***
Сегодня в прекрасную ночь с субботы на воскресенье Осаму занял один из учебных кабинетов в пустующем крыле. Он ждал Чую, которая, ожидаемо, завалила еще один тест. Она была зла, так как учить пришлось много, все же Дазай, уже имеющая Накахара опыт за неделю знакомства с ним, мог спросить выше нормы. Но это «много» по меркам вампира было «средне». Дампирша, громко отстукивая каблуками каждый уверенный свой шаг, приближалась непосредственно к этому кабинету. Она с размаху открыла дверь, рассматривая вампира, который был в этот раз каким-то домашним и непривычным: растрепанные волосы, которые лежали смешным хаосом, обтягивающий серый свитер и темно-фиолетовые штаны уничтожали строгий, чопорный образ чистокровного вампира, делая из Осаму обычного двадцатилетнего человеческого парня, у которого еще детство играет в жопе и горят карие глаза озорством и нахальностью. — Тебе бы пошло платье, — прокомментировал Дазай, который так же рассматривал Чую, — а то вечно в этих штанах… У твоей тети должно быть достаточно средств, чтобы приемлемо одевать свою родственницу. — Я не люблю платья, — пробубнила Накахара, не понимая, чего же стесняется. — С какой темы начнем? — Так как ты завалила все три теста, то начнем мы с последнего, — ответил Осаму, указывавший ученице на первую парту. — Отлично. Последняя тема у нас была до теста «Попытки свержения Дракулы». Я хочу услышать от тебя основные семь дат, двенадцать смельчаков, решивших, что они достойны занять его место, а также у кого почти получилось убить Влада, чем он собирался его убить, кем он приходился Королю, о его жизни, почему он не смог этого сделать и что Дракула сделал с ним. Поняла? Чуя кивнула, начиная свой рассказ, в котором говорилось о реформах, указах, запретах, которые и побудили это восстание, назвала десять из двенадцати недовольных и хотевших власти. Чуя вздрогнула, так как она знала в общих чертах о Кирроце, который почти смог свергнуть Дракулу. — Кирроце Цепеш… — она снова повторила имя этого вампира, которого называла в общем списке. — Он приходился Дракуле сыном, который не был силен, так как он был рожден от дампирши. — Не знаешь? — хмыкнул Осаму, потому что он знал, что Накахара не сможет ответить, так как это было дополнительное задание, которое делать ей было влом. — Ладно, поставлю-ка я тебе на этот раз зачет. О нем я просил найти самим информацию… Ты права, что он был сыном Дракулы и дампира, но он не был слаб. Он превосходил в силе дампиров и некоторых вампиров. Отец его любил, поэтому и сделал его сильным, поставив личным своим телохранителем. И только поэтому он почти смог убить Дракулу, вонзив ему в грудь серебряное лезвие, но то ли рука дрогнула, то ли он и правда промахнулся, но в сердце попасть он не смог. Сына он же отправил как откуп оборотням и наблюдал, как его раздирают волки. Дазай позволил Чуе сдать, не задавая лишних вопросов и закрывая глаза на то, что та не смотрит дополнительной литературы. И вот сейчас дампирша облегченно посмотрела на своего учителя, пытаясь показать через взгляд благодарность, а ведь гордость не позволяет произнести это вслух. Если бы он завалил ее, то это бы дошло до Кеко, которая бы не спустила ей это с рук. Так как вампирша не хотела расстраивать Озаки, которую любила до безумства. Хоть взгляд и был в какой-то степени невинный, но вампир не смог себя сдержать и приблизился к Накахаре, чтобы поцеловать ее. Он давно себе признал, что ему нравилось, что Чуя не вешается ему на шею и не пытается льстить, а просто ведет себя с ним нормально, воинственно, но эта благодарность в ее взгляде — то, что ему еще больше нравилось: она просто благодарна вампиру, который ей не нравиться, который ее бесит. Чуя оторопела, она собиралась оттолкнуть наглеца, но поняла, что более своим телом она не управляет, а в голове у нее крутилось только то, что во всем виноваты чертовы вампиры со своим чертовым внушением. Она же понимала, что он может ее просто разложить и поиметь. А в голову Накахаре влетела фраза Дазая, когда они только познакомились: «Здешние вампиры не прочь провести время со служкой, все равно им ничего от этого не будет…», а когда она спросила его с иронией, не относиться ли он сам к таким вампирам, как тот лишь ответил неоднозначной фразой: «Всякое может быть». «А все же ты к таким относишься, — горечь разлилась в груди дампирши, — как же было глупо думать, что неплохой… Такие как он берут от жизни все, и мое тело не