***
Смотреть на то, как тучи заслоняют солнце — грустно и неприятно. Так вот смотреть на слезы такого солнечного Мин Юнги — просто больно. Адски. Больно.***
«Баскетбол —это круто» — именно по этой причине он отдал этому виду спорту всю свою юность. Спорт — это способ разрядки: просто выплескиваешь все негативные эмоции в тренировки. Можно подумать, что для такого яркого, запоминающегося человека, как Юнги, проблем не существует, и это будет ложная мысль. «Чем больше улыбается человек, тем больше демонов внутри него» — так ведь говорят? Чудик. Придурок. Ха-ха, смотрите, как вырядился! Когда это говорят незнакомые люди, ему по сути плевать. Они его не знают, он не знает их, поэтому и не собирается слушать чужое, глупое мнение. Ты нас позоришь. Вот это уже больно. Потому что это говорят родители — самые близкие тебе люди. Но да ладно. Он привык быть один, привык справляться с этим сам, но. Появился Чимин. И почему-то именно ему хочется довериться.***
— Пойдём отсюда. — всхлипывает старший. Чимин медленно выпускает Юнги из своих объятий. Тот стал потихоньку успокаиваться, но Паку едва ли становится от этого легче. Они идут по тротуару, слегка задевая друг друга руками. Младший не спешит расспрашивать Юнги о том, что, мать твою, произошло с ним — он даёт ему время собраться с мыслями. Кстати, Чимин без понятия, куда они идут. Они просто идут, явно куда подальше от очага проблемы. И никто не против. — Родители, — начинает парень, грустно усмехаясь. — Опять несли чушь про меня. Ну, мне кажется, что это чушь. Возможно, я действительно такой еблан, не знаю. — В его голосе слышна нервозность и блядская досада. — Что я весь такой из себя дурачок, местный клоун, не могу вести себя серьёзно, одеваюсь как попугай. — Он поднял глаза наверх, пытаясь сдержать слезы, на его губах играет грустная ухмылка. Чимину хочется разорваться на мелкие-мелкие кусочки, потому что это не-вы-но-си-мо. Кто-нибудь, дайте ему револьвер, и он перестреляет всех, кто сделает этому Солнцу больно! Юнги не заслуживает этого неуважения и высмеивания со стороны родителей. Да никто этого не заслуживает! Чимин знает, каково это выслушивать подобные «претензии» от близких, знает, как это больно. Близкие не должны делать больно. Близкие должны помогать справляться с этой болью, а не причинять её. — Юнги, они не правы. — Если бы сочувствие было человеком, то его имя было бы Пак Чимин. — Не слушай их. Пожалуйста. — Паку хочется помочь ему, забрать всю боль друга, и он будет пытаться хотя бы облегчить его страдания. — Ты, может быть, и чудик, но точно не клоун, — Юнги теперь по-настоящему засмеялся, что не может не радовать. — И мне нравится твой странный стиль в одежде — он делает тебя собой, что безумно круто. Типа, ты видел меня? Одни чёрные и серые вещи, я вообще похож не на попугая, а на крысу. — Старший снова заливается звонким смехом. Юнги смотрит на Чимина, и уже лишь взглядом передаёт тому свою благодарность. — Спасибо, Крыс. Теперь Чимин буквально ржёт на всю улицу, потому что это реально разрывная шутка. Их шутка. — Было бы за что, Пернатый. Если бы интимность была человеком, имя её было бы Пак Юнги. — Пошли на карьер. Чимин не знает, что за карьер, и где это вообще находится. Ему откровенно плевать на эти мелочи. Ведь вот он, стоит рядом с чудесным Мин Юнги, который снова радует его своей улыбкой. — Пошли. За этой улыбкой он шагнет куда угодно. Даже если эта улыбка его в конце концов и погубит.