***
— Вэй Ин, я понимаю, что ещё не прошёл период траура, но необходимо наверстать упущенное, — Лань Цижэнь смотрел строгим, но понимающим взглядом на сидящего перед ним Вэй Ина. Лань Цижэнь был знаком с матерью Вэй Ина много лет, они обучались вместе в одном классе, были товарищами по первой команде, вместе были в числе лучших выпускников. Ее смерть стала для него шоком. Но даже жестокому учителю Лань было свойственно что-то человеческое. Он оставил своего самого шумного ученика за все время его карьеры после занятий, чтобы объяснить и рассказать важные моменты, которые тот пропустил. А, ну ещё чтобы упомянуть об отработке, ведь учебный план ещё никто не отменял. Конечно, все, представление закончилось, теперь настало время работы. — Лань Чжань также будет в библиотеке, он поможет тебе в случае необходимости, — Лань Цижэнь провёл рукой по бородке, ведь это «поможет» заключалась в том, что его дорогой племянник выступал в роли надзирателя, ну или наблюдателя, смотря с какой стороны посмотреть. Но один из друзей грозы всех учителей, Не Хуайсан, точно бы сказал, что это роль надзирателя. — Да, я вас понял, — Вэй Ин поднялся со своего места и поклонился учителю, на что тот кивнул. Вэй Ин взял список работ и тетради, после чего направился в библиотеку, в рай для всей семьи Лань. Было даже неудивительно, что его там уже ждали. Лань Чжань сидел за столом с книгой в руках, Бичэнь сидел рядом с ним с закрытыми глазами, будто медитируя. Вэй Ин пожалел, что оставил Суйбяня в комнате, хотя сейчас не было особого настроения на шалости, но хотя бы смотрелось гармонично — юные повелители и их фамильяры мило сидят в тишине. Без слов Вэй Ин взял нужные учебники, сел за стол напротив второго молодого мастера Лань и принялся за написания таких важных конспектов и правил. Лань Чжань приподнял взгляд своих золотых глаз на ученика перед ним, после чего его вечно серьезное лицо оттаяло, чуть напряженные брови расслабились, а уголки бледных губ дрогнули. Молодой мастер Лань еще некоторое время старался сосредоточиться на книге в его руках, что было крайне трудно. Сделать это было куда проще, когда перед ним был привычно шумный, не сидящий на одном месте и секунды, ураган. Бичэнь открыл свои кристально чистые аквамариновые глаза и посмотрел сначала на привычного нарушителя спокойствия, который сейчас был тих, а потом на своего мастера. Фамильяр чувствовал напряжение и сбитость в эмоциях своего повелителя, что случалось крайне редко. Да куда уж там, не случалось ещё ни разу до этого момента. Лань Чжань встал со своего места, жестом руки оставив своего фамильяра сидеть на месте, и ушел куда-то за многочисленные книжные полки. Вэй Ин даже не обратил внимание на все это, впившись взглядом в текст в книге. Его рука напряженно скользила по бумаге тетради, стараясь выводить аккуратные линии. Вэй Ин собирался перевернуть очередную страницу, как у его руки оказалась чашка с горячим чаем. Тонкая струйка пара поднималась от кремового цвета напитка, унося за собой в воздух освежающий и сладкий аромат мелиссы и жасмина. Вэй Ин с недоумением посмотрел на Лань Чжаня, который молча сел на своё место и вернулся к чтению. Себе чай второй молодой мастер Лань не налил. — Просто выпей, — сказал Лань Чжань, когда Вэй Ин долго не сводил с него удивленного взгляда. — Ну ладно, как скажешь, — Вэй Ин взял чашку и поднёс ее к губам. Чай был немного терпким на послевкусие, но он давал какое-то чувство спокойствия и умиротворения. А его аромат ещё долго витал в воздухе. Вэй Ин улыбнулся, когда поставил чашку обратно на стол. — Спасибо, Лань Чжань, — Вэй Ин посмотрел на своего наблюдателя, который не отрывал серьезного взгляда от книги в его руках. — Мгм. Лицо Лань Чжаня снова стало обычно серьезным. Ровная спина, глаза прекрасного золотого цвета, тонкие музыкальные пальцы, держащие книгу — ничто не выдавало того недавнего изменения. Бичэнь пронаблюдал за своим мастером и вновь закрыл аквамариновые глаза, расслабившись. Его мастер действительно очень нежный и милый.***