исключение! Черт! Он же говорил, что я красивая, фигуркой удалась… Неужели я ему тогда приглянулась, а он решил просто потянуть с изнасилованием, чтобы сделать мне больней? Убью…». Дазай запустил свой язык ей в рот, это Чуе было неприятно, поэтому она чуть сморщилась, пытаясь снова оттолкнуть от себя Осаму, но тот не ослаблял своего внушения, продолжая терзать ее губы бродить одной рукой по ее спине. Но внезапно он отстранился и отошел к учительскому столу, будто ничего не было. — Надеюсь, ты сможешь также готовиться к моим урокам, а не пересдачам, — произнес Дазай. — Что это было, мать твою?! — заорала Чуя, чувствуя, как ее лицо краснеет то ли от гнева, то ли от смущения. — Какого черта ты творишь?! — Тебе разве не понравилось? — спокойно, даже беззаботно посмотрел вампир с легкой улыбкой, заставляя сердце Накахары биться быстрей. — Да пошел ты! — Чуя собиралась выйти, как перед ее носом появился сам Мори Огай, которого она видела только с картин. — Интересная сцена, — прокомментировал Король, проходя внутрь и закрывая дверь. Чуя осталась на месте, продолжая пилить взглядом то Мори, то Осаму, которые смотрелись так одинаково: одно выражение лиц, ухмылки, позы. Странное сходство было, но Накахара затаила дыхание, не выговаривая мыслей вслух, надеясь, что ее не выгонят, а то слушает их разговор тут. — Я тебя отправил учить будущее поколение, а не соблазнять, мой дорогой племянник, — Дазай сморщился — он не любил, когда тот так называл его. — Зачем пожаловал? — спросил Осаму. — Нет, людей я не убиваю, следы не оставляю, питаюсь кровью из бутылок… О! Смотри, я меняюсь, у меня же подопечный дампир появился! — Да знаю я, — закатил глаза Огай, — ты не знаешь, кто это? — он протянул племяннику рисунок Элис. — Это она нарисовала сегодня. Он будет каким-то образом на бале, и мы пойдем на улицу. Думаю, этот персонаж не дружить с нами заявится: я — Король, ты мой приемник. — Видение Элис? — хмыкнул Дазай. — Если она не видела крови, то мы живы будем. Ты же знаешь, нас с тобой нелегко убить. Или ты уже сомневаешься в своей силе? — Ты же будешь на бале? — проигнорировал Мори провокацию. — Приведи с собой даму, ты же знаешь, что тебе нужно продолжить род Дракулы, хватит играть в холостую жизнь. Вокруг столько много вампиршь, которым ты нравишься. — Мне не нужна стерва, мне не нужен этот род! — Дазай оскалился, повышая голос и забывая о присутствии Чуи. — Если нужен род Дракулы, то делай его сам! Еще не стар! Черт… — Ты же понимаешь, что рано или поздно, но тебя заставят принять какую-то вампиршу, чтобы у вас был ребенок — так всегда было… — вздохнул Мори. — Но ты же выбрал себе обращенную, а не чистокровную, — Дазай не смотрел на Короля, опустив глаза в пол, такое можно было редко увидеть и посторонним, и Огаю. — Почему мне надо связывать свою жизнь с ними… Ты же знаешь, что я убью ее сразу, если… Элис же растет сильной, нормальной, даже дар имеет. «Ничего себе… — Чуя посмотрела с жалостью на вампира. — И это только капелька в море, что с ним происходило… Интересно, почему они позволяют мне это знать? Наверное, Король желает, чтобы я стала его охраной, все же я дампир, а молчать меня можно заставить внушением, проблем с этим не будет. Но это не входит в мои планы!». — Поговорим позже, — Мори больше ничего не сказал, уходя из кабинета и оставляя их одних. Чуя не знала, что ей делать: уйти, остаться, заговорить… Она заметила, что Дазай воткнул свои ногти в руку, по которой уже стекали струйки крови. Сделав неуверенный шаг, Накахара рассмотрела его лицо: пустые глаза, направленные в никуда, сжатые плотно губы, по нижней стекала еще струйка крови — прокусил. — Так ты приемник и племянник Короля? — тихим, ненавязчивым голосом говорила Чуя, как делала ее мама с отцом, когда тот был зол или расстроен. Дазай посмотрел на дампиршу, будто пытаясь что-то понять. В его глазах промелькнуло разочарование, которое не понравилось Накахаре. — Эй, ты можешь мне сказать все… — она не думала, что поступает с ним жестоко, не думала, что этим она их свяжет, ей просто хотелось помочь. — Если не веришь моей честности, то внушение у тебя всегда есть и будет. Все равно придется, ведь я слышала много лишнего. — Да, я племянник Огая, — кивнул Дазай, не сводя взгляда с девушки, — да, я не хочу власти, да, я не люблю лицемеров и всех чистокровных… Но что дальше? По-обещаешь мне верно служить? Стать другом? Просто давай я уйду, и мы об этом забудем. Внушением пользоваться не