Дочь Гингемы

- Ай! Да что ж ты делаешь, бестолочь! - Гингема с криком отпрыгнула в сторону, когда по милости Корины в неё чуть не ударила молния! - Не девчонка, а наказание! Всё снова перепутала! Уже в пятый раз одно и то же повторяем - и никак! Глупая, что твоя лягушка! Может и превратить в неё? ...Ничего не умеет! - Хорошенькое "ничего", мамочка! Чуть ногу тебе не прожгло! По-моему наколдовать молнию - это очень даже здорово! - Но выйти то должно было совсем другое! Ты же град вызывала! - А зачем мне твой град? Молния ничуть не хуже! И вообще... Вон в прошлый раз и её не получилось, - Корина надула губки и отвернулась. - Что же мне, воду пить с твоего прошлого раза? Давай учи живо как положено! А ни то завтра никуда не выпущу тебя из пещеры, пока не сотворишь при мне положенное чудо пять раз кряду, да чтоб как следует! - У меня не выходит! Не нравится мне это заклятье, сложное оно! Я уже и так его, и сяк... И что мне теперь делать!? - Повторяй! - Сколько!? - Ну... Час... Два... Не знаю, сколько потребуется, столько раз и делай! - Очень мне нужно! Не хочу! ...Может если только ты мне за это варенья дашь. Одну, нет... три ложки, - мечтательно протянула девочка. - По лбу я тебе дам. Могу ложкой, если хочешь. Повторяй сейчас же! - Вот значит как, да? А я не стану, не стану, не стану!!! Или... вот лучше то волшебство повторю. С молнией. То-то ты хорошо скакала козликом, мамочка! Теперь до потолка подлетишь! Если до этого гнев Гингемы был скорее напускным, то теперь она и вправду начала злиться. Совсем распустилась малявка! Мало того, что ничего толком не знает, так ещё вот теперь как заговорила! Да, ругают её, да, отчитывают - а ты потупь глаза к полу, роток на замок, да слушай внимательно чего старшие говорят, как наставляют да уму-разуму учат. Так нет! Ну держись! - Это ты теперь так с матерью обращаешься? Хлеб-соль мои ешь, на кровати моей спишь - и молниями грозишься? Здесь в пещере одна настоящая колдунья! Помни об этом! Обращу тебя за это в крысу! Муррес-дуррес... - Не старайся, всё равно не напугаешь, - фыркнула Корина, - Ты меня никогда не станешь заколдовывать. Хотя даже крысой быть, наверное, интереснее, чем выслушивать твои нотации. Гингема так и осеклась не полуслове. Нет, положительно эта мелюзга становится уже абсолютно невозможной! ...Ведь права, поганка, мухоморка крапчатая! Когда Корина только-только появилась в пещере ведьмы, та ещё могла бы претворить в жизнь подобную угрозу. Скажем, с этого всё и началось в тот памятный день, когда выяснилось, что маленькая жевунья в отместку за то, что приёмная мамочка заставила её таки мыть за собою посуду, начала подкладывать Гингеме под подушку ещё живых пиявок. Колдунья сделала её галкой. Думала наказала - куда там! Если только себя! Для начала Корина начала страшно верещать и пришлось вспоминать заклятие молчания. Получившаяся немая птица не умела к тому же ещё и летать, ведь настоящие учатся этому птенцами, и сперва тихо ходила за волшебницей туда и сюда, выматывая душу своим укоризненным взглядом. Зато когда освоилась и стала держаться на крыле, то начала чёрным вихрем носиться по пещере, отталкиваясь от стен и обрушивая вниз банки с полок, заставляя рассыпаться по всему полу хранившихся там жуков и пауков. Гингема было подумала, что девчонка вусмерть перепугалась, и собралась уже было её расколдовать, но для начала вернула дар речи - пускай поупрашивает. Вместо этого колдунья тут же заслышала бурные крики радости, которые мигом сменились на разнообразные обзывательства и дразнилки, когда