За окном уже было темно, когда Вэй Ин выпрямился и потянулся. За время выполнения отработки его спина и ноги затекли и теперь требовали разминки, зато большая часть заданий была выполнена. Единственная настольная лампа освещала все пространство. В библиотеке никого, кроме самого Вэй Ина, не было. Даже Лань Чжань уже ушёл, взяв с него обещание не засиживаться до отбоя. Как раз до этой особой отметки времени оставалось совсем ничего. Вэй Ин как раз хотел собрать все книги и убрать их на место, как в помещение вошёл старший ученик. Его белая рубашка на манжетах имела элегантную вышивку голубых облаков, такую же как на ленте, которая была вплетена в идеальный хвост на затылке юноши. На его поясе был не меч, а музыкальный инструмент — сяо. Изящный инструмент из нефрита под стать своему владельцу. Нежные ореховые глаза быстро обвели комнату и уткнулись взглядом в единственного человека в комнате. — Добрый вечер, молодой мастер Лань, — Вэй Ин поклонился, когда почувствовал на себе этот взгляд. — Вэй Ин, редко тебя увидишь в библиотеке в такой час, — голос Лань Хуаня, старшего брата Лань Чжаня и по совместительству наследника семьи Лань, был мягок и нежен, без ноток упреков его дяди и холодного спокойствия его младшего брата. — Я просто не уследил за временем, — Вэй Ин пронаблюдал как первый молодой мастер Лань подошел ближе. — Этот аромат… Тебе этот чай А-Чжань принес? — Лань Хуань посмотрел на оставленную на столе пустую фарфоровую чашку. — А, да, очень мило с его стороны, — Вэй Ин тоже посмотрел на чашку, подумав, что ее следовало убрать первой. — Молодой мастер Вэй, а вы знаете значение этого чая? — Лань Хуань улыбнулся с явной ухмылкой в уголках губ и посмотрел своими ореховыми глазами на младшего ученика. — У этого чая особенное значение? — Это траурный чай, который пьют в нашей семье на похоронах и во время траура, — Лань Хуань стал серьезнее. — Ходит легенда, что этот чай помогает успокоить душу и излечить раны на сердце от потери близкого человека. Но по тебе можно сказать, что эта легенда правда. На лице Лань Хуаня вновь появилась нежная улыбка. Да, старший молодой мастер семьи Лань был куда эмоциональнее своего младшего брата, да и его аура не обладала тем напряжением и холодом. Рядом с Лань Хуанем чувствуешь себя бодрее что ли. — Траурный… — Вэй Ин еще раз бросил взгляд на чашку, вспоминая сегодняшнее поведение Лань Чжаня, картина постепенно складывался в его голове. — Аромат этого чая очень особенный, вы не найдете подобного в других местах. Мы с А-Чжанем хорошо его знаем, — продолжил говорить первый молодой мастер Лань. — Вот почему Лань Чжань принес мне его… — Я думаю, А-Чжань хотел, чтобы тебе стало легче, — Лань Хуань спокойно посмотрел на Вэй Ина. — Спасибо, молодой мастер Лань, — Вэй Ин поклонился и чуть вздрогнул, когда его мягко выпрямили. — Тебе следует отдохнуть, продолжишь отработку завтра. Спокойной ночи, Вэй Ин, — Лань Хуань говорил мягко, а его руки уже соскользнули с плеч младшего ученика и принялись собирать книги, оставленные на столе. Вэй Ин хотел возразить, что он сам приберет за собой, ведь того требовали строгие правила, но взгляд ореховых глаз тонко намекнул, что ему лучше сейчас пойти в свою комнату. Вэй Ин поклонился еще раз и, пожелав спокойной ночи старшему ученику, поспешно удалился к себе в комнату. Кому расскажешь — не поверят! Чтобы Лань Чжань и сделал что-то подобное для того, кто постоянно доводил его до точки кипения? Бред не иначе! Но для Вэй Ина это стало реальностью! Интересно, а какие слухи полетят по ушам всех учеников, когда Не Хуайсан узнает об этом? Ведь этот вроде трусливый и зажатый паренек был еще тем сплетником! За его его дрожащим веером были скрыты такие черти, что даже самому шумному ученику за всю историю не снились. А может Вэй Ин и не расскажет ему о произошедшем в библиотеке.***
Пролетело больше половины года со дня смерти Цансэ Саньжэнь, жизнь постепенно наладилась, да и сам Вэй Ин не проходил в печали и скорби долго, он вновь стал веселым и задорным, вернул себе статус урагана и злые взгляды второго молодого мастера Лань. Лань Цижэнь вновь не раз наказывал за его за его выходки как на уроках, так и в свободное время. Цзян Чэн только фыркал и с ругательствами вытягивал друга из зала наказаний, Суйбянь семенил рядом и немного помогал, хотя чаще всего он и был причиной очередного наказания своего хозяина. И вот очередной урок, на котором Цзян Чэн стукнул друга по спине, чтобы тот обратил внимание на злого как бык на красную тряпку мужчину перед ним. — Вэй Ин! Ты опять занимаешь черт знает чем на уроке! — учитель с раздражением уже который раз пытался привлечь внимание самого одаренного и явно не богом ученика, которому была куда интереснее что-то так активно рисовать в своей тетради. — Ну почему черт знает чем, учитель, — Вэй Ин поднял голову и улыбнулся, ему было совершенно не стыдно за свое поведение и этот факт вообще никого не удивлял, даже Цзян Чен уже просто закрывал глаза и выдыхал. — Я вас слушаю. — Раз ты постоянно так хорошо меня слушаешь, тогда чем отличается владение