Дорога средь облаков

Еле разлепляя веки, Тсунаёши сонно осознавал происходящее и пытался различить разноцветные пятна перед глазами, которые медленно плыли подобно облакам. Несколько морганий, наконец, помогают ему собрать картинку воедино и он может увидеть знакомую макушку с тёмными волосами и спокойное лицо Хибари. Из-за высокой температуры Савада едва ли помнит, как утащил Хранителя в кровать, но удивился бы только если бы не попытался это сделать. Потому что вопреки всей уверенности, что у него проявляется во время болезни, она действует лишь в отношении его скрытых желаний. Вскоре глаза начинают нещадно болеть, но Тсуна жаждет успеть сделать до пробуждения Кёи ещё одну вещь. Интуиция яростно подталкивает его к этому действию, словно после Тсунаёши ждёт совершенно другой мир, который не сможет вмещать в себя сильнейшего Хранителя Вонголы. От этих предчувствий едва ли удаётся сдержать слёзы, и с горечью на собственных губах он приникает к любимым губам родного человека, силуэт которого рассеивается в секунды. Это запретное и столь желанное прикосновение отдаётся электрическим разрядом по всему телу. Саваде кажется, что произошедшее сейчас было его сном, наваждением, сладкой фантазией, которая крутилась на периферии сознания, но мелкие иглы, что вонзаются в его уста, говорят об обратном и напоминают о невозможном. Тсунаёши надеется, что у него всё ещё есть температура, потому что подобные несдерживаемые порывы спустя столько лет слишком неожиданны. Он не знает, что подталкивает его к этой отчаянной храбрости именно сейчас, но действительно надеется, что Хибари не вспомнит что-либо, что происходило в этой комнате. Юноша натягивает плед выше головы и ещё несколько минут старается всмотреться в тёмные пятна перед глазами, прежде чем опять задремать.

***

— Вонгола? — обращается Спаннер, когда замечает как Тсунаёши подходит к окну и открывает его. — Приятный морозный воздух, — усмехается он и возвращается в своё кресло. — Вы только недавно выздоровели, — замечает механик. — Шоичи преувеличивает мою простуду. Даже сегодня утром подсунул таблетки от болей в горле, — отмахивается Тсуна и прокручивает в руках медальон. — Ваши жизненные показатели сейчас в норме, так что подключение к клону возможно на тех же условиях, что и раньше. Однако я не разбираюсь в медицине и не могу сказать навредит ли это вашему организму в долгосрочной перспективе. — Всё хорошо, — моментально отвечает Дечимо и постукивает пальцами по столу в прерывистом ритме. — Я говорил с Киёсэ-саном. — Тогда я и Шоичи подготовим всё для подключения, — кивает Спаннер и выходит из кабинета. — Возможно, я гонюсь за двумя зайцами? — задумчиво озвучивает Тсунаёши свои мысли и продолжает прокручивать в голове все улики, что вели к странному члену организации или сейчас его правильнее было назвать наёмником. На пару минут он откидывается на спинку кресла и чувствует запах снега, что лёгким флёром пелены ветров манит за собой. В воспоминания врезается суровое название острова, но юноша не может сказать откуда знает его. Это место кажется ему родным, а белая пурга отдаёт родительском теплом. Дом. — Савада? — голос, что нарушил его спокойствие был резким и грубым, но вернуть былую тишину было невозможно и он мягко вынырнул из лёгкой дрёмы, которая придала ему дополнительные силы. — Что случилось? — тут же отзывается он. — Я должен спрашивать подобное, — рычит Хранитель и бросает лист бумаги на стол. — Ты решил отослать меня на миссию. — Обыденное дело, — парирует Тсунаёши, желая быстрее замять этот разговор. — Не сейчас. Тем более на такой срок, — Хибари оперся на стол и приблизился к лицу напротив. — Просто ты сделал свой выбор. — Что ты хочешь от меня услышать? Я уже объяснял, что не могу ещё три недели откладывать свои обязанности и ждать помощи. Твоя миссия с этим не связана, Хибари-сан. — Ты что-то почувствовал своей гипер-интуицией, — не спрашивал Хранитель и Тсуна сглотнул от того, как именно этот человек мог понять перемены в его поведении и настроении. — Это не важно, — оправдывался он, но Кёя тут же заткнул: — Один такой случай повлёк за собой собственную смерть и битву, для которой понадобились силы прошлого и будущего. Какой размах ты ждёшь в этот раз? — процедил он. Дечимо тяжко выдохнул и хриплым голосом ответил: — Я не знаю, что это, но у меня нехорошее предчувствие. Кажется, всё изменится не в лучшую сторону. После этих слов Савада поёжился и Хибари заметил открытое настежь окно, которое поспешил закрыть. Тсунаёши точно стало тяжелее дышать без морозного воздуха, но упрёки Хранителя сейчас хотелось слышать меньше всего. — Это ведь началось неделю назад? — уточнил Кёя и получил взамен неуверенный кивок. — Ты не умеешь скрывать эмоции, — прокомментировал он и вышел из кабинета, оставляя Тсуну в недоумении.