***
Мало кто знал настоящую историю девушки-гадалки, живущей в Нечистой юдоли. Для людей она была просто девочкой-сироткой с необычными способностями, которая попалась под ноги главы ордена Цинхэ Не и которая не испугалась грозного мужчины. В последствии он удочерил её, дал фамилию и достойное образование, одарил всякими плюшками и представил заклинательскому миру. Вот что знали люди… Хэн Мэй родилась в городе Ни* в совершенно другой стране, которая носила довольно цветущее название, буквально означающие «Цветущий сад». Она знает местоположение этой страны и даже своего родного города, но старается не вспоминать. От воспоминаний пробуждается тоска, которую девушка не желает ощущать. Не по этому месту… Не тогда, когда её жизнь и вправду хороша! Имя ей подарил родной отец. Она не помнит как оно пишется или что значит, но чётко помнит, что имя Мэй хотела дать ей мать. Мама была обычной заклинательницей, которая удачно связала себя узами брака с богатым торговцем. Она была красива, умна и её семья в городе Ни тоже была далеко не последней в списке богачей. Город Ни вообще-то считался торговой столицей их маленькой страны (которую другие величали республикой), так что в нём клубились самые разные богатые люди. И не очень богатые. Такой была мачеха. Мать А-Мэй умерла во время родов, которые так неудачно выпали на момент её тяжёлого ранения, болезни и общего ослабления. Мачеха появилась в жизни Хэн Мэй, когда девочке было три. А-Мэй сразу же потянулась к женщине, которую решила с этих пор принимать за мать. Только вот Дин Ханг** не видела в Хэн Мэй дочь. Дальше в жизни А-Мэй случилось ещё больше травмирующих событий: болезнь и последующая смерть отца (которая открыла странные способности девочки, о которых она, впрочем, никому не рассказывала), жестокость мачехи и её желание убить падчерицу, которое позже женщина всё же решила привести в действие. Два года Хэн Мэй жила под гнётом своей мачехи, слушая, как женщина проклинает её за то, что наследство от родного отца (торговые лавки и целое состояние) досталось дочери, а не ей. И ладно бы, Дин Ханг могла бы распоряжаться её наследством до совершеннолетия приёмной дочери, но и тут муж не уступил жене! Дядя А-Мэй, доверенное лицо и ужасно добрый человек, управлял всем, что осталось от отца, пока Мэй не вступит в необходимый хотя бы для замужества возраст. Дин Ханг и Хэн Мэй получали только необходимую для их роскошной жизни сумму от дяди. Ну, и на карманные расходы мужчина выделял любимой племяннице отдельные денежные средства. Впрочем, они всё равно доставались мачехе. А потом Дин Ханг задумала убить падчерицу, чтобы состояние перешло в её руки. Хэн Мэй было шесть и она была наивным ребёнком. Ну, так думала Дин Ханг. Но Хэн Мэй быстро повзрослела, научилась побираться, да и в принципе проводила большую часть времени на улице. Девочка много времени проводила с бездомными детьми. Она сама становилась похожа на бездомного ребёнка. Поэтому она не задумывалась, когда принимала решение о побеге на улицу, прознав о плане мачехи. А-Мэй даже не подумала подождать дядю, который был в отъезде, на улице, чтобы потом жить с ним. Так что Хэн Мэй сбежала в другой город, становясь бесхозным ребёнком. Вот тут-то и началась чудесная история шестилетней предсказательницы Чэн Лин***. Хэн Мэй была голодна и очень устала, когда подобралась к кристально чистому озеру. Малышка осмотрела своё отражение в водной глади, понимая, что от старой красавицы Хэй Мэй не осталось ни следа. А-Мэй зачерпнула рукой немного воды, раздумывая над тем, как бы достать что-нибудь съестное. И тут ей в голову пришла чудесная мысль, связанная с её способностями! Взяв псевдоним Чэн Лин, девочка быстро завоевала всеобщее расположение своими предсказаниями. Но тут случилась беда! Её выкрал цыганский табор. Они заставляли её гадать разным людям за объедки своей еды, увозя её всё дальше и дальше от родного города. А-Мэй пыталась сбежать, но не вышло. А-Мэй пыталась отказаться от работы, но поняла, что это себе дороже. Неужели, – думала она, – вся моя жизнь будет украшена сплошными лишениями и сложностями? Тогда-то она и встретила его — мужчину в простеньком белом ханьфу и в шляпе-доули. Он был прекрасен, как Небожитель! Как узнала Хэн Мэй позже, когда дотронулась до красавчика с мягкой улыбкой, он и был Небожителем, которого она просто никогда не знала. Он расспрашивал её о жизни, всё также мягко улыбаясь, а потом предложил уйти с ним. И она ушла.***
— О Небеса! — Инь Юй в отчаянии заламывал руки. Он очень уважительно относился к Его Высочеству, да и вообще считал того близким человеком***
А потом Хэн Мэй оказалась в Цинхэ Не. Она прожила у хуаляней месяц, но потом изъявила желание найти себе другой дом и, возможно, другую семью. Да, ей нравилось тут, в чём она, конечно же, призналась, но её тянуло в другие земли и этой тяге девочка не могла противиться. Так она и оказалась в этом Ордене с мешочком денег от родителей Вэй Ина, который она трепетно хранила, прижимая к себе. И да, она и правда оказалась под ногами у главы Ордена. И да, она нагадала ему смерть и даже не испугалась грозного взгляда. Наверное, это и понравилось ему в маленькой гадалке, из-за чего она и стала его приёмной дочерью. — Как тебя зовут, девочка? — спросил тогда её этот мужчина. Хэн Мэй задумчиво покусала губу. Ей не хотелось представляться старым именем, как перед семьёй Се Ляня, но также ей и не хотелось называть своё давнее прозвище Чэн Лин. — Мне нравится мерцание росы в лунном свете. Водные капельки собираются на травах и листьях, подставляя себя под серебристые лучи и ярко сияя. — тихо поделился с девочкой и мужем Се Лянь, сонно прислонившись к дереву. Небожитель мог не спать, но его клонило в сон, когда он разглядывал своего сына, который уснул, удобно устроившись на коленях А-Няна. А-Нян же, в свою очередь, дарил ребёнку поистине материнские ласки. — Ты всегда видишь в мире только прекрасное, Моё Высочество. — Хуа Чэн чмокнул мужа в висок и прикрыл его и двоих детей рядом каким-то одеялом. — Неправда. — возражает Се Лянь любимому, мягко улыбнувшись. — Всё прекрасное, что я видел в мире, — мужчина выдерживает паузу, — это ты и А-Ин. — А как же лунный свет? — сонно переспрашивает А-Мэй. — Лунный свет не может быть прекраснее моих любимых мальчиков. — Меня зовут Юэгуан*****. А фамилии у меня нет. Как и семьи. — отвечает девочка, сморгнув с глаз не прошенные слёзы. — Нет? Тогда… звучит ли Не Юэгуан? — мужчина насмешливо ухмыляется, напоминая дядю Хуа. Девочка честно делает вид, что задумалась, хотя знает, что Не Юэгуан определённо звучит.***
Сейчас девушка лишь мягко улыбается воспоминаниям о приёмном отце и семье Небожителя и Демона, что некогда её приютила. Юэгуан больше никогда не видела Се Ляня, Хуа Чэна и Вэй Ина, хотя ей бы очень хотелось повстречать их однажды, чтобы отблагодарить как следует! В шатре раздаётся знакомое хихиканье вместе с настолько же знакомым голосом. За ним в помещение вваливается давно забытый смех, который, конечно, огрубел, но не перестал быть таким же солнечным, как раньше.