ведьма попробовала было поймать малявку. Галка-Корина бросалась чем попало, спикировав, клюнула в нос спящего Нарка, из-за чего тот вылетел вон, на ходу сбив Гингему с ног. Чтобы контрзаклятие сработало требовался непременно чёткий зрительный контакт - а поди ж добейся его, когда такое мельтешение! В общем в свой обычный облик Корина возвратилась уже только под вечер, усталая, но довольная удивительной игрой. А её мачеха грызла ногти от обрушившейся на её голову птичьей суматохи: галка не давала ни секунды роздыху и смеялась почему-то казавшимся особенно издевательским хриплым каркающим смехом. Вот с тех пор Гингема и остерегалась превращений как средства воспитания дочери. Впрочем, дело было не только в этом. Сама себе изумляясь, колдунья обнаружила, что изрядно прикипела к девчонке и совершенно не хотела причинять ей настоящий, серьёзный вред. Так то на кой ляд мудрить - можно бы было вовсе без магии отходить чертовку мокрым полотенцем, а то и помелом, или выдумать ещё что в том же роде. Когда-то Гингема уверяла было саму себя, что сдерживает её уважение к дервнему и благородному ремеслу, к собственной профессии. Хотя сейчас до этого ещё далеко, однако ж в один прекрасный день станет, наконец, её ученица настоящей колдуньей. И вот волшебницу, ведьму - и по заду ремнём охаживать? Сама бывшая графиня, даром что и так ненавидела весь род людской, после подобного унижения, воображая себя на месте Корины, двадцать раз поклялась бы уничтожить вообще всё живое и сорок раз прокляла бы самое мирозданье всеми известными ей чарами и заговорами. Но нет, кого ты обманываешь, старая? Просто ты... ну... ну... любишь ты эту вертихвостку проклятую! ...Али нет? Это ты себя любишь. Так оно лучше, так для ведьмы правильнее. Да, себя. Ту, которой давно уж нет - молодую, любопытную, бойкую, амбициозную, хорошеющую, а не сохнущую с каждым годом. И нынешнюю. Обучая Корину Гингема как-бы сама вспоминала о собственном могуществе. Пещерное отшельничество, привычки и рутина очень хорошо его скрадывали. Да, так то можно было, скажем, наслать на какую-нибудь недостаточно почтительную по отношении к правительнице Голубой страны деревушку ураган или наводнение, разрушить её до подвалов, до маленьких остовов. Ну и что? Могущество, сила... Тут, конечно, они тоже есть - а все же куда нагляднее и приятнее знать, что у тебя на каждый жизненный случай, на любую коллизию есть своё трюк, свои особых несколько словечек прозапас. Гингеме порой казалось, что она сама вспомнила и освоила больше, чем в итоге выучила падчерица. Беззаботность и юность девчонки не давала унывать из-за непрерывных провалов в поисках книги Торна, а обилие связанных с нею дел не оставляли и минуты для уныния или скуки. У Гингемы никогда не было детей - в том числе и в те времена, когда она ещё считалась одной из первых французских красавиц. Мало того, что не особенно близкой ко двору и не имевшей толком никаких связей, так ещё и "пользованной" девице нечего было и надеяться захомутать короля. Да и сама мысль о маленьком ребёнке с его криками, грязью и абсолютной беспомощностью у нее, Гингемы, на попечении вызывала если не отвращение, то раздражение. Корина пришла к ней уже миновав эту пеленочную стадию. Какое-то время всё складывалось очень удачно - девочка, хотя и мало что умела делать самостоятельно, всё же не требовала непрерывных внимания и заботы и с успехом могла сама себе найти занятие. Но всё меняется. Время течёт. Дети растут. Гингема раз за разом начала сталкиваться с оборотной стороной