буду, но убить могу. Только Осаму хотел уйти, как Чуя схватила его за руку. Она не могла сейчас его отпустить, хотя понимала, что вежливого рассказа о себе не дождется, но сейчас же вампир был настоящим: в его глазах не было веселья, в них только усталость, разочарованность, вина. Накахара вспомнила, что у ее любимого учителя есть друг, за которого Ода боится, потому что тот не видит смысла в своей жизни и хочет покончить с собой, а потом она замечает этих двоих часто в одной компании. — Вы же друг учителя Сакуноскэ? — спросила дампирша, отпуская вампира. — А тебе это важно знать? — раздраженно бросил Осаму. — Он говорил, что вы не плохой, просто несчастный вампир, который претерпел многое… — Чуя прикусила губу. — А я не люблю, когда из-за этого общества страдают! Скажите, есть ли способ избавить вас от этой женитьбы? Ей казалось, что Дазай или убьет не желанную жену, или убьется сам. Но смертей ей не хотелось, потому что именно из-за этих правил, обязанностей погиб ее друг, который был для дампирши всем. И все почему? Да потому что он должен защищать своего господина. И тут что? Дазай должен найти себе жену и воспитать ребенка, которого он и любить не будет, потому что не от нужной женщины дите будет. — А какой? — спросил Осаму. — Только один, который запрещен, который презирают. — И что же за способ? — заинтересовалась Чуя, понимая, что учитель многое знает, многое может, просто не видит смысла. — Обращение дампира, — не своим голосом произнес Дазай. — Кусать в цели обращения дампира равняется безумству, потому что они просто станут связаны, не смогут жить отдельно: если погибнет один, то и другой за ним. — Да откуда вы такое знаете?! — возмутилась Накахара, считая, что над ней прикалываются. — Нет никаких ритуалов, вы сами говорили, что вампиры зародились сами по себе! А ритуалы просто сказки! И из дампира нельзя сделать вампира! Дампиров кусать нельзя потому, что это просто не эстетично! Равняется к каннибализму! — А ты думаешь, что такое будет известно большим кругам? — хмыкнул Осаму. — А ты думаешь, как Дракула сделал Кирроце сильней? Он заставил одного из вампиров укусить своего сына тем укусом, каким обращают! Это неведомой сил вампир получается, который уступает тем, кто является чистокровными вампирами от главной ветви Дракулы. — И почему вы мне такое говорите? — кивнув, произнесла Накахара. — Только этим незаконным способом можно избежать вампиршь, — Дазай открыл дверь и посмотрел на дампиршу, прежде чем сказать последнюю фразу и выйти, — но не каждая дампирша согласится на такую участь, не каждый вампир решит себя связать этими узами. Так что постарайся утешить моего друга, когда придет время…Глава 9. Сны Элис
24 февраля 2020 г. в 09:34
Кровавое единение — это день, когда вампиры ослаблены настолько, что их можно убить обычным ножом, даже не серебряным. И этот день скоро должен был настать, так что многие готовились к нему: обычные рядовые вампиры и дампиры, элита и Король, который по традиции делал бал. Мори был задумчив, все же для него этот день был напоминанием прошлого, так как он убил предыдущего правителя именно в этот день. Огай никогда не жалел о своем поступке, сваливая всю вину на орден, но он боялся каждый раз, что какой-то вампир решит его свергнуть.
— Папа! — его от невеселых мыслей отвлек детский голосок, который спешил показать новую картинку.
— Как прекрасно, — произнес Мори, забирая из рук рисунок, на котором был изображен черный лес, синее небо и красная луна, которая окрашивала крону деревьев в алый отблеск. — Но что это за человек внизу? Ты сегодня его уже рисовала…
— Он мне приснился, — ответила девочка, показывая другой рисунок, — он придет к нам на праздник и подружиться с братиком Дазаем и с тобой, так что вы уйдете на улицу и будете общаться. Он ужасно красивый!
Эти сны Огай всегда воспринимал серьезно, так как они чаще всего сбывались. Но он не думал, что с тем мужчиной он точно должен подружиться, так как детское восприятие должно было не так понять происходящее. Незнакомец, который уведет Короля и его прямого приемника, просто решил с ними подружиться? Нет уж, наивным Мори не был, так что он настороженно посмотрел на документы, в которых прописывалась охрана здания, где будет происходить торжество.
«Нужно и в сад поставить охрану… — подумал Огай. — И нужно Дазая вызвать к себе… Сегодня же. Нет, он не захочет, так как у него «обязанности», тогда сделаем внеплановую проверку пансионата».