Книга первая. Пламя

Когда я просыпаюсь, стрелка часов уже давно перевалила за полдень. Сначала тупо пялюсь в потолок, уходящий вверх, и стараюсь не шевелить ни руками, ни ногами, ни тем более мозгами, ибо болит голова нещадно. Здравствуй, похмелье, давно не виделись. Спустя какое-то время я понимаю, что мне тяжело дышать, а опустив голову, вижу Алекса. Он мирно спит, вместо подушки используя мой живот. Пальцы все так же цепляются за мою одежду, и у меня не хватает сил, чтобы расцепить их. А если приложу больше усилий – разбужу его. Это последнее чего я хочу. Но я не успеваю помешать его сну. Алекс просыпается сам. Я впервые вижу, как он открывает глаза, еще сонные, рассеянно блуждающие по комнате. Вижу, как выражение их приобретает осмысленное выражение и, глядя в мои глаза он улыбается. -Доброе утро, малыш, - шепчет он и между нами протягивается невидимая ниточка. -Доброе, - шепчу я в ответ, хватаясь за кончик этой самой ниточки и наматывая её на мизинец, сама того не понимая. Мы лежим в постели, согреваясь теплом тел друг друга, еще с полчаса, затем, лениво ползая, приводим себя в божеский вид. В какой-то момент Алекс отбирает у меня расческу и, бросив короткое «Можно?» начинает расчесывать мои волосы, не дожидаясь разрешения. Должна сказать, у него это получается неплохо: волосы он не дерет, лоб расческой не задевает и, в конце концов, заплетает мне приличного размера и вида косу, которая достает до талии. Объясняет это свое умение тем, что часто заплетал косы сестре, когда мама уходила на работу. Голос его пугающе спокоен и я не рискую спрашивать дальше. Все еще сонные, но порядком взбодрившиеся плетемся на кухню – желудок никто в отпуск не оправлял и он настойчиво подавал признаки жизни. То есть урчал, требуя еды. Молча жарим яичницу, а во время её поедания вваливается компания вампиров, явно ищущих средство, чтобы похмелиться. Во главе сего отряда Аска и парень, с которым она вчера отплясывала. Поймав мой вопросительный взгляд, он протягивает мне свою широкую ладонь. -Тимотеус Ройтер, можно просто Тим. Рад знакомству. Я киваю и пожимаю ему руку. Он начинает напропалую флиртовать со мной. Я вежливо, но холодно отвечаю ему, но это лишь подстегивает Тима. Стараюсь не рассмеяться при взгляде на застывшее лицо Алекса, не выражающее ровным счетом ничего. Такое лицо у него бывает либо когда он обкурен, либо когда пытается совладать с желанием не порвать кому-то глотку. Сейчас он абсолютно трезв, значит второе. А значит, он ревнует. Осознание этого приводит меня в состояние довольства: приятно знать, когда тебя кто-то ревнует, даже если и любовь здесь ни при чем. Скорее чувство собственности, я же – его. Краем глаза замечаю, как перешептываются Алекс и тот парень, который меня пригласил первым. Как там его? Ах да, Матиас! Делаю вид, что ем, а на самом деле вслушиваюсь в разговор. -Бранденбурги снова напали на четвертый район, - это говорит Матиас, прикрывая рот рукой. Глупо, все равно услышат. -Кто там был из наших? -Димитра и Альхильд, они живы, - Алекс делает вид будто он не чувствует облегчения и похоже все кроме меня ему верят. -Я знаю, что ты не одобряешь действия своего непосредственного начальства, - Матиас выжидающе замолкает. Я бросаю на него быстрый взгляд и вижу, как он в осуждении поджимает губы, - но ты необходим там. Ты и твое... приобретение. Сжимаю в руке вилку, и она гнется под напором. Под подозрительным взглядом Аски привожу вилку в норму, но она все равно выглядит слегка помятой. Я спокойна. Абсолютно спокойна. Ничего не слышу. Ничего не вижу. Просто ем эту долбанную яичницу в компании вампиров, которые снова хотят меня куда-то увести. Я так поглощена тем, чтобы не дать эмоциям выплеснуться наружу, что пропускаю большую часть разговора и все-таки сдаю себя: Алекс и Матиас уходят в кладовую, а позже к ним присоединяется и Тим. Сначала решаю расспросить