медали. Любознательность Корины не ведала пределов, очень часто забираясь туда, и задавая такие вопросы, на которые колдунья была совершенно не расположена отвечать. То ученице позарез потребуется всё разузнать о первоосновах магии (ну не признаваться же ей, что её мамочка и сама знает об этом не так уж много!), то она начнёт выпытывать то и это о прошлом самой Гинегмы. И неизвестно ещё что хуже. Во-вторых, девчонка то и дело ярко подсвечивала ведьме её собственные слабости. Причём в основном не тогда, когда намеренно пыталась её подколоть - тут ей ещё не хватало характера, опыта, тонкости в понимании людей - а в те моменты, во время которых действовала с открытым сердцем и искренне. Например, хотя волшебница и упрекала регулярно воспитанницу в лени и нерадивости, на самом деле Корина была совсем не прочь больше узнать и освоить какое-нибудь полезное или интересное с её точки зрения волшебство. По-настоящему ненавидела она только зубрёжку, быстро скисая или яростно споря. А Гингема просто не умела учить по-другому! Вернее пробовала даже пару раз, но выходило не очень. Ну а вопросы девочки про Большой мир, о котором она прежде вообще ничего не знала: о его размерах, населении, а потом вдруг - о том, почему же мамочка оттуда ушла и сидит здесь, деля на четверых Волшебную страну, если по её же словам там, за стеной воздвигнутых Торном гор, чародеи - большая редкость? Ведь там же было бы гораздо легче и свободнее? Не объяснять же теперь ей... не передумывать же самой...? Гингема не любила самокопаний, а с излишне докучливыми и назойливыми людьми и животными привыкла разбираться быстро и без сантиментов, сразу и окончательно, так что таких, в общем, просто не осталось. Кроме Корины. Это, да и другие вещи, вроде ты и не прекратившихся в полной мере проделок и шуточек девчонки, временами наводили ведьму даже и на такую мысль, что не лучше ли будет выгнать жевунью-приживалку? Но всякий раз, когда первый гнев спадал, идея улетучивалась, как туман на солнце. Вот просто взять и прогнать, да? А что же ты тогда делала всю эту чёртову уйму времени!? Просто так... Нет! Это уже будет поражение - не желает и не станет колдунья Гингема проигрывать. Вот... Так и теперь она подавляла ходившую штормовыми волнами ярость. Сейчас...сейчас. Пройдёт. Но наказать эту несносную малявку надо! - Думаешь, не стану тебя заколдовывать? Правильно - много чести. Сегодня останешься без ужина. На пустой желудок оно всегда сподручнее о своём поведении поразмыслить. - И что же я буду..., - начала было девочка капризно-жалобным тоном. - Не знаю! В лес вон опять с Нарком сбегай - и так целыми днями пропадаете: ягодок там поищи, али ещё что съедобного. Он зверь опытный, нюх что надо - яду тебе не даст отведать. А так - в путь! - Ах ты! ...Так, да!? Вот я тогда... я вообще уйду! Совсем! - Корина вскочила с места, будто прямо сейчас собралась претворить в жизнь свои слова. Гингема аж икнула от неожиданности, резко помрачнела (больше из-за того, что этой мелюзге удалось вывести её, колдунью, из равновесия), а потом процедила: - Я когда-то сказала чем это для тебя кончится. Слово моё твёрдое. - А вот и нет! Ты обещала меня выучить колдовать! - И учу! - Но плохо! Негодно! Сколько я уже здесь? И что могу? - Мало - и всё по лодырничанью своему. - Нет! Просто ты сам не умеешь! Только знаешь - поучать. А сама... И вообще - ты, наверное, специально про лучшие заклинания не рассказываешь - чтобы главной оставаться, командовать и помыкать. А так бы я уже стала как ты, может даже сильнее! - Ха! Ну да, конечно! Что