Где растет физалис

…галдели птицы под небесной пастью на проводах, что вечно перегружены… за столиком сидел угрюмый мастер, и не простой, а знаешь ли – игрушечник. сидел – а рядом чай и бутерброды потоком света с лампочек овеяны. он выходил для офисной работы, еще на рынок – для покупки швейности. жевал жвачку – бергамот с корицей; ну и скрывал от всех своё умение. навскидку я бы дал ему все тридцать, а может больше, но никак не менее. когда он видел бархатистый шиммер, то взгляд его ставал каким-то чаячным: вот был нормальным, раз – и одержимый; такая сказка, значит, получается. ну кто же скажет – почему, чего так, быть может человек – укушен щитнями? игрушечник не вел какой-то кодекс. он делал как убийц, так и защитников. уродливых, глазастых и ушастых, кудлатых и худых; наикрасивейших – тут сказка превращается в ужастик, а голоса ночных сирин – в осипшие, – таких – послушных, хрупких, как печенье, еще таких – с хребтом и сердцем-палицей. он делал их, не ведая значенья, что те и те в короткий срок скупаются. он набивал их венчиком колосьев, вшивал в них косточки хурмы подснеженной. еще он наделял их черной злостью, и наделял, конечно, алой нежностью. без плана и наброска – как выходит; вздыхая от шитья в минуты редкие. и выползал на свет младенец-котик, и девочка-ольха с рогами-ветками. потом вставал, мочил сухие губы, сдувал комок из нитей перекрученных. а то, что было некогда лоскутьем, лежало там и шевелило ручками… пожалуй, он не ведал в этом смысла; но как-то раз случилась кукла-ряженка – какая-то другая, без изыска, – смотрела исподлобья взором яшмовым. стояла долго, в руки не просилась – ресницы лишь вздымала вверх аспидные. и будто бы клубилась в кукле сила, которую игрушечник не видывал… но вот нашлась хозяйка в интернете; кудрявая девчушка из девятого; она ему протягивала деньги – крапленые, протертые, измятые. и прикасалась к кукле та девчонка – к губам, глазам и тонкой ткани плащика. а он сказал – почти что облегченно, – ну вот и ты теперь нашлась, пропащая. а через день узнал, кусая пончик, по кабельному – там криминалистика. что вот – нашли-де в парке, в белой роще, мужчины труп под перегноем лиственным. а у него – на трупе – сеть ладошек, и брови вскинуты от чувства ужаса. кричало во дворах собранье кошек, на небе расцветало туче-кружево… он написал на почту, ну дурной же, спросил про куклу, невзначай про отчима. и получил ответ примерно ночью – что отчим умер, говорить не хочется. что маму водят по судам, как утку, что цепь событий – это круг, он катится. что тяжело вставать с постели утром, что куклу назвала внезапно Катенькой… что даже хорошо – не обижают, не бьют, не матерят, вообще не верится. что звезды – непослушные ежата и поедают влагу с листьев вереска. он клацнул мышкой – отозвался пластик, – и улыбнулся как-то так – натружено. … галдели птицы под небесной пастью на проводах, что вечно перегружены…