Аску, но та выглядит слишком измученной, и мне становится жаль её. Лучше найду другую жертву. Если опустить то, что я сбежала из-под надзора своего рыжеволосого стража, все складывалось хорошо. Жертвой становится Лана, абсолютно свежая и сияющая, как и всегда, только напропалую глушащая воду. Она сначала лениво отмахивается, но потом небрежно бросает: -Да тут война вроде как начинается... Я узнаю то, что один клан вампиров, множество столетий назад подчинил себе все остальные кланы, в том числе и один очень знатный. А тут недавно выяснилось, что глава тиранов Аденауэров убил наследницу своего вассала, клана Бранденбургов. Обычная скучная история, но мне чудится какой-то подвох. Словно от меня что-то намеренно утаивают и самое отвратительное в том, что я не могу понять, что именно. Приходит Алекс. Он раздражен, и я могу понять кто причина. Я. -Собирайся, - резко произносит он, - Нас направляют на грунт. -Какой еще грунт? -На поверхность. При слове «поверхность» я подскочила. Мы идем наверх! Наружу! Да здравствует чистый воздух и голубое небо! Я вмиг собираю все самое необходимое в рюкзак и уже через десять минут стою, полностью готовая, у выхода. Алекс косится на мое сияющее лицо, и правильным было бы, если бы он за меня порадовался, но он молчит и виновато отводит от меня глаза. -Слушай, а куда мы идем? – достаю я его вопросами. Алекс не отвечает, но я не отстаю, - А что мы будем делать на этот раз? Зайдем куда-нибудь? Я бы прикупила себе книжек. А еще… - Алекс услужливо открыл передо мной дверь, и я прошла внутрь «вокзала». Вокзалом я называю то помещение, откуда Аска отсылает в разные стороны вампиров. Клиентов у неё сейчас нет, и она спокойно читает бумагу, которую протянул ей Алекс. Во время прочтения лицо её становится все темнее и темнее, а под конец становится и вовсе мрачнее тучи. -Мария совсем рехнулась, - раздраженно бурчит она, а Алекс кивает, соглашаясь. Я не понимаю, что они имеют в виду, да и это не особо заботит меня в данный момент. -Только что отправила Тима на шестой участок. Алекс пораженно смотрит на неё, затем по-дружески похлопывает по плечу. -Не волнуйся. Не факт, что его отправили именно туда, куда ты думаешь. Это может быть Бельгия или Швейцария. Калининград на худой конец. Аска крутит головой и судорожно всхлипывает. Видя, как её глаза наполняются слезами, я не удерживаюсь и обнимаю её за плечи, даже не понимая причины её слез. -Все будет хорошо. -Нет! Не будет! Я знаю, она отправила его именно туда! Тим недавно отказался выполнять её приказ и вот, теперь… -Что за приказ? – мягко спрашивает Алекс. -Выпить семилетнего ребенка. В моем животе что-то переворачивается и к горлу подступает ком. Выпить… ребенка? Ребенка!? Это же зверство! Хорошо, что Тим отказался. Но к чему это привело? Его отослали в шестой район, где бы он ни был и, чтобы там ни было опасного. Аска успокаивается и уже готова нас отправить. Я застегиваю до конца ветровку, то же самое делает Алекс со своей кожаной курткой. Закрыв глаза, я набираю в грудь побольше воздуха. Аска хлопает в ладоши и мое тело, словно начинает расщеплять на кусочки и затем собирать заново, как конструктор в руках ребенка. Непередаваемое чувство. Должна сказать, что перенос в пространстве имеет не лучшие последствия: после него кружится голова и жутко хочется есть и пить. И в обычном смысле, и в смысле «пойти и грохнуть кого-нибудь за углом». Но я совсем не готова к тому, что происходит, едва мы вклиниваемся в людскую массу, движущуюся в одну сторону. Запахи окружают со всех сторон - парфюм, шампуни, еда, кровь. Меня начинает трясти, чувствую, как спазм перехватывает горло. Голову заполняют громкие звуки: грохот, лязг, шаги. О боже! Я сейчас взорвусь, остановитесь! Пускай все это исчезнет, остановится, умрет! Кто-то хватает за руку и тянет поперек толпы. Я сталкиваюсь с людьми, не успеваю извиниться, как