ещё придумаешь? - Ничего. Ты - слабая, никудышная ведьмочка. Тебя как прогнали один раз из этой твоей Фрунции, так ты до сих пор туда нос показать боишься. У твоей сестры летучие обезьяны - страшные, мне Нарк рассказывал, она во дворце живёт со слугами. А ты? - А ну молчать! - Не буду! - Ох я так тебя накажу, как ещё никогда не бывало - до седин запомнишь! - Да? Давай! Только мне плевать - ты мне не мама! Не настоящая. Доучивай меня уже скорее - и часа тогда не задержусь в этой вонючей пещере. Тут всё облезлое и второсортное, включая тебя! - И куда ж ты пойдёшь!!? - Гингема взбеленилась. Как она смеет!? Тля! Ничтожество, место пустое - и так ей говорить!?Уйдёт!? После всего!? Не боится!? Не любит!!! Не... Ну я тебя укорочу! Ну я... ну... получай! - колдунья мысленно стала подбирать какое-нибудь заклятие - на сей раз действительно и без шуток болезненное. Было у неё что-то такое - будто ожог у человека на коже на пару дней. - Не решила ещё, - отвечала Корина с усмешкой, - Может домой, а может к Бастинде - продолжить обучение. Думаю, она меня примет - будем вместе кушать с разукрашенных тарелок тарталетки и вспоминать тебя в занюханном переднике и... Ведьма не дала девочке договорить до конца. В гингеминых глазах полыхнул зелёный огонь. Одним щелчком пальцев она вызвала в воздухе что-то вроде небольшого взрыва, который заставил испуганную девочку от испуга отшатнуться и приземлиться попой на землю. Она завороженно следила за губами мачехи, ожидая заклятья. Но у обезумевшей от бешенства Гингемы было припасено кое-что, способное доставить гораздо больше мучений. - Уйдешь!!? Домой, значит!!? А НЕТ ЕГО!!! Ха-ха-ха-ха! Нету! Вернее так то сама хибара ваша стоит, да только тебе там вряд ли будут рады! - Ч..ч..., - Корина начала заикаться от испуга - такой колдунью она не видела ещё никогда, но главное - о чём это она говорит? - Что т...ты хочешь...? - Умерли они! - Ты их убила!!? - Я? Нет. Ты! Сперва мать твоя зачахла - как же, любимая доченька, единственная, родненькая, цветочек весенний, пропала. А потом и папочка. Нелюдимым стал, сторонился всех, а однажды ушёл в лес на болото - и не вернулся. Его поискали чуть для порядку, но сильно никто не горевал. Вот и всё. Я одна у тебя осталась! И ты меня слушаться будешь, понятно!? - НЕТ!!! - теперь уже сама Гингема чуть не села на пятую точку, когда Корина снопом выбросила в стороны сразу пять или шесть ярких, звенящих и щёлкающих хищно молний, одна из которых, ударившись о дрова в очаге, заставила их вспыхнуть, - ...Нет! ...Скажи мне, что это неправда! За свою жизнь Гингема лгала много, а девчонку и вовсе обвести было бы делом плёвым, даром что она в принципе довольно сообразительная. Но в этот раз ведьма была с ней честна. Всё сказанное она знала наверняка - мало того, она за эти сведения заплатила. Когда колдунья в первый раз озвучила свой запрет воспитаннице уходить и общаться с семьёй и вообще какими-то другими людьми, то не думала, что для неё могут возникнуть какие-то сложности с контролем исполнения этого требования. Окрестностей Корина не знала, сама ориентироваться в лесу не могла. Но вот девочка тесно сдружилась с Нарком. И вот ему было более чем по силам донести её на себе до ближайшей деревушки, или даже сразу до Дарума, высадить там, а потом забрать. Разумеется, можно было объявить, что Гингема подобного не потерпит, и волку, но тот был достаточно умён и ловок, чтобы при желании провернуть что ему нужно не попадаясь правительнице Голубой страны на глаза. Тогда ведьма пошла на хитрость. Она