Долгожданное счастье

После разговора Шрама и Муфасы прошло пару дней и всё это время слова старшего брата не выходили у черногривого с головы. Много времени он провёл, разбираясь в своих чувствах к Линдайве. В последние время она не выходила у него из мыслей. Черногривый не мог не думать о ней. Он заметил, что эта львица с тех пор, как появилась тут, всецело завладела его мыслями и… сердцем? — Да не может быть, — говорил себе Шрам, — чтобы я влюбился? И он потряс своей чёрной гривой, отгоняя эти, по его мнению, абсурдные мысли. С тех пор, как Сараби когда-то предпочла ему Муфасу, Шрам зарёкся когда-нибудь снова пустить в своё сердце какую-то львицу. Он стал считать всех львиц предательницами. Но когда появилась Линдайва, это убеждение понемногу стало забываться. Но черногривый не мог, вернее, боялся признать, что в его сердце снова зарождается то чувство, об которое он когда-то так жестоко обжёгся. И, естественно, Шрам боялся обжечься вновь. Но факт оставался фактом и черногривый не мог не признать, что Линдайва заставляет его сердце биться чаще, что её темные глаза как будто пронзают ему душу своей красотой, а её смех сладкой музыкой отзывается в его ушах. Перед его внутренним взором вдруг отчётливо появился образ Линдайвы и в его душе появилось приятное тепло от мыслей про неё. — Так, — сказал себе черногривый, — мне нужно отвлечься. Чтобы разобраться в себе и привести мысли в порядок Шрам решил прогуляться по ночной саванне. На небе, как всегда светили звёзды, но сегодня было еще и полнолуние. От нежного, серебряного света луны все вокруг, как будто бы тоже покрылось серебром и было видно, как днём. «Что не говори, а земли нашего прайда прекрасны» — подумал про себя черногривый, с восхищением разглядываясь вокруг. Пройдя ещё пару шагов, лев заметил, что не только он решил прогуляться этой ночью. Перед ним была та, что не покидала его мыслей вот уже несколько дней. Линдайва сидела и смотрела на звёзды. В ее глазах была такая тоска и грусть, что Шрам, который не привык видеть эту смешливую, весёлую и жизнерадостную львицу в таком подавленном настроении невольно удивился. Он подошёл к ней и сел рядом. — Тебе тоже не спится? — спросила Линдайва. — Да, — ответил лев, заметив, каким грустным голосом она задала ему этот вопрос, — вот решил прогуляться. — Гулять сегодня это сплошное удовольствие, — фальшиво-весёлым тоном говорила львица и попыталась улыбнуться, но улыбка получилась неестественной. Было видно, что Линдайву что-то грызет изнутри, но она хотела скрыть это. Шрам не знал, почему Линдайва такая грустная и ему было неудобно спросить у неё о причине ее невеселого настроения. Но ему безумно хотелось развеселить ее. — Но тебе, я вижу, не очень весело, — заметил он. Линдайва подняла на него удивлённые глаза. — С чего ты это взял? — спросила она. — У тебя по глазам все видно, — ответил черногривый, — а я очень проницательный. — Ой, проницательный ты наш, — засмеялась Линдайва и грусть её немножко прошла. Шрам обрадовался, что настроение львицы немного поднялось, но он заметил, что ее плохое настроение не исчезло полностью. Пару минут они сидели молча, смотря на звёзды, как вдруг черногривому пришла в голову идея, как окончательно её развеселить — Пойдём, я покажу тебе интересное место, — предложил он ей. Линдайва посмотрела на него и в её глазах появилась хитринка. — Где-то я уже это слышала, — хихикнув, сказала она, — Симба говорил мне тоже самое, когда привел меня к месту твоего отдыха и столкнул на тебя. — Но я же не Симба, — улыбаясь, сказал Шрам, — и толкать тебя ни на кого не собираюсь. И они дружно засмеялись. — Ладно, — сказала Линдайва, — веди меня в своё место, надеюсь, оно стоит того, чтобы туда пойти. — О, — сказал черногривый, — я уверен, что оно тебе понравится. — Ну посмотрим, — ответила она. И они пошли весело смеясь и подшучивая друг над другом. Вскоре они дошли к этому месту и у Линдайвы перехватило дух от восторга. Перед её взором предстала небольшая поляна, закрытая от любопытных глаз с одной стороны деревьями, а с другой скалой. Возле этой скалы было небольшое озеро, в которое падал потрясающей красоты водопад. Лунный свет делал эту поляну с водопадом еще прекрасней. Шрам и Линдайва спустились во внутрь этой поляны и черногривый с улыбкой наблюдал, как его спутница оглядывает все вокруг восторженным взглядом и был счастлив, что мог доставить ей радость. — Как же здесь красиво, — сказала она. — Рад, что тебе здесь нравится, — сказал ей Шрам, — но настоящая красота ждёт тебя впереди. — Какая красота ждёт меня впереди? — спросила Линдайва. — Увидишь, — загадочно улыбаясь ответил ей лев. И львица замерла, ожидая зрелища с чисто детским нетерпением. Вдруг перед ней в траве засиял огонек, потом ещё один и ещё один, пока они не заполонили всю поляну и деревья вокруг и не начали летать по воздуху вокруг Шрама и Линдайвы. — Это же светлячки! — с восторгом ахнула львица, — я никогда не видела их так много в одном месте! И она застыла, любуясь зрелищем, а черногривый в свою очередь любовался ею. Какой же красивой она сейчас была: ее глаза сияли от восторга и счастья, а на мордочке была самая прекрасная улыбка. У Шрама дух перехватило от красоты Линдайвы. Она, тем временем, со звонким смехом пыталась поймать светлячков, но у неё не получалось. Ее игривое настроение передалось Шраму и они стали резвиться, как маленькие львята, ловля светлячков и играя друг с другом. Если бы кто-нибудь увидел бы черногривого веселящимся и играющим, то наверное бы очень удивился, ведь младший брат короля славился угрюмым нравом. Никто даже толком не знал, умеет ли он улыбаться. Но сейчас он громко смеялся, догоняя Линдайву, и его изумрудные глаза искрились искренним счастьем. Когда они устали, то сели и стали любоваться светлячками. Вдруг Линдайва нежно прижалась к его гриве. — Спасибо, — сказала она. — За что? — спросил черногривый, наслаждаясь её лаской. — За то, что показал это прекрасное место и избавил от плохого настроения, — ответила Линдайва и крепче прижалась к нему. Шрам в ответ только замурлыкал от наслаждения. Они обнимали друг друга и лишь светлячки продолжали летать вокруг них.