налетаю на других. Затем меня швыряет на стену, я ощущаю, как от неё идет холод. -Успокойся, - приказывает голос Алекса. Парень зажимает мне рот рукой, - Глубоко вдохни и впусти в себя это. Я медленно киваю. Делаю глубокий вдох, выдыхаю воздух через рот, щекоча дыханием ладонь Алекса… И мне вроде становится легче. Но, тем не менее, я хватаю парня за руку и боюсь отпустить. Боюсь, что если он отпустит, то этот приступ снова повторится. Теперь я могу осмотреться. В окружающем меня пространстве я узнаю станцию метро, хоть и была в метро только несколько раз в Питере. Но что бросается в глаза сразу так это иероглифы. Много иероглифов. Я пыталась изучать японский язык и сразу же узнаю его. И узнаю станцию, название которой написано ниже латиницей. -Икебукуро! Откуда ты знаешь, что то место где я хотела всегда побывать – Токио? Я в восторге, но на лице Алекса отражается полное недоумение. -Я не знал. И не я выбрал это место. Но, - он легко улыбается, - я рад, что рада ты. Я натягиваю воротник на нос, чтобы прикрыть порозовевшие щеки. Мы выходим из подземки на широкую и оживленную улицу, уже смеркается. Сейчас середина октября, но здесь тепло, если не жарко. Такая погода у нас стоит обычно в конце апреля, после того как растает снег. В школе начинают проверять сменную обувь, чтобы дети не тащили в кабинеты грязь. А ближе к полудню все высыпают на задний двор, погреться на солнышке, от которого за долгую зиму отвыкаешь. Здесь же люди кутаются в плащи и шарфы, прикрывают носы, чтобы не дай бог не отморозить. Могу поспорить – здешние дети никогда не пропускали школу из-за мороза, как каждый год бывало в моем городе. Я отгоняю мысли о доме. Все равно ничего хорошего это не принесет Мы движемся по улице вниз, часто сворачивая влево, постепенно удаляясь от главных улиц. И вскоре заходим в такую маленькую и узкую улочку, что если бы не красивые жилые дома, я начала бы сомневаться, заброшена ли она. Около одного из домов истинно японского стиля Алекс останавливается и стучит в решетчатую дверь. Почти сразу же она распахивается, и молодая девушка с улыбкой на лице выходит к нам на встречу. Она что-то быстро лопочет на своем родном языке и Алекс ей отвечает тоже на японском. Сначала я пытаюсь вслушиваться и уловить, что-то знакомое, но это быстро надоедает. Я раздражаюсь, особенно из-за того, что ни слова не понимаю. Я щипаю Алекса за бок и зло смотрю на него. -Долго еще болтать будете? – стараюсь, чтобы голос прозвучал как можно язвительней. Алекс вспоминает, наконец, о моем существовании и подталкивает меня вперед, представляя, снова по-японски. После его слов девушка не сводит с меня любопытного взгляда. И наконец, улавливаю её имя в общем потоке речи. Мираи-сан. -Мираи-сан человек? – спрашиваю я у Алекса тихо. Нас впустили в дом и оставили раздеваться. Похоже, Алекс не раз бывал в этом доме – он прекрасно знает, что где находится и без труда провел меня на кухню, где мы помыли руки, а затем в единственную на первом этаже комнату устланную татами. В ней не было почти никакой мебели, лишь широкая и низкая тумба под телевизор, кушетка и журнальный столик, заваленный журналами и газетами, на котором стояла грязная посуда не первой свежести. -Она ведьма, правда, слабая, - отвечает Алекс, по-хозяйски разваливаясь на кушетке. Мне пришлось довольствоваться подушками. Я хочу спросить, что их связывает, но Алекс опережает мой вопрос: - Несколько лет назад я оказал ей одну услугу, за которую она никогда не сможет расплатиться. Я думаю, что это за услуга, но хорошенько обдумать не успеваю: Мираи-сан входит в комнату с подносом полным едой в руках. Я сразу же хватаюсь за бутерброды с мягким сыром и рисовые шарики – онигири. Всегда хотела их попробовать. Пока я старательно набиваю живот, Алекс тихо разговаривает с Мираи-сан, ощипывая кусочки от булочки с кремом, запивая крепким кофе из большой