Дорога средь облаков

Это утро далось Саваде намного легче, хотя причину этого юноша точно не назвал бы. Возможно, потому что на пару секунд ему удалось различить цвет его пледа или потому что погода неизменно напоминала о скором приходе зимы. В последнее время Тсунаёши заново полюбил это время года, когда вспоминал игры в снежки, белоснежные верхушки деревьев и горячий глинтвейн. Несмотря на холод, воспоминания о зимних деньках были самыми тёплыми и вызывали улыбку. В своей прикроватной тумбочке он даже смог нащупать снежный шар и поставить его сверху, а в старом плеере дойти до новогодних песен. Вероятно, это ему и нужно было? Смена года, которая бы предзнаменовала его новую жизнь без мучений с клоном и собственным зрением. В эту субботу персонала и членов Семьи было довольно мало. Он помнил, что у большинства новичков были назначены несложные миссии, а незанятые старшие должны навестить союзные семьи и проверить работу производств. Из Хранителей в поместье могла быть разве что проекция Мукуро, которая досадно докучала с каждым днём всё больше. После признания Рокудо часто возникал в его спальне и издевательски предлагал помощь, а потом смеялся и через время оставлял в покое. Хорошо, что сегодня в город возвращалась Хроме и настоящему телу иллюзиониста было не до Босса Вонголы. Тщательно обдумывая все возможные варианты, Савада лениво повернулся набок, устраиваясь поудобнее в своей постели. Казалось, что за окном похолодало ещё сильнее и в этот день не хотелось выходить из тёплого ложе, в котором неплохо было бы ещё выпить горячего какао. Перед глазами то и дело появлялся образ заботливой матери, и юноша неожиданно для самого себя горько усмехнулся от этих картинок. Под подушкой он нащупал медальон и по обычаю начал его прокручивать в руке и всячески щупать в качестве антистресса. Эти действия стали настолько обыденными, что Тсунаёши и не вспомнит в какой момент начал таскать эту вещь за собой в постель. Он краем уха слышит, как в двери поворачивается ключ и уверенными шагами кто-то подходит к нему, но страха или беспокойства Савада не испытывал, потому что был уверен, что это самый вредный его Хранитель. — Что-то случилось? — спрашивает Хибари, когда замечает Тсуну в позе эмбриона под толстым одеялом. Он подходит чуть ближе и касается его лба, после чего выдыхает. — Всё-таки простыл? У тебя жар. — Возможно, — протянул в ответ Тсунаёши и повернулся на другой бок. — Пройдёт. — И как же это оно пройдёт, если ты с кровати ещё не вставал даже? — хмыкнул мужчина и с удивлением услышал, что в ответ Савада лишь фыркнул. Кёе нужно было знать, что больной человек более привередлив и упрям, но по слухам от других Хранителей Босс Вонголы ещё и отчаянно самоуверен и смел. И сейчас Хибари в этом убедился. Это стало для него шокирующим открытием, но вполне соответствующим зверьку. — Я спрошу у доктора на счёт таблеток. — Стой, — Тсуна мгновенно поворачивается обратно и старается ухватиться за Хранителя, что всё же удаётся со второй попытки. — Я итак пью кучу таблеток во время подключения к клону, не хочу больше жевать эти колёса. — Тебе ещё и таблетки прописаны? — изумился Хибари, вспоминая разговор с врачом, который явно упустил столь важную деталь. — Я не помню всех, — ответил он и часто задышал. — Но температуру нужно сбить, — строго наказал Кёя и вышел в коридор, не беспокоясь о том, чтобы запереть дверь. Тсунаёши успел только натянуть одеяло выше головы, когда вновь услышал шаги в комнате. Сейчас хотелось только спокойствия и умиротворения и наличие бесед с Хранителем в эти планы не входили. — Компресс положим на лоб, а пока неплохо бы выпить что-то горячее. Хибари занёс в комнату небольшую тарелку с платком и горячую кружку чая. Он поставил всё на тумбочку и силой заставил парня сесть в кровати, думая, что Тсунаёши в противном случае долго бы отпирался. Кёя также взял одну из его ладошек и опустил на неё кружку, которая оказалась приятно горячей. — Какой ужасный запах, — поспешил пожаловаться Савада. — Этот чай на травах очень полезен. Ты должен всё выпить или мне придётся тебя заставить, — усмехнулся Хранитель и сел рядом на кровати. — Какое