Хогвартские знамения

Кроули сидел и лениво поглощал мороженое. За окном стоял жаркий летний день, который они с Азирафелем решили выделить для школьных покупок. Местом встречи было избрано кафе у Фортескью, а полдень значился, как время прибытия. И разумеется, ангел опаздывал. Причём безбожно (Кроули мысленно усмехнулся игре слов). Дни-недели от момента его «Просветления» и до сего момента дались ему с трудом. Со слепотой справиться было не в пример проще, чем вдруг осознать, что та тонкая ниточка, что соединяла твоё сердце с чужим — и таким родным одновременно — оказалась следствием каких-то «божьих» происков и чудесных фруктов. Сначала Кроули запаниковал, почти ужаснулся — дневник выпал из его ослабевших пальцев. Его субличности истово завопили, намереваясь провести государственный переворот, а изнутри уже потянулись тёмные щупальца. Но не тут-то было. Кроули всегда хорошо понимал себя, чётко видел «хорошее» и «плохое». Именно поэтому, из всех присущих ему черт, он более всего гордился рациональностью. Умением остановиться, задуматься и здраво оценить ситуацию. Даже в те моменты, когда у него рвало крышу, Кроули сцеплял зубы и выстраивал мысли по полочкам. Паника угасла так же быстро, как появилась. Ужас и отчаяние ушли на второй план, уступив место абсолютной памяти и холодной логике. Он тратил дни и ночи, чтобы во всех красках, в самых мелких деталях вспомнить первую учебную неделю. Когда ещё взгляд был замылен детской наивностью, а мозг принадлежал ребенку, не ведающему страха смерти любимого и вкуса чужой крови на языке. Это заняло время — но дало свой результат, который снял с его плеч тяжкий груз. Кроули улыбнулся, помешивая мороженое в высоком вазоне. «Салазар был прав» — подумал он, — «Но лишь отчасти» Потому что маленький Барти, пребывая в Хогвартсе лишь первый день, сразу же выделил пухлого белокурого мальчика среди толпы первокурсников. Взгляд всё возвращался и возвращался к этой маленькой круглой фигурке, что смущённо прятала блестящие глаза. Кроули точно помнил и то, как они столкнулись возле кабинета зелий — и злополучный урок декана мгновенно вылетел из его головы, стоило ему приметить знакомые серые глаза и колечки медово-белых локонов. Он недолго думал над этой загадкой — ответ лежал на поверхности. То сладкое чувство, что поселилось в его груди, стоило им впервые увидеть друг друга. И этот лёгкий ветерок, весело щекотавший его щёку — будто далёкое воспоминание о чём-то прекрасном… Не любовь ли это? Та самая, на которую молятся все девочки старше тринадцати и которая столь часто встречается в женских романах? Та, что разит разум и сердце с первого взгляда? Кроули особо не верил во всю эту чушь с розовыми соплями и воспринимал любовь такой, какая она есть — говорил, что думал, и делал, что хотел. Однако теперь ему предстояло держать руки на коротком поводке. Всё-таки ему почти четырнадцать. Кроули невольно оскалился этой мысли: гормоны штурмовали ворота его разума с неистовым усердием. Но осаду он всё же держал. Не то чтобы Кроули боялся реакции Азирафеля — и слепому понятно, как поступит ангелочек из набожной семьи, если он совершит лишнее телодвижение. Нет, его больше пугали собственные чувства. Раньше было намного проще — его тело принадлежало ребёнку, который был охоч до ласк (но совсем не того плана, о котором Кроули сейчас думал). Он не делил любовь на виды, ведь у него она была одна — и звали её Азирафель. Кроули любил ангела всей той любовью, что у него имелась: как друга, брата и любимого, как люди любят солнце и луну, как жрецы восхищённо-трепетно влюблены в своих богов. Для него всё было едино. До недавнего времени. В свете прочитанных строк Кроули осознал всю уязвимость их связи — ведь если с одним что-то случится, то второй просто сойдёт с ума и даже не сможет помочь. Он на себе ощутил промозглое дыхание смерти и безумие, которое расцвело в его сознании кроваво-алым цветком. Наверняка многие бы на его месте посчитали оскорблением быть связанным подобным образом — через магическое тело, от которого не избавится. Но Кроули не входил в число этих безмозглых идиотов. Ведь связь была желанна ими — ими обоими. Они разделили плод на двоих по своей воле, пусть и не знали всех свойств магического древа. И в итоге они лишь