кружки. Тихие голоса, горячий чай и сытость смаривают меня, и я начинаю потихоньку засыпать, стараясь, тем не менее, не упустить происходящее из-под контроля. Бесполезно – я засыпаю, откинувшись на подушки. Просыпаюсь от неясного шума. Лениво потягиваюсь и выползаю из-под теплого одеяла. Осторожно отодвигаю створку окна, высовываюсь наружу, и сразу же мне на лицо брызжет дождевая вода. С громкими криками по улице пробегают двое мальчишек мокрых до нитки, а из окна дома напротив молодой человек машет мне рукой. Приходится закрыть окно, чтобы не налило воды на пол. Оглядев себя, вижу, что на мне пижама и проснулась я на футоне. Надеюсь, что меня все-таки укладывала и переодевала Мираи-сан. Кстати о ней. Где она? Внизу пусто, нет ни хозяйки дома, ни моего спутника, никаких записок тоже нет, холодильник пуст. Приходится занимать свободное время просмотром телевизора на иностранном языке. Около полудня в замке поворачивается ключ, и дверь отворяется, пропуская сразу двоих. Я бросаюсь к ним и принимаю из их рук пакеты, нагруженные провиантом, бегу раскладывать все это по полкам холодильника. Мимо проходит Алекс, тряся головой как кот, с его волос вода течет ручьями. -Брр! Льет, как из ведра! Это возмущение звучит так по-детски, что невольно вырывается смех. Не смешок. Смех, тихий и искренний. -Тебе смешно! – продолжает он сетовать, - А я, между прочим, промок до носков! И продрог до самых костей! На языке вертится язвительный ответ: трупы не мерзнут, но я вспоминаю, что и сама тоже труп, поэтому молчу. Готовку оставляю на Мираи-сан, ей легче будет приготовить что-то съедобное из купленных продуктов. К тому же я уверена: у неё выйдет гораздо лучше, чем у меня. Алекс идет наверх переодеваться в сухую одежду, а я на этот раз занимаю кушетку, мстительно думая, что теперь его очередь сидеть на подушках. Но я никак не думала, что придя, парень начнет теснить меня на кушетке. -Двигайся, двигайся! – требовательно говорит он, пока я не освобождаю добрую половину. Затем на мои колени опускается мокрая голова, и мягкая и приятная ткань брюк мокнет и начинает липнуть к телу. -Эй, совесть имей! – возмущаюсь я. -Совесть? Ммм… не знаком. От негодования перехватывает дыхание. Я скидываю его сонную тушку на пол и иду за полотенцем, которое видела в спальне. Швыряю его на голову парню, который не сдвинулся ни на сантиметр. -Вытирайся! -Не могу-у-у… Мне ле-е-ень! -А мне лень понимать, что тебе лень! Давай-давай! Алекс демонстративно поворачивается ко мне спиной. -Ах так!.. Из-за стенки слышится сердитый крик. -Мираи-сан просит нас оставить от её дома хотя бы камень, - хихикнув, перевел Алекс. -Ну, мы постараемся. Но если ты сейчас не слезешь с меня, я не гарантирую, что оставлю здесь все целым, когда буду тебя убивать. Нет! Сначала я подвергну тебя пыткам! А потом убью! Я пытаюсь приподняться, но Алекс своим весом вновь придавливает меня к полу. Поясница болит оттого, что он сидит на ней. -Ха-ха, да ладно? Ну, попробуй! И он весьма недвусмысленно шлепает меня по пятой точке. Это выбешивает. Выводит из себя! И если бы не Мираи-сан, вошедшая в комнату я бы точно его убила. Она что-то говорит, а затем спокойно ждет, пока Алекс переведет. -Еда готова, если ты голодна, конечно. Еще она может приготовить тебе ванну опять-таки, если ты не против. А-а-а! Как мило! Мне никто никогда не предлагал приготовить ванну! И я без сомнений соглашаюсь. На столе нас поджидает, нечто похожее на… кляр? Я подхожу ближе и убеждаюсь в этом. Тэмпура! С аппетитом я за минуту уминаю свою порцию, и тогда Алекс придвигает ко мне свою тарелку. Я поначалу отказываюсь, но все-таки сдаюсь, мысли о том, что сам Алекс, возможно, останется голодным быстро отступают на второй план. А затем следует горячая ванна. Мираи-сан добавила в воду какие-то масла и запах от нее просто чудесный! Чувствую себя чистой и свежей как никогда ранее! -Уф! Ну