издевательство, — незло буркнул Тсуна и сделал небольшой глоток. — Этот чай меня добьёт. — Я пью его каждый месяц для профилактики и всё ещё жив, — Хибари закатил глаза. — Не сравнивай, — чуть улыбнулся юноша, но вмиг посерьёзнел. — Ты был у Шоичи и Спаннера? — Да, эти травоядные говорили о том, что подключение к клону будет возможно в середине недели. Однако я бы с этим не торопился, — он заговорил тише обычного и Савада с удивлением осознал, что таким образом Хранитель старался снизить строгость своего голоса. — Киёсэ-сан сказал, что при интенсивном лечении уже через месяц будет возможно вмешательство пламени Солнца. Дечимо не мог не заметить, что этот вариант был единственно верным для Хранителя Облака. А тихий голос, что просил о рассмотрении этого решения, заставлял задуматься о том, какое в это мгновение лицо Хибари и какие эмоции играют в его глазах. Это возвращало его к мыслям о том, как же давно он не видел родного лица. Обещанные полгода шли столь долго, что израненному сердцу казалось, что за плечами срок не меньше нескольких лет. И когда ему было позволено вновь рассмотреть знакомые черты лица, на его месте был клон, который развалился через несколько мгновений. Это было нечестно и чрезмерно жестоко, но он слишком давно живёт в мафиозном мире, поэтому должен, наконец, привыкнуть к несправедливостям. — Слишком долго, — резко отвечает он и тоже переходит на более тихий тон. — В поместье итак ходят разные слухи, нельзя их подтверждать. К тому же, на следующей неделе в Италию возвращается Вария, которая может нанести визит в любой удобный им момент. И если я правильно помню, то встречи с CEDEF и членами Альянса тоже откладывали несколько раз. Что уж говорить о… — Я понял, — прервал его Хранитель и с удивлением заметил шар на тумбочке. — Это снежный шар из сувенирного магазинчика в Намимори? — Подарок, — улыбнулся Тсуна. — От кого же он… Кто-то очень любил зиму и сейчас я могу понять его чувства. — До Нового года больше месяца, но везде уже появляются праздничные украшения. — Нужно в этом году купить их побольше, — мечтательно подумал Тсунаёши. — Хочется настоящего красивого праздника. Хибари в тишине дожидался пока Босс допьёт чай, с усмешкой слушая всё новые впечатления о зиме и традиции дарить подарки, которой он хотел бы уделить особое внимание. Под конец и самому Саваде напиток уже не казался до противного горьким, когда у него забрали кружку, а на лоб положили холодный компресс и обратно уложили на подушки. — Хорошо, если теперь ты хорошо выспишься. Завтра уже не должно быть жара, — прокомментировал он и собирался уходить, но почувствовал, как сжали его запястье. Он повернулся корпусом к Саваде, который дышал уже намного свободнее, и молчаливо ждал объяснений. На это потребовалось больше минуты, но Тсуна смог тихо проговорить «Останься». И эта несмелая просьба резко контрастировала с тем, как уверенно он схватил плечи Хранителя и заставил лечь рядом с собой, оставляя ничтожное расстояние между ними. Кажется, зверёк и сам умело пользовался своей чрезмерной наглостью во время болезни. — Просто забудь об этом завтра, — еле слышно проговорил он на грани сна и постарался укрыть Кёю одеялом. — Неужели Босс Вонголы во время болезни просит каждого поспать с ним? — горько усмехнулся Хранитель. — Не говори глупостей, Хибари, — пробормотал он, устраиваясь поудобней. Кажется, его сонное сознание уже не различало реальность и фантазии. — Такое делают только с близкими людьми. Кёю забавляло насколько честно отвечает юноша, думая, что уже находится под чарами сна. В обычном состоянии от него вряд ли можно было бы добиться такого прямого ответа без лишних слов и заиканий. Хотя Хранитель уже несколько лет не слышал запинки в речах Босса, который уверенно выступал за свою Семью в Альянсе и чуть ли не каждодневно общался с мафиози других семей. Однако наедине со своей Семьёй Савада возвращался на несколько лет назад и превращался в мальчишку из средней Намимори. — И с кем ты в последний раз так спал? — С мамой. Но это немного отличается, — он протянул руку и обнял Хибари за талию, спрятав своё лицо у него на груди. — Всё-таки отличается.