***
— мы пойдём в чёрную церковь, но сначала мне нужно зайти кое-куда, ладно? джемин и джисон стоят у подъезда под голубым небом в кучерявых тучах. джисон кивает. он, в куртке на пять размеров больше нужного, пришёл к джемину чуть позже полудня, когда джемин лежал на диване в цветочной обивке и смотрел на то, как на столе тает чизкейк. джисон напомнил про обещание показать город, и джемину пришлось выбраться из-под шерстяного пледа и сделать вид, что он не хочет закопать себя в землю и исчезнуть из жизней тех, с кем знаком. пока джемин бродил по квартире в поисках льготных карт для бесплатного прохода в городской музей и бастион ткачей, джисон съел половину чизкейка и сказал, что очень любит малину. и банановое молоко, и сартра, и снег, и когда снега нет тоже любит. — а что в чёрной церкви? — ну, она просто красивая, — джемин прячет руки в карманах куртки. они идут по тротуару, переступая сугробы, превращающиеся в лужи. — самая крупная готическая церковь в румынии. есть легенда, что, когда её строили, маленький мальчик докучал рабочим тем, что говорил, что одна из стен неровная, и тогда один рабочий не выдержал и столкнул мальчика со строительных лесов или чего-то в этом роде, а потом замуровал труп в стене. в общем, всё очень по-христиански, — джисон нервно сглатывает. — как твоя мама? — как обычно, — джисон натягивает капюшон куртки почти до носа. — не знает, как лучше расставить мебель, поэтому у нас в квартире хаос по гераклиту. ещё она жалуется, что я не нашёл себе друзей-ровесников и зависаю с какими-то, — он делает паузу. — с какими-то сомнительными личностями, под которыми она, очевидно, подразумевает вас. прости. — всё окей, — джемин смеётся и достаёт телефон из кармана. — если бы у меня был ребёнок, я бы тоже не позволил ему проводить время с кем-то вроде меня или донхёка. — но вы кажетесь интересными, — джисон останавливается, чтобы сделать фотографию неба и протянутых через улицу гирлянд. джемин открывает диалог с ренджуном. — странными, но интересными. как пасча. — я смотрю, ты уже успел познакомиться с румынской кухней, — джемин отрывается от телефона и улыбается. солнечные лучи застревает между прядями его осветлённых волос, как зубчики расчёски. — мама пыталась заставить меня попробовать клёцки, — джисон переводит камеру телефона на джемина. — можно, я тебя сфотографирую? — джисон смотрит почти умоляюще откуда-то из-под капюшона, и джемин кивает. — спасибо. так вот, мама пыталась заставить меня попробовать клёцки, но я не сдался. какая-то часть меня всё ещё хочет есть кимчи и рис на завтрак, обед и ужин. кстати, здесь в супермаркетах совсем нет кимчи. — в некоторых есть, — джемин стирает написанное ренджуну сообщение и печатает его снова. — можем устроить гастрономическую экскурсию как-нибудь, если хочешь . — было бы классно, хён, — джисон улыбается и наступает в лужу. — я же могу звать тебя хёном? jaemin: привет. можем поговорить? jaemin: пожалуйста — джемин? — да? — он прячет телефон обратно в карман куртки. — а, да, конечно, можешь звать меня, как хочешь, джисон-а, — джемин неожиданно сворачивает с тротуара и переходит дорогу. джисон идёт за ним, подскальзываясь на заледенелом асфальте. — нам сюда, — джемин дёргает ручку двери книжного магазина, звеня колокольчиком, висящим над входом. — мне нужно кое с кем поговорить, совсем недолго. можешь побродить здесь пока. тут много интересных книг, — джемин виновато улыбается и ныряет куда-то за стеллажи, оставляя джисона стоять напротив ровных рядов шкафов, заставленных разноцветными корешками. джисон снимает капюшон и вздыхает. пахнет пылью, кофе и почему-то сушёной лавандой. — sa te ajut? джисон вздрагивает. возле него стоит мальчик в поло с логотипом магазина, с огромной стопкой книг в тоненьких ручках. у него выцветшие лавандовые волосы. — простите? — неуверенно