и вонь! – бросает Алекс, когда я вхожу в комнату. На полу уже расстелены два футона, и он занимает один, тот, что ближе к двери. Я падаю на свой и чуть распахиваю ворот халата, обмахиваясь. -Очень грубо, между прочим! С волос срывается капелька влаги и катится по моей шее, так же медленно, как глаза Алекса темнеют, становясь черными. А как только эта самая капелька скрывается под вырезом, снова приходят в норму. Меня посещает догадка. Я встаю и медленно приближаюсь к парню. Боюсь, мои коварные замыслы отражаются на лице – вид у Алекса совершенно недоуменный. И становится даже испуганным, когда я усаживаюсь на его колени и касаюсь руки. И - точно! – как я и думала, его глаза начинаю темнеть. Я сразу же об этом ему говорю. -И что с того? – огрызается он в ответ и отворачивается. Сама не понимаю – зачем мне это? Наверно просто так. -А если так? – я веду пальцами по его груди, шее и касаюсь подбородка. Чувствуя, как под моей ладонью напрягаются мышцы, я и сама вся напрягаюсь, ожидая, что же мне будет за эту вольность. Но он лишь тяжело вздыхает и продолжает смотреть на меня из-под полуприкрытых ресниц. На пути моей руки встает серьезное препятствие – его губы. Сразу вспоминается тот случай несколько дней назад. А что если бы тогда я поддалась желанию? Что бы было сейчас? Сомневаюсь, что у вампиров есть такое понятие, как «девушка». А тем временем рука медленно ползет вверх, пальцы уже касаются… Стук в дверь и та загадочная атмосфера лопается как мыльный пузырь. Как ошпаренная я подскакиваю и отбегаю к окну. Но это лишь Мираи-сан пришла пожелать спокойной ночи. Она даже не зашла. Алекс гасит свет. Я еще долго стою у открытого окна и холодный ветер, смешанный с дождем треплет мои волосы. Закрываю окно только после того как начинает леденеть нос. Больше всего ненавижу, именно когда холодно было моему носу. Алекс уже сопит в обе дырочки. Причем он так разлегся, что даже занял кусочек моего футона! Я отодвигаю его одеяло и ложусь. Сон не идет ко мне, и я очень долго ворочаюсь, думая о чем-то хорошем, считаю овечек, чтобы заснуть. Крайнее средство – мечты. Я всегда предаюсь мечтаниям, когда долго не могу уснуть. И это действует – глаза слипаются, тело тяжелеет. Последнее, что я помню: меня крепко обнимают сильные мужские руки. Я выросла в маленьком городке в провинции. И единственный крупный город, в котором была за всю жизнь, это Санкт-Петербург. И ощущение, возникающее, когда ты оказываешься в самом центре мегаполиса непередаваемо. Шумные улицы и так много людей! Никогда не видела столько людей на одной улице! -Ой, слушай! Давай зайдем в Акихабару! -С тебя и Одайбы хватит, - отмахивается Алекс, порядком раздраженный моей суетливой радостью. Но ведь на Одайбу мы попали, потому что ему нужно было с кем-то встретиться, а не потому что я потащила. Поэтому это не в счет! Я ловлю обреченный взгляд Алекса и улыбаюсь ему, не получив в ответ даже ухмылки. -Вечером нужно будет зайти в Ивамото, там до Акихабары недалеко… Я подскакиваю и звонко чмокаю парня в щеку. Тот оторопел. -Это в благодарность. Первый и последний раз! Ивамото меня не впечатляет. Маленький такой райончик, чисто городского типа – деревьев почти нет, зато дома стоят впритык друг к другу. Алекс оставляет меня у входа в заведение сомнительного назначения в подворотне, а сам заходит внутрь. Я прислоняюсь к грязной стене, а про себя думаю: Разве вампиры не должны ходить в VIP ложи элитных клубов? Алекс – неправильный вампир! Скучно и неприятно, но я нахожу и плюсы: из этого темного угла открывается прекрасный вид на главную улицу и людей. Вот проходит молодая пара с коляской. Пробегает маленькая девочка в розовом платьице. Старшеклассница в школьной форме вместе с парнем в такой же форме. Я отдвигаю рукав кардигана, чтобы взглянуть на часы и в этот момент гремит взрыв. Взрывной волной меня отшвыривает на несколько