перескочили несколько десятилетий, по прошествии которых одни руки потянулись к другим, образовав ту самую нить, что связывала их сейчас. Кроули невольно ощутил тепло где-то в подреберье. Он знал, что его любовь настоящая. Вечная, покрытая алмазным напылением и присыпанная сверху божественной пудрой. Единственное, что его беспокоило — это плата за столь сильные чувства. Он уже понял, что связаны их магические тела, а не физические. А магия, как известно, имела огромное влияние на разум и целостность личности. Именно этот пункт особенно сильно тревожил Кроули. Ему не хотелось свихнуться, если Азирафель вдруг пострадает. Не потому, что собственная шкура была дороже — Кроули уже давно выставил своей жизни красный ценник — его волновало, что станет с самим ангелом. Ведь Азирафель будет остро нуждаться в его помощи, и человек с обрубленной психикой ему вряд ли поможет. Ведь ситуация с василиском чудом завершилась… без потерь. Ещё месяц, и Кроули бы уже впал в кому или скончался от обезвоживания. По спине пробежали мурашки. «Всё хорошо, всё в порядке» — успокаивал себя Кроули, зажмурив глаза. Именно поэтому он решился на нечто опасное. Можно сказать, на грани фола. И Кроули это ясно понимал — подобные эксперименты он не решился бы провести, если бы не чёртов дневник Салазара. Кроули нервно облизнул губы. Ангелу бы точно не понравилась его идея. Но другой — как защитить Азирафеля и проверить их обоих на прочность — он не знал. Единственное, что родилось в его мозгу — это заиметь себе ещё несколько звёзд и посмотреть на результат: взойдут ли семена на сухой песчаной почве его души? Мягкий звон колокольчика оторвал Кроули от мыслей: очередной посетитель кафе заставил его оторвать взгляд от окна. По виду это была обычная девочка лет двенадцати с волнами белых, как снег, волос и светлыми глазами. Но не из-за этого Кроули обратил на неё внимание — его привлёк запах. Кисло-сладкий аромат вишни с привкусом калёного железа, оседающим на языке. Ему не надо было окунаться в магическое чувство, чтобы понять — девчонка явно не проста. Незнакомка с равнодушным и чуть высокомерным лицом прошла к стойке заказов и уже через несколько минут подходила к его столику с высоким хрустальным вазоном. Кроули не стал её прогонять — девчонке что-то нужно от него, и, судя по сильному запаху магии, она имеет недурственный ум: иначе выборку яблони девочка точно не прошла бы. Вблизи ему удалось разглядеть её получше: и белые радужки глаз, заставляющие любого слабонервного шарахнуться в сторону, и породистое бледное лицо, и мантию из чёрного атласа. — Как некультурно, — тонко усмехнулся Кроули, глядя на девочку, — Занять место без разрешения. Разве высокородных особ не учат этикету? Девчонка только усмехнулась в ответ, отзеркаливая его пренебрежительный взгляд: — Учат. Но только для общения с такими же высокородными особами. «Какая интересная рыбка мне попалась» — подумал насмешливо Кроули и ответил: — Место зарезервировано, деточка, — оскалился он, — А соплячки не в моём вкусе. Незнакомка только вскинула бровь: — Знаю, — она ехидно усмехнулась, — Девочкам тут точно ничего не светит. Кроули опасно сощурился: слишком тонкий намёк на толстые обстоятельства. «Она что-то знает? Из Хогвартса?» — быстро прокрутил он в голове, — «Мне следует её заткнуть?» Девочка, будто уловив направление его мыслей, покачала головой: — Я пришла знакомиться, а не воевать. Тем более с таинственным второкурсником, которого хулиганы обходят по дуге, — она едко улыбнулась. — Любой, у кого есть глаза, заметил бы Ваш «интерес» и следы дурно пахнущих дел. «У неё явно мало опыта в общении» — ехидно подумал Кроули, глядя на малолетку, пытающуюся надавить на него. — Значит, знакомиться? — он демонстративно задумчиво пожевал губу, глянув на часы, — Извините, но время на женские бредни уже прошло. Так что до свидания, — и указал на дверь. Девчонка хмыкнула, откидывая белые локоны назад: — И это Наследник Благородного Дома Краучей? — она сокрушенно вздохнула, — Я надеялась на большее. Кроули даже начал испытывать к этой зазнайке симпатию: мало кто мог обмениваться с ним пикировками на должном уровне. Невольно он почувствовал присутствие равного — в плане завуалированных оскорблений уж точно. — Надежда — хороший