       Раздался телефонный звон, Дазай снова чертыхнулся, понимая, что звонит ему его любимый дядя, но ничего противозаконного он сделать не успел, так что волноваться особо и не надо, только вот факт того, что он сделал с оборотнем, входило в запретные ритуалы, а так совсем ничего.       — Что-то случилось? — без особого уважения спросил Осаму, не скрывая своего раздражения.       — До меня дошли слухи, что у тебя появился подопечный дампир, — Дазай вздохнул, уже представляя, что ему скажет Король-Злыдень, — не похоже на тебя, но мне нужно знать, где и когда ты его нашел, потому что раньше этого мальчишки не было, не нашел в базе данных. Не к лицу потомку Дракулы брать себе в слуги отрепье, не имеющее происхождения и прошлого.       — Мне как-то все равно, — проговорил ядовито Осаму, — Ваше Высочество.       — Лучше тебе сказать, нежели я буду сам выяснять, — проговорил строго Король, в его голосе слышалось раздражение и презрение.       — Сам же сказал, что ничего на него не нашел, — равнодушно сказал Дазай, но добавил перед тем, как выключить телефон. — Попрошу больше по таким мелочам не беспокоить.       Вампир знал, что ему придумают новое развлечение, особенно после такого неуважения к своему излюбленному дяде, который и терпит его только потому, что потомков Дракулы мало стало и его драгоценная дочурка в братике души не чает. Этим же Осаму и пользовался. Он был, в какой-то степени, более популярен среди вампирского общества и многие хотели бы видеть его на пьедестале в качестве их главы, но Дазай сам не желал власти, поэтому и не идет лишний раз против этого нечеловека, все время не переходя зыбкую грань.       Сейчас же вампир преспокойно ехал в пансионат, надеясь скорее увидеть оборотня и понять, как обстоят дела. Все же он не был частью их общества, поэтому мальчишке должно быть сложно прижиться в непривычной среде. Если бы он попал к оборотням, то ему было бы проще, так как эти существа пытались уподобиться людям и имели семейные и теплые отношения среди стаи.       Осаму посмотрел на место, которое теперь было бессмысленно покидать каждый день, чтобы быть с Ацуши, которого вампир все это время приручал, вырабатывал на себя радостную реакцию, делая ее как рефлекс. Но сейчас ему на встречу выбежала запыхавшаяся Люси, которая смотрела на Дазая с восторгом.       — Какую прелесть ты себе завел! — сказала женщина, непривычно улыбаясь. — Такой приятный, воспитанный дампир! Не думала, что ты послушаешь моего наставления и возьмешь себе подопечного! Ты меня приятно удивил!       — Твоей заслуги в этом нет, — ответил Осаму мило улыбаясь, не понимая эту вампиршу, которая недавно злилась из-за Чуи, а теперь радуется Ацуши — биполярочка какая-то. — И когда только с ним познакомиться успела?..       Люси вздернула нос, наблюдая, как расслабленной походкой Дазай пошел в сторону учительской. Вампир подошел к своему столу, понимая, что сегодня первый урок у Накаджимы будет с ним. Он взял некоторые заготовки и самостоятельную работу, отправляясь в класс. Там сидели почти все ученики и окружали смущенного Ацуши, который просто разрывался между людьми, задающими ему вопросы. Осаму признал, что растерянный вид светловолосого паренька и правда умиляет, будто перед ним какой-то котенок сидит, а не оборотень.       В стороне сидела Чуя, как всегда попивая втихаря алкоголь, который замаскировала под сок, только чуть пробивающийся запах спирта открывал правду о напитке, но девушка сидела посреди дампиров, поэтому никто ее не запалил: они не такие чувствительные к запахам как вампиры и далековато сидят. Дазай же уже выучил все привычки дампирши, не понимая, зачем, конечно, он это сделал. Ему хотелось наказать Чую за такое баловство, но хорошего подкола, чтобы пристыдить ее не находилось.       — Сегодня у нас самая прекрасная тема, — проговорил Осаму, как начался урок, — которая тревожит многие человеческие умы, не дает покоя, а имеет неприятный характер для вампиров. Записываем: «Появление ордена Охотников. Война во второй половине II века». Если говорить о легендах, то орден зародился еще во время Римской Империи, но эта организация была подпольной, созданной для тайных развлечений богатеев в виде ожесточенных и красочных убийств вампиров…       Пятнадцать минут уделив на орден, Дазай начал тему войны, которая затронула и оборотней, и вампиров, и людей.       — Эта война произошла из-за того, что одна из любовниц Дракулы — Элизбителья, прославленная своей красотой и похотью, продала свою верность Королю на рожденного от человеческого мужчины ребенка, которого этот человек — Фалтьям — забрал. Фалтьям был поражен красотой и страстью вампирши, он был от нее без ума, но никак не мог заполучить, поэтому происходили частые стычки вампиров и молодого ордена. Фалтьям был на тот момент главой, поэтому он чувствовал полную безнаказанность, потому что старейшин еще не было, так как негодных из-за немощи старческой людей убивали, как использованный атрибут в борьбе с нами. Элизбитель, чтобы быть с сыном, украла из архива Дракулы важные документы, которые могли помочь уничтожить вампиров — там были такие записи, как «Исцеляющая кровь вампира», «Сердце вампира», «Легенды убиенных прототипов» и так далее. Предав вампирское общество и поставив его безопасность на кон, она родила за двадцать девять лет войны ордену девять детей, которые впоследствии и станут прародителями всех старейшин.       Осаму говорил красочно, четко, будто он все это видел, чувствовал, проживал. Он дал портреты и Элизбитель и Фалтьяма, рассказал, что орден напал на вампиров в день полной кровавой луны, когда был очередной бал Кровного Единения (который должен был наступить через несколько дней), когда вампиры теряют свои силы и уподобляются людям в немощах и слабостях на три часа. В этот день было принято собираться всей знати, чтобы никто не посмел убить кого-то, так как до официального бала было множество пропаж вампиров. В этот день только две нежити держали и получали силы в многократных количествах — Король Вампиров и оборотни.       — Если говорить кратко, то война началась из-за того, что орден хотел убить чистокровных за один раз, а молодые оборотни, которые не могли себя контролировать, рвали людей на территории вампиров, поэтому и произошло это столкновение, которое длилось двадцать девять лет, — Дазай вздохнул, рассматривая заметки и думая, стоит ли это говорить. — Но также есть некоторые теории насчет Элизбитель: первая — она была младшей дочерью Вилии и Дракулы, поэтому он любил ее настолько, что хотел сломить и оставить при себе; вторая — она не хотела смерти своим родственникам и собратьям, так что, доложив о времени начала Кровного Единения, соврала ордену…       После занятия, Осаму осмотрел учеников, которые недовольно сдавали работы. Все занятие на Ацуши не было лица. И это смешило Дазая, он не думал, что оборотень так восприимчив к кровавым историям. Обычно для вампиров это сказка на ночь, а не ужас какой-то. Но тест Накаджима сдал одним из первых, так как все время занимался с Осаму, который дал ему чуть больше нужной информации. Одной из последних сдавала же Чуя, она недовольно сморщилась.       — Если ты написала этот тест на неуд, — сказал ей Дазай, — то тебе придется на ближайших выходных отрабатывать все, так что учи заваленные темы, будет устный опрос.       — Иди нахер! — прорычала Накахара, гордо уходя из кабинета, вызывая у Осаму довольную улыбку — он добивался этой пересдачи, специально давая ей усложненные тесты, только бы ее пристыдить и выбесить.       У Чуи оценки были средними по всем предметам, но по большой части, если судить по пятибалльной системе, у нее четверки. И она не понимала, почему у нее не идут эти предметы. Неужели она настолько не любит своего учителя, что не может воспринимать информацию? Сейчас же ее нагнал Ацуши, пытаясь непринужденно улыбаться.       — Чего надо? — спросила Накахара, скосив глаза на новичка.       — Ты не против, если я схожу с тобой, а то… — он показательно указал глазами на компанию вампиров, которые хотели узнать больше о его покровителе… Особенно вампирши, которые знали, что этот красавец-учитель холост, а ему нужна жена для продолжения рода Дракулы.       — Иногда мне жаль Осаму, но как вспоминаю его рожу, то хочется ему пожелать самую несносную стерву в жены! — проговорила Чуя. — Ладно уж, пошли. У нас сейчас отдельный урок от них.       — Спасибо! — улыбнулся Накаджима. — А как тебя зовут?       — Чуя, — ответила рыжая девушка, замечая Дазая в компании Люси, которая с недовольным видом что-то ему выговаривала, но тот, как показалось дампирше, послал ее куда подальше и пошел в учительскую, что не могло не радовать Накахару — ей нравилось, что эту бестию Осаму ставил на место, так что польза хоть какая-то от него была.