метров, и я лечу на землю как тряпичная кукла. Спину обжигает жуткой болью – наверное, ожог. От едкого дыма начинают слезиться глаза. Хватаюсь за голову, но волосы целы, вопреки опасениям. Хорошо, что закрепила их в пучок. Я пытаюсь встать, но едва приподнимаюсь. Мир пляшет, земля катится коту под хвост. Перекатываюсь на спину, игнорируя боль и вспыхивающие алые круги перед глазами. Нет, это не круги и они мне не мерещатся. Это всполохи пламени! Я, наконец, поднимаюсь и сразу же замечаю в пламени фигуру. Она корчится, а с тела её клочьями слезает кожа. Человек простирает ко мне руку и пальцы его рассыпаются. Я отбегаю от этого ужасного зрелища, пытаясь отдышаться и сохранить-таки обед в желудке. Пора бы привыкнуть к такому, но не могу. О боже! Кто мог сделать такое!? За моей спиной возникает Алекс, он берет меня за руку и быстро куда-то уводит. Куда - не важно, главное подальше отсюда, где плавятся кости и воздух пропитан паленым мясом. -Черт! Дело не выгорело! Зато Мария точно будет довольна. Я вяло интересуюсь, что за дело, хотя на ответ мне по большей части наплевать. -Это тебя не касается, - получаю короткий ответ. Меня задевает недоверие, прозвучавшее в его голосе, но лишь настолько, чтобы чуть кольнуло в груди. Не больше. Закусываю губы, они липкие от осевшего на них жира. Мне становится противно, ведь этот жир – от сгоревшего человека. И как только перед глазами перестает полыхать, я снова вижу огонь. На секунду, кажется, что мы вернулись, но стоит лишь присмотреться и я различаю дом, в котором провела последние несколько дней. -Мираи-сан?.. -Черт! Они и сюда уже добрались! – кричит Алекс и тянет меня в сторону. Я не могу оторвать взгляда от полыхающих балок и стен. В алом зареве они смотрятся как скелет, который протягивает мне руку и молит: "Помоги!" -Но Мираи-сан… -Дура! Здесь опасно! -Но Мираи-сан там! Я чувствую её запах! Я вырываюсь и бегу. Бегу так быстро, как только могу, уже готовая ворваться, бросится в огонь, но Алекс хватает меня и оттаскивает. -Ты рехнулась! Сама сейчас сгоришь! -Мираи-сан!.. -Мираи-сан мертва! – грубо выкрикивает он. Я ловлю губами воздух. – Неужели ты думаешь, что она там выжила!? Он прав. Я гляжу на то, как каркас дома обрушивается, рассыпая в стороны искры. Несколько долетают до меня и опаляют щеки. Внутри меня необычайно пусто. -Пойдем. Надо уходить. Я опускаю голову и позволяю себя увести. Ночь мы проводим в парке на скамье. Алекс оставляет меня и уходит. Как только он скрывается из виду, я перебираюсь под ветви раскидистого дерева и сжимаюсь в комочек. Хочется выплакаться, но слез нет. Внутри все разрывается от тупой, щемящей боли, заставляя стискивать до скрипа зубы и рвать на себе волосы. Не знаю, сколько времени проходит, но неожиданно рядом оказывается Алекс. Я смотрю на вампира почти с ненавистью, пока он натягивает на меня новую чистую кофту взамен старой и обгоревшей. Чувствую, как взрывается болью спина, но уже не так сильно как раньше. Алекс умывает мне лицо, смывая копоть и грязь. Я замечаю, что сам он выглядит даже хуже, но при этом возится со мной. Ну и поделом! -Нам нужно идти. Нельзя оставаться здесь, скоро рассвет. Я киваю и безо всяких команд поднимаюсь на ноги. Иду, куда мне говорят. Делаю, что прикажут. Мне все равно. Имеет значение лишь чувство пустоты в душе и горький ком в горле. Впервые я подаю голос в полупустом автобусе. Мы сидим в самом хвосте, и никто не может подслушать. -Скажи, Мираи-сан ведь не просто так умерла? Алекс хмурится, ему нечего сказать я вижу это. -Если люди умирают - на это должна быть причина. Я хочу знать её. Морщинка между бровей становится все глубже и глубже. Он думает, а значит, сомневается, говорить мне или нет. А если сомневается – у меня есть шанс. -Я должна знать, во что ввязываюсь. Проходит вечность, прежде чем я слышу его голос. -Я хочу поднять восстание. Скоро начнется война.