завтрак, но плохой ужин*, — усмехнулся Кроули, — Не советую Вам такую диету. Девочка вдруг улыбнулась, как улыбаются хорошему сопернику: — Моя диета схожа с вашей, — и с намёком покосилась на его мороженое. Ванильный пломбир с хрустящими хлопьями и трубочками шоколада. Нетрудно догадаться, на что намекала высокомерная малявка. — Это — только для меня, — и хищно сощурился, добавив в голос опасных ноток, — Сомневаюсь, что вы захотите рисковать здоровьем. Девочка коротко рассмеялась, прикрыв рот ладошкой: — Нет-нет, мой интерес лежит в совершенно иной области. Имеющей к людям лишь «потребительское» отношение. «И что же за хобби у этой кровожадной особы?» — мысленно усмехнулся Кроули. — Думаю, мы достаточно друг о друге узнали, чтобы, наконец, представиться, — девочка степенно кивнула, надевая на лицо маску чистокровной снобки. — Бартемиус Крауч-младший. Третий курс Слизерина, — склонил он голову в насмешливом поклоне. — А вы, маленькая леди? — не без иронии спросил Кроули. — Пандора Элдайр*, младшая Наследница Древнейшего дома, — хищно улыбнулась она, глядя ему в глаза, — Второй курс Райвенкло. Так как Кроули имел образование «хорошего чистокровного мальчика», он вполне сносно знал генеалогию самых известных родов Англии. И дом, который в начале века вылетел из списка «Священных двадцати девяти», Кроули хорошо запомнил — был нешуточный скандал, когда Наследник рода выбрал в невесты маглорождённую. И вот, что у этой парочки получилось. Белая, словно призрак, отдающая спелой вишней и плавленой сталью — маленькая девочка, на губах которой играла ядовитая улыбка. «Чудо эволюции» — ехидно подумал он. — И какой же ящик ты открыла, Пандора? — насмешливо спросил он, видя, как леди Элдайр совсем не культурно закатила глаза. — Пока никакой, — по её губам змеилась усмешка, — Но это точно будет что-то получше тайны Убивающего заклинания, — именно такая легенда существовала у волшебников (что, в общем-то, недалеко ушло от версии маглов). — Было бы интересно это увидеть, — хмыкнул Кроули, глядя в белые, будто заплывшие белком, глаза. — Что-то мне подсказывает, что место в первых рядах Вам обеспечено, — девчонка послала ответную ухмылку. «Почему я раньше её не видел?» — подумал Кроули: слишком уж выделялась эта «леди» среди своих сокурсниц. — Жаль, что у нас не было возможности познакомиться раньше, — будто прочитав его мысли, заметила Элдайр и нарочито досадно вздохнула, — Вы были так заняты в том году… — и внимательно уставилась на него. «Ждёт реакции?» — оскалился Кроули юной интриганке. Вторую часть учебного года он и правда пропустил. Сначала пропадая в библиотеке Салазара, а потом лёжа в больничном крыле или гуляя с ангелом под руку — писать экзамены и ходить на занятия, будучи слепым, было бы не очень комфортно. Поэтому Дамблдор от душевных щедрот написал ему справку об освобождении от уроков и последующих зачётов, вследствие некой болезни. — Дела, знаете ли, были, — и хитро сощурился: «Даже не думай, что я тебе что-то скажу». — Надеюсь, ваши дела завершились успешно? — нагло спросила Элдайр, глядя из-под чёрных ресниц. — С чего бы такой интерес, маленькая леди? — усмехнулся Кроули, проигнорировав обольстительный жест. Девчонка опасно сузила глаза, и даже запах стал стал более явным: — В Хогвартсе очень сложно найти… достойную компанию. «Ого, это предложение мира?» — похоже, вселенная сама толкала его на этот опасный эксперимент. Элдайр явно говорила о яблоне — всего скорее, она ещё на входе в кафе ощутила запах его магии и тут же сложила два плюс два. С другой стороны, будучи неплохим психологом, Кроули видел за образом высокомерной снобки что-то одинокое и тоскливое, выставившее перед собой колья из ядовитых шипов. — Время покажет, леди, — улыбнулся он почти тепло: эта девчонка так напоминала ему себя, что Кроули даже подумал о намеренности этой тактики — однако впечатление от этого не портилось. Элдайр вдруг вздрогнула, будто что-то почувствовав, и быстро кивнула на прощание: — Посмотрим, Кроули, — и вышла из кафе. «Стоит начать ставить заглушку» — отметил он, тут же отбросив мысли о малолетке-легилименте: они с Азирафелем, пусть и сидели в дальней части библиотеки, но говорили всегда в полный голос — неудивительно, что кто-то подслушал его настоящее