бормочет джисон. — корейский, понятно, — мальчик улыбается, и на его щеке появляется еле заметная ямочка. — тебе что-нибудь подсказать? — нет, я, — джисон скользит по стеллажам с книгами взглядом и неопределённо машет рукой куда-то в сторону, в которой секундой ранее скрылся джемин. — я с другом, ему нужно с кем-то поговорить здесь, и я, — джисон запинается. мальчик с лавандовыми волосами не перестаёт улыбаться. — я просто жду его. — окей, — мальчик пожимает плечами. — если что, обращайся. книжный магазин похож на место, о котором джисон читал в романах донны тартт: длинные полки с книгами, расставленными в алфавитном порядке, паркетные полы, скрипящие от каждого шага, приглушённый свет ламп где-то под потолком и мальчик в поло с ямочкой на щеке. он скрывается где-то между шкафов. джисон дёргает молнию на куртке и бредёт вдоль стеллажа с французской литературой, сразу же находя «слова» сартра взглядом. за стёклами витрин мелькают люди в разноцветных шарфах и шапках, с покрасневшими из-за холода носами и пластмассовыми стаканчиками с кофе в руках. окна первых этажей здания напротив блестят жёлтым светом и слепят глаза. джисон вертит в руках прошлогоднее издание «слов» и ставит обратно на полку. всё кажется интересным и странным, как пасча — выпечка, на вкус как снег, идущий хлопьями, ошибки глупой влюблённости или просто хлеб с творогом. джисон обходит стеллаж и натыкается на мальчика в поло, который пытается поставить книгу на верхнюю полку шкафа с табличкой «литература народов тибета», трогательно привстав на цыпочки. — тебе помочь, может? мальчик оборачивается. джисон старается улыбнуться как можно более дружелюбно, и мальчик улыбается ему в ответ — что-то, о чём джисон читал в романах донны тартт. мальчик протягивает джисону книгу, и он с лёгкостью ставит её на полку — спасибо, — он ниже всего на сантиметров пять или семь, но выглядит по-детски маленьким со своими тоненькими ручками и ножками. улыбается. — ты только переехал? — по мне видно? — да, — он смеётся и протягивает ладонь для рукопожатия. — ты такой потерянный. это очаровательно. — ты думаешь? — джисон жмёт его чуть влажную руку и думает о том, какая она маленькая. — я уверен, — он сдувает со лба лавандовую прядь. — я ченлэ. — пак джисон. — приятно познакомиться, пак джисон, — он отпускает широкую ладонь джисона и оттягивает ворот поло пальцем. — топ пять твоих любимых книг. — что? — скажи топ пять лучших, по твоему мнению, книг, пак джисон, — ченлэ прислоняется к стеллажу плечом. — мне скучно. — ну, — джисон прячет руки в карманах куртки и зачем-то тоже прислоняется к полкам. — «тошнота» сартра, не потому что заумно, а потому что со смыслом, «озма из страны оз», «слова» и «стена» сартра, потому что я просто люблю сартра, и, — джисон хмурится. — и «ходячий замок» дианы джонс, потому что он понравился мне в двенадцать лет. — а сколько тебе сейчас? — семнадцать. — очаровательно, — ченлэ не перестаёт улыбаться. — просто очаровательно. «очаровательно». «очаровательно». «очаровательно». — а какой у тебя топ пять? — «записки о кошачьем городе» лао шэ, много мураками, вся «трилогия крысы» и, может, даже «норвежский лес» бонусом, потому что мои родители его любят, и, наверное, «четыреста пятьдесят один градус по фаренгейту». я же в книжном работаю. джисон смеётся. за стёклами витрин тает снег. — чем ты занимаешься в свободное от переезда в румынию время, пак джисон? — в «пак джисон» ченлэ много насмешки, но у него ямочка на щеке не пропадает ни на мгновение, и джисон совсем не обижается и тает вместе со снегом, хотя где-то в глубине души понимает, что ченлэ просто скучно. — скучаю по южной корее. — да? — ченлэ приподнимает бровь. она тёмная, натурального цвета его волос, но с лавандовыми прядями, спадающими на лоб, она кажется нелепо неуместной. — у нас