решила установить слежку за Дарумом. Разумеется, не сама - нужно ей тратить на наблюдение за этими жевунишками столько времени - а при помощи птиц. Несколько соек и руководивший ими старый грач согласились по очереди приглядывать за родными местами Корины в обмен на семь пиявок на клюв за неделю. В общем-то это не так чтобы сильно било по гингеминым запасам, но из принципа и не особенно доверяя болтливым пернатым, разок другой, оборотившись вороном, колдунья инкогнито наведывалась в Дарум и сама. На поверку выходило, что сведения её соглядатаи дают довольно точные. Вот от этих самых соек Гингема и узнала сперва о смерти Гоны, а затем и её супруга - в том, что Дило сгинул в трясине сомневаться не приходилось. Колдунья думала, конечно, о том, как и когда сообщит своей воспитаннице о случившемся, но всё откладывала и оттягивала этот момент. Маленькая ещё. Тяжело будет. Да и самой ей затевать подобный разговор было непросто и неприятно. А теперь - всё вырвалось сразу, причём как издёвка: плетью по лицу, обухом по затылку. Волшебница быстро начала остывать и уже жалела о случившемся. Но слово, как известно, не воробей - и тут бессильна даже магия. -Это правда. - ...Верни их! Слышишь!!! Я хочу... я правда-правда буду так учиться... верни! Оживи их! - ....Не знаю я такого заклинания. Нету такого колдовства на свете. - Но... - Не могу! Теперь тебе судьба - здесь быть. Стать настоящей колдуньей. Забудь лучше про Дарум - так будет легче. - Нет!!! Я... ухожу! Нарк!!! - Гигема поразилась требовательной мощи голоса девчонки, но ещё больше её удивило то, что волк будто из под земли вырос у левого бока Корины, - Мы уходим! Мне... ничего тут не нужно. А ты... - ...Я готов, - сказал вожак железнозубых негромко, но твёрдо к вящему изумлению ведьмы. И они развернулись, двигаясь в сторону выхода! Только теперь Гингема сообразила - оба существа, с которыми она делила кровь, покидают пещеру насовсем. А она остаётся совершенно одна! В первый момент ей ужасно хотелось крикнуть "Стойте!", но она передумала, переборола и задушила этот порыв у себя внутри. Потом колдунья собралась было грозить, бранить... В итоге ведьма так и стояла с разинутым ртом, глядя на то, как её ученица, её дочка забирается на широкую серую спину... - Вернись! Прокляну! - Нет! - Но куда ты теперь? Бросишь всё? Ты забудешь все заклинания! Ты... Подумай! - У меня нет времени тебя слушать! Я еду в Дарум! Времени... У Гингемы появилась вдруг одна идея. Да, сейчас девочке тяжело. Да, остановить её можно только грубой силой - и этого она ведьме никогда не простит. Но вот если позволить ей перебеситься, дать ей пожить на вольных но не особенно сладких, сиротских хлебах как обычная жевунья. В какой-то момент озлобление схлынет, рана подзарубцется, а главное - Корина поймёт, что её приёмная мать к смерти прежней семьи совершенно ни при чём. И тогда, соскучившись по колдовству, по... одним словом, по нынешней жизни, она возвратится назад. Хорошо! Отлично! Но сколько всё это может занять времени? Год? Два? Больше? ...Она упёртая - почти как ты сама. А ну как притрётся, приспособится, а то и вообще выйдет замуж? Нет! Нужно сделать так, чтобы магия постоянно оставалась в её жизни, чтобы был след, хвост, за который Гингема её вытянет... Провожая глазами уже удаляющуюся Корину, колдунья забормотала магическую формулу. Проклинала она ученицу? Благословляла? Как бы то ни было, но времени теперь у всех будет достаточно - могуществом Гингемы девочка будет отныне взрослеть вдесятеро медленее, чем все остальные.