имя. *** — Дорогой? — позвал его знакомый голос. Кроули тут же встретился взглядом со светло-голубыми топазами, а лёгкие наполнил сладко-терпкий запах мёда и мелиссы. Азирафель тепло улыбнулся и сел рядом — где совсем недавно сидела девчонка Элдайр. — Ох, ты уже сделал на меня заказ? — ангел посмотрел на вазон с шариками клубничного эскимо. Это было любимым мороженым Азирафеля. Которое заказала Элдайр и ни разу так к нему и не притронулась. «Совпадение?» — мысленно усмехнулся Кроули и подозвал официанта для нового заказа: он не слишком доверял этой лицемерной девчонке. Под удивлённым взглядом Азирафеля, стоящий на столе вазон поменяли на точно такой же. Ангел молча поднял бровь. Кроули в ответ покачал головой: «Не важно». И Азирафель не стал дальше спрашивать. — Я рад тебя видеть, — тихо прошептал он, чувствуя, как напряжение уходит из тела. — Я тоже, — шепнул ангел, и топазы на миг стали ярче. Отпустив все сомнения, переживания и страх, что терзали его столько дней, Кроули наконец ощутил свободу — будто невидимые крылья распустились за спиной. — Куда пойдём? — спокойно спросил Азирафель, кладя в рот ложку с мороженым. Кроули, от греха подальше, опустил глаза и задумчиво выдал: — Ко мне домой? — и улыбнулся кончиками губ. Глаза Азирафеля предупреждающе сверкнули: он сразу раскусил весь подтекст. — Давай сначала купим книги, а потом посмотрим, — и озорная улыбка расцвела на его лице. Пульс пустился вскачь, кровь против воли прилипла к щекам, а мышцы непроизвольно сократились. И совсем не там, где надо. «Долбанное подростковое тело!» — мысленно воскликнул Кроули, а вслух ответил: — Кхм, как скажешь, ангел… *** Монотонную процедуру Распределения Кроули, как всегда, пропустил мимо ушей. Больше его интересовала обстановка на факультете. И как бы ему не хотелось посмотреть на стол Хаффлпаффа, приходилось всё время себя обрывать: следовало помнить про эксперимент и данное себе условие. — Как идут дела у семьи, Блэк? — вдруг спросил Барти у рядом сидящего Регулуса. Тот даже вздрогнул и удивлённо заломил бровь: — Его Величество вышло из депрессии? — усмехнулся слизеринец. — Из кризиса, мой дорогой друг, эпизодического кризиса, — нарочито высокомерно заметил Крауч. Блэк даже подавился тыквенным соком, одними глазами говоря: «С каких это пор мы друзья?». Но промолчал — ведь это было в интересах их обоих. — Поздравляю, надеюсь, инфляция стала чуть ниже*? — с намёком спросил Регулус. — Совсем немного, — сказал Кроули, вспоминая, что и раньше думал, что Блэк — неплохой парень, пусть и слизеринец до мозга костей. Регулус несмело улыбнулся и нарочито смущённо повёл плечами (Кроули мысленно заржал: «Хорош лицедей! Скучно точно не будет»). Тут к нему вдруг подсела какая-то девочка — новоявленная первокурсница, занявшая место справа от него. Регулус мельком посмотрел на слизеринку, а затем совсем не аристократично закатил глаза. — Какие люди, неужто ты, Цисси? — усмехнулся Барти, глядя на свою бывшую невесту, — Если что, твой женишок с другой стороны. Нарцисса Блэк лишь едва заметно поморщилась, продолжая удерживать маску непоколебимой Снежной Королевы: — У меня будет ещё много времени для общения с супругом, — холодно ответила Цисси. «Она совсем не изменилась» — мысленно улыбнулся Кроули: именно с этой девочкой когда-то играл маленький Барти, — «Я и забыл, что она поступает в этом году» — Он, судя по всему, думает иначе, — весело оскалился он, глядя на злобно сощурившегося Малфоя. Кроули насмешливо отсалютовал ему бокалом. — Ничему ты не учишься, Барти, — вздохнула Нарцисса и покачала головой, — Хотя и изменился. Довольно сильно, — она тут же заметила и звериную усмешку в уголке губ, и золото хищных глаз. — Подрос немного, — пожал плечами Крауч, будто не понял осторожного вопроса. — Когда-нибудь и ты вырастешь, юная леди Малфой, — язвительно добавил он. И тут же вспомнил об ещё одной мелкой девчонке. Пробежавшись взглядом по столу Райвенкло, Кроули мгновенно выцепил белую, словно призрак, девочку, сидящую в полном отчуждении. Элдайр, будто почувствовав его взгляд, послала в ответ ехидную улыбку. «Эксперимент уже начался» — подумал невесело Кроули, глядя на окружившую его компанию. За весь вечер он так и не заметил одного пристального взгляда из-за стола Хаффлпаффа.