много общего, пак джисон. я тоже скучаю, но не по месту, а потому что здесь скучно, и я пытаюсь доказать родителям, что способен самостоятельно зарабатывать деньги на жизнь. ещё я блоги об имбирных пряниках читаю в свободное время. — блоги об имбирных пряниках? — да, очень интересное чтиво, между прочим. я кину тебе ссылку, — ченлэ по-детски хитро улыбается и едва заметно подмигивает, достаточно для того, чтобы джисон увидел, и его щёки вспыхнули румянцем. — дашь мне свой номер? — джисон давится воздухом. ченлэ смеётся. — ты очаровательный, пак джисон. успокойся, я не флиртую, мне просто скучно. «очаровательный». джисон сползает на пол по стеллажу.***
renjun: окей. восемнадцать тридцать, starbucks напротив городского музея джемин и джено целуются через стойку кассы книжного магазина. джемин не помнит такого пункта в написанной донхёком инструкции и надеется, что поцелуи не противоречат пункту «не будь идиотом». джено перегибается через стопки нот и блуждает руками где-то между красным свитером джемина и тканью его белой футболки. в какой-то момент джемин вспоминает, что оставил джисона одного посреди книжного магазина без знания румынского языка, и, даже если самое опасное, что может ему встретиться, это ченлэ, джемин всё равно обещал, что они здесь ненадолго. — стоп, — джемин отстраняется и убирает пальцы с чужой шеи, ловя себя на мысли о том, что не заметил, в какой момент в неё вцепился. джено улыбается. чёрные пряди спадают ему на лоб, и джемин автоматически поправляет их. — в смысле, было бы прекрасно, если бы ты никогда не останавливался, но, — джемин делает шаг назад от стойки и поправляет куртку, сползающую с плеча. — но меня там ждут, а мне нужно сказать тебе кое-что важное, и, возможно, тебе это не понравится, — джено приподнимает бровь и облокачивается на стойку, подпирая щёку кулаком. — в общем, кажется, у меня есть к тебе чувства, — джено открывает рот, чтобы сказать что-то, но джемин его опережает. — подожди, я не закончил. у меня есть к тебе чувства, но, кажется, у меня есть чувства ещё к одному человеку, и я жадина, которая не умеет выбирать и делиться, так что, можешь послать меня к чёрту прямо сейчас, и я всё пойму. — я не собираюсь посылать тебя к чёрту. — зря, — джемин с поддельным интересом рассматривает шнурки своих ботинок. — очень зря, джено-я. джемин слышит по-детски высокий и заразительный смех откуда-то с противоположного конца магазина и думает о том, что джисон всё же наткнулся на ченлэ. джемину внезапно становится некомфортно в трёх слоях одежды, и он мнёт инструкцию на вырванном из блокнота листе в кармане куртки. джено задумчиво закусывает губу. — ты познакомишь меня с ним? — он смотрит снизу вверх. джемин замечает чуть смазанный след подводки на его веке. — или это она? — он, — джемин не знает, куда деть руки. ему сто восемьдесят шесть лет, но ведёт он себя так, будто бы ему всё ещё двенадцать. — ты, — джено выпрямляется и убирает со стойки стопку какой-то учебной литературы по сольфеджио. — ты не злишься? — за что мне на тебя злиться? — джемин молчит и неопределённо пожимает плечами. — я не могу управлять твоими чувствами, и ты не принадлежишь мне, так что, — джено улыбается и отводит взгляд. — я всё равно никогда не смогу полюбить тебя больше, чем своих кошек, так что, ты можешь любить кого угодно и когда угодно, всё честно. но я правда хочу с ним познакомиться. у тебя хороший вкус. — спасибо, — звучит больше, как вопрос, чем утверждение. — ты занят завтра? — нет. — я скину тебе свой адрес вечером, — джемин обнимает себя за плечи. — ты такой понимающий, мне как-то не по себе даже. — у меня было достаточно времени, чтобы научиться быть понимающим. я дружу с ченлэ. — перестань быть таким идеальным, пожалуйста. — ты первый, — джемин старается выглядеть непринуждённо, но чувствует, как