фамильяром музыкального инструмента от фамильяра холодного оружия? — учитель сложил руки на груди, чтобы посмотреть на то, как этот ученик ответит на вопрос, который он только собирался задать всем остальным. Вэй Ин встал со своего места под уже равнодушными взглядами одноклассников. — Музыкальные инструменты более изящны и чувствительны на слух, они чаще всего используют звуковые волны для атак, поэтому повелителю необходимо обладать музыкальным слухом. А фамильяры холодного оружия требуют от повелителя физической выносливости и твердого психологического состояния, чтобы не допустить эмоциональных помех в приказах. Ах да, еще музыкальные фамильяры могут помогать в лечении ран как душевных, так и физических, но в меньшей степени. — Может ли повелитель управлять двумя этими видами фамильяров одновременно? — Да, но это требует долгой подготовки и большого запаса жизненных сил. — Приведи пример. — Первый молодой мастер Лань, он управляет фамильяром меча и фамильяром флейты сяо. Учитель вздохнул и махнул рукой, Вэй Ин с широкой улыбкой сел на место, уловив краем глаза острый взгляд золотых глаз. Не побьют же его в очередной раз за правильные ответы на вопросы ведь? Только после урока он получил весьма болезненные уколы локтем в бок от Цзян Чэна и нескончаемый поток щебетаний от Не Хуайсана под ухом. Но все хорошее имеет способность быстро окрашиваться в темный. Вот и сейчас такой известный среди всех учеников Вэй Ин сидел в музыкальном зале и с напряженным взглядом изучал ноты, которые ему нужно будет сдать на следующий день. Это продолжение одного из наказаний Лань Цижэня, ведь никто не отменял не только учебные планы, но и планы наказаний. Бессменный Лань Чжань сидел за невысоким столом, на котором лежал струнный инструмент — гуцинь. Тонкие и красивые пальцы молодого мастера Лань пробегали по струнам, пощипывая их для появления плавной мелодии. От звуков гуциня сердце Вэй Ина хотело кричать и выть, выпустить боль и скорбь. Относительно неприятно знакомый сладкий и освежающий аромат жасмина и мелиссы исходил от напитка, который стоял на столике рядом с напряженным учеником. Потерять обоих родителей меньше чем за год стало ударом для оптимистичного Вэй Ина. Его отца хоронили в закрытом гробу, гостей в зале прощания и скорби было мало. Так хотел сам Вэй Чанцзе. Он не любил пышные похороны, но в память о жене сделал это, а для себя наказал ничего подобного не устраивать. Юй Цзыюань негодовала, когда Цзян Фэнмянь, лучший друг и брат по духу умершего, устроил такие скромные проводы. Единственное над чем Юй Цзыюань не возмущалась долго, так это над опекой над осиротевшим ребенком. Женщиной она является строгой и требовательной, но все же она мама. Цзян Янли нежно гладила Вэй Ина по плечу во время всей процессии и шептала: «Ты не один, А-Ин.» Вообще было много слов поддержки от малочисленных гостей, но никто не заикнулся даже о причине смерти молодого, сильного и здорового мужчины. «— Разве так бывает… Чтобы кто-то просто взял и умер?» — Вэй Ин смотрел на ноты и в его голове даже не звучала мелодия с бумаги. — Мастер Вэй, как вы себя чувствуете? Вы резко побледнели, — Бичэнь подошел и посмотрел на повелителя перед ним. Вэй Ин только сейчас заметил, что мелодия циня прекратилась, золотые глаза смотрели прямо на него. В этом чистом и мягком золоте не было осуждения и злобы, только беспокойство. Руки второго молодого мастера Лань лежали на музыкальном инструменте, заглушая даже малейшие вибрации струн. Вэй Ин только собирался что-то сказать, как дверь в музыкальный зал тихонько приоткрылась и в комнату зашел юноша в черной форме с киноварным отблеском. Он зашел настолько тихо, что даже рубиновые серьги не издали характерный дзынь. В руках юноша держал длинный черный футляр, перевязанный белый лентой, которая также плотно держала конверт. — Суйбянь? — спросил Вэй Ин, когда его фамильяр подошел к нему и протянул футляр. — Мастер Цзян передал его и сказал отнести вам лично в руки, — Суйбянь выглядел обеспокоенно и нервозно, что было для него нехарактерно, на столько не характерно, что даже сам Лань Чжань встал и подошел ближе, не говоря уж о Бичэне, который не сводил своих аквамариновых глаз с фамильяра, который когда-то подпалил ему одежду. Вэй Ин взял предмет в свои руки и тут же почувствовал исходящую от него тяжесть, будто внутри лежали куски гранита. Лента была быстро снята, а письмо, надпись на котором была сделала твердой рукой Вэй Чанцзе, отложено в сторону. Стоило крышке футляра открыться, как в воздухе повис запах смерти и крови. — Это же…