краснеет. — это месть за годы твоего флирта по вторникам, — джено притягивает джемина к себе за воротник и коротко целует, оставляя на его губах сладкий след кофе с молоком и двумя ложками сахара. — всё в порядке. разберись со своими чувствами и не оправдывайся передо мной, окей? — окей, — джемин слышит, как бьётся его сердце. — я, между прочим, платил за все эти годы флирта с тобой. — я думал, тебе нравится классическая фортепианная музыка. — ага, — джемин улыбается одним уголком губ. — но ты нравишься мне больше. — иди уже, — джено смеётся и садится в крутящееся кресло, непринуждённо закидывая ноги на стойку. — тебя ждут. джемин кивает и зачем-то показывает знак peace, тут же подсознательно ругая себя за это. он проскальзывает мимо шкафов и прячется за стеллажом с литературой тибета с горящими от смущения скулами, прислоняется к полкам и прячет лицо в ладонях. «не будь идиотом». «не будь идиотом». «не будь идиотом». — хён? джемин вздрагивает. джисон и ченлэ сидят на паркетном полу и смотрят на джемина снизу вверх. — это и есть твой друг? — ченлэ вскидывает бровь. — да, — джисон обнимает острые коленки. — привет, джемин. сегодня же не вторник. — я знаю, — джемин поджимает губы. — джисон, ты нашёл друга-ровесника и совсем не сомнительную личность, поздравляю. — мы не ровесники, — ченлэ сдувает выцветшую лавандовую прядь со лба. — мне не семнадцать. — ты всё равно ребёнок. — я всего на два года тебя младше, — возмущённо замечает ченлэ. «на сто шестьдесят восемь лет» — мысленно поправляет его джемин. — окей, — джемин застёгивает молнию куртки и делает глубокий вдох. — пойдём, джисон. чёрная церковь сама себя не посмотрит.***
— давай поговорим как взрослые люди, — ренджун со смешно покрасневшим кончиком носа, хмурый и уставший, греет руки о кружку с пряным чаем латте в полседьмого вечера. от него пахнет сигаретным дымом. джемин кивает. они сидят за столиком в starbucks, и кроме них в зале только бариста за стойкой и официантка, вытирающая столы мокрой тряпкой. ни джемин, ни ренджун starbucks терпеть не могут, но ренджун, кажется, пытается джемину что-то доказать. например, то, что пряный чай латте не такой уж отвратительный на вкус. — во-первых, пошёл ты. во-вторых, пошёл ты. за высоким стеклянным окном из нарисованного графитом неба идёт снег. джемин лезет в карман куртки и достаёт из него маленький речной камень с отверстием посередине. он нашёл его в реке хан ещё в тысяча восемьсот девяносто втором и зачем-то хранил, как и прочий хлам, собранный с разных уголков мира, всё это время. джемин протягивает камень ренджуну, и мальчик хмурится. — что это? — куриный бог, — джемин ёжится. — в качестве извинения. — зачем он мне? джемин пожимает плечами. ренджун подносит камень к глазу и смотрит на джемина через отверстие: «сказочный мудак». — ты же вампир, да? — ренджун кладёт камень на стол рядом с кружкой с пряным чаем латте, к которому так и не притронулся, наклоняется к джемину через стол и чуть понижает голос. — так, превратись, пожалуйста, в стаю летучих мышей в лучших традициях графа дракулы и улети к чёрту. — ренджун, это всего лишь поцелуй. — всего лишь поцелуй? — ренджун возмущённо хлопает ладонью по столу так громко, что бариста за стойкой и официантка с мокрой тряпкой в руках оборачиваются. — всего лишь поцелуй? — он переспрашивает чуть тише. — да ты, — он запинается и сжимает руки в кулаки: так мило и так трогательно. — да ты мудак, — он шмыгает носом. — для тебя это всего лишь поцелуй, потому что у тебя есть этот парень из книжного и, — его каштановые волосы смешно топорщатся в разные стороны. — и почти двести лет таких вот «всего лишь» поцелуев. но я не живу вечно, джемин. это не всего лишь поцелуй. джемин молчит. когда он вернулся в квартиру в пять вечера, предварительно проводив джисона до его этажа, он долго бродил по кухне, смежной с гостиной, проговаривая у себя в голове то, что он собирался сказать ренджуну: «прости, я был мудаком, который не знает, что такое согласие и не умеет контролировать свои гормоны». малиновый сироп с оставшейся половины чизкейка расстаял и стёк на стол липкой сладкой кровью. сидя напротив ренджуна в пустом starbucks, когда за высоким окном идёт снег, джемин не может выдавить из себя ни слова. ему сто восемьдесят шесть лет: он знает точное время бомбардировки хиросимы и нагасаки, умеет перезаряжать винтовку чан кайши, лично знает мисиму, но не умеет быть понимающим, как джено, которому хватило одной дружбы с ченлэ, чтобы этому научиться. — скажи что-нибудь, — ренджун зачем-то зажмуривается и рвано выдыхает. — ты написал, что хочешь поговорить, и я бросил конспекты по медицине ради этого, — он открывает глаза и смотрит долго и по-детски печально. — и ты молчишь. — я, — «не будь идиотом». — я думал, что для тебя это ничего не значит и тебе просто неприятно само действие. я не знал, что для тебя это не всего лишь поцелуй. — господи, — ренджун внезапно встаёт, расплёскивая пряный чай латте по столу. — конечно, это не всего лишь поцелуй, чёрт возьми. ты идиот, джемин, ты чёртов идиот, конечно, это невероятно много для меня значит, потому что, — бариста за стойкой и официантка с мокрой тряпкой в руках смотрят на ренджуна с неподдельным интересом. — потому что ты мне не безразличен, очевидно. господи, да я рос с тобой, конечно, ты мне не безразличен, а ты, — ренджун запускает пальцы в волосы. — ты делаешь, что тебе в голову взбредёт, просто потому что тебе внезапно стало грустно или показалось, что было бы забавным меня поцеловать. да пошёл ты, ясно? — ренджун. — да, это моё имя, — он берёт своё лёгкое пальто со спинки стула. — разберись в себе, джемин, окей? — он накидывает пальто на узкие плечи и выходит из starbucks, громко хлопая стеклянной дверью, так быстро, что джемин не успевает ничего сказать. на столе остаётся лужа пряного чая латте. — беги за ним, идиот. джемин не до конца понимает, кому принадлежит этот голос: его совести, его внутреннему донхёку или бариста за стойкой — но он берёт куриного бога со стола и выскакивает на улицу вслед за ренджуном, оставляя свою куртку в кофейне. он догоняет мальчика только на пешеходном переходе и хватает его за руку. — я клянусь, если ты сейчас разыграешь сцену из «мальчиков краше цветов», — ренджун оборачивается так, будто точно знал, что джемин побежит за ним, но руку не отдёргивает. — я тебя ударю. — ренджун, я поцеловал тебя, не потому что мне это просто в голову взбрело, а потому что у меня есть к тебе чувства, — они стоят посреди проезжей части, пока светофор мигает зелёным. — но у меня есть чувства к ещё одному человеку, и я ничего не могу с этим поделать. но я стараюсь в этом разобраться, правда. я не хотел делать тебе больно и никогда не буду хотеть сделать тебе больно, — джемин подносит камень к глазу и смотрит на ренджуна через отверстие. — я живу уже сто восемьдесят шесть лет, но я никогда не видел — а я видел многое —кого-то, кто хотя бы немного был похож на тебя. понимаешь? — у тебя ко мне что? — это единственное, что ты услышал? — джемин разочарованно опускает камень. — скажи это ещё раз. — у меня есть чувства к тебе, а ещё нас собьёт машина сейчас, — джемин тянет ренджуна на тротуар, и ренджун почти подскальзывается на асфальте, хватаясь за рукав красного свитера джемина. — будь осторожнее. — сам будь осторожнее, — ренджун отдёргивает руку, смотрит снизу вверх и выглядит воинственно, как муми-тролль, сжимающий в руках перочинный ножик: так мило и так трогательно. — перестань улыбаться. мне наплевать на твои и свои чувства, — «нет, нет, ему не наплевать». — я всё ещё могу тебя ударить. но джемин